Инверсия

Глава 11

Эта чертовка его не узнала! Ферос готов был зарычать. Она снова представилась этим мерзким ненастоящим именем! Это что, такой псевдоним для работы? Чтобы недовольные клиенты не нашли потом? Черт бы её побрал!

Но больше этого ненавистного имени Фероса взбесило то, что она не единожды смотрела прямо в его лицо и не узнала его! Они не единожды занимались любовью, они вытворяли невероятные вещи в постели! Неужели это не отложилось в её памяти⁈ А он, merde[1], узнал! За эти десять лет она совсем не изменилась, и от этого было просто больно. Может быть, она стала чуть женственнее и ещё нежнее.

Феросу хотелось рычать и выть. Ему пришлось признать, что она, как была, так и осталась невероятно прекрасной. Её бессердечность и безжалостность никоим образом не отражались на её лице. Она, как и десять лет назад, совершенно не походила на огрубевшую душой уличную девку, а ведь она была даже хуже них. Уличные девки хотя бы были честны! Они никогда не признавались в любви и не обещали ничего! А Клер… Это страшно злило.

Она говорила с тем же акцентом, какой он помнил с тех самых времен, когда они были вместе. Она употребляла те самые слова, которые он ей говорил. Она до сих пор использовала его собственные обороты речи! А недалеко от неё сидел её муж. Ферос физически ощущал, как трещит в груди его сердце.

И всё равно Ферос невольно любовался ей всё то время, пока мэтр вёл переговоры. Переговоры с её мужем. Феросу хотелось подойти к этому индюку и воткнуть ему палец в глаз. Впрочем, похоже не так уж всё радужно в их семейной жизни. Как только всем надоело болтать, Клер стартанула от своего папика так быстро, как будто стул под ней загорелся. Это было приятно!

Ферос чуть приотстал от делегации и с мстительным удовольствием смотрел, как муж Клер гонится за ней в надежде остановить и что-то кричит ей вслед. Вот вам обоим! Ферос злился на них обоих, и зрелище их разлада доставляло ему удовольствие. Правда, его злость поутихла, когда он увидел на лице Клер искреннее беспокойство. Она всерьёз опасалась своего мужа!

На кой-то чёрт он вмешался и пугнул не в меру ретивого русского. Клер посмотрела на него, как на спасителя, улыбнулась ему благодарно, и что-то кольнуло в груди Фероса. Но она не узнала его и сейчас. Смотрела прямо в его глаза, и на её лице не было и тени узнавания или сомнений. Поспешно обойдя его, она упорхнула дальше по коридору.

А он, Ферос, идиот несчастный, он смотрел на неё и не мог оторваться. Он смотрел, как она убегает от него, пританцовывая на высоких каблуках. Он любовался ей. Этими небрежно взъерошенными светлыми волосами. Он точно помнил, каковы они на ощупь. Она снова остригла их, и так ему нравилось больше, чем длинная коса. Она, кажется, стала чуть стройнее, чем на фотографии, которую он видел в приватном зале клуба.

Она спешно уходила и не смотрела на Фероса, и он злился всё больше и больше. Он надеялся, что она узнает его с первого взгляда, объяснится с ним. Он надеялся, что она всё-таки назовёт какую-то уважительную причину своего побега, и пусть ничего уже не вернуть, но Ферос попытается ей поверить, чтобы унять эту резь в груди. Но она почти не замечала его.

А он замечал все новые детальки, все мелочи её внешности: сетку едва заметных мелких морщинок около её глаз, эту привычку нежно улыбаться, которая ему так нравилась, лёгкое платье, что так облегало её стройное тело. О, это тело! Он помнил его очень хорошо! Он помнил его запах, его вкус, он помнил, как оно дрожит от возбуждения и оргазма.

Все его воспоминания вернулись к нему с новой силой, и Ферос, к своей ярости, почувствовал, что возбуждается. Он, чёрт побери, возбуждался, глядя Клер! Нет! На Светлану! Будь она проклята, почему она называется другим именем? Это имя, из-за которого он не мог её найти, он ненавидел его, хотя невольно называл им девушку.

Ферос накинул капюшон на голову чтобы мэтр не заметил, как ходят его желваки, Ферос не был уверен, что сможет держать лицо. Во время переговоров он чувствовал, что его верхняя губа сама по себе приподнимается, обнажая зубы в древнем жесте агрессии. Ферос старался держать себя в узде, но получалось у него откровенно плохо. Всё время, пока длились переговоры, он пялился на Клер.

Он слушал её голос и никак не мог отделаться от мысли, что даже после стольких лет, после того, что она с ним сделала, он всё равно хочет её трахнуть. А лучше — не один раз. Он всё так же хочет её, как тогда. И стоит ей только позвать его, он пойдёт с ней…

Но теперь даже думать об этом было невозможно. Ферос замарался — гаже некуда. Он погрузился в milieu так глубоко, как это было только возможно. Она же казалась светлой и чистой. Такой же, какой он её встретил тогда на улице в Париже. Миленькая, нежная мерзавка. Но чертовски сексуальная.

Ферос почувствовал облегчение, когда переговоры закончились. Ему было трудно выносить её общество.

— Переводчица у них ничего, — сказал Гобсек.

Ферос едва не зарычал, а мэтр кивнул, соглашаясь.

— Бывшая жена нашего уважаемого контрагента, — обронил он.

«Бывшая», — стрельнуло в мозгу у Фероса. Он даже споткнулся на ровном месте. «Бывшая жена.» В груди Фероса заклокотало странное, не очень понятное, но весьма навязчивое чувство. Он постарался подавить его, но оно лишь уползло куда-то вглубь его сознания, не исчезнув окончательно.

— Что он, с ума сошёл что ли, её звать? — спросил Гобсек.

— Она — хороший переводчик, — пожал плечами метр. — Этот Козлов — дурак, что лишился такого ценного кадра по собственной глупости. Если жена надоела, кто ему мешал завести любовницу и сделать это тихо?

— А какая жёнушка! Я бы не отказался!

Гобсек повертел головой, выискивая Клер на улице, но она уже ушла. Не найдя Клер, он многозначительно зыркнул на мэтра и сально хмыкнул. Ферос едва не врезал ему по лицу, но вовремя сдержался.

— А как она тебе? — мэтр обернулся к Феросу и выжидательно посмотрел на него.

— Ничего, — пожал плечами в Ферос. — Как и все женщины с хорошей фигуркой и симпатичным личиком.

— Нет в тебе любви, Ферос, — хмыкнул мэтр, но отстал от своего палача. — Всё. Возвращаемся в отель. Этот русский должен предоставить нам документы, которые до сих пор не выслал. Ждём три дня.

— В отель? — удивлённо произнёс Гобсек.

— А что не так? — чуть недовольно спросил мэтр.

— Может, Москву посмотрим?

— Что я не видел в этой Москве? — отмахнулся мэтр. — Это же — не Париж.

И машина покатила в сторону гостиницы. Ферос целый день мучился мыслями о Клер. Он вспоминал, как двигались её губы, когда она переводила, как двигались её руки, как вздымалась и опускалась грудь.

Он вспоминал и чувствовал противное шевеление в паху, которое он никак не мог остановить. Его злило то, что эта девчонка до сих пор так сильно влияет на него, что он до сих пор так сильно хочет её.

Надо просто прочистить мозги, подумал Ферос. Нужно вытолкнуть эти мысли из головы. За десять лет Ферос научился выталкивать мысли о Клер. Способ ему не очень нравился, но помогало только это, и он решился.

— Мэтр, я могу отлучиться на два часа?

Мэтр удивлённо посмотрел на своего палача, но вопросов задавать не стал, только коротко кивнул. Ферос спустился на цокольный этаж и подошёл к девушке за стойкой ресепшн. На её лацкане красовался флаг Франции, значит, она говорит по-французски.

— Подскажите мне хороший клуб, пожалуйста, — попросил Ферос.

Девушка, не моргнув глазом, произнесла несколько слов на русском, видимо, это было название клуба. Ферос сомневался, что сможет воспроизвести этот поток звуков. А потом девушка заговорила на французском с кошмарным жутким русским акцентом, которых Феросу совершенно не нравился. Она написала для него адрес на листочке, и Ферос вбил этот адрес в навигатор арендованной машины.

Ферос не любил клубов, но где ещё можно было подцепить тёлку, не прилагая к этому особых усилий и не тратя времени, он не знал. Клуб был проверенным вариантом. Навигатор привёл его к какому-то зданию, выделявшемуся, как бельмо на глазу, на фоне исторических зданий. По грохочущей музыке, что стала слышна, как только Ферос открыл дверь машины, он понял, что это и был клуб.

Он направился внутрь и осмотрелся. В общем-то заведение ничем не отличалось от тех, что были во Франции. Всё было привычно: орущая музыка, бьющая по нервам, танцующие вспотевшие тела. Ко всему этому Ферос привык. Казалось, люди везде одинаковы и совершенно одинаково предаются развлечениям.

Девчонки здесь были несколько посочнее, чем те, что зависали у мэтра. Впрочем, Феросу было совершенно всё равно. Он направился на танцпол, приглядываясь к бесновавшимися вокруг него девушкам.

Новоприбывшего заметили не сразу, но Ферос ввинтился в толпу танцующих и начал плавно передвигаться по танцполу, демонстрируя себя. Он откровенно задерживал взгляд на девчонках посимпатичнее, и желающая нашлась быстро. Иностранец с французским акцентом и дорогими часами — просто мечта для быстрого секса в клубном сортире.

Ферос не был слишком привередлив в выборе женщин на одну ночь. Единственным условием, которое он выставил для себя — никаких коротко стриженых блондинок! Ни за что! Нет! Он не был готов погрузиться в воспоминания настолько глубоко.

Девушка, которую он выбрал, была длинноволосой крашеной брюнеткой с явными следами косметологического вмешательства на лице. Абсолютно никакого сходства. Она сама повела его в сторону туалетных комнат, Ферос не сопротивлялся.

Он прошёл за ней в тесное вонючее помещение, наполненное характерными звуками. Он брёл за ней, как на привязи, не глядя на девушку, а она то и дело оглядывалась на него и игриво улыбалась.

Они закрылись в кабинке, и Ферос вдруг отчётливо понял, что ничего не получится. Степень омерзения, которую он чувствовал сейчас, была просто запредельной. Он был сам себе противен.

Девушка очень умело расстегнула его ширинку, встала на колени и начала обрабатывать его член, но тот, как будто в насмешку над Феросом, никак не желал сотрудничать. Девушка безрезультатно промучилась над ним добрых десять минут, после чего с удивлением подняла на Фероса взгляд. Она утёрла рот и несколько обиженно спросила:

— Are you even capable[2]?

— Keep on[3], — проговорил он, сжав зубы.

Девчонка продолжила, но так же безуспешно. Феросу пришлось прогнать её, когда он смирился с тем, что она ничего от него не добьется. Перед его мысленным взором стояла Клер, и Ферос ничего не мог с этим поделать. Когда девчонка с каким-то недовольным бормотанием ушла, Ферос от злости влепил кулак в плитку. Та треснула, на ней остались потеки крови. Ферос было плевать.

— Зараза! Сволочь! Ненавижу! — повторял Ферос снова и снова. — Ненавижу тебя.

Света не соврала Сашке насчёт плотного расписания, она и правда была занята почти каждый вечер. Сегодня её ждал бассейн. Сначала она со скепсисом относилась к этому спорту. Зачем? Куда ей плыть в Москве? «А почему нет? — подумала она потом. — Это полезно и приятно».

И она оказалась права. Её тело радовалось прикосновениям воды, а руки окрепли и стали красивее. Но сегодня тренировка не задалась. Все её мысли крутились вокруг этого французского телохранителя.

Света не позволяла себе рассматривать его слишком пристально, но всё же не смогла не взглянуть на него, когда он так выручил её в офисе. Он был красив. Не той смазливой красотой, что так в почёте сейчас. Нет. У него было какое-то аристократическое лицо, бледное, костистое, холодное. Нос с небольшой горбинкой и небольшой шрам на щеке. Света подумала, что ему бы гораздо больше пошёл костюм-тройка с полным набором запонок, платочков и часовых цепочек, а не эта бесформенная чёрная одежда.

Почему-то этот телохранитель притягивал её взгляд. Его образ не давал ей покоя, снова и снова оттягивая на себя внимание. Света поймала себя на мысли, что, если бы не опасалась, что её неправильно поймут, она бы хотела подойти к нему поближе и как следует рассмотреть. Она не могла объяснить, что хочет найти на его лице, но зудящее чувство прескевю[4] не отпускало.

Поплавав полтора часа, Света отправилась домой. В прихожей взгляд её снова упал на конверт с документами, который Сашка забыл в её обувной коробке. Света всё-таки с любопытством заглянула внутрь и вынула одну бумажку, чтобы пробежать её глазами.

Это было что-то вроде накладной на закупку нескольких тонн соли. Света в этом не разбиралась. Бумажка была подписана Александром Козловым с одной стороны, а с другой стороны — кем-то по имени Эмманюэль Арно.

— Хм… Очень интересно… Мы и во Францию соль продаём? — пробормотала Света, вертя в руках бумажку.

Возможно, это были те самые документы, которые Сашка пообещал французам. Света уже было потянулась к телефонной трубке, чтобы позвонить бывшему мужу и сказать о конверте, но в последний момент её рука дрогнула.

«Сам позвонит», — решила она. Если ему надо, то он позвонит. Если не надо — ну, значит, не так сильно ему и нужны были эти документы. Она всунула накладную в конверт и бросила на консоль. Это — больше не её проблема. С этой мыслью Света с лёгкой головой улеглась спать.

Её снился телохранитель и, почему-то, решётчатые окна.

[1] Дерьмо (фр.)

[2] А ты вообще можешь? (англ.)

[3] Продолжай (англ.)

[4] Déjà vu — «уже видел», ощущение, что вам знаком человек или ситуация, хотя вы точно встречаете её впервые. Jamais vu — «никогда не видел», ощущение, что знакомая или картина ситуация совершенно нова. Presque vu — «почти видел», примерно то же самое, что мы называет «вертится на языке». Что-то очень знакомое, что вы никак не можете вспомнить. Все три выражения взяты из французского.