Исцеление любовью

Глава пятая

Мики сидела на подоконнике, уютно завернувшись в пушистый купальный халат, пытаясь найти себе хоть какое-то оправдание и расслабиться. Она не переставала корить себя за сегодняшний идиотский поступок.

Голая! Господи, она разделась догола! Вне дома! На камне! Чтобы ее увидел Бог и все остальные! И, о Боже мой, она даже вообразила, что Джек наблюдает ее появление из кокона и с восхищением смотрит, как она расправляет крылья, пробует их силу и взлетает!

Она чувствовала себя сильной. И чистой. И… сексуальной. Ничего подобного с ней не происходило целую вечность.

Не подбеги к ней Фли, кто знает, как долго она бы еще предавалась телесным наслаждениям. Она уже была готова подставить спину под целительное тепло солнца, но тут увидела хулиганистого пса, пулей мчащегося на нее с вершины холма.

Никогда еще она не одевалась с такой быстротой!

Нет, рисковать она больше не станет, чтобы, не дай Бог, Джек не увидел ее обнаженной, а свои чувства постарается держать под контролем. Какой смысл давать ему знать, что ее вдруг охватила бурная страсть!

Устав предаваться этим мыслям, она перешла в кресло, расслабилась на подушках и закрыла глаза. Зазвонил телефон.

Привет, лапушка!

Мама, привет! Как ты?

Скажи лучше, как ты? — спросила Джинни Моррисон.

У меня все в порядке.

Правда?

Что ты имеешь в виду, мама?

Сначала показалось, что мать не хочет отвечать, но тут Мики услышала ее печальный голос:

Я сегодня отнесла цветы на кладбище. — (Мики оставалась спокойной.) — Там уже были цветы. Маргаритки, связанные розовой атласной лентой.

Заткнув трубку между ухом и плечом, Мики завязала кушак.

Это я вчера заезжала.

О, дорогая!

Я не одержимая, мама. Я уже несколько недель там не была.

Ты заезжала часов в десять, в двенадцать? Почему же ты не зашла повидать нас?

Потому, что ты бы сказала, что я одержимая.

Я уговорила тебя на некоторое время уехать для твоего же блага. Но мы с папой всегда готовы прижать тебя к сердцу и осушить твои слезы! Просто мы хотим тебя всю, целиком.

Я знаю, — тихо произнесла Мики. — За это и люблю тебя. Просто иногда мне кажется, что у меня нет ничего, кроме моего горя.

Я понимаю, душенька. Правда, понимаю. Хочешь, я приеду? Мы бы поговорили…

Через какое-то время. Обещаю. Но не сейчас. Как папа?

Колебание, затем продолжительный вздох.

Состязания за вымпел!

Эти два слова явно должны были все объяснить.

Испытывая облегчение от перемены темы, Мики хохотнула и представила себе округлившиеся глаза матери.

Он думает, — добавила Джинни, — что, если они не выиграют вымпел, его вышибут!

Что?! Да папа умрет, если его, вытолкнут с поля! Они же это знают!

Он полагает, что к этому они и стремятся, — более спокойно сказала мать.

Неужели хотят, чтобы он ушел?

У него такое впечатление. Это убьет его, Мики. Это и впрямь убьет его!

Что ты, мама! Все будет хорошо. Я поняла только одно: мы выживем, несмотря ни на что! Если папа и расстанется с командой, он или найдет другую, или адаптируется.

Я не уверена, что буду видеть его все двенадцать месяцев в году, — засмеялась мать. — Мы так часто были врозь!

Но уж когда он был дома, он и вправду был дома! Я знаю! С Ранди я прошла то же самое, а мы были женаты только восемь лет. Меня сводило с ума то, что он был или все время дома, или все время в отлучке. Не представляю, как сохраняются браки среди спортсменов!

Сохраняются, как и все другие браки, благодаря любви, терпению и дружбе!

Когда разговор закончился, Мики стала размышлять над мудрыми словами матери. Время от времени та делилась с дочерью своей философией. На этот раз Мики понимала ее лучше. В любых отношениях есть потенциал для удачи — или неудачи. Внешние причины влияют на влюбленных только в том случае, если они допускают это, или если их взаимные чувства не слишком сильны. Или если они не с того начали.

Мики наконец перестала упрекать себя за разрушение своего брака. На многочисленных примерах она знала, как часто браки распадаются после смерти ребенка. А их брак с Ранди больше держался на общих интересах и соревновании, чем на столь необходимых для семейного счастья любви, терпении и дружбе. У двух соперничающих друг с другом людей не было никаких шансов на успех.

Они с Ранди слишком поздно это поняли — когда стали набрасываться друг на друга с все возможными обвинениями, когда любовь, если она вообще существовала, внезапно умерла вместе с их дочерью. Барри была подарком на очень короткий срок, доставившим им радость. Мики, как могла, утешалась тем, что девочка не успела познать горя…

Она хотела было взять рамку с фотографией, занимающую почетное место в ее спальне, когда в тяжелую тишину прорвался слабый звук. Поплотнее запахнув халат, Мики напряженно прислушалась. Звук повторился. Кто-то явно пытался открыть ее дверь.

За царапаньем последовал жалобный визг, и Мики вздохнула с облегчением.

— Фли, — прошептала она и, на ватных ногах подойдя к двери, открыла ее.

Он ворвался, тотчас наполнив комнату жизнью и прогнав призраки. Упершись кулаками в бедра, она заметила некое подобие улыбки на морде собаки, комично высунувшей язык.

Ты напугал меня, песик, — сказала она еще немного дрожавшим голосом.

Гав!

Да. Я подумала, что это большой, злой волк, который прячется в кустах и готов съесть меня! А твой хозяин знает, где ты? — Она опустилась перед ним на колени и позволила ему обнюхать себя, прижавшись лицом к его теплому телу. — Знаешь, мне придется на тебя наябедничать!

Она набрала номер, и на определителе высветилась надпись «главный дом». Нажав кнопку, она ждала, с каждым звонком все сильнее нервничая или возбуждаясь.

Привет! Это Мики, — с трудом проговорила она, услышав ответ.

Вот как! Славный сюрприз!

Тут ко мне зашел Фли!

И держу пари, предварительно не позвонил! Придется всерьез заняться его воспитанием!

Мики улыбнулась.

Он тебе сильно надоедает?

Нет, его… его общество мне приятно, — неубедительно докончила она.

А тебе нужно общество, Тренер?

Она не знала, как следует истолковать его тон. В нем было не только дружелюбие; ей показалось, что она слышит нежность, а может быть, почти приглашение. Ей так хотелось принять его, особенно сейчас, когда она наконец сбросила кокон со своего тела. Ее душа все еще цеплялась за скорлупку, но сердце могло бы с ней расстаться, а тело упивалось вновь дарованной ему свободой. У нее начало покалывать в тех местах, о существовании которых она забыла.

Тренер? — повторил он.

Ты не возражаешь, если Фли еще немного побудет со мной?

Столько, сколько хочешь.

Правда?

Помолчав несколько секунд, он сказал:

Если я могу чем-нибудь тебе помочь, пожалуйста, звони мне.

— Да… я…

И знаешь, у меня тоже есть потребности.

Ну… конечно же, есть, — выдавила она из себя, опускаясь на пол.

Сильные потребности!

Уффф!

Непреодолимые потребности!

Ох!

Те же потребности, думаю, что и у тебя. Я прав?

Возможно.

Ты не думаешь, что неплохо было бы как-нибудь разобраться в этих потребностях?

Она старалась не поддаваться гипнотической силе его голоса.

В твоих мечтах, — протянула она, твердо решив не уступать настойчивому приглашению в его голосе.

В последние несколько недель я успел вдоволь намечтаться. И предпочел бы нечто реальное, земное. Чтобы увидеть, соответствует ли оно моим мечтам, — ответил он, словно проводя некий научный эксперимент, не более того.

Я скоро отошлю Фли домой, — сказала она, сглотнув.

Сладких снов, Тренер!

Не успела она ответить, как раздались короткие гудки. Мики взглянула на трубку, прежде чем ее положить.

Она встала с пола, нашла телефонную книгу и принялась переворачивать страницы, пока, наконец не отыскала то, что ей нужно: Скотт Ластинг, доктор медицины, гинеколог-акушер. Завтра она позвонит ему и договорится о встрече. У нее было такое чувство, что, если Бог будет на ее стороне, ей в скором времени понадобятся противозачаточные средства.

Мики беспомощно смотрела на бланк, укрепленный в голубом зажиме. Трудно договориться о встрече с человеком, который ей был мало знаком. Факт их дружбы с Джеком только усиливал ее беспокойство. Но наибольшую тревогу вселяла необходимость рассказать свою историю, отвечать на вопросы. «Количество беременностей»…

Она крепко зажмурилась. Может быть, лучше быстренько съездить домой и повидаться с собственным гинекологом? Она знала, что Скотт, доктор Лансинг, не выдаст врачебную тайну, поэтому Джек не узнает о ее прошлом, пока она не будет готова — если она вообще когда-нибудь будет готова — все ему рассказать. Но, если она потом увидится со Скоттом вне его кабинета, не насторожит ли Джека, человека необыкновенно проницательного, странное выражение его лица?

Ты приехала сюда, чтобы учиться быть независимой, напомнила она себе. Поиски легких путей только осложнят этот процесс. Несколько раз, повторив себе эту фразу, она решительно принялась заполнять бланки.

Привет!

Увидев Стейси, Мики прижала бланк к груди.

А, привет!

Не возражаете, если я здесь присяду?

Мики положила сумку на пол, и Стейси села рядом с ней.

Джек сказал мне, что вы беременны. Поздравляю!

Спасибо! Мы с Дру очень этому рады!

Вы хорошо себя чувствуете?

Все еще по мере сил борюсь с утренней тошнотой. А сейчас просто пришла на очередной осмотр. — Она посмотрела на бланк Мики, который, казалось, был пришит к ней хирургическими нитками. — А вы?

Тоже очередной осмотр.

Усилием воли Мики заставила себя не волноваться. Перед ней женщина, которая была за ним замужем и имеет от него ребенка. Может быть, Стейси хочет с ней подружиться или что-нибудь в этом роде? У Мики никогда не было много подруг, она предпочитала дружить и соревноваться с мальчиками, наверное, потому, что выросла с тремя братьями. Но у Стейси и Джека не совсем обычные отношения. Они друзья. Мики смущенно потерла лоб. За эти дни в ее жизни произошел довольно странный поворот.

Значит, вы и есть квартирантка Джека, — с явным усилием произнесла Стейси.

Какой сюрприз, правда?

А ведь он думал, что сдал дом мужчине, — улыбнулась Стейси.

Правда? А почему он так подумал?

— Во-первых, ваше имя. Во-вторых, вы преподаете математику. И, конечно, ваш огромный пикап!

Мики засмеялась.

Мне нравится большая машина! Она компенсирует мой небольшой рост!

— Да и цвет пикапа не очень нежный!

Бирюзовый цвет привлек Мики, как новая игрушка младенца.

«Мое!» — почти закричала она, увидев машину.

Она без лишних раздумий быстро подписала бумагу на предоставление ссуды и через час после того, как впервые бросила взгляд на машину, вывела ее на улицу.

Вам неприятно, что я была женой Джека? — нарушила Стейси долгое молчание Мики.

Стейси, твоя очередь!

Мики мысленно поблагодарила медсестру за то, что та вовремя прервала щекотливый разговор.

Спасибо, Найтингейл, — с улыбкой сказала Стейси и обратилась к Мики: — Я человек откровенный. Вы к этому привыкнете.

Привыкну?

Глянув через плечо, Стейси последовала за медсестрой в кабинет.

— Да.

Мики тронула волосы у себя на затылке, с завистью глядя на прекрасные локоны Стейси. Скользнув глазами по своему телу, она отметила вопиющую разницу между гофрированным летним костюмом Стейси и собственными голубыми шортами и неизменной футболкой.

Ну да, — пробормотала она про себя, снова взвешивая обстоятельства.

Мики пробыла в кабинете недолго. Она вышла от Скотта довольная выполненной задачей, благодарная ему за чуткость, а также вооруженная рецептом на противозачаточные пилюли и в дверях столкнулась со Стейси.

Мики знала, что лицо выдает ее тревогу.

Надеюсь, вы не успели позавтракать, — с надеждой в голосе произнесла Стейси. — На этой улице есть замечательное кафе!

Разве вам не надо возвращаться к Дэни?

Сегодня и завтра она будет с Джеком.

Мне кажется, вы никогда не произносите слово «нет»!

Стейси улыбнулась и взяла Мики под руку. Они молча прошли квартал, зашли в кафе, сели и получили меню.

Цыпленок с гарниром хорошо, — сказала Стейси, — весенний салат тоже неплохо. Тебя не смущает, что я была женой Джека?

Мики захлебнулась водой, заметив на себе невинный взгляд Стейси.

Немного, — призналась она наконец.

Ей казалось, что рецепт у нее в кармане загорелся.

Пожалуйста, не смущайся! Мы с ним сейчас просто добрые друзья!

Я так и поняла.

Джек замечательный человек, — сказала Стейси. — Просто наш брак был ошибкой.

Мой, тоже, — удивляясь самой себе, ответила Мики, откладывая в сторону меню. — Но мой бывший муж не пожелал остаться моим другом.

Может быть, через какое-то время…

Нет!

В голосе ее зазвучали и ярость, и глубокое страдание.

Время — лучший доктор. Я это знаю, — успокоила ее Стейси. — Я с четырех лет воспитывалась в шести разных семьях. Две были очень симпатичные. Две терпимые. Одна — кошмарная. Когда в моей жизни появился Джек, мне понадобилось некоторое время, чтобы привыкнуть к нему, и я порой бывала довольно воинственной!

Я заметила, как он терпелив.

Джек? Да, он старается быть терпеливым, но у него не хватило терпения для нахальной девчонки, решившей сделать его жизнь сущим адом. Я изо всех сил за него боролась. Он оказался настойчив.

И добр.

И добр! Бесконечно добр! — улыбнулась Стейси.

Мики открыла рот, чтобы задать вопрос, но раздумала.

Прости! Все это мне интересно, но совершенно меня не касается!

Джек сам тебе все расскажет, — сказала Стейси. — Я просто хотела дать тебе понять, что ты не должна меня стесняться. Никто не желает Джеку счастья больше, чем я.

Даже если оно лишь временное?

Позже, спускаясь к речке, Мики размышляла над своим вопросом Стейси. «Даже если оно лишь временное?» Она хотела исцелиться на столько, чтобы их отношения с Джеком сложились естественным образом, но не верила, что это произойдет в обозримом будущем. А она не могла ожидать от него, чтобы он ждал вечно.

Мики не видела его целых три дня. Несколько раз заскакивал Фли, чтобы подремать у нее в ногах, когда она проверяла тетради, или подбегал к ней, чтобы побрызгаться в речке, когда она пыталась ловить рыбу, — то есть иногда бывал добрым другом, а иногда раздражал.

Папочка!

Пронзительный крик сопровождался веселым визгом, лаем и низким мужским смехом. Мики резко остановилась, услышав это странное смешение голосов, и ухватилась за дерево, чтобы не упасть.

Она хотела было повернуть назад, но попала в поле зрения Фли, и он приветливо залаял, выскочил из речки и помчался по склону.

Взгляд Мики словно магнитом был прикован к Джеку: плавки великолепно облегали его совершенное тело. Он сгреб в свои объятия Дэни, вылезшую из воды. Ее руки доверчиво легли ему на грудь.

Эй, Тренер! — позвал он.

Мики воспользовалась буйством Фли, чтобы задержаться и прийти в себя. Она нагнулась приласкать мокрого пса, который принялся отряхиваться от воды и всю ее обрызгал. Преодолевая последние метры на пути к берегу, она вытиралась и шутливо поругивала Фли.

Мики увидела, как Дэни обняла Джека за шею и положила голову ему на плечо, а он осторожно смотрел на приближающуюся Мики.

Вы еще официально не представлены друг другу!

Дэни выпрямилась и молча уставилась на Мики. Вид девочки, которая была примерно на год старше Барри, по-настоящему потряс ее. Она отчаянно боролась с подступившими слезами. Овладев собой, она провела рукой по мокрым волосам, струящимся по молочно-белой спинке Дэни.

Очень рада познакомиться с тобой, Дэни!

У тебя глаза как у Фли, — заметила девочка.

Они того же цвета, — согласился Джек.

Нет! Они печальные. Как бывали у Фли. Помнишь?

Джек взглянул на Микки, как раз вовремя, что бы увидеть глубокую боль, отразившуюся в ее глазах, и то, что она тряхнула головой, пытаясь прогнать эту боль.

Твое второе имя Маус? — спросила Дэни, с любопытством запрокинув голову.

Мики засмеялась.

Нет. Меня назвали в честь Мики Мантла. Он был бейсболистом.

Правда? — спросил Джек, поставив Дэни на ноги и обернув ее огромным пушистым полотенцем. — Почему?

Мои братья и я были названы в честь выдающихся игроков. Мой отец был ловящим высшего класса. Может быть, ты слышал о нем. Пит Моррисон.

Джек широко раскрыл рот.

Да, конечно! Даже моих ограниченных познаний в спорте на это хватает! Он побил все рекорды по захвату мячей, не так ли? Его называли Вором.

И сейчас порой называют. Последние четырнадцать лет он руководит командой «Чайки Лос-Анджелеса».

Дэни, шаркая ножками, направилась к берегу, царственным шлейфом таща за собой полотенце. Она собрала камушки и, чтобы развлечься, стала бросать их в речку.

Расскажи мне побольше, — попросил Джек, пригласив Мики сесть на камень возле себя.

Мики пыталась не смотреть на мокрые темные волосы на его груди, в которых еще блестели крошечные капельки воды. Она тяжело вздохнула.

Перед весенними тренировками мой отец неизменно делал мою мать беременной. Четыре раза за восемь лет. Мы все родились в ноябре и все названы в честь одного из СЦИ этого года. Маме приходилось выбирать, в честь кого именно.

Что такое СЦИ, папочка? — спросила Дэни.

Самый Ценный Игрок, то есть человек, который лучше всего играл в этом году. — Он повернулся к Мики. — А какой еще выбор был у твоей матери?

— Мори Уиллз.

Он улыбнулся.

Мори Моррисон. Понятно, почему она не…

Вот именно.

Значит, твои братья были названы в честь…

Эрни Банкса, Роджера Мариса и Брукса Робинсона. Брукс мне даже нравится. Я бы хотела, чтобы меня назвали в честь Брукса.

По-моему, Мики — совсем неплохо!

Да, что ты?

Это имя очень подходит к твоей спортивной походке.

Спортивной походке?

Решительной спортивной походке! Очень сексуальной!

У нее повлажнели губы, когда она увидела тепло, которое излучали его глаза. Если бы ее беспокоило, что он не замечает в ней женщину, потому что она не всегда носит платья, как Стейси, ее сомнения рассеялись бы от одного этого взгляда. Она предпочла перейти на более безопасную тему:

Ты расстался с костылями!

Сегодня. — Джек запрокинул голову и закрыл глаза, подставляя лицо солнечным лучам. — Если хочешь поудить, действуй. Мы с Дэни уже поплавали.

— Что-то не хочется выгонять Фли с его излюбленного места!

Мики взглянула на Джека. Отклонись она в сторону всего на несколько дюймов, она бы прижалась губами к его груди… А если прикинуться, что она падает с камня, то можно ухватиться за его ногу, а потом скользнуть рукой к его бедру… И еще можно, как бы споткнуться и, поднимаясь, ухватиться за его колено… Взять бы в руки его лицо и целовать, целовать, сперва медленно, а затем все более страстно… Ну, а потом больше ничего не придется делать, потому что он обезумеет от желания, и она с удовольствием ему отдастся. Он будет необуздан, силен и опасен, он даст ей изведать новые ощущения, о которых она несмела даже мечтать, ощущения, находящиеся за пределами ее воображения.

Ничего этого она, конечно, не сделает. Ведь здесь Дэни — об этом нельзя забывать. Но ее клятва обрести независимость вдруг обернулась неясным обещанием. Пусть Джек будет ей другом. И Дэни. И даже Стейси. Она подружится со своими коллегами по колледжу. Жизнь снова наполнится смыслом, и она справится с одиночеством.

Сопротивляясь искушению открыть глаза, Джек тихо сидел, не нарушая ее молчания. Как странно все это чувствовать, думал он. Он продолжал держать глаза закрытыми, ощущая в ней что-то новое, внезапное возникновение какой-то физической связи между ними. Он почувствовал, как она напряглась и снова расслабилась. Что она предпримет, если он подвинется к ней поближе и они соприкоснутся? Надо сделать это, как бы непроизвольно. Как только она снова заговорит.

Дэни сейчас наслаждается жизнью, — сказала она.

Джек, словно пробудившись ото сна, открыл глаза и слегка пошевелился, подвигаясь к ней. Она несколько напряглась, но не отодвинулась.

Она водяная фея! И всегда была ею!

Он задержал дыхание, когда Мики прижалась щекой к его руке, и удовлетворенно вздохнул, когда она погладила его, как мурлычущего котенка.

Ты такой теплый, — тихо произнесла она. — А я так долго была холодной!

Его прерывистое дыхание постепенно становилось медленным и ровным.

Я буду рад поделиться с тобой своим теплом!

Хотелось бы мне воспользоваться твоей добротой. Но я не готова…

Не обязательно секс, Мики. Если тебе нужна только поддержка, мое предложение остается в силе. Мы взрослые люди. Мы можем с этим справиться.

Это так соблазнительно…

Значит, давай надкусим яблоко, Тренер! Я так же одинок, как и ты!

Она отодвинулась и посмотрела на него. Он провел рукой по ее щеке и дрожащим губам, затем наклонился и поцеловал ее, очень легко, не произвольно, возбуждающе.

Подумай об этом, — сказал он, подавшись назад.

Папочка!

Он соскользнул с камня, убегая от нахлынувшего на него потока чувств.

В чем дело, моя фея?

Я хочу есть!

Тогда, полагаю, надо похлопотать насчет обеда! — Он повернулся к неподвижно сидящей Мики: — Хочешь к нам присоединиться?

Ее словно бы только сейчас осенило.

Я… я могу зайти к тебе?

Конечно! Мы будем обедать примерно через час.

Он натянул цветастый летний халатик на купальный костюм Дэни и помог ей завязать шелковые шнурки туфелек. Фли, сладко дремавший на солнце, мгновенно проснулся и подбежал к честной компании, готовый к игре.

— Никакого насилия, никакого давления, — сказал он ей на прощанье. — Обещаю.

Я подумаю, — ответила она, кивнув.

Она смотрела, как они взбирались на холм: Фли, то и дело возвращался к ней и убегал обратно, Дэни бежала вприпрыжку, а Джек осторожно поднимался за нею. Мики уже знала, каким будет ее ответ.