Искушение добродетели

Глава 16

Вернувшись на Парк-лейн, Вивьен изумленно застыла в дверях. В гостиной восседали Ариадна, Женевьева и Клементина.

— Кто эти женщины? — возмутилась Беатрис. Достаточно было взглянуть на их яркие платья и вычурные шляпки, чтобы понять, что эти дамы отнюдь не принадлежат к лондонской аристократии.

— Это мои подруги, но сейчас они выступают в роли, так сказать, любовных экспертов, — невозмутимо ответила Арабелла.

Беатрис ухватилась за спинку ближайшего стула. О боже, не хватало еще, чтобы она, графиня Сэндборн, принимала у себя распутных женщин. А ведь очень может быть, что одна из них когда-то была любовницей ее мужа.

Лишь после того как Женевьева, Ариадна и Клементина клятвенно заверили ее, что никогда даже не были знакомы с графом Сэндборном, Беатрис немного успокоилась. Она извинилась и удалилась в свои покои, оставив Вивьен в руках многоопытных куртизанок.

Не обращая внимания на возражения Вивьен, дамы под предводительством Арабеллы потащили ее наверх, в комнату Лоуренса. Чтобы выработать четкий план, надо было изучить обстановку.

Арабелла усадила дочь на диван и приступила к разъяснениям:

— Походка, речь, смех, все, что делает женщина, может быть превращено в акт обольщения, — начала она.

— Верно гласит старинная поговорка: «Мужчина любит глазами», — вмешалась Женевьева. — Что может быть выразительнее красноречивого взгляда? Вот с этого и начни: смотри только на него и думай только о нем.

— Каждое твое движение должно быть предназначено лишь ему, — вступила Клементина. — Каждый твой жест должен говорить, что это для него, и только для него.

С этими словами она уронила платочек и наклонилась за ним с такой пленительной грацией, что на нее нельзя было не засмотреться. Затем Клементина прошлась по комнате, шурша шелковыми юбками и слегка покачивая бедрами. Вивьен была поражена произошедшей в ней переменой.

Под руководством Клементины девушка тоже прохаживалась, садилась, обмахивалась веером, но все это было жалким подобием того, что могла предложить женщина, имеющая сексуальный опыт. В конце концов было решено, что тонкая талия и хорошо сидящее платье с лихвой компенсируют все недочеты. Следующей слово взяла Ариадна:

— Даже твоя речь должна приобрести новый смысл. Старайся говорить так, словно в твоих замечаниях заключен особый, важный смысл. Интонация, с которой ты произносишь каждую фразу, плюс взмах ресницами и тихий вздох делают из обычного предложения двусмысленное. Поверь мне, ничто так не возбуждает, как двусмысленность. Старайся использовать красочные описания, это пробуждает чувственность.

— Не забывай, что Сэндборну хорошо знакомы женские уловки, — заметила Женевьева. — Хотя вряд ли он устоит перед соблазном поиграть с тобой.

— Самое главное — вывести его из равновесия, — добавила Клементина. — Постоянно держи его в напряжении, пусть гадает, манишь ты его или просто улыбаешься, сражаешься или готова сдаться.

После этого перешли к прикосновениям. Сначала определили наиболее удобные места для эротических контактов. Все согласились с Клементиной, что лучшим является карета и, может быть, еще подоконник.

Внезапно Арабелла нахмурилась.

— Возможно, придется действовать более прямолинейно, — сказала она. — Кто знает, что царит в голове у этого сумасброда? Надо как-то привлечь внимание Сэндборна, разбудить его страсть.

— Вивьен следует самой проявить инициативу, — воодушевилась Клементина. — Этакий возвышенноромантический пинок в его упрямую задницу.

— Да-да, — согласилась Ариадна. — Вивьен должна совершить нечто необычное, смелое и провокационное. — Она погрузилась в раздумья. — Постойте! Кажется, я придумала! Когда-то мне самой хотелось это осуществить, но Джеральд умер так рано… — Она обвела взглядом комнату: — Цезарь и Клеопатра!

Последовало недоуменное молчание. Ариадна презрительно усмехнулась:

— Невежды! Всему миру известна история их любви, и на сей раз роль Клеопатры сыграет Вивьен. Насколько я помню, эксцентричная царица приказала завернуть себя в ковер и отнести в покои Цезаря в качестве подарка. Умная женщина обошлась без путаной дипломатии и оказалась в постели любимого мужчины. О, это была одна из самых великолепных любовных авантюр всех времен и народов!

Ариадна победоносно оглядела подруг и перечислила преимущества по пальцам:

— Во-первых, Виви его удивит, во-вторых, озадачит и, наконец, обольстит. Ну как вам план?

— Блестяще! — воскликнула Арабелла, загораясь идеей. — Пусть он укрылся в этом чертовом отеле, Вивьен все равно сумеет до него добраться. Ее тайно доставят туда, и очень скоро уже не она, а Сэндборн будет у ее ног.

— Вы только представьте себе выражение его лица, когда он увидит Вивьен в восхитительном дезабилье, — расхохоталась Женевьева.

— Да он набросится на нее, как голодный волк на овечку, — прокудахтала Клементина.

Вивьен с тихой паникой выслушала то, что ей предстоит сделать.

— Но когда я буду в гостинице, что я ему скажу? — запротестовала она.

Женщины обменялись взглядами.

— Ты скажешь ему все, что накопилось у тебя на душе, — снисходительно пояснила Арабелла. — А дальше действуй по обстоятельствам.

— Не скрывай своих чувств, детка.

— В любом случае он будет знать, что ты любишь и хочешь его, — заметила Ариадна. — Что бы ни случилось потом, воспоминание о твоей страсти будет преследовать графа всю жизнь.

Вивьен пришлось согласиться, что план выглядит безупречно. Как знать, а вдруг после этого он решит вернуться домой, и они заживут как любящие друг друга супруги?

— Хорошо! — твердо сказала она. — Я сделаю это.

Благотворительность меньше всего интересовала Лоуренса, и на бал леди Мортон он пришел, чтобы встретиться со сторонниками силовой политики и обсудить кое-какие вопросы. Кроме того, за последнее время о нем распустили столько слухов, что показаться в обществе было просто необходимо — хотя бы затем, чтобы опровергнуть досужие домыслы и положить конец сплетням.

Леди Мортон сама вышла ему навстречу и сердечно приветствовала «дорогого графа». Каково же было его удивление, когда Сесилия спросила:

— Разве ваша жена не с вами? Мы, знаете, встречались три дня назад у модистки. — В глазах женщины забегали лукавые искорки, она схватила Лоуренса за руку и заговорщически прошептала: — Мне не терпится представить ее гостям. Уверена, ваша чаровница Вивьен произведет настоящий фурор.

Лоуренс ошеломленно уставился на леди Мортон. Она встречалась с Вивьен? Нехорошее предчувствие сдавило ему грудь. С трудом выдавив улыбку, Лоуренс ответил:

— Я приехал прямо с деловой встречи. Моя жена, видимо, будет позже.

— А-а, — протянула Сесилия. — Ну что ж, пока ее нет, я сама буду вас развлекать. Вы, конечно, знакомы с большинством моих гостей, но есть и новенькие. Пойдемте, я вас представлю.

В полном замешательстве Лоуренс провел хозяйку через огромный холл в гостиную, рассеянно раскланиваясь с теми людьми, на которых еще пять минут назад надеялся произвести самое выгодное впечатление. Вивьен будет на балу! Интересно, что она затеяла на этот раз? Хочет окончательно погубить его?

Вскоре лакей громко объявил:

— Леди Сент-Джеймс и графиня Сэндборн!

Лоуренс тихо застонал и поспешил в холл. Вивьен и Беатрис обменивались любезностями с хозяйкой дома, причем Вивьен вела себя так, будто всю жизнь только и делала, что посещала благотворительные вечера.

Когда Сесилия отошла к другим гостям, Лоуренс смог увидеть свою жену во всем блеске. На Вивьен было платье из роскошного муара изумрудного цвета, глубокое декольте обрамлял бархат, а шифоновая юбка была задрапирована сзади в замысловатый турнюр, украшенный белыми камелиями из шелка. Три камелии, но только живые, лежали на плече, соперничая белизной с нежной кожей. Лоуренс поймал себя на мысли, что мечтает вдохнуть их аромат, и с проклятиями подавил предательскую дрожь. Чертыхаясь и призывая громы и молнии на головы всех женщин на свете, он пошел к жене. Похоже, сегодня вечером ему скучать не придется.

…Вивьен чувствовала себя едва ли не хуже, чем Лоуренс. Во рту у нее пересохло, а руки под длинными кружевными перчатками заледенели. Ей казалось, что ничего ужаснее и быть не может, но когда она увидела Лоуренса, идущего к ним через холл, сердце ее еще сильнее затрепетало, а по телу пробежала нервная дрожь. В облегающем черном фраке, атласном жилете и стильно повязанном галстуке он был, несомненно, самым красивым из всех присутствующих мужчин. Все дамы оборачивались ему вслед, но глаза его были прикованы к ней.

Коротко кивнув матери, Лоуренс схватил Вивьен за локоть и потащил в оранжерею.

— Какого дьявола ты здесь делаешь? — прошипел он.

— Пришла потанцевать и завести новые знакомства, — невозмутимо ответила Вивьен.

— Я сейчас же отвезу тебя домой!

— Никуда я не поеду. — Вивьен вырвалась и, сердито пнув ногой длинный шлейф своего платья, направилась к дверям. Только звонок к обеду помешал Лоуренсу броситься за ней. Оставалось только надеяться, что за столом Вивьен не сможет нанести еще больший ущерб его и без того подмоченной репутации.

Лоуренс протиснулся вперед, чтобы сесть рядом с женой, но не тут-то было. Прежде чем он нагнал Вивьен, Сесилия уже представила ее ворчливому Уильяму Хартшорну и отправила обоих в столовую.

Столы были поставлены в два длинных ряда. Когда все расселись, Лоуренс отыскал глазами Вивьен и чуть не поперхнулся салатом. Его жена сидела чуть поодаль, на противоположной стороне, и оживленно болтала о чем-то с Хартшорном. Лоуренс пришел в ужас: сэр Уильям славился своими предрассудками, равно как и своим влиянием на королевское казначейство. О чем они могут говорить? Лоуренс напряг слух и вскоре расслабился. Они беседовали о путешествиях. Слава богу, вполне безопасная тема.

— Вам не понравилось в Венеции? — проворковала Вивьен.

— Ничуть. Гнуснейший климат, — отвечал сэр Уильям, — и туманно, как в старой доброй Англии.

— Вероятно, вы были там поздней осенью или зимой, это действительно не самые удачные сезоны, — Вивьен взмахнула ресницами и, заметив, что Лоуренс беззастенчиво пялится на нее, уже не сводила глаз с мужа. — Большинство людей любит ясную погоду, но я предпочитаю влажность. — Она улыбнулась, и ее губы в этот момент напомнили лук Амура. — Я обожаю Венецию, — продолжала Вивьен, и голос ее был таким теплым, что мог растопить льды Арктики. — Скажите, а вам довелось попасть в театр «Ла Фенис»?

Вивьен со знанием дела толковала о соборах и других исторических памятниках Венеции, и вскоре ее буквально засылали вопросами.

— Я страшно боюсь воды, — высказала свое мнение леди Чилтон. — А в Венеции повсюду каналы. Как вы, дорогая, справлялись с этой бедой?

— Я просто принимаю воду как благо. Как солнце и воздух. Кстати, должна вам признаться, больше всего на свете мне нравится смотреть, как вода омывает пристани и струится вдоль лодок, скользящих по освещенной луной глади, рождая чарующую музыку ночного города.

Лоуренс мечтательно прикрыл глаза. Перед его мысленным взором предстала лунная дорожка, он услышал плеск воды, ритмичный, возбуждающий… Из прострации его вывел резкий голос леди Мортон:

— Вивьен, дорогая, как чудесно вы это описали, я как будто сама побывала в Венеции. — Она искоса посмотрела на Лоуренса. — Вы так любите этот город, странно, что вы не отправились туда в свадебное путешествие. Может быть, лорд Сэндборн боится воды, так же, как и леди Чилтон?

Лоуренс беспокойно заерзал, однако Вивьен адресовала ему столь откровенную обожающую улыбку, что он странным образом успокоился.

— Видите ли, мой муж не путешествует в то время, когда парламент на сессии, — объяснила она. — Он крайне предан своим обязанностям и общественному долгу. Кроме того, я училась во Франции и совсем недавно вернулась домой. Так что для меня сейчас именно Лондон таит в себе прелесть новизны и очарования.

Вивьен одарила Лоуренса еще одним чарующим взглядом. Нельзя сказать, что ему после этого стало легче. Теперь молодого мужа занимали проблемы совсем иного толка.

Молодая женщина была на вершине блаженства. От нее не ускользнула реакция Лоуренса, а это значит, что она на верном пути. Правда, она не была уверена, что ей удалось вернуть его расположение, но ведь вечер продолжается, и у нее в запасе еще много уловок из арсенала Арабеллы. Итак, что у них там по плану? Ага, чувственность! То, что надо.

Отпивая шампанское, Вивьен украдкой прикасалась языком к краю бокала и старалась как можно ниже наклоняться над столом, чтобы дать Лоуренсу возможность получше рассмотреть прелести, таящиеся за корсажем. К тому времени, когда подали фрукты, Лоуренс уже еле сидел на стуле. Казалось, еще минута — и он набросится на нее на глазах у восхищенной публики. Но Вивьен и этого было мало. Она сорвала с кисти одну виноградинку и принялась зубами счищать с нее кожуру, позволяя соку смочить губы манящей сладостью. Лоуренс, не отрываясь, смотрел на нее. Вивьен довольно улыбнулась и наконец положила ягоду в рот.

К счастью для Лоуренса, возбуждающая пытка скоро закончилась: леди Мортон поднялась и увела дам в гостиную. Бедняга кипел и плавился. Да что же это такое? Она опять сумела превратить его в клубок страстей и необузданных желаний. Мало того, Вивьен сумела очаровать таких монстров, как ворчун Хартшорн и лорд Розберри!

А она их действительно очаровала. И не только их. К концу трапезы сэр Уильям был само благодушие, скупердяй Розберри поклялся ассигновать на благотворительность сумму, впятеро превышающую обычную, а леди Чилтон высказала желание научиться плавать.

Чуть позже обе группы объединились в гостиной для танцев. К этому часу Лоуренс уже вполне овладел собой и твердо решил не обращать никакого внимания на Вивьен. Едва он успел перемолвиться парой слов со спикером палаты общин, как его атаковал Розберри. Отвязаться от него было не так-то легко, а учитывая, что лорд был из команды Гладстона, Лоуренс даже и не пытался это сделать. Сначала ему пришлось выслушать поздравления с удачным браком, а потом взять на себя кучу невыполнимых обязательств.

Кое-как удрав от Розберри, Лоуренс тут же наткнулся на Вивьен, которая стояла рядом с Сесилией и Беатрис. Его мать что-то оживленно говорила хозяйке дома.

— …прекрасная пианистка, знаете ли, — уловил он конец фразы.

— О, так это же просто замечательно! — немедленно отозвалась леди Мортон. — Вивьен, дорогая, надеюсь, вы нам сыграете? Просим! Просим!

Вивьен торжественно препроводили к фортепиано. Лоуренс уныло поплелся следом. Он ничего не мог поделать, лишь наблюдать за позором своей жены, а в том, что она опозорится, он нисколько не сомневался. Когда она устроилась за клавиатурой и закрыла глаза, Лоуренс приготовился к самому худшему.

Чарующие звуки «Лебединого озера» наполнили комнату. Музыка, нежная и величественная, казалось, пронизывает насквозь и проникает в самое сердце. Лоуренс оторопел. Он и не предполагал, что Вивьен, оказывается, мастерски владеет инструментом. Внезапно ему стало неловко от того, что он так плохо знает свою жену.

Когда Вивьен закончила, он помимо воли присоединился к восторженным аплодисментам. Леди Мортон схватила Лоуренса за руку и подвела к жене. Он понял, что оказался в ловушке.

Они стояли бок о бок и отвечали на поздравления доброжелателей. Ловя на себе любопытные взгляды любителей почесать языки, Вивьен почувствовала, как напряглась рука Лоуренса в ее ладони, и придвинулась к мужу еще ближе. Лоуренс не отстранился. А когда к ним подошла маркиза Куинсберри и закудахтала что-то одобрительное, в его глазах промелькнули искорки гордости и удовлетворения.

Но уже секунду спустя лицо Лоуренса вновь стало непроницаемым. Он повернулся к Сесилии и стал прощаться.

— Дорогой граф, вы не можете покинуть нас так рано, — запротестовала леди Мортон. — Позвольте нам узнать вашу очаровательную жену получше.

— Ну что вы, у меня и в мыслях не было лишать вас ее общества. Конечно же Вивьен должна остаться и вдоволь насладиться вечером.

— Где Лоуренс? — встревоженно спросила Беатрис, когда невестка присоединилась к ней в гостиной.

— Ушел, — удрученно ответила она.

— Вот как? — Беатрис усмехнулась. — Не переживай, девочка моя. Разве ты не понимаешь, что это значит? Это полная победа!

— Вы так считаете?

— Ну разумеется! Ты осадила его, доказала свое право быть рядом с ним в обществе, и он уступил. Твой дебют прошел блестяще! Теперь все знают, что ты графиня Сэндборн, жена Лоуренса Сент-Джеймса.

Лицо девушки озарила улыбка: она поняла, что Беатрис права. Это действительно победа! Благодаря мудрости свекрови, советам матери и великодушию хозяйки дома высший свет признал ее!

Арабелла мерила шагами холл, нетерпеливо поглядывая на часы. Услышав стук кареты, женщина бросилась к дверям и втащила в дом поднимающуюся по ступенькам Вивьен. Внимательно посмотрев на дочь, она констатировала:

— Вижу, твой муж пребывал сегодня отнюдь не в романтическом настроении.

— Зато всех остальных Вивьен просто очаровала, — вставила Беатрис. — И на это даже недели не понадобилось.

— Мне тоже не понадобится, — отрезала Арабелла и повернулась к дочери: — Завтра, моя дорогая, ты проведешь ночь в объятиях своего Сэндборна, или твоя мать не Арабелла Лерой!

Лоуренс сидел в баре гостиницы, потягивал бренди и читал последний выпуск «Таймс». Он уже собирался подняться к себе, когда в бар вошли его приятели по консервативной партии, возглавляемые лордом Кэттоном. Кэттон был довольно приличным парнем и нравился Лоуренсу, но, к сожалению, попав под влияние Эрандейла, молодой лорд стал злым и циничным.

Троица окружила Лоуренса и предложила немедленно выпить. Встреча оказалась весьма приятной и дружеской, какой у него не было уже давно. Не желая расставаться с товарищами так скоро, он предложил им сыграть партию в «фараона» наверху. Друзья охотно согласились.

Ковер был новый и чересчур ворсистый. Запах краски и щекотка мучили Вивьен всю дорогу. А тут еще этот ужасный костюм! Арабелла настояла, чтобы она надела турецкие шаровары и шифоновую блузку, которая была такой тонкой, что все тело чесалось.

Пока ее несли, Вивьен собралась с мыслями и сосредоточилась на том, что будет делать, когда ковер раскрутят. Итак, она должна сесть, встряхнуть длинными прядями египетского парика и улыбнуться ему. А потом? Потом будет действовать по обстановке.

Наконец она услышала приглушенный плотной тканью стук в дверь, и сердце ее бешено заколотилось. Звук голосов, один из которых принадлежал Лоуренсу, успокоил ее. Сейчас все решится!

— Подарок вашей светлости, — скороговоркой выпалил Барни, и ковер осторожно опустили на пол.

— Что за черт? Ковер? — Голос Лоуренса теперь звучал совершенно отчетливо. — Постой-ка, да ведь я тебя знаю! — воскликнул он. — Бог мой, как ты тут оказался?

Но Барни, которому было приказано не слушать никаких возражений, уже разворачивал ковер.

Все закружилось, затем воздух и свет обрушились на Вивьен, едва не потерявшую сознание. Какое-то время она лежала, пытаясь восстановить равновесие, потом резко села, отбросила с плеч локоны экзотического парика, чихнула и улыбнулась… четверым изумленным мужчинам.