Искушение добродетели

Глава 17

Вивьен оцепенела, разом увидев всю комнату. Лоуренс, еще трое мужчин, карты на столе, запах виски и сигарный дым… И после этого Арабелла еще будет утверждать, что у нее не бывает осечек!

— Что за дьявольщина? — Лоуренс вскочил, опрокинув стул.

Черный парик сбил его с толку, и он не сразу сообразил, кто перед ним. Ошеломленно моргая, он уставился на незнакомку… и вдруг узнал ее. Да это же Вивьен! Он схватил свой сюртук и ринулся к жене, чтобы прикрыть ее прелести, просвечивающие сквозь прозрачную блузку, лихорадочно соображая, что делать. Надо немедленно выставить ее за дверь, но как отправить Вивьен восвояси в таком виде? Лоуренс оглянулся на приятелей и увидел, что Кэттон уже поднимается со своего места, пожирая Вивьен глазами. Времени на раздумья не было, сначала необходимо избавиться от них.

— Э, полагаю, это чья-то неуместная шутка, — гневно заявил Лоуренс, и злость его была неподдельной. — Боюсь, нам придется закончить игру в другой раз. Прошу прощения, джентльмены.

Друзья тут же повскакивали на ноги, набрасывая на ходу сюртуки и хватая шляпы. Лицо Лоуренса пылало, глаза горели яростью, так что никому и в голову не пришло отпустить шуточку по поводу «подарка». Только плутоватая ухмылка Кэттона свидетельствовала, что он тоже узнал новоявленную графиню Сэндборн.

Когда дверь за приятелями наконец закрылась, Лоуренс плюхнулся на диван и обреченно посмотрел на жену. Вивьен уже успела отбросить в сторону его сюртук и теперь снова сидела перед ним в своем шокирующем наряде. Под прозрачной блузкой не было ровным счетом ничего!

— Ты что, окончательно лишилась рассудка? — взревел Лоуренс. — Что ты вытворяешь? Как посмела явиться сюда?

Несмотря на злость, он не мог оторвать глаз от ее груди, соблазнительно подчеркнутой мягкими складками шифона. На ее кокетливо обтянутых шароварами бедрах игриво позвякивала цепочка. Его жена выглядела как царевна из арабской сказки!

— Извини, если я смутила тебя, — проговорила она. — Но ты сам виноват. Если бы ты…

Но он не дал ей договорить:

— Смутила? Черта-с два! С чего бы это мне смущаться, а? Разве только из-за того, что моя жена вдруг решила напялить на себя одежду, годящуюся лишь для борделя, закаталась в ковер и объявилась в гостиничном номере, битком набитом мужчинами? Ну что ты, дорогая, это не вызвало у меня и тени смущения.

— Но ведь они могут и не знать, что я твоя жена, — робко предположила Вивьен.

— Один из них уж точно тебя узнал. Он видел тебя в «Савое», — буркнул Лоуренс. — Но, даже если и не узнал, все равно пойдут слухи, что проститутки, завернутые в ковры, являются ко мне в номер. Проклятие! — Он ткнул в нее пальцем: — Это последняя капля, Вивьен. Я не хочу быть посмешищем в глазах целого света, поняла?

Он сдернул с вешалки свой плащ и бросил ей.

— Встань и накинь это, — приказал он. — Я отвезу тебя обратно в Торндайк, сейчас же.

— Не встану! — Она вытянулась на полу и посмотрела на него с отчаянной решимостью.

— Ах так! Ну нет, милая, этот номер у тебя не пройдет!

Прорычав что-то нечленораздельное, Лоуренс опустился рядом с ней на колени. Вивьен обмякла, и он с ужасом обнаружил, что протиснуть руки под безвольно лежащее тело невероятно трудно. Ее грудь и плечи были едва прикрыты, и желание начало охватывать Лоуренса. Боже, что за пытка!

— Проклятие! — чертыхнулся он и попробовал зайти с другой стороны.

— Лицемер! — выдохнула Вивьен. — Сам не выносишь даже мысли о подчинении, а для меня сочинил целый свод правил.

— Ты моя жена, а значит, обязана подчиняться, — заявил он, уязвленный ее обвинением. — На людях ты должна вести себя так, как я велю.

— Здесь нет людей, Лоуренс. Мы одни, — тихо сказала Вивьен.

Кровь застучала у него в висках — настолько интимно прозвучали эти простые слова.

— Ты и в обществе поведешь себя так же, — укорил он. — А я не позволю, слышишь? Замужние дамы соблюдают правила этикета всегда и везде. Они не заворачиваются в ковры и не являются в гостиничные номера посреди ночи! Они не облизывают бокалы и не чистят виноград зубами! — Лоуренс осекся, осознав, что только что выдал себя с головой.

— А кто это определяет, что можно делать женщине, а чего нельзя? Кто сказал, что нельзя чистить виноград зубами, снимать туфли под столом и ничего не носить под платьем? — Она прищурилась и села. — Думаю, пора взглянуть на эту книгу правил, которую ты мне постоянно цитируешь. Где она? Ты так скор со своими предписаниями, что, должно быть, всегда носишь ее с собой. — Вивьен протянула руку: — Дай мне ее.

Лоуренс отшатнулся от нее, как от умалишенной.

— Вивьен, не говори чепухи, какая еще книга?

Ее улыбка была лукавой, но он не заметил подвоха.

— Ага, так, значит, она здесь. И где же ты ее прячешь?

Вивьен, пробежавшись рукой по его груди, забралась в карман жилета, тщательно обследовала его и, притворно вздохнув, констатировала:

— Здесь книги нет. Значит, она внутри.

И не успел Лоуренс опомниться, как ее пальцы расстегнули пуговицы и заскользили по сорочке.

— Что ты делаешь? — Он схватил ее за запястья.

— Я хочу найти книгу правил, Лоуренс Сент-Джеймс, — волнующе низким голосом проговорила она. — Предупреждаю, ты не выйдешь отсюда, пока я ее не разыщу.

Она была так близко, что от аромата ее духов у него кружилась голова. Розы. Опять розы! Лоуренс немного ослабил хватку, но не выпустил ее рук. Впрочем, Вивьен это и не нужно было. Соединенными ладонями она провела по пуговкам сорочки, и та расстегнулась будто бы сама собой. Вивьен легонько пощекотала мужа и ощутила, как напряглись все его мускулы.

— М-м-м, а ты не глуп, Лоуренс Сэндборн, — проворковала она. — Хорошо спрятал свое сокровище. Отдашь добровольно, или мне продолжать искать?

Тело его молило: ищи, ищи!

— Зачем тебе книга правил? — хрипло выдавил он, борясь с возбуждением.

— Я хочу ее сжечь. — Она легко освободила руки и скользнула вниз, к его бедрам, продолжая мнимые поиски. — Я хочу, чтобы между нами не было никаких правил, кроме тех, которые мы придумаем вместе.

Лоуренс был готов подписаться под этим воззванием. Вивьен ловко развязала галстук, стянула с Лоуренса сорочку и прижалась трепещущей под тонкой тканью грудью к его груди. Она ждала большего и жаждала почувствовать тяжесть его тела на своем.

— Ты ведь хочешь меня, милый, да?

Столь откровенное приглашение к блаженству невозможно было отвергнуть.

— Да, Вивьен, да!

Их губы слились в поцелуе, и все обиды и беды отошли на второй план, а потом и вовсе перестали существовать. Он исследовал ее рот, наслаждаясь мягким сопротивлением, от которого покалывало язык. Он гладил ее кожу, боготворя малейшие изгибы восхитительной фигуры, и упивался теплом податливого тела.

— Сними… свой наряд, — шепотом попросил он.

Она, словно загипнотизированная властностью его голоса, молча повиновалась. Она уже сгорала от страсти и была готова взорваться от малейшего прикосновения. Лоуренс стянул с нее парик и освободил волосы, туго стянутые на затылке. Они рассыпались, будто солнечные лучи, вокруг ее головы.

Несколько бесконечно долгих мгновений он любовался своей женой, затем подхватил на руки и понес в спальню.

— Ты ведь понял, какую роль я сегодня играю? — спросила она.

— Даже не догадываюсь.

— Сегодня я Клеопатра, королева Нила. А ты Юлий Цезарь.

— Цезарь и Клеопатра, — усмехнулся он. — Так вот откуда эта безумная идея завернуться в ковер. Ты сама придумала, или кто-то подсказал? Впрочем, можешь не отвечать, я и так знаю, чьи это штучки.

Он захватил ртом ее сосок, и она застонала, обмирая от нахлынувшего вожделения.

— О, сделай так еще раз… да, да, вот так!

Вивьен изогнулась и вскрикнула от удовольствия. Когда первая волна жара схлынула, она вспомнила последние слова Лоуренса.

— Ты не прав, просто я однажды видела такой сон, — сказала она.

— Сон? Уж не хочешь ли ты сказать, что тебе снился я?

— Ты снишься мне каждую ночь.

— Надеюсь, это грешные сны? — Он провел рукой по ее бедру, и тело Вивьен тут же откликнулось на эту ласку.

— Это восхитительные сны.

— Расскажи мне о них, — промурлыкал он, вытянувшись на спине, и потянул ее на себя.

Вивьен ахнула, шокированная своим положением, и попыталась прикрыть грудь руками, но Лоуренс не позволил ей этого сделать.

— Так что же мы делали во сне, Клеопатра?

— Ты разворачивал ковер и присоединялся ко мне, — почти простонала она, изнемогая под его взглядом.

— А потом?

— Потом… мы безумно, страстно любили друг друга.

— Как? — шепнул он, языком прокладывая влажную дорожку между ее грудей.

— Я лучше покажу.

Она припомнила все уроки Арабеллы и продемонстрировала ему весьма смелый и еще более откровенный поцелуй.

— Дальше… — Глаза его превратились в горящие угли.

— Потом ты раздел меня и стал ласкать… здесь и вот здесь, — с придыханием прошептала она, направляя его руки и моля бога, чтобы он не останавливался.

— А что было еще? — потребовал Лоуренс. Вивьен едва могла говорить, ее переполняло желание.

— Я… я не помню.

— Попробую освежить твою память, — шепнул он, целуя ее в шею. — Потом ты легла на спину. — Лоуренс ловко перевернул ее и раздвинул коленом ноги. — И я заставил тебя извиваться, трепетать и задыхаться от наслаждения.

Он прижался к ней, Вивьен выгнулась ему навстречу, и они слились воедино. Теснее, тверже, быстрее… Они двигались в одном властном ритме, сгорая от возбуждения.

— Я люблю тебя!

— Я люблю тебя!

Они соприкасались свободно и полно. Они наслаждались богатством любви, пока страсть, достигнув апогея, не прорвалась восхитительным освобождением.

— Интересные сны вам снятся, леди Сэндборн, — поддразнил Лоуренс, ложась рядом. Впервые он видел Вивьен такой бесстыдно обнаженной, такой первобытно женственной. Он не отрывал от нее глаз. В их таинственной глубине светилось чувство удовлетворения, завершенности и любви.

— То, что происходит наяву, намного интереснее, лорд Сэндборн, — с лукавой улыбкой отозвалась она. — Все самое скандальное и волнующее неизменно связано с вами, безнравственный вы человек. Что же я теперь скажу своему мужу?

— Скажи ему правду, — усмехнулся он ее шутке.

— Правду?

— Ну конечно. Скажи, что мы работали над книгой.

— Какой книгой, любимый? — не поняла Вивьен.

— Правил.

Когда смысл дошел до нее, она от души расхохоталась.

Проснувшись на следующее утро, Вивьен улыбнулась воспоминаниям и томно потянулась.

Ночь вожделения и любви. Боже, как она счастлива! Натянув свой экзотический наряд, она босиком прошлепала в соседнюю комнату.

Лоуренс сидел за столом и просматривал какие-то бумаги.

— Доброе утро, — проворковала Вивьен. Он поднялся и окинул ее быстрым взглядом, избегая смотреть в глаза.

— Уже оделась? Прекрасно, это сэкономит время.

Он снял с вешалки свой плащ и накинул жене на плечи.

— Едем.

— Как? Почему? Мы ведь даже еще не завтракали.

— Позавтракаешь дома, — отрезал он, буквально выволок ее на улицу и усадил в карету. Вивьен пришла в отчаяние. Неужели они снова расстанутся вот так, не сказав друг другу ни единого слова?

— Лоуренс, пожалуйста! — взмолилась она и схватила его за руку. По его телу пробежала нервная дрожь, и Вивьен поняла, что ее вызвало.

Страх. Он боится остаться с ней, боится самого себя…

Лоуренс резко отстранился, захлопнул дверцу кареты и махнул Джеку. Экипаж тронулся и медленно покатил по улице, увозя Вивьен от мужа, от счастья, от любви…

Что же произошло? Романтическая выходка, несомненно, принесла ей желанную победу. Лоуренс стал ее любовником, но отчужденность полностью не исчезла. Почему? Может быть, дело в том, что она заставила его покориться? И этот странный страх… Неужели он боится… любить ее?

Боится любить.

Эта мысль ошеломила Вивьен. Он боится любви, ибо уверен, что, полюбив, потеряет власть над своей жизнью, лишится свободы. Но ведь это не так! Как же убедить его в том, что она не посягает на его душу? Как снова стать его другом?

Как?