Исполнение желаний

Глава 20

Мир каруселью завертелся вокруг Хизер. Она подумала, что сейчас упадет без чувств. Может быть, в глубине души он надеялся, что она ему откажет?

Но глаза его требовательно звали к себе, и устоять перед таким призывом было невозможно.

Хизер и не заметила, как Перги осторожно вынула из ее руки трость.

Их отделяло друг от друга всего несколько шагов. Как в тумане, с гулко бьющимся сердцем, Хизер качнулась вперед. Всем своим существом она чувствовала направленные на них взгляды. И в самый последний момент силы покинули ее. Но твердая рука Дамиана уже обвила ее талию. Ее ладонь легла ему на плечо.

– Это же нелепо, – еле слышно проговорила она.

«Нет, – ответил он взглядом. – Нет. Это любовь». Дамиан склонился к ней и шепнул:

– Один тур вальса?

И все вдруг вспомнилось. Ноги сами пришли в движение, а в голове зазвучал голос Дамиана: «И раз, и два, и три… шажок, еще шажок…»

Софи закружилась в танце в объятиях мужа. Проносясь мимо, она одарила Хизер сияющей, победной улыбкой.

Скованность Хизер куда-то исчезла.

– Блестяще, милая, – услышала она голос Дамиана.

– У меня был хороший учитель, – ослепительно улыбнулась Хизер.

Он не преминул коварно воспользоваться представившейся возможностью:

– Конечно, конечно, насколько я помню, тогда мы не были обременены одеждой.

Хизер вспыхнула и тут же рассмеялась.

– Верно, как это я забыла?

Он крепче обхватил ее талию и склонил голову так близко, что почти касался губами ее уха. По коже у нее побежали мурашки.

– Мисс Хизер Дьювел, вы не догадываетесь, что мне хотелось бы сейчас сделать?

Голос его звучал с легкой хрипотцой. Хизер поняла, почему и почувствовала себя красивой, женственной и желанной.

– Может быть, вы скажете мне, милорд, – кокетливо ответила она, поражаясь собственной смелости.

Он поцеловал ее в шею.

– Где-нибудь в другом месте, – страстно проговорил он, – я бы не сказал, а просто сделал.

Это прозвучало как обещание, которое он намеревался исполнить, следуя своему желанию, и Хизер вновь засмеялась, не скрывая охватившей ее радости.

Музыка смолкла, и Дамиан отвел Хизер к ее креслу.

– Мне кажется, что мы слишком задержались здесь, пора и честь знать. Бьюсь об заклад, что завтра сплетни вспыхнут с удвоенной силой, но, признаюсь, меня это ни капельки не волнует.

Хизер посмотрела на него сияющими глазами:

– Меня тоже.

Они попрощались с Софи и Пегги и через несколько минут уже направлялись к карете Дамиана. Сердце у Хизер пело от счастья, а ноги почти не касались земли.

В карете она села рядом с Дамианом и положила головку ему на плечо. Куда они ехали, она не имела ни малейшего понятия. Да это ее особенно и не интересовало. Хизер овладело чувство предопределенности происходящего – они вместе, и что еще нужно!

Вскоре карета остановилась. Хизер протянула руку и отдернула бархатную занавеску на окне. Карета стояла возле большого кирпичного особняка. Она обернулась к Дамиану и встретила его внимательный взгляд.

– Куда мы приехали?

– Ко мне домой.

Он поднялся, открыл дверцу, легко спрыгнул на землю и протянул Хизер руку.

– Не волнуйся, – сказал он, заметив ее колебания. – Никто не будет знать. Прислуга у меня не из болтливых.

Хизер вложила руку ему в ладонь.

– Сейчас, я вряд ли являю собой пример для Беа, – со слабой улыбкой заметила она.

Им открыл дворецкий, низкорослый, крепкого сложения человек.

– Спасибо, Вильям, – поблагодарил Дамиан. – Больше ничего не нужно.

Дворецкий поклонился и тут же исчез. Дамиан все еще держал ее за руку. И пока они шли по темным коридорам, Хизер больше полагалась на эту руку, чем на свои глаза. Все же она сумела оценить великолепную лестницу, по которой они поднялись на второй этаж. Пройдя через целую анфиладу комнат, отделенных друг от друга двустворчатыми дубовыми резными дверями, они оказались в большом зале со сводчатым потолком и украшенными изящным, хотя немного и вычурным орнаментом стенами. Легкий аромат роз наполнял зал. Свечи в высоких подсвечниках разливали вокруг золотистое сияние. В середине зала стояли круглый, покрытый кружевной скатертью стол и два стула с резными спинками. На столе блюдо с фруктами, бутылка вина и два высоких хрустальных бокала.

Хизер поняла – он все приготовил заранее, он знал, что привезет ее. И подумалось о дерзости своего поступка и о неизвестности дальнейшей судьбы. Но очень хотелось заглянуть вперед, узнать будущее.

Она перевела взгляд на Дамиана и поняла, что все это время он так и не сводил с нее глаз.

Губы его тронула едва заметная улыбка.

– Я подумал, что пора бы и нам устроить себе праздник. Ты не возражаешь?

Хизер согласно кивнула. Она чувствовала какую-то странную скованность, хотя и была переполнена ожиданием.

Дамиан откупорил бутылку вина и поинтересовался:

– Ты голодна?

Потом наполнил бокалы и протянул один из них Хизер. Когда она приняла бокал, пальцы их соприкоснулись. Казалось, между ними проскочила искра. «Да» — страстно подумала она, – я изголодалась по тебе».

Хизер пригубила вино и отщипнула виноградину от лежащей на блюде грозди. Потом потянулась за крупной, спелой клубникой. Надкусила ее, и на подбородок брызнуло несколько капель сока. Она сняла их кончиком пальца. Дамиан схватил ее за руку. Фиалковые глаза вопросительно взглянули на него.

– Дай мне, – сказал он.

Не отводя взгляда, он поднес ее палец к своим губам и слизнул красную каплю кончиком языка. Эта неожиданная ласка заставила Хизер затрепетать.

– Спасибо, – прошептала она.

Колеблющийся свет свечи отбрасывал тени на его лицо, делая его каким-то странно неузнаваемым.

– Не стоит благодарности, – серьезно ответил он.

Протянув Хизер руки, он поднял ее со стула и привлек к себе.

– Никакой бал не обходится без танца, верно?

– Но мы уже танцевали сегодня…

– Так то было на публике! Мне больше по душе уединение.

С этими словами он крепко обхватил ее руками, приподнял над полом и закружился так быстро, что у Хизер прервалось дыхание и все поплыло перед глазами. А Дамиан все кружился, и она засмеялась мелодичным, радостным смехом. Когда он, наконец остановился, Хизер все продолжала смеяться, не имея сил остановиться.

Дамиан разжал руки, и она, соскользнув вниз, встала на ноги. Их бедра соприкоснулись, и Хизер обдало жаром. Даже через платье она почувствовала его твердую, напряженную плоть.

Время летело стремительно. Мир сосредоточился в страстном взгляде серых глаз Дамиана, притягивавших к себе, проникавших в сокровенные глубины ее души.

В следующий миг Хизер уже лежала в его сильных руках.

– Куда ты меня несешь? – выдохнула она.

– В спальню. Есть другие пожелания?

Озорная улыбка озарила лицо Хизер.

– Одно есть, – смело заявила она.

Дамиан вопросительно приподнял брови. Тогда она крепко обняла его за шею и прошептала на ухо:

– Поторопись.

От ее разгоряченного шепота он едва не лишился остатков самообладания и с такой силой стиснул ее худенькое тело, что Хизер охнула. И тут же их губы слились в жарком, долгом поцелуе. Они оторвались друг от друга лишь тогда, когда кончилось дыхание.

С тихим смешком Дамиан опустил Хизер на пол.

– К черту спальню, – услышала она его шепот. – Так долго мне не выдержать.

Он погрузил пальцы в копну черных волос. Секунда – и ей на спину хлынул темный блестящий водопад. В следующее мгновение платье легко соскользнуло с ее тела и опустилось к ногам, за ним последовала нижняя рубашка. Она стояла перед ним совершенно обнаженная.

От его обжигающего, страстного взгляда тело окатило чувственным жаром. Дамиан, не торопясь, с наслаждением скользил взглядом по ее груди, животу, бедрам. Соски напряглись и потемнели. Его неотступный взгляд надолго задержался на темном курчавом кустике над ее лоном, в глубине которого что-то жарко разбухало, вызывая желание раздвинуть бедра.

Крепко обняв Хизер за талию, Дамиан притянул ее к себе. Когда он кончиками пальцев начал водить по ее грудям, Хизер выгнулась от наслаждения. Наконец он легонько тронул соски. Они тут же набухли и затвердели. Но Хизер хотелось большего – его рта, вбирающего в себя два трепещущих бугорка плоти…

– Дамиан! – не выдержав, обиженно вскрикнула Хизер.

Он поцеловал нежную, как у младенца, кожу у нее за ухом:

– Что, дорогая?

Ей захотелось стукнуть кулачками по его груди.

– Кажется, кто-то жаловался, что нет сил терпеть?

Он улыбнулся, едва не касаясь губами ее губ.

– Знаешь, я сейчас вдруг обнаружил, что терпения у меня, оказывается, просто немерено!

– Дамиан, ну пожалуйста!

Вместо ответа он опустился перед ней на колени, обхватил руками полные груди и слегка тронул языком разбухшие соски. Хизер громко вскрикнула от восторга. Он глухо простонал и глубоко втянул в рот темный, напрягшийся бутон, потом проделал то же самое со вторым. Соски стали мокрыми и влажно блестели. Хизер едва не задохнулась от невыразимого наслаждения.

Но впереди ожидало нечто большее.

Дамиан провел ладонью по ее животу и медленно спустился вниз, прямо к ее женскому естеству. Пальцы его перебирали мягкие завитки густо переплетенного темного руна. Тем же путем двинулись вниз его губы.

Дамиан мягко, но уверенно взял Хизер за колени и раздвинул округлые белые бедра. Потом провел ладонями вверх и большими пальцами осторожно раскрыл мягкие розовые складки плоти.

Хизер стояла как завороженная. Она вдруг догадалась, что собирается сделать Дамиан. «Нет», мелькнуло у нее в голове, «только не это»…

Горячее дыхание коснулось ее, и Хизер почувствовала дразнящее прикосновение его языка.

Хизер испытала такое наслаждение, что, несмотря на жгучий стыд, со стоном еще шире раздвинула бедра, отдаваясь сладостной ласке. Охваченная жаром, она прогнулась назад и изо всех сил вцепилась ему в плечи, чтобы не упасть.

Язык Дамиана превратился в упорного и безжалостного захватчика, в жгучее, страстное жало, вонзающееся в ее женское естество с пугающей устремленностью. Дамиан без устали теребил скользкую розовую плоть и гладкое крохотное ядрышко, переполненное сладострастием. Хизер, вцепившись Дамиану в волосы, еще сильнее откинулась назад, доведенная до отчаяния этой сладкой мукой. И тут это пришло. Хизер поглотила слепящая вспышка такого неимоверного наслаждения, что она, забыв обо всем, отозвалась пронзительным, блаженным криком благословенного экстаза.

Дамиан подхватил ее на руки, когда она начала оседать на пол, и осторожно опустил на скомканное платье. Потом быстро разделся сам, расшвыривая одежду в стороны. От него веяло необузданной мужской страстью.

Когда он лег рядом с Хизер, она лениво приоткрыла затуманенные глаза. Дамиан радостно улыбнулся: ему удалось доставить ей высшее наслаждение. Он нежно поцеловал ее, вбирая в рот податливые сладкие губы…

Дамиану нравилось, как Хизер обнимает его за шею, как прижимается к нему всем своим гибким молодым телом. Только теперь роли, похоже, поменялись…

Хизер бесстрашно отдавалась охватившей ее страсти. Надавив ладонью на твердое плечо, Хизер перевернула Дамиана на спину. Ей хотелось любоваться его мускулистым телом, хотелось подарить ему такое же неземное наслаждение, какое он только что доставил ей.

Хизер начала ласкать его плечи, замирая от прикосновения к гладкой коже, наслаждаясь упругой игрой налитых мышц. Ее маленькая ладонь двинулась вниз по его груди, ласково расчесывая пальцами спутанные жесткие волосы. Добравшись до живота, она сжала кулачок и костяшками пальцев медленно провела вниз по твердым, как доска, мышцам, направляясь к той части его тела, которая зачаровывала ее больше всего. И его переполненная плоть вдруг рванулась вверх, к ее пальцам.

Хизер рассматривала эту странную часть мужского тела со смешанным чувством изумления и восхищения. В памяти вдруг всплыл их вчерашний более чем вольный разговор.

– Дамиан, – прошептала она. – А, правда, что они у всех разные? Что у одних мужчин он… больше, у других меньше?

Дамиан полурассмеялся, полузастонал. Его плоть стала еще толще и длиннее.

Хизер замерла в благоговейном страхе.

– О Боже, – едва слышно проговорила она, – неужели у кого-то это может быть больше, чем у тебя…

Ее наивные слова сильнее разожгли страсть Дамиана.

– Возьми его в руку, – охрипшим голосом попросил он.

Он взял за руку Хизер, потянул вниз и положил на ту часть своего тела, что так влекла ее к себе. Хизер робко обхватила прохладными, пальцами его горячую плоть. Ей уже не нужно было указывать, что делать. Она хорошо усвоила его урок.

От первых же ласковых прикосновений Дамиан задохнулся, испытав острое наслаждение, с трудом удерживаясь от желания перевернуть Хизер на спину и с силой погрузиться в скользкую глубину ее тела.

Но Хизер и не думала останавливаться. Упершись рукой ему в грудь, она выпрямилась. Дамиан и раньше находил ее красивой, но сейчас она была просто великолепна. Небольшие округлые груди с торчащими розовыми сосками, неправдоподобно тонкая талия, плавно перетекающая в стройные бедра, которые так и манили к себе.

На какой-то миг Хизер приподнялась и замерла над ним. Тень улыбки тронула ее губы. Она медленно наклонилась вперед, и волосы темной волной накрыли его бедра и грудь. Дамиан затаил дыхание. Великий Боже, неужели она…

Кончиком языка Хизер прикоснулась к нему. Сердце едва не выскочило у него из груди. Дамиан судорожно сжал в кулаке ее шелковое платье, на котором лежал, и заскрипел зубами, потому что наслаждение было таким, что граничило с болью. Хизер ласкала его так, словно для нее уже давно не существовало никаких секретов. Ее нежный рот, прикосновения трепещущего языка дарили сладостную пытку, которую хотелось длить вечно. Дамиан лежал на спине, запрокинув голову, с лицом, искаженным гримасой наслаждения. Дыхание со свистом вырывалось сквозь его стиснутые зубы.

– Хизер, – хриплым голосом проговорил он и повторил снова:

– Хизер…

Сил терпеть больше не было. Одним быстрым движением он притянул ее к себе, прижал к груди и рывком поднялся с пола. В два шага он достиг обитого бархатом кресла и сел, продолжая крепко держать ее под ягодицы. Хизер оказалась сидящей у Дамиана на коленях, обхватив ногами его бедра.

Его широко открытые глаза посмотрели ей в лицо. В мерцающей прозрачной глубине она прочла просьбу, которую не совсем поняла.

Хизер удивленно посмотрела на него. Ее руки, лежащие у него на плечах, вдруг задрожали. Своей влажной приоткрытой плотью Хизер чувствовала его напряженную, налитую силу. Она прерывисто вздохнула:

– Дамиан…

– Тихо, милая, тихо…

Пальцы его зарылись в темные влажные завитки, устремляясь все глубже в ее широко раздвинутые бедра. Большим и указательным пальцами, он раскрыл ее любовный вход, потом приподнял над собой и с силой опустил на свое вздыбленное литое мужское начало.

Хизер вскрикнула и вцепилась в его плечи, когда твердая плоть заполнила ее лоно.

– Бери меня, Хизер, бери меня! – прерывистым, хриплым шепотом выдохнул Дамиан.

Хизер прикрыла глаза. От пьянящего чувства своей власти закружилась голова. Она вдруг обнаружила, что, напрягая бедра, двигая ими, приподнимаясь и опускаясь, она может задавать ритм их любовному танцу.

Губы Хизер слегка приоткрылись, и она начала раскачиваться из стороны в сторону. Ощущение было неописуемое, Дамиан застонал, впился пальцами в ее бедра и устремился навстречу ее движениям, стараясь еще глубже погрузиться в нее.

Хизер судорожно стиснула его плечи. Каждый толчок приближал их к пику наслаждения. Напряжение все росло и росло, пока, наконец, не заполнило собою все ее существо. Хизер, содрогаясь в экстазе, упала на грудь Дамиана. В жаркую глубину ее лона пролилось его горячее густое семя.

Постепенно они вернулись с небес на землю. Отдышавшись, Дамиан перенес Хизер на кровать, устроился рядом с ней и накрыл их разгоряченные тела одеялом. Хизер склонила голову ему на плечо. И вдруг по ее телу прошла волна дрожи.

– Что случилось, Хизер? – обеспокоенно нахмурился Дамиан и обнял ее за хрупкие плечи.

– Я сейчас знаешь о чем подумала? – зажмурившись, проговорила она. – О шкатулке.

Он весь напрягся и, помолчав, настороженно спросил:

– И что ты подумала?

– Мы же никогда не говорили об этом, Дамиан… Но я все-таки хочу знать. Почему ты так уверен, что это шкатулка твоей матери?

Дамиан заколебался. Сел на постели, провел растопыренными пальцами по волосам. Он явно не знал, как поступить. Хизер тоже села, завернувшись в простыню.

– Хизер, – наконец решился Дамиан. – Я не хочу, чтобы эта ночь, наша ночь, была омрачена. Но я должен быть честен с тобой. Со шкатулкой никакой ошибки нет. Она действительно принадлежала моей матери.

Хизер шевельнула губами, но он нежно прижал ладонь к ее рту.

– Знаю, что ты мне не веришь, но я сердцем чувствую, что прав. Согласен, последний раз я видел ее много лет назад, когда был маленьким. Но память не обманывает меня. Понимаешь, мои родители очень любили друг друга – в этом они похожи на твоих. Можно было не только видеть это, но и чувствовать.

– Продолжай, – шепнула Хизер, не отрывая взгляда от его лица.

– Шкатулку эту отец подарил матери. Для нее это была самая дорогая вещь. Не знаю отчего, но уже тогда я был заворожен этой шкатулкой. Я частенько пробирался к ним в спальню, чтобы только полюбоваться на нее, потому что даже брать ее в руки мне не разрешалось. Однажды я решил ослушаться. Залез на туалетный столик и открыл шкатулку. Я так боялся, что меня поймают, что забыл об осторожности. Я случайно сломал запорчик, и в этот момент в спальню вошла мать. Я знал, что виноват, и, хотя она не наказала меня, я на всю жизнь запомнил слезы, стоявшие у нее в глазах, которые она старательно пыталась скрыть от меня. Мама заплакала из-за меня, и даже сейчас я испытываю жгучий стыд.

– А что случилось потом?

– Отец повез шкатулку в Лондон, чтобы починить. В пути он заболел и умер. Не скажу наверняка, но, по-моему, последний раз я видел эту шкатулку как раз тогда, когда он уезжал.

– Значит, среди вещей твоего отца ее не было?

– Точно не помню, Хизер. Единственное, в чем уверен, снова я увидел ее уже у тебя.

Неприятный холодок пробежал у нее по спине.

– А как умер твой отец?

– Он внезапно заболел по дороге в Лондон. И больше никогда уже не вернулся в наш дом в Йоркшире.

– А может быть, шкатулка была возвращена твоей матери, а ты просто не видел ее? Возможно, она ее спрятала подальше, чтобы не бередить печальных воспоминаний, вот и все.

– Может быть, и так, – вынужден был согласиться Дамиан.

– Но это не объясняет, как шкатулка попала к моей матери, – очень тихо добавила Хизер.

Дамиан промолчал. Он хорошо понимал, как она переживает, как боится, что мать ее окажется воровкой. С другой стороны, он ничем не мог доказать свою правоту.

– Может быть, мама продала ее, а я просто не знал об этом, – сказал он. – И так она попала к Джустине.

– Это возможно, – медленно проговорила Хизер. – И все-таки странно… Ты приехал в Локхейвен, чтобы отыскать моего отца. А вместо этого нашел шкатулку своей матери. – Она покачала головой и повторила:

– Право, так странно. И вообще непонятно, как все это связано с моим отцом.

Дамиан продолжал молчать. Ему пришла в голову та же самая мысль.

– Знаешь, я привезла шкатулку в Лондон, – вдруг сказала она. – Хочу отдать ее тебе.

– Мне? – поразился Дамиан.

– Да. Если хочешь, я могу отдать ее тебе сегодня вечером…

– Хизер, в этом нет никакой необходимости.

– Но это же шкатулка твоей матери! А теперь она принадлежит тебе.

– А что я буду с ней делать? – Он погладил ее руку. – Хизер, она у тебя уже много лет. Пусть у тебя и остается.

– Но я чувствую, что не должна больше держать ее у себя! А, кроме того, дело… дело совсем в другом.

Ей не удалось скрыть боль, выдал дрогнувший голос. Дамиан мгновенно все понял.

– Она тебе очень дорога, правда?

Хизер кивнула.

– Давай сделаем вот как. Это мой тебе подарок, Хизер. Слышишь? Я дарю ее сейчас, вот здесь и молюсь, чтобы она оставалась так же дорога тебе, но уже по другой причине.

«Он прав, – подумала Хизер. – Он тоже потерял мать. А я всегда дорожила этой шкатулкой, потому что она принадлежала моей матери. Но теперь я буду дорожить ею, потому что она принадлежала матери Дамиана…»

Облизав кончиком языка пересохшие губы, Хизер спросила совсем не о том, о чем он подумал:

– Что ты будешь делать, когда все это кончится?

– Ты имеешь в виду, когда я отыщу Джеймса Эллиота?

Она кивнула и пристально посмотрела ему в глаза:

– Вернешься в Америку? В Бейберри? Или останешься в Англии?

Дамиан тяжело вздохнул:

– Я не знаю, Хизер. Честно говоря, как-то не задумывался об этом.

По щеке Хизер сползла прозрачная слезинка. Дамиан с изумлением посмотрел на нее.

– Хизер, я же говорил тебе, что не собираюсь…

– Я не об этом, Дамиан.

И она тихо всхлипнула.

– Тогда в чем дело?

Хизер отвела взгляд, снова посмотрела на него и, набравшись смелости, сказала:

– Дамиан, у меня будет ребенок.