Истинная для крылатого (СИ)

Глава 13

Я ожидала чего-то подобного, тем более Рейнолд ещё накануне предупредил: как только о нас прознают, постараются напасть. Так принято у драконов. Проверить на прочность того, кто пытается встать на крыло.

Вдруг он пустышка, воздушный шарик, который легко лопнуть?

— Не смей оскорблять мою невесту, Грецель! Тем самым ты и меня оскорбляешь, а ты знаешь, чем это чревато, — Рейнолд произнёс всё это вкрадчивым, удивительно спокойным, даже примирительным тоном.

И за его словами угадывалась твёрдость камня. Почувствовал это и седовласый дракон, впервые взглянувший на меня с интересом.

— И что ты нашёл в этой стеснительной красотке?

Я сидела и не вмешивалась, потягивала травянистый чай из кокетливой позолоченной кружки. Рейнолд и здесь подробно объяснил, как вести себя: так, будто оскорбления обращены не к тебе.

Это сложно, но тогда тебя признают почти равной. Раз и навсегда.

— Оливия — моя истинная пара.

Седовласый опешил, будто ему сказали, что наступил конец царству драконов, а потом от души рассмеялся. Даже платок достал, слёзы утереть.

— Истинная пара! Ты всё ещё веришь в сказки, Рейнолд. Такого лет сто не бывало!

Мой жених остался невозмутим. Подмигнул мне и протянул через стол руку, коснувшись пальцев моей руки.

Седовласый Грецель проследил за этим жестом, подняв бровь. Стоило Рейнолду дотронуться до меня, как над столом закружили едва различимые золотистые искры, похожие на пыльцу, между которой поблёскивали невесть откуда взявшиеся стеклянные осколки.

От седовласого это действо тоже не ускользнуло. Он удивлённо поднял бровь и хмыкнул:

— Странно всё это, но ты подумай, Рейнолд, над моим предложением. Я дважды не предлагаю, — пробормотал он и поспешил откланяться.

Нам как раз принесли жаркое с маринованным луком и глазированными на костре овощами, разложили по тарелкам и налили в высокие бокалы игристого вина, как на наш огонёк прилетела иная «птичка».

— Рейнолд из рода Серых скал, тысячу лет тебя не видела!

Рядом с нами в кресло опустилась ещё не старая и безусловно привлекательная драконица, одетая в платье, подобное моему, только фиолетового цвета. Её тёмные без единого седого локона волосы были подняты наверх и украшены заколкой из аметистов.

Значит, вдова.

— Эмма, уверяю, выглядишь ты намного моложе!

— Ах, ты такой же дамский угодник, как и твой отец! — грудным смехом драконицы заполнилось всё пространство вокруг.

И всё-таки я не чувствовала от неё ни враждебности, ни высокомерия, которые исходили от седовласого. Лишь холодное любопытство как в некой диковинки, к которой не знаешь, как относиться. И пригодится ли она вообще.

— Ты, наверное, уже слышала. Это Оливия — моя невеста и истинная пара. А это Эмма из рода Верескового мёда, близкая подруга моей матери.

На этот раз Рейнолд говорил вполне себе дружелюбно, но в повороте его головы, в руках, а он то и дело брался за нож и вилку, сжимал их, но не использовал по назначению и снова клал по обе стороны от тарелки, чувствовалось еле уловимое напряжение.

Он ожидал подвоха, и то же время понимал, что удар, если и будет нанесён, то рукой в бархатной перчатке.

— Интересно как! — всплеснула руками Эмма.

Я пригляделась к собеседнице: на вид ей не больше сорока пяти-пятидесяти по человеческим меркам, возле глаз, когда она улыбалась, прорезывались лучики морщин.

— Бедная Исильда! Я так болела за её!

Оказалось, мама моего суженного и мать Исильды, когда их дети ещё лежали в колыбели, заключили негласный пакт об обручении.

Это всё не имело юридической силы, скорее акт дружеских намерений, но всё же мне сделалось неприятно. Будто я пришла и разрушила все планы.

— Эмма, не начинай! — рот Рейнолда снова превратился в жёсткую линию. Я сидела и снова помалкивала, сдержанно отвечала на вопросы о моей семье безо всяких прикрас!

— Подумать только, вы вернули Рейнолду Драконью искру! Не удивлена, что он решил жениться на вас.

Тонкий намёк на то, что меня просто благодарят.

— Я её и забрала, — улыбнулась я тон в тон настрою собеседницы.

Мол, а вы как думали, я не просто насекомое на подоконнике!

— Это правда? — улыбка сползла с лица Эммы.

Она переводила взгляд с Рейнолда на меня, пока мой дракон не кивнул.

— Оливия очень опасна, так что теперь я никуда от неё не денусь.

Рейнолд посмотрел на меня и улыбнулся. Открыто, доверчиво, по-мальчишески дерзко, и я даже негромко рассмеялась, приложила ладонь ко рту, чтобы сдержать рвавшийся навстречу счастливый смех.

Эмма торопливо попрощалась, настолько этот момент между мной и Рейнолдом был интимен.

До окончания ужина к нам больше не подсаживались, но смотрели косо и шептались. Впрочем, я расслабилась и окончательно успокоилась.

— Испытание пройдено? — спросила я, когда мы возвращались по ночным улицам домой окольной дорогой, чтобы я могла полюбоваться видами столицы.

В ту ночь мне совсем не хотелось спать, а сидеть вот так, вложив свою руку в его, ощущать на себе восхищённый взгляд, чувствовать себя единственной.

— Вполне, моя милая Оливия. На балу ты будешь настоящей жемчужиной. Моим истинным сокровищем, и больше никто не посмеет в том сомневаться!

Он снова меня поцеловал, но не выходя за пределы приличий. Я уже тоже сгорала от нетерпения, ждать, пока всё закончится и можно будет не опасаться угроз со стороны Управления магического надзора, было невыносимо.

Будто я получила шанс, мне приоткрыли дверь в волшебный мир, а потом сказали, что до того требуются некие усилия.

Я посмотрела на падающую звезду и загадала желание.

Однако дома нас ожидала посетительница.

Ею оказалась Синтия, та самая охранница со службы Виктора, кого я видела лишь два раза в своей жизни, и кто должна была приходить ко мне за докладом каждые два дня.

Но я сама была у Виктора ещё сегодня утром!

— Добрый вечер! — сдержанно кивнула она, когда мы с Рейнолдом рука об руку вошли в гостиную.

Она была одета вполне по-светски, встреть я её на улице, подумала бы, что это обычная служащая в мирском ведомстве, не чуждая женских радостей и кокетства.

— Поздновато для визитов, даже по делам Управления Магического надзора, — заметил мой жених, выходя вперёд и всем видом показывая, что говорить следует в его присутствии.

— Простите, но дело важное. Я к вам, госпожа Оливия. Мне надо переговорить с вами, — произнесла Синтия мягким, но уверенным тоном, и посмотрела мне в глаза.

— Наедине.