Итальянские и русские любовники – 2

Глава 10

Мы сошли с автобуса как звезды сходят с трапа самолета. И тут же попали в поле зрения нашей работодательницы. Миловидная, стройная блондинка с зелеными глазами в возрасте едва за сорок. Она представилась Татьяной. С ней был импозантный итальянец невысокого роста, лат 55, темноволосый, похожий на Аль Пачино, плотного телосложения. Позднее выяснилось, что он работал полицейским. Завали его Адреа. Наши вещи были загружены в багажник его дорогого мерседеса, мы с подругой усажены на заднее сиденье авто и, не успев толком рассмотреть замусоренную Пьяццу Гарибальди, нас укатили в направлении дома Андреа.

Подруга и я ощущали себя туристками, купившими себе развлечение за 600 евро + стоимость билета туда и обратно. Мы предвкушали удачу, успех, веселье и много денег.

В детстве я любила читать сказки Вильгельма Гауфа. В сказке Карлик Нос говорится о том, что дом злой колдуньи снаружи выглядел как жуткая трущоба, зато внутри раскрывался роскошным дворцом. Тоже самое я могу сказать про квартиры Неаполя.

Таких облезлых, облупившихся трущоб мне не доводилось видеть ни до, ни после. Но, я не переставала изумляться способности наполетанцев делать из своей квартиры сияющий роскошью дворец внутри непрезентабельных стен.

Квартира находилась в пригороде Неаполя. Пригород назывался Афрагола. Если смотреть черно-белые итальянские фильмы с Софи Лорен, то у вас будет полное представление о том, на что похожа Афрагола. Музей трущоб.

5-ти комнатная квартира, куда нас привезла Татьяна и Андреа была иллюстрацией каталогов итальянской плитки, мебели и роскошного итальянского убранства.

Полы были вымощены качественной плиткой, впрочем, как все последующие квартиры и дома Италии, в которых мне довелось побывать. На стенах гостиной висели картины ручной работы. Много. Не менее 15 штук. Кухонный гарнитур изготовлен из красного дерева, на который хотелось любоваться. Спальню Татьяны и Андреа мы рассмотрели только мельком. Нам запомнился светлый интерьер и большая кровать с альковом.

Комнаты, в которых разместили нас, принадлежали детям Андреа. Дети выросли и разъехались. А нам выделили по индивидуальной комнате, обставленной по вкусу бывших обитателей.

Разница между внешним видом дома и богатством внутреннего интерьера была шокирующей.

Первым делом после обустройства мы попросились в душ. 3-е суток в автобусе без душа для нас бесследно не прошли. Влажные салфетки не обеспечили нам того уровня гигиены, к которому мы привыкли.

Перед тем, как запустить нас в ванную, Татьяна провела инструктаж о пользовании итальянским душем.

– Девочки, не делайте как дома. Здесь все иначе. Это дома вода течет струей пока вы намыливаетесь, а здесь так нельзя. Здесь вода для душа нагревается в котле, емкостью 50 литров. Если вы спустите его весь, то смывать мыло вам придется холодной водой. Поэтому вы сначала ополаскиваетесь, затем отключаете воду и намыливаетесь и затем только споласкиваетесь. Понятно?

Наши лица вытянулись от таких ограничений. Но, мы послушно кивнули и сказали, что нам понятно.

Удовольствие от душа мы не получили. Потом наедине с подругой мы поделились друг с другом ощущением какого-то унижения. Словно нас за что-то наказывали. Не нравилось нам как Татьяна с нами себя ведет. Чувствовалось, что она что-то от нас скрывает. Что-то неприятное.

После душа у нас разыгрался аппетит. Нас пригласили на ужин.

Это был первый ужин в семейном кругу в Италии. И он нас поразил своими вкусовыми открытиями.

На столе стояло красное домашнее вино, лимончелло, наполетанская сыро-вяленая колбаса, сыр, паста и хлеб. Нам понравилось все, но самым ярким открытием был наполетанский хлеб. Я нигде и никогда такого больше не ела. Такой хлеб пекут только в Неаполе. Он был кружевным и ноздреватым, с большими дырками и хрустящей корочкой. Насыщение вызывал такое, которое никогда не получить от любого другого хлеба. Фактически, наполетанский хлеб настолько потрясающий, что его можно есть как самостоятельное блюдо. Можно приправлять оливковым маслом и солью, можно мазать сливочным маслом. В любом виде наполетанский хлеб олицетворяет русскую поговорку: Хлеб – всему голова.

Позднее я выяснила, что секрет наполетанского хлеба в закваске и в сильной муке особых сортов с большим количеством белка. К сожалению, у нас такая мука продается только в элитных магазинах и стоит как красная рыба. Но, без закваски и без каменной печи, в которой выпекается наполетанский хлеб, вкус даже никогда не приблизится к тому хлебу, который в Неаполе доступен всем подряд. Ради одного наполетанского хлеба я бы возвращалась в Неаполь снова и снова, не обращая внимания на мусор и непрезентабельные трущобы.

Сыро-вяленая колбаса тоже была выше всяких похвал. Плотная, мясная, сытная. Она практически таяла во рту. Хотя, ее надо было жевать.

Сытный экзотический ужин мы отполировали красным вином. Откровенно говоря, я не привыкла мешать еду и вино. Я не очень люблю запивать еду вином. Считаю, что вино это отдельное блюдо, которое надо принимать либо в хорошей компании, либо в гордом одиночестве. Я не люблю показываться окружающим в состоянии алкогольного опьянения. Это очень интимное состояние. В Италии вино пьют каждые день, как чай у нас. Распитие вина с последующими откровениями в Италии зазорным не считается.

После ужина Андреа присоединился к нашей беседе с Татьяной. Хотя, я только начинала изучение итальянского языка, но моих знаний хватало для приятной беседы. Мы немного поболтали с Андреа на итальянском, посмотрели передачи итальянского телевидения, обсудили увиденное, поделились впечатлениями о поездке и отправились спать.

На следующий день Татьяна повела нас покупать сим-карту в ближайший магазин. Мы шли по узким улочкам Афраголы и у нас было ощущение, что мы перенеслись во времени и в пространстве в прошлые века. Время в пригороде Неаполя остановилось. Только магазинчики своими вывесками напоминали о том, что на дворе 21 век.

Узкие тротуары, узкие дороги вызывали клаустрофобию. Люди были слишком близко и спасало их только то, что они были улыбчивы и приветливы друг с другом.

Мы приобрели сим-карты и Татьяна повела нас по магазинчикам. Она здоровалась с прохожими, заговаривала с ними на итальянском и они охотно останавливались пообщаться с ней, а заодно поглазеть на нас.

В Афраголе я впервые увидела темнокожую женщину с маленькими чернокожими детьми. Таких красивых детей я никогда прежде не видела. Маленьких деток с курчавыми черными волосами, крошечными кулачками и большими карими глазами так и хотелось взять на руки, покачать, приласкать, поиграть с ними.

Такое же впечатление на меня произвели маленькие итальянцы. Татьяна заметила мою реакцию и сказала:

– Мне тоже очень нравятся темные детки и дети итальянцев. Они какие-то игрушечные и их так и хочется приголубить. У меня была такая же реакция, как у тебя, когда я их увидела в первый раз.

– Очень хорошенькие. Прям куколки. – подтвердила я.

По возвращении домой Татьяна призналась, что на самом деле ее зовут Зина, а Татьяной она называлась, чтобы не испугать нас. Татьяна, о которой нам говорила Жанна уехала в отпуск, пока мы собирались и поэтому трудоустраивать нас будет она.

Она уже ищет нам работу и как только у нас срастется с работодателями, она нас отправит к ним с вещами.

Мы отдали ей по 600 евро за услуги по трудоустройству и вошли в режим ожидания работы. То есть подходящих бабушек.

Конечно, нас покоробило вранье Зины, но вида мы не показали. Зина и Андреа к нам хорошо относились, принимали и потчевали как дорогих гостей и претензий у нас к ним не было.

Каждый день Зина учила нас готовить итальянскую национальную еду для местных бабушек.

Это были макароны, сваренные с овощами. Паста с цветной капустой, паста с картошкой и т.д. Откровенно говоря, Зина не умела готовить национальную еду. Ей лучше удавалась обычная. Овощи запеченные с кроликом или просто жареное мясо.

Зина не была наполетанкой и не знала тонкостей приготовления их еды.

Зато Зина хорошо знала тонкости получения пермессо ди соджорно. Это итальянская грин карта, а точнее вид на жительство. Зина называла их документами. Без документов в Италии приезжий считается нелегальным эмигрантом сразу как только закончится его виза.

Срок действия нашей визы подходил к концу. Мы, конечно, могли уехать из Италии в любой момент и нам бы даже не поставили метку о депортации за нарушение визового режима. Но, мы только приехали и нам было интересно заработать денег и заодно посмотреть место куда мы попали. Туризм в Италию нам был не по карману.

В один из вечеров Андреа и Зина отвезли нас в центр Неаполя показать достопримечательности. В Неаполе есть на что посмотреть. В городе столько замков, дворцов, соборов, музеев, раскопок и красот, что в нем надо жить не менее месяца, чтобы успеть дотошно все осмотреть. Неаполь очень богатый город. И очень криминальный.

Нас привезли к средневековому замку. Я очень люблю исторические здания. Разве что не пьянею от восторга при виде очередного замка, церкви, дворца. Кастель Нуово с его необъятными башнями-бойницами из серого камня произвел на меня сногсшибательное впечатление. Я подошла к ним вплотную и погладила древние камни. По телу пробежали мурашки восторга. Я решила, что когда у меня будет работа, я обойду все достопримечательности, до которых смогу дотянуться. Особенно приятно было сознавать, что мне еще за это заплатят и я даже ухитрюсь заработать. Уход за бабушками был неприятным, но необходимым взносом за приобщение к красотам Италии.

Зина сказала нам, что мы приехали в год выхода квоты для получения вида на жительство для нелегальных эмигрантов. Оказывается, документы на пермессо ди соджорно может подать либо законный муж, либо работодатель. Но, работодатель может оформить вид на жительство только в год выхода квоты. Зина рассказывала, что ей пришлось ждать несколько лет, прежде чем вышел закон о квоте.

Много тяжелого рассказывала Зина о жизни нелегальных эмигранток. Рассказывала о том, что работа с бабушками на фиссо (проживание и питание на территории работодателя) похожа на тюрьму. У бадант, а именно так называются сиделки в Италии, всего полтора дня выходного. Воскресенье с 8.00 до 20.00 и четверг с 13.00 до 20.00. Никакой личной жизни, никаких посиделок с алкоголем в эти дни не втиснешь.

Она говорила нам:

– Ваша вольная жизнь осталась там. Вы теперь в другой реальности. Обратной дороги нет. Эта жизнь тяжелая и вам надо получить вид на жительство, а параллельно найти себе итальянца, чтобы помогал. Я своему Андреа говорила: Если ты не будешь помогать мне, то таких как ты я сто штук найду. В общем, забудьте вашу прежнюю жизнь. Вы теперь баданты.

Вечером мы с Аллой делились впечатлениями об услышанном.

– Ты слышала что она говорила? Это ужас какой-то. Мы что в тюрьму что ли попали? Почему наша жизнь осталась там? Что она такое несет? – вопрошала я.

– Не знаю что Зина там себе придумала, а у меня осенью дипломная работа в институте. Я перекантуюсь тут три месяца и поеду домой диплом писать. В гробу я видела эту Италию. – сказала Алла. – И вообще. Что-то сильно она нас пугает на ровном месте. Не может быть, чтобы все было так страшно, как говорит она. – добавила подруга.

– Я думаю Зина так обреченно все рисует потому что она с Украины. Ей некуда возвращаться. А у нас-то за спиной Россия и дипломы есть. В крайнем случае всегда можем вернуться. Посмотрим Италию и домой. – сказала я.

Через пару дней Зина нашла нам с Аллой по работе и мы с чувством освобождения разъехались по бабушкам.