Итальянские и русские любовники – 2

Глава 11

Мою первую "работу" звали Джузеппина. Грозная на вид итальянка 91 года от роду. В этом возрасте Джузеппина не имела вставных зубов. Они ей были не нужны. Великолепное состояние всех ее 32 природных зубов можно было записывать в книгу рекордов Гиннеса.

Для меня – русской девушки это было чудо света. То ли климат у нас в России не очень благоприятный, то ли пища наша не содержит достаточно кальция, но проблемы с зубами мы в России имеем с детства. А вот итальянцы, как я выяснила впоследствии, имеют очень крепкие, ровные, белые зубы, которые им служат верой и правдой почти 100 лет.

Климат, море, йод и много отборного сыра. Вот в чем секрет. А также отсутствие тяжелой промышленности с ее ядовитыми выбросами.

Правда, вопреки прекрасному состоянию зубов, зрение у итальянцев подкачало. Оказывается, слабое зрение в Италии такая же распространенная проблема, как у нас в России проблемы с зубами. Итальянцы спрашивали у меня почему русские очень редко носят очки и я не знала что им ответить, потому что до сих пор не знаю причину. Слабое зрение в России не такая распространенная проблема, как в Италии.

Почти каждый третий итальянец, из тех, кто мне встречался носил очки. Очкариков в Италии дрязнят "четыре глаза". Quattro occhi. По-моему, очень деликатно и звучит как комплимент. Типа, ты крутой чувак, потому что у тебя аж четыре глаза, а не два, как у тех, кто не носит очки.

Джузеппина имела проблемы с головокружением. Незадолго до моего появления она потеряла сознание и упала. В больнице ей наложили швы и посоветовали нанять баданту, чтобы присматривала за ней и не дала бы ей упасть снова.

Больше никаких проблем со здоровьем у Джузеппины не было, не считая старческой раздражительности и неприязни к молодым и красивым девушкам, которых он называла "disgraziate" – то ли несчастные, то ли неудачницы, а может это слово имеет более негативное значение на наполетанском диалекте.

Джузеппина считала своим родным языком наполитанский диалект, а не итальянский язык. В Неаполе итальянский считался языком, так называемого, международного общения, а родным, любимым и обожаемым для большинства наполетанцев является наполетанский диалект. Наполетанцы преображаются когда говорят на нем между собой. Словно наполетанский диалект зажигает их изнутри, дает им энергию, радость и вкус к жизни. У наполетанцев загораются глаза и поднимается настроение, как если бы, они припадали к древнему источнику жизненной силы и жизнелюбия. Никогда я не видела таких же воодушевленных глаз у итальянцев, чьим родным языком является итальянский язык.

Наполетанский диалект что-то делает такое со своими носителями, что они превращаются в зажигательных юмористов и остроумных рассказчиков. Некоторые слова наполетанского диалекта похожи на испанские, а сам наполетанский диалект звучит как фейерверк, сопровождаемый взрывами хохота.

Даже не так. Наполетанцы не говорят на наполетанском, а как-будто читают частушки. Для моего русского слуха это очень ритмичный диалект. Мне нравится слушать как на нем говорят наполетанцы. Для меня это равносильно подзарядке от батарейки. Разнокалиберные эмоции говорящих обливают слушателя как из брандспойта. Определенно, слушать наполетанскую речь одно из моих излюбленных удовольствий в Неаполе.

В год моего приезда в Италию вышла квота на получение вида на жительство для нелегальных эмигрантов. Зина сказала, что нам очень повезло, так как ей приходилось ждать этого закона по несколько лет.

Пошлина на получение пермессо ди соджорно стоила 600 евро. Платить должен был работодатель, но я решила не полагаться на щедрость детей Джузеппины, которых у нее было четверо. Два сына и две дочери. Я сказала, что хочу заплатить сама за мой вид на жительство. Так мне было спокойнее. Целый месяц я работала без зарплаты. Зато вид на жительство мне был обеспечен.

Так что же такое это загадочное пермессо ди соджорно и почему все нелегальные эмигранты с ним носятся как с писанной торбой? Разве загранпаспорта недостаточно? Разве загранпаспорт не документ? Почему документами в Италии называют пермессо ди соджорно?

А потому, что с пермессо ди соджорно нелегальный эмигрант становится легальным. С видом на жительство можно получать медицинскую помощь, путешествовать по всему Евросоюзу, уезжать в Россию и возвращаться обратно. Можно устраиваться легально на работу, можно уехать на Север Италии. В Милан, например, и получать зарплату гораздо выше наполетанской. А еще можно запустить процесс подтверждения российского диплома о высшем или среднем образовании, сдать экзамены и устроиться на работу на зарплату несравненно большую, чем ту, которую получают баданты.

Пермессо ди соджорно открывает двери, которые для нелегального эмигранта наглухо закрыты. С пермессо ди соджорно никто не сможет депортировать эмигранта из Италии, никто не сможет препятствовать его возвращению обратно в Италию. Не понадобятся никакие визы для посещения страны. А лет через 10 можно обменять временный вид на жительство на постоянный, а это уже почти гражданство. В общем, без пермессо ди соджорно в Италии нелегальному эмигранту несладко, а с пермессо ди соджорно почти все двери открыты.

Поэтому я запаслась терпением и собралась ждать. Я думала, что для получения пермессо ди соджорно мне потребуется потерпеть пару месяцев, но старожилы сказали, что итальянская бюрократия очень медленная и поэтому не ранее чем через пару лет мне и мечтать о получении пермессо нельзя.

Как пару лет? Они что издеваются? Мне уже сейчас надо! Я собиралась ехать на Север Италии уже в следующем году! Они что совсем с ума посходили? Тратить свою драгоценную жизнь, работая бадантой у Джузеппины несколько лет я не нанималась! И этому не бывать! Старожилы моего оптимизма не разделяли… А у меня было ощущение, что я добровольно засадила себя в тюрьму и моя драгоценная жизнь потекла мимо, оставив меня наблюдать за ней сквозь толстые ворота Джузеппининого дома…

Джузеппина жила в однокомнатной квартирке на первом этаже. Её соседями были ее замужняя внучка с двумя детьми и соседка с повадками потомственной сеньоры, живущая с сыном журналистом. Журналист был женат и даже приводил своего маленького сына к бабушке погостить. Но, несмотря на семейное положение он часто оставался ночевать у матери.

Кроме того, он организовал несколько комнат дома под офис и частенько засиживался с коллегами до позднего вечера. Его коллегами были молодые парни в возрасте до 30 лет. На мой взгляд они больше тусовались, чем работали. Из их офиса частенько попахивало травкой. Этот запах горелого навоза не спутать ни с чем. Обычные сигареты так не пахнут.

Журналист был в возрасте около 44 лет, но молодо выглядел, был высокий, стройный, без лишнего веса. Одевался всегда в костюмы и чем-то напоминал смесь Джанни Моранди и Рикардо Фольи. На меня периодически заглядывался. Не часто встретишь высокую стройную блондинку с внешностью фотомодели, работающую бадантой в пригороде Неаполя.

Еще был один сосед. Его тоже звали Джузеппе. Джузеппина называла его Пеппе. Он любил общаться с мужчинами. Его походка, манера поведения и речь выдавала его ориентацию с головой. Он был вежливым и немного манерным.

Джузеппина жалела его. Он считала его неполноценным.

– Ему 47 лет и он ищет компаньона! – говорила она мне неодобрительно. По ее суровому выражения лица было видно, что она не верит в успех Пеппе на брачном поприще.

Каждый день Пеппе заходил к нам за своей порцией еды. Джузеппина готовила обед строго на 3-х человек: для себя, для меня и для Пеппе.

Каждый день Пеппе заходил за едой, которую Джузеппина заботливо оставляла ему. Пеппе брал тарелку, благодарил Джузеппину, осыпал комплиментами ее кулинарные способности и уносил тарелку с бесплатным обедом к себе в дом.

Вечером он возвращал чистую тарелку Джузеппине и рассыпался в благодарностях. На протяжении нескольких месяцев я наблюдала ежедневные обеденные визиты Пеппе и думала, что он очень хорошо устроился. Ежедневная бесплатная тарелка еды от Джузепппины существенно экономила ему деньги и время.

Мне было бы жалко кормить задаром такого здоровенного лба, а Джузеппина не скупилась. Каждый день угощала Пеппе на безвозмездной основе.

И не жалко ей! Думала я. Он же работает, а она пенсионерка. Широкая душа у Джузеппины, пришла к выводу я.

Пеппе был лысым, плотным, с ногами в форме буквы икс. Своей внешностью он чем-то напоминал пьянчужку из советского мультфильма "Ограбление по-французски." Этакая обрюзгшая и раздавшаяся пародия на Луи де Фюнеса без обаяния французского актера.

Пеппе производил на меня впечатление безвольного человека, плывущего по течению, который не в силах побороть свою лень и противостоять своим прихотям. Я его недолюбливала.

Джузеппина в свои 91 год ходила без палочки, пользовалась очками только для чтения молитв, а без очков видела очень неплохо. Она была маленькая, круглая, на тонких коротких ножках. Но лицом и повадками она мне очень напоминала Бабу-Ягу из советского мультфильма "Два клена". Та же большая голова, тот же большой нос, те же колкие. проницательные и часто злые глаза, тот же взрывной и тяжелый нрав. Своими сохранившимися в целости и сохранности природными зубами любила грызть каштаны, орехи, хрустящую пиццу и поленту.

Зять Джузеппины называл ее Команданте. Как Фиделя Кастро.

У Джузеппины было 4 детей: 2 сына и 2 дочери, снохи, зятья и внуки. Она была Овном по гороскопу и физически не могла никому подчиняться. Джузеппина командовала окружающими, как дышала. Все торговцы фруктами, все соседи, вся ее многочисленная родня знала, что перечить Джузеппине нельзя. Это чревато скандалом. Джузеппина была очень остра на язык и могла задеть за живое любого, кто был перед ней виноват. По ее мнению.

Уличные торговцы уважали ее за сохранившийся острый ум в старости, за не утраченную способность распоряжаться деньгами и вести хозяйство без посторонней помощи. Они уважительно разговаривали с ней и игриво обращались к ней: Белла! (по-итальянски красавица. прим. автора)

Джузеппину с ее здравым умом и твердой памятью можно было смело записывать в книгу рекордов. Позднее я узнала, что в Италии встретить старика и старушку подобного возраста в здравом уме – невероятная удача. И мне с Джузеппиной страшно повезло.

Единицы пожилых итальянцев могут похвастаться здравым умом Джузеппины. Старческое слабоумие и Альцгеймер обрели масштаб национального бедствия в Итальянской республике. Первые симптомы могут наблюдаться уже после 60-ти лет.

Несмотря, на свой вздорный характер Джузеппина, как большинство итальянок, была очень общительной. Она любила беседовать с соседями. Она любила маленьких детей. Она любила дарить подарки их матерям и подсовывать денежку всем, к кому была расположена.

Мне нравились многие рецепты её блюд. Например, паста с бобами, паста с зеленым горошком, базиликом и зеленым луком, паста с базиликом, колбасой, чесноком, помидорами и фасолью, паста с помидорами и цветной капустой, паста с ракушками и паста с томатами и осьминогами, картофельные клецки, воскресная паста с томатным соусом, с говядиной и с колбасой, рулетики из говядины с изюмом и кедровыми орешками, томлеными в помидорном соусе и много всего нового и диковинного для меня.

Много вкусных, питательных, чисто наполетанских блюд я попробовала и научилась готовить у Джузеппины. Меня она к готовке не подпускала. Она говорила:

– Ты не умеешь есть!

Я действительно не умела есть национальные наполетанские блюда. Тем более, я не умела их готовить. Мне нравилась пожаренная Джузеппиной наполетанская зелень, в оливковом масле с чесноком, с красным перцем и мясными сосисками, напоминающие наши купаты. Зелень называлась фриарелли (разновидность репы с листьями и стеблями изумрудного цвета, растущая только в окрестностях Неаполя).

Мне нравилась жареная в оливковом масле скарола (по-наполетански звучащая как шкарола) с черными оливками Гаэти, каперсами, изюмом и чесноком. Скарола это салатный цикорий эскариол.

От одного только запаха жаренных фриарелли у меня начинали бежать слюнки.

Джузеппина отваривала листья шпината и подавала их к столу с лимоном. Оливкового масла первого отжима высшего качества она не жалела. Шпинат, чуть ли, не плавал в масле.

Джузеппина подавала к столу картофельный салат. Он состоял из отварного картофеля, нарезанного крупными кусками, вареных стеблей зеленой фасоли и нарезанного вареного яйца. Картофельный салат тоже утопал в оливковом масле и приправлялся чесноком. Сочетание чеснока, оливкового масла и томатов я до сих пор считают гениальным кулинарным изобретением итальянцев. А если добавить в эту смесь орегано (нашу душицу), то с этим соусом можно съесть даже подошву.

Но, вместо подошвы лучше использовать кусок свежего, ароматного хлеба. Итальянцы знают толк в кулинарных шедеврах.

С первого раза оливковое масло мне категорически не понравилось! Оно першило в горле и было горьким. Я просила Джузеппину не лить его мне в тарелку в таком количестве. Но она фыркала, заявляла свое коронное:

– Ты не умеешь есть! – и лила столько масла, сколько считала нужным и даже немного больше. Мне для науки. Чтобы я, впредь, не перечила уважаемой итальянке приучать представительницу варваров к изысканной, национальной еде.

Джузеппина угрожающе пододвигала мне тарелку с едой, плавающей в оливковом масле. Я молча страдала и принималась есть. Другого выхода у меня не было.

Сейчас я благодарна Джузеппине за ее принудительное приобщение меня к оливковому маслу. Сейчас я уливаю салат оливковым маслом также обильно, как это делала она. Моя мама, у которой оливковое масло не переводится и за запасами которого я строго слежу, очень не одобряет такой расточительности. Но, когда я вспоминаю бойкую бабушку Джузеппину, дожившую в здравом уме и доброй памяти до 92 лет я не жалею оливкового масла для моей мамы.

На самом деле я не знаю до какого возраста дожила Джузеппина. Последние новости о ней до меня доходили, когда ей исполнилось 92. Она была бодра, энергична и жила со своей любимой дочерью Джанной, которая как две капли воды походила на мою старшую сестру.

У Пеппе были две маленькие декоративные собачки. Мать и дочь. Пеппе занимался разведением собак и продавал щенков состоятельным людям. Щенки стоили дорого. Мать была на сносях и должна была вот-вот ощениться. Но что-то пошло не так. Щенки никак не появлялись на свет.

Пеппе знал, что я по первому образованию медик и попросил меня зайти к нему и осмотреть его собачку. Большие, доверчивые, шоколадные глаза собачки смотрели на меня с надеждой. Она ждала помощи от людей. У нее болел живот и она металась на коврике.

– Собачку нужно показать ветеринару. – сказала я.

– Я показал. Ветеринар сказал подождать.– ответил Пеппе.

– Собачка может умереть. Надо показать ее другому ветеринару, чтобы ей помогли. Нельзя тянуть с этим. – сказала я.

Наблюдая страдания собачки, мое сердце обливалось кровью. Если бы это была моя собака, то я бы уже носилась с ней по всем ветеринарам Афраголы и Неаполя!

Я не могла смотреть в ее большие, ожидающие от людей помощи глаза, распрощалась с Пеппе и ушла к Джузеппине.

Пеппе подождал еще день и отвез-таки собачку к ветеринару. Мы с Джузеппиной с нетерпением ждали его возвращения от врача.

От ветеринара Пеппе приехал один. Он тут же бодро зашел к нам с Джузеппиной и бойким голосом отчитался:

– Все умерли.

Глядя на мои округляющиеся от ужаса глаза Пеппе продолжил.

– Собачка и щенки все умерли! Их не удалось спасти.

– Неужели ничего нельзя было сделать? – спросила я.

– Можно. Но ветеринар запросил за операцию 200 евро! Это очень дорого. – сказал Пеппе.

Он развернулся и ушел к оставшейся в живых собачке. Пеппе выглядел не как убитый горем человек, потерявший домашнее животное, а как человек, у которого запросили за ремонт его машины слишком дорого и он решил избежать убытков и ее продать. Я была в шоке от такой эмоциональной холодности.

Когда я лишилась моего кота, то рыдала несколько недель подряд. И еще 7 лет я не могла ни смотреть на кошек, ни брать их на руки. Любой кот, похожий на моего Тимку вызывал у меня новый приступ отчаяния и сердце сжималось от боли при взгляде на похожего кота.

А Пеппе был спокоен, как танк и чуть ли не насвистывал. Он избавился от обузы, а не потерял любимое животное, погибшее в муках у него на глазах.

Услышав доклад Пеппе, Джузеппина сверкнула глазами. По ее выражению лица, я поняла, что ей очень не понравилось то, что она услышала. Зная Джузеппину, я поняла, что она пытается обуздать свой гнев. Как воспитанная итальянка он в тот день сдержалась.

Но, как оказалось, Джузеппина так и не смогла совладать со своими эмоциями.

На следующий день, когда Пеппе вернулся с работы и пришел за тарелкой еды, Джузеппина встретила его с пустыми руками.

– Еды больше нет. – заявила она. – И не будет. Еда стоит очень дорого сейчас.

Пеппе стоял и слушал дальше, потому что Джузеппина не собиралась уходить в дом.

– Это ты угробил твою собаку! Это твоя вина, что она умерла в муках! Ты должен был помочь, а ты пожалел денег! Это ты виноват в ее смерти!

Выговорившись, Джузеппина зло сверкнула глазами, недобро прищурилась и зашла в дом. Я восхищенно смотрела на нее. Оказалось, что в 91 год у нее все еще живое сердце!

С тех пор, Пеппе к нам больше никогда не заходил.