Измена без срока давности

Глава 23

Паулина.

У Марата всегда была эта способность - располагать к себе людей. Привлекать внимание, заставлять прислушиваться к словам даже не прилагая особенных усилий. Но то, что он сказал про Егора - ложь.

Неправда. Вранье. Наглое, мерзкое, никчемное.

Я качала головой, оттолкнула его от себя. К моему удивлению он поддался и приземлился с другой стороны дивана. И выглядел он не совсем хорошо. Не так как минут пять назад, когда злился, мучил Рому и меня.

Это настораживало. Такая смена настроения не должна быть присуща тому, кто похищает людей. Хотя что конкретно в своей жизни я знала про похитителей? Ничего.

Я подняла голову, прислушалась к звукам, которые могли бы доносится со второго этажа, но там было тихо. Наступившая тишина пугала. Она прерывалась только тяжелым дыханием мужчины, сидящим напротив и моими полустонами-полувсхлипами. Я не замечала за собой этого, пока страх не начал потихоньку отступать.

Не могу не думать про слова Марата о том, что Егор испачкал руки в чьей-то крови. Если он намекает на причастность Титова к аварии с Кристиной, то это не так плохо, но что-то в его тоне и его настрое говорит, что речь о совсем другом.

- Рому нужно показать врачу, - делаю я первую неуверенную попытку выторговать мальчику возможность выбраться отсюда. Не нужно ему здесь быть. Ребенок не виноват в проблемах взрослых и их разборках.

- Нет.

- У него может быть внутреннее кровотечение из-за твоего обращения.

Он усмехнулся. Его плечи дрогнули, а потом затряслись. И в конце концов Марат засмеялся. Громко и раскатисто. Так, что в конце концов ему пришлось закрыть лицо ладонями. В его смехе не было ничего нормального. Кажется, что так смеются маньяки после совершения какого-нибудь особенно зверского поступка. Или когда его планируют.

Я знала про преступников не так много. Больше из программы “Криминальная Россия”, которую смотрела мама, отвлекаясь от чтения своих любимых романов. Значило ли это, что ей было одинаково интересно следить что за геройскими и отважными выдуманных рыцарей, лордов, миллиардеров, что за решениями преступников и их рассуждениями почему они творили зверства с другими людьми.

- Если бы я хотел отправить первоклассника в больницу, я бы давно это сделал, Паулина.

- Хочешь сказать, что слишком благороден для этого?

- Считай, что так и есть.

- Ты не более чем лицемер. Бить ребенка, - выплюнула я, и сарказм и отвращение сочились из каждого слова, - для этого нужно так много сил, так много смелости.

Улыбка стекла с его лица моментально.

- Твой муж принимал быстрые и хладнокровные решения не считаясь с жизнями других людей. Титов не святой. Он человек из крови и плоти, а значит такой же жадный и алчный как и все остальные. Думаешь, что ты сама не такая, Паулина? Ты видела себя со стороны, когда смотришь на Рому? Это просто до смешного очевидно - ты хочешь детей, но не смеешь перечить своему мужу. Ты знаешь, что он не пойдет тебе навстречу в этом вопросе. Ему проще подарить тебе остров или самолет, чем возможность стать матерью.

Не слушать его. Не думать о его словах. Не принимать их на себя. Марат просто пытается добраться до моей слабости, до самого больного места, потому что когда-то я ему доверяла.

- Понимаешь, проблема в том, что твой муж умеет к себе располагать. Это его безусловный дар.

- Тебя природа обделила обаянием и поэтому ты так бесишься?

Мужчина невесело хмыкнул, встал на ноги и подошел к столу. Там стоял графин. В нем был либо виски, либо другой какой-то другой крепкий напиток. Щедро плеснув его себе в стакан Марат вернулся на место напротив меня.

- Нет.

- Тогда прекрати ломать комедию и отпусти нас.

- Нет.

- И это твой план? Держать нас тут до… какого момента? До конца жизни?

- А ты думаешь, что она продлиться долго? - он оскалился и сделал большой глоток.

- Твоя - точно нет.

Стакан в его руках был искусно огранен. Свет единственной лампочки играл на гранях бликами, а я не могла не думать о том, как отобрать его из рук Марата и ударить по голове. Или добраться до графина.

Сделать хоть что-то, чтобы выбраться отсюда.

- Может быть ты права, но напоследок я хочу насладиться страданиями твоего муженька. Для меня будет удовольствием смотреть как в его глазах угасает надежда и он теряет то единственное, что ему по-настоящему дорого. Тебя!

***

- И что, ты меня убьешь? - спрашиваю с усмешкой.

Он молчит, хотя я предпочла бы любой ответ.

“Да. Нет. Возможно. Зависит от твоего поведения. Зависит от расторопности твоего мужа”.

Но Марат молчал и задумчиво крутил в руке опустевший стакан.

- За что ты мстишь Егору?

- Из-за него мой отец покончил жизнь самоубийством, а мама не выдержала этой новости и в тот же день скончалась от инфаркта. Твой муж лишил меня семьи. Считаю достаточно справедливым поступить с ним точно так же.

Он говорил спокойно. Эта информация улеглась у него в голове и была не способом кого-то удивить или повергнуть в шок, а просто донести информацию.

- Какое отношение к этому имеет…

- Прямое.

Марат не дал мне закончить вопрос. Он встал на ноги, поставил стакан обратно на стол и вцепился пальцами в спинку стула. Костяшки побелели, вены вздулись, а глаза покраснели. Таким я его еще никогда не видела.

- Если ты ничего мне не расскажешь, то я не пойму и не смогу помочь.

- Мне помощь твоя не нужна, Паулина. Ты - Титова, мой враг. Мне нужна месть.

- Тебе станет легче если умрет кто-то еще?

- Да.

- Почему?

- Потому что он будет страдать точно так же.

Я заставила себя усмехнуться. Никогда не была хорошей актрисой, но мой похититель сейчас был в таком состоянии, что едва ли смог бы отличить игру первокурсницы ТЮЗа от профессиональной артистки театра и кино.

- Ты недавно считал Титова абсолютно бесчувственным. Он изменил мне еще до свадьбы, бросил любовницу с ребенком и даже знать о нем ничего не хочет.

- Так и есть, - Марат кивнул, но моя уловка на него не подействовала, - вот только ты для него слишком много значишь. Он без тебя не сможет, милая. А видеть как он корчится от боли и страданий понимая, что не смог ни сберечь, ни спасти то единственное, что имело для него реальную ценность - лучше всего.

Псих. Марат настоящий псих.

- Ты - больной. Как Егор может быть причастен к смерти твоих родителей?

Если бы могла я бы развела руками в бессилии, но они все еще были крепко связаны. Я пыталась ослабить путы, но не получалось.

- Отец все проиграл! Всего лишился! Он пришел к твоему мужу, требовал, чтобы ему вернули деньги и имущество, но Титов не захотел даже слушать о проблемах простого человека.

Он говорил это и стучал кулаком по деревянному столу. От отчаяния, от боли, от злости.

Но при чем тут Егор? Я не понимала и все еще не могла сложить воедино его бессвязные обвинения и историю про родителей и роль мужа во всем этом.

- Компания Титова разработала программу, которая находит и блокирует сайты с онлайн-казино - такое у него было официальное поручение по госзаказу. Но в игровом бизнесе не идиоты, они быстро нашли исполнителя контракта и предложили твоему мужу более выгодную сделку. Вместе с программой для федеральных органов он разработал еще одну, которая не ограничивала игрокам доступ к кошельку и профилю, а перекидывала на другие ресурсы, новые, пока что не помеченные “красным крестом”.

Я все еще не могла связать причастность Егора к смерти родителей Марата. Все его объяснения были слишком расплывчатыми и притянутыми за уши.

- Как все это связано?

- Отец, он… всегда был склонен к азарту. Мама очень его любила и боролась с этим, и ей казалось, что удалось отвадить у него эту привычку.

- Он играл на деньги?

- Конечно, бл*ть, на деньги. На что еще по твоему играют? Много и часто, до тех пор пока законом это не прикрыли и все подпольные шараги не закрыли. Он бросил. А потом наткнулся на онлайн сервисы, - Марат произнес это с грустной улыбкой. - Ирония в том, что сам он работал в управлении, которое контролирует работу организаций, предоставляющих подобные услуги - азартные игры и развлечения. Проиграв крупную сумму занял денег у коллеги, и как ты понимаешь ее проиграл тоже, поэтому чтобы расплатиться с долгом пришлось выставить квартиру на продажу. Отец пришел к твоему мужу, потому что тот мог подкорректировать результаты и вернуть ему все до копейки, но не стал. В тот же вечер он…

Мужчина остановился. Продолжение было лишним.

Меня трясло, потому что все это было… правда.

Потому что все это было страшно. Больно.

И очень глупо.

В его мести не было никакого смысла, кроме личной боли и мыслей о том, что таким образом ему удастся заполнить пустоту в своей жизни и душе. Оправдаться за то, что не смог вовремя предотвратить беду.

Да и мог ли?

- Марат, Егор ни в чем не виноват, - проговорила я, встав на ноги.

Мне было его жаль. Терять родителей больно. Терять их в силу подобных обстоятельств кажется безумием, потому ты ничего не можешь сделать, как бы не старался, как бы не хотел помочь остановится.

- Молчи, Паулина.

- Он не виноват.

Я сделала шаг вперед, он отступил назад, отвернулся и схватился за голову, вцепился пальцами в волосы.

- Егор ни в чем не виноват! Ты должен это понять!

В следующие секунды все произошло слишком быстро. Я схватила стакан, занесла руки и нанесла удар, но Марат успел обернуться, поэтому я попала не по голове, а по плечу.

- Сука! - взревел он.

Последовал удар по лицу. Такой силы, что меня относило на стол. От столкновения с его острым краем казалось, что ребра захрустели, а из глаз посыпались искры. Я приказала себе не сдаваться, открыла глаза и уцепилась за графин. Он тяжелый, точно тяжелее стакана. Пока мужчина отходил от моей первой попытки ударить его и не ожидал нового сопротивления - отвернулся. У меня оставался возможно последний шанс попробовать сделать что-то, чтобы освободится.

Я схватила графин за стеклянное горлышко одеревеневшими пальцами и нанесла еще один удар. В этот раз послышался звон разбившегося о голову стекла. Мужчина пошатнулся, но попытался сделать шаг ко мне. По голове, от макушки через лоб и переносицу потекла тонкая струйка крови. Он замахнулся своей лапой, но я отступила. марат рухнул. Молча. Громко. Как мешок с картошкой.

Возможно, что прямо сейчас я убила человека.