Измена без срока давности

Глава 4

Паулина.

Титов никогда не прятался от проблем. Будь то неразбериха на работе или мой крайне неудачный день. Он одинаково хорошо справлялся с любым уровнем стресса.

Как от бетонной стены от него отскакивали все невзгоды. А если нет - то терялись в бесконечных лабиринтах его татуировок. Чернила поглощали всё, даже самые темные и неприятные наши дни.

Той ночью я почти не спала. Возможно мое состояние можно было сравнить с коматозом - закрывая глаза я четко видела день нашей свадьбы, смеющиеся, полные любви и желания глаза Егора. В них не было лжи, не было и намека на других женщин.

Была ли я настолько наивна в свои двадцать два года? Выходит, что да. И как быть с каждым из прожитых лет в браке?

Я почти не спала, лишь изредка вздрагивая всем телом, чувствуя как мышцы сводило от напряжения. Не переоделась - джинсы и легкий джемпер все еще были на мне. В них было тесно и жарко, пальцы онемели, а мозг не посылал к ним необходимую информацию.

Когда стало расцветать я поняла, что еще немного и растворюсь в недрах дивана, поэтому собрав остатки сил поднялась и пошла в душ. Там избавилась от одежды. Это было легко. Но под напором горячей воды, растирая себя мочалкой до красноты и боли, так и не смогла смыть тревогу и мерзкое ощущение обмана.

Вообще не уверена, что смогу.

Закутавшись в огромное банное полотенце прошла на кухню и чуть не схватила инфаркт.

- Черт возьми, ты меня напугал! - я положила руку на грудь и почувствовала, что сердце бьется так часто, что готово выпрыгнуть вон.

Рома стоял у открытого холодильника и с любопытством изучал его содержимое, но тоже испугавшись с силой захлопнул дверцу и отскочил от него, словно ошпаренный. Мы замерли в разных углах комнаты. Он был одет ровно так же как и вчера - эти нелепые полосатые носки, темные джинсы и кофта с Хаги-Ваги. А я-то думала, что мода на них у детей прошла еще в прошлом году.

- Ты хочешь есть? - наконец-то сообразила я.

Мальчик кивнул.

- А в туалет?

Он кивнул снова. Несколько раз и очень активно. Черт.

- Пошли.

Я не протягивала руку, а только развернулась и направилась к нужной двери, включая для него свет сразу и в ванной.

- Потом помой руки.

Он кивнул, а я опрометью кинулась в комнату одеваться. Белье, футболка и спортивные штаны - все, что успела выудить из шкафа, пока мальчик занимался своими делами. Как странно, что за собственными мыслями о крахе семейной жизни я совершенно забыла о присутствии ребенка в доме. Да, он был не моим, но все же - это не статуя и не собачонка, а живой человек. Разве можно о таком забыть? Или это просто защитная реакция организма на стресс-фактор.

Когда Рома снова показался в проеме кухни уже именно я изучала содержимое своего холодильника. Молоко, творог, яйца.

- Что ты обычно ешь на завтрак?

- Кашу, - это был первый раз, когда я услышала его голос. Обычный голос обычного мальчика семи лет. И земля не ушла у меня из-под ног и потолок не рухнул.

- Кашу… Овсяную, манную, рисовую?

- Манную… - ответил Рома и немного подумав, добавил, - с шоколадом. Мама обычно терла его, чтобы он таял и иногда разрешала мне это сделать, - он показывал действие руками в воздухе.

А все что услышала я - это слова, произнесенные в прошедшем временим. Терла. Разрешала.

Достав молоко из холодильника и манку с нижней полки начала готовить. Не часто пользовалась этой крупой, лишь иногда, когда делала запеканку, но на кашу хватит с избытком. Пока возилась у плиты вспомнила, что дома нет шоколада.

- Моя бабушка добавляла в кашу варенье, - сказала я, помешивая молоко чтобы манка быстрее набухла и не образовались комочки. - Шоколада нет, но есть клубничный джем. Подойдет?

Я повернулась на секунду и Рома кивнул.

Следующие десять минут мы пребывали в спасительной тишине. Нам обоим было неуютно от произошедшего. Я хотела расспросить его о маме и думала о том, насколько будет корректно выпытывать у ребенка информацию и когда я уже почти решилась услышала как в двери два раза провернулся ключ.

Титов пришел домой.

***

- Как хорошо, что ты все-таки решил зайти домой.

Я обещала себе, что больше не буду устраивать истерику и закатывать скандал. В этом не было ничего конструктивного и полезного, не было возможности выяснить то, что могло бы быть действительно важным. Я обещала себе, что выслушаю Егора, все, что он хотел мне сказать.

Я ошиблась.

Один лишь взгляд на мужа мгновенно всколыхнул во мне отвратительные воспоминания о вчерашнем вечере.

- Я пришел поговорить, Паш. И в душ. Давай я сначала в душ, а ты приготовь, пожалуйста, кофе.

Он скинул толстовку и футболку прямо там, на танкетку в прихожей, расстегнул ремень и пуговицу на джинсах и возможно продолжил бы вести себя как обычно, если бы мне не довелось его одернуть.

- У нас дома ребенок. Твой ребенок!

Эти слова наконец-то привлекли его внимание. Егор прислонился лбом к дверному косяку и несколько раз ударился о него.

- Где он сейчас?

- Ест. И прекрасно тебя слышит. Между прочим у твоего сына есть имя, - я сложила руки на груди, вживаясь в роль стервы и была готова продолжать еще очень и очень долго.

- Я знаю. - Он нахмурился, и не стал комментировать мой враждебный настрой. - Мне все еще нужно в душ. Дай мне пять минут и мы поговорим.

Дверь закрылась прямо перед моим носом. Исключительно из вредности я могла бы подставить к ней стул, чтобы ему было тяжелее выбраться наружу, хотя Титов справился бы с задачей меньше чем за минуту, только бы мебель попортили. Услышав как зашумела вода, я вернулась на кухню.

Рома сидел над тарелкой с кашей и бесцельно выводил круги ложкой. Судя по всему он к ней почти не притронулся.

- Почему ты не кушаешь? Она остыла?

Мальчик покачал головой.

- Он злится на меня? - спросил мальчик совершенно серьезно.

- Я так не думаю. Ты его боишься? - Я спросила несерьезно, но осунувшийся вид мальчика говорил именно о том, что моя догадка была верной. - Ты же никогда не видел Егора раньше?

- Нет.

- Тогда почему он должен на тебя злиться?

- Я не знаю.

Это был самый честный ответ, который я только могла получить и самый правдивый. Правда об этом не подозревал даже сам Рома.

- Послушай, возьми с собой тарелку и иди в комнату, там включи телевизор, а я пока все выясню. Договорились?

Он кивнул, хотя энтузиазма в этом жесте было примерно столько же, сколько бывает у детей, когда ты ведешь их на завтрак в школьную столовую. Все ждут оладьи со сгущенкой, а получают запеканку со сметаной. И все же Рома сделал как я просила, а мне оставалось только заварить свежий крепкий кофе. На двоих.

Через десять минут Титов сел напротив и посмотрел мне прямо в глаза.

Наши гляделки продолжались еще некоторое время и никто не собирался сдаваться, по крайней мере этот акт я расценивала именно как битву. Вопрос был в том, хватит ли у него духу признаться в случившемся и хочу ли я знать всю правду.

- Паша, мне очень жаль, что ты так узнала про ребенка…

- Рому.

- Что?

- Рома. Так зовут мальчика, который сидит в соседней комнате. И раз уж он твой сын, то потрудись запомнить это имя.

Егор нахмурился, будто эта информация не входила в число той, что была ему интересна или полезна.

- Рома… никогда не должен был появится в нашей жизни. Его мама попала в аварию и сейчас находится в реанимации. - Он чеканил слова в привычной для себя манере. Четко, ясно, по делу. - Врачи делают все возможное, а я оплатил необходимое оборудование и лекарства, и продолжу оплачивать, чтобы постараться сохранить Кристине жизнь. Ты должна понять, Паша, что я делаю все, чтобы наша жизнь вернулась в нормальное русло, стала такой как раньше. И как только вся эта история закончится, мальчик… то есть Рома, вернется домой и больше никогда ни тебя, ни меня не побеспокоит. Понимаешь?

Его слова звучали страшно. Потому что где-то там без сознания и без защиты, борясь за свою жизнь, за каждый вздох, лежала женщина. Я ее не знала, но могла бы возненавидеть лишь за то, что когда-то она спала с Титовым. Но я ей сочувствовала, потому что невероятно страшно и одиноко лежать без сознания и даже не осознавать, что завтра для тебя может не наступить никогда.

Его слова звучали комично. Егор сделает все, чтобы спасти ей жизнь, все что в его силах. Ну надо же, какой супермен! Почему он должен это делать? И что входило в это «все». Может быть он и ее потом приведет к нам домой для реабилитации после пребывания в стенах больницы?

Его слова звучали отчаянно. Потому что Титов совершенно точно не понимал - так как раньше уже не будет никогда.