Измена без срока давности

Глава 26

Нас с Ромой выписали через два дня. К счасть у меня так же не обнаружили никаких серьезных травм. Выписали делать капельницы, но с этим могла справиться приходящая медсестра. Дали мазь, чтобы обрабатывать раны и прописали покой и поменьше нервов.

Кристину с сыном увезли домой на отдельной машине, как и говорил Титов один из охранников, которых он нанял специально для их же безопасности. Конечно на данный момент их жизням никакой опасности не угрожало, потому что Марат погиб, а он оказался первоисточником всех бед и эта мера была избыточной, но Егор считал, что Казанцевой первое время так будет спокойнее.

Отчасти я с ним согласилась. Мне так спокойнее было за Рому.

Я же вернулась в нашу с ним квартиру и чувствовала себя так, словно не была тут месяцами. Все стояло на своих местах - и танкетка, где было удобно присесть, когда обувался, и ключница, и зеркала и даже посуда вымыта и убрана на свои места. В квартире кто-то прибрался, скорее всего Егор вызыва клининг, но все же что-то было не так.

Что-то навсегда пропало из этого дома. Однажды вышло за порог, прямо как я несколько дней назад, отправляясь к Кристине, но так и не вернулось.

Доверие, уважение, уверенность в человеке с которым живешь? Я не могла сказать точно, но чувство было странным, будто в этом месте все стало слишком чужим. Больше не моим.

- Проходи, не стой на пороге, - Егор мягко подтолкнул меня вперед.

По дороге домой мы заехали за продуктами и он затащил три наполненных доверху пакета с едой. Сначала хотели заскочить в ресторан, но после больницы это было как-то странно, а брать готовую еду на вынос, пусть и не больничную, пусть и от лучших поваров города - нет уж, спасибо.

Я кивнула и сделала шаг вперед. Может быть я просто устала и нужно просто позволить мужу позаботиться обо мне как я всегда позволяла раньше.

Вечер прошел хорошо. Мы разложили все по полкам на кухне, часть продуктов отправили в холодильник, готовили и разговаривали. Обходили острые темы стороной до тех пор пока это было возможно.

- Мы так и не попали в Дубай, - наконец-то произнес Егор.

- Именно эта мысль заставила меня продержаться в плену психа и не пасть духом, - улыбнулась я, наливая в наши кружки чай.

- Я все еще собираюсь вернуть стоимость путевок, которыми мы так и не воспользовались, - неловко пошутил Егор.

Это странно. Обычно он весельчак, каких поискать сложно.

- Лучше поменяй на что-то более дорогое и пафосное.

- Сейшелы или Мальдивы?

- Маврикий! Всегда мечтала посмотреть на подводные водопады!

Мы накидывали ничего не значащие фразы и веселились. Неестественно, словно чужие друг другу люди, которые хотят поскорее разойтись по углам. Столько всего изменилось между нами за последние месяцы.

Но не любовь.

Титов смотрел на меня как и раньше, тем самым взглядом, который даст понять любой женщине, что она не просто желанна, но еще и необходима как воздух. Он любил меня, любил искренне и без обмана, вот только сделал исключение один раз, решив, что в этом нет ничего плохого.

Странно, что я вспомнила об этом сейчас.

Он подошел ко мне, обнял со спины, зарылся носом в копну светлых волос, собранных на макушке.

- Я думал, что сойду с ума, если с тобой что-то случится, Паш.

- Я знаю, тебя нельзя оставлять одного надолго. Глупости всякие вытворяешь, - откинув голову в сторону я позволила ему поцеловать шею, закрыла глаза и почувствовала как внутри меня собирается в тугой узел все, что было недосказано, недоделано и не выяснено в последние недели.

Руки Егора спустились с моих плечи вниз к запястьям. Я зашипела.

- Прости, Паулина. Мне очень жаль.

На том месте, где были кабельные стяжки остались шрамы. Еще не зажившие, розовые, очень чувствительные к воде, бинтам, мазям и прикосновениям. В больнице их бинтовали и дали с собой лекарства, чтобы быстрее заживали, но все врачи сходились в одном - эти отметины останутся со мной навсегда.

Неважно. Все это было неважно.

- Я бы хотела, чтобы все было как раньше, Егор. Сегодня я хочу забыть о том, что произошло.

Мне не нужно было повторять дважды. Он поднял меня на руки и аккуратно, как самую хрупкое, самое ценное свое сокровище отнес в спальню. Раздевал медленно, целовал медленно и мне было этого мало.

Я так скучала по нему. По его сильным рукам, которые могли сделать хорошо и причинить боль. По его весу, который так правильно ощущался на мне или рядом со мной. По его нежности, по его грубости. Мы занимались любовью почти всю ночь. До судорог в конечностях, пока наши тела не покрылись потом, а сами мы не обессилили от усталости. Эндорфины превысили все возможно допустимы нормы в крови.

Я была счастлива.

Но мне все еще было невыносимо больно.

Потому что это был конец.