Измена. Побег от истинного

Глава 8

— Кто ты такой? — повторила я вопрос уже тише. Сердце учащённо забилось в ожидании ответа.

Незнакомец поднял голову, в упор взглянул на меня, и я вздрогнула. В темноте его глаза тускло светились жемчужно-белым, как две маленькие луны.

— Меня зовут Иштван Арделиан, — негромко сказал он.

— Тот самый? — потрясённо вырвалось у меня, — изгнанный из Баллашьярда за использование запретной магии?

И испуганно зажала рот ладонью.

— Вижу, вы обо мне наслышаны, — усмехнулся он и протянул руку, — пойдёмте. Не стоит тут долго стоять.

— Тут? — я непонимающе огляделась. Нас окружала неприветливая местность, утыканная искривлёнными деревьями, меж которым чернели не то какие-то обломки, не то руины зданий. Над ними мерцали ярко-зелёные огоньки, и от всей этой картины веяло прямо-таки могильным холодом. Сверху упало несколько холодных капель дождя. Я поёжилась.

— Ну? — неприветливо поторопил меня Иштван, — впрочем, если вам больше нравится, оставайтесь здесь.

— Нет-нет, — перспектива сидеть на этих развалинах напугала меня ещё больше, чем сам Арделиан, и я приняла его руку. Он подтянул меня ближе и дотронулся до моих оков: они со звоном упали на землю. Мы зашагали вперёд, перешагивая через рытвины и обломки, огибая деревья. Чёрно-зелёная громада замка неумолимо надвигалась.

Я торопливо следовала за Иштваном, вцепившись в его руку. Она была сухой и горячей.

Зачем он меня тащит в замок? Хороший вопрос, но сначала надо понять, зачем он вообще меня сюда притащил? Я собрала мысли в кучу и попыталась вспомнить всё, что слышала об Иштване Арделиане. Выходило немного. Вроде бы, несколько лет назад на восточной границе была стёрта с лица земли целая деревня, и к этому он был причастен. Быстро вскрылось то, что катастрофа была вызвана его экспериментами с запретной магией; его судили и изгнали за пределы страны.

Ой-ой-ой.

Чем дольше я погружалась в воспоминания, тем хуже мне становилось. Пожалуй, Воронья Скала действительно была не самым плохим местом. Как меня угораздило столкнуться именно с изгнанным чернокнижником, как?!

И, самое главное, что меня теперь ждёт?..

— Пришли, — негромко объявил Иштван, и я поняла, что мы уже стоим у самых дверей замка. Арделиан прикоснулся к ним раскрытой ладонью, и сияние потухло. Дверь бесшумно распахнулась.

— Добро пожаловать в Тридевять лун, — ровным голосом сказал Иштван.

Внутри замок оказался тоже не самым приветливым местом на свете. Мы пересекли огромный мрачный холл с тяжело нависающей над головой железной люстрой, долго кружили по узким извилистым коридорам, пока, наконец, не добрались до просторной столовой, в центре которой вытянулся длинный стол. По его бокам стройными шеренгами стояли кресла с высокими спинками. Всё вокруг было залито холодным призрачным светом.

Иштван выдвинул одно и сделал приглашающий жест:

— Садитесь.

Я подчинилась, несмело пристроившись на краешке, и обхватила себя руками. Только сейчас я поняла, как мне холодно, и затряслась.

Арделиан пристально посмотрел на меня и щёлкнул пальцами. Что-то загудело, и в камине, которого я до этого не заметила, вспыхнуло пламя. Стало немного теплее.

— Спасибо, — пролепетала я, но продолжала обнимать себя руками. Так было спокойнее. В животе заурчало, и я вспыхнула от смущения. Последний раз я поела дома, а потом началась вся эта круговерть.

— Вы голодны, — это прозвучало не как вопрос, а как утверждение. Зардевшись, я кивнула. Чернокнижник кивнул и резко сказал:

— Дьёрд!

Это прозвучало, как приказ, пусть и на непонятном языке. И… ничего не произошло. Я недоумённо нахмурилась, и это не ускользнуло из его внимания.

— Сейчас вам дадут поесть, — сухо сказал он, — немного терпения. Ну, а пока…

Он опустился на кресло напротив меня и, сложив ладони домиком под подбородком, устремил на меня изучающий взгляд. Я украдкой посмотрела ему в глаза: на свету они казались серебряными, почти прозрачными. Свечение из них ушло. Их взгляд был таким пронзительным, что я не выдержала и отвела свой.

— Итак, — начал он, — кто вы такая?

— А… — я запнулась. Выкладывать всё про себя совсем не хотелось. Всё-таки он преступник и чернокнижник, мало ли, зачем ему может понадобиться моё настоящее имя! Да и упоминать о том, что мой муж — командор гвардии, которая и занималась поимкой Иштвана, явно не стоило. Кто знает, что ему тогда придёт в голову?

Иштван ждал. Я откашлялась и ответила:

— Элжбета Алмасси, Арделиан-тар. Я служу посудомойкой при дворе его величества, Лазло Четвёртого.

Времени на размышления особо не было, и я назвала первое, что пришло в голову: имя подруги детства и собственную девичью фамилию.

— Интересно, Алмасси-тар, — протянул Иштван, — почему тогда судомойку, пусть даже и королевскую, перевозили в гвардейском экипаже с гербом, да ещё и в наручниках? Что же вы такого натворили?

Сердце подпрыгнуло и заколотилось ещё сильнее. Мысли лихорадочно заметались. Что теперь ему сказать и как выкрутиться?

Вдруг около стола почудилось движение, и рядом со мной возник… призрак. Это был полупрозрачный мужчина, источающий бледно-зелёный свет. Его очертания были размытыми, но в них угадывался старомодный длиннополый камзол и высокий парик.

— Это Дьёрд, мой дворецкий, — пояснил Иштван, заметив моё замешательство, — не бойтесь, Алмасси-тар, он не причинит вам вреда.

— Я и не боюсь, — пискнула я, трясясь от ужаса. Призраков я боялась с детства.

Дьёрд простёр руки к столу, и передо мной появилось исходящая паром тарелка с запечённой картошкой и кусками мяса, и бокал, наполненный прозрачной жидкостью. Откланявшись, дворецкий растворился в воздухе. Я опасливо покосилась на бокал.

— Простая вода, — усмехнувшись, пояснил Иштван, словно его забавлял мой страх, — я не собираюсь вас травить. Можете спокойно пить.

Я с благодарностью кивнула и сделала жадный глоток. Прохладная вода придала мне сил, и я начала рассказ:

— Видите ли, Арделиан-тар, я не всегда была посудомойкой. До того, как я попала на кухню, у меня был родовитый покровитель, граф Гайош. Он даже хотел на мне жениться, но погиб из-за несчастного случая на охоте. Меня вышвырнули из его поместья, я потеряла всё, но, к счастью, одна из моих подруг служила фрейлиной у одной из принцесс и помогла мне устроиться на кухню.

В горле запершило. Я перевела дух, отпила ещё воды и продолжила. Иштван молча слушал, изредка кивая.

— Вчера у принцессы пропал её золотой браслет, и меня обвинили в краже. Но моя вина ещё не доказана, и меня отправили в Воронью Скалу, ждать, пока либо найдут вора, либо докажут мою вину. Что касается экипажа, меня повезли на нём в знак памяти о графе Гайоше, который был близким другом короля.

Закончив рассказ, я выдохнула и принялась ковырять мясо, отчаянно боясь взглянуть на Иштвана. Вся эта история была шита белыми нитками и бессовестно украдена из одной книги, которую я когда-то прочитала.

— Вижу, вы достаточно натерпелись, Элжбета, — негромко сказал Иштван, и я замерла с вилкой в руках. Неужели поверил? — так вы всё же украли браслет или нет? Не бойтесь, гвардейцам я вас не выдам.

Я отчаянно замотала головой:

— Конечно, нет!

Арделиан кивнул. Я украдкой выдохнула и рискнула задать ему давно мучающий меня вопрос:

— А почему вы решили спасти меня?

— Я увидел, как на ваш экипаж напали, — спокойно пояснил Иштван, — решил проверить, что случилось. Как видите, вовремя, чтобы прийти к вам на помощь.

— А… спасибо… — тихо произнесла я. Иштван кивнул, и я осмелилась продолжить расспросы:

— Как же вы оказались на земле Баллашьярда, будучи изгнанником?

— На земле — никак, — коротко ответил Иштван, — но из неба меня никому не под силу изгнать.

После ужина Иштван провёл меня в комнату на втором этаже и сказал:

— Можете отдохнуть тут. В Тридевяти Лунах вы в безопасности.

Я непонимающе взглянула на него, и он коротко пояснил:

— Так называется этот замок. Если вам что-то понадобится, зовите Дьёрда. Помните, как это сделать?

— Назвать имя, — тихо ответила я. Иштван кивнул:

— Верно. Желаю приятного отдыха, Алмасси-тар.

И удалился. Постояв немного на пороге, я зашла в комнату и огляделась. Она была небольшой, гораздо меньше моей спальни в замке Рена. Посередине стояла неширокая кровать, застеленная тёмным покрывалом, около неё стояла тумбочка, на которой неярко мерцал оранжево-жёлтый кристалл. Напротив входа виднелось высокое окно, зашторенное тяжелыми занавесками.

В комнате было прохладно, и я, поёживаясь, юркнула под покрывало. Свернулась калачиком и обхватила себя за колени, чтобы быстрее согреться.

Мысли закрутились вокруг Иштвана. Он по-прежнему пугал меня, пусть и не так, как раньше, но от него как будто продолжала исходить смутная угроза. Зачем я всё-таки ему понадобилась? Не слишком ли он быстро поверил в мою сказку о посудомойке?

Потом я вспомнила Рена, и невольно расслабилась, будто попав в его тёплые объятия. Объятия того, прежнего, Рена, который мог подхватить меня на руки, чтобы перенести через ручей, или подарить цветок — просто так, без всякого повода.

Рен…

С его образом в мыслях я и уснула.

Проснулась словно от толчка и резко распахнула глаза. Сколько я проспала? В комнате было по-прежнему темно, а из-за штор не пробивалось ни единого лучика солнечного света.

Ужасно хотелось есть. Я заворочалась, потом встала и прижала ладони к вискам, пытаясь вспомнить имя дворецкого. Тщетно. Голова была пустой и гулкой, будто за время сна все воспоминания бесследно растворились.

Чувство голода было таким невыносимым, что я отважилась пойти на отчаянный шаг. Вышла из комнаты и двинулась по коридору в том направлении, где, по моим представлениям, должна была располагаться столовая.

Плохо освещаемый тусклыми жёлтыми кристаллами коридор сначала казался знакомым, но потом начал вилять, как спятившая змея, раздваиваться и заворачиваться чуть ли не спиралью. Сначала я шла вперёд быстро, подгоняемая чувством голода, но потом шаги замедлились, и я замерла, стоя в одиночестве посередине бесконечного лабиринта коридоров.

Что делать? Звать на помощь Иштвана? Страшно, а если он ещё и не услышит?

А если тут, кроме дворецкого, обитают и другие призраки?

От этой мысли сердце ушло в пятки, и я кинулась вперёд, не разбирая пути, желая побыстрее вырваться из этих жутких коридоров. Бежала, сломя голову, поворачивая, мечась, как мотылёк, попавший в ловушку, как вдруг увидела прямо перед собой дверь в стене.

Дверь показалась знакомой. Неужели я вышла обратно к своей комнате? Воодушевившись, я потянула её на себя, влетела внутрь, радостно огляделась, и в шоке замерла.

Со стены комнаты на меня смотрели портреты Рена и меня. По большей части это были вырезки из газетных и журнальных статей. Самый большой его портрет — в парадной форме, на фоне королевского дворца. А рядом с Реном стояла я, в подвенечном платье, глядя на мужа с обожанием.

— Вижу, вы быстро обнаружили мою тайну, — послышался за спиной хладнокровный голос Иштвана. Не чувствуя под собой ног от ужаса, я медленно обернулась к нему.

Чернокнижник улыбнулся мне, но улыбка эта была недоброй.

— Думаю, нам следует поговорить по душам, Элжбета Алмасси. Или, может, отныне мне называть вас госпожа Ариадна Альварес?