Измена. Право на семью

Глава 24. Открытие для заюши

Точно, я же обещал Ладу отвезти на отдых к лазурному морю и белым берегам. Заглядывает в глаза и улыбается:

— Составишь мне компанию?

— Боюсь, у меня планы поменялись.

— Что? — недоуменно хлопает ресницами.

— В ближайший год я не могу себе позволить отдыхать, — касаюсь ее подбородка. Вижу в ее разочарование и возмущение. — Ситуация не располагает сейчас к отпускам, Лада. Мне надо плотно заняться своим проектом.

— Но… Я… — хмурится. — Но ты ведь обещал.

— Ну у тебя два варианта, милая, — улыбаюсь, — поехать без меня или же на деньги после возврата билетов и отмены брони в отеле снять квартиру маме.

Еще шире распахивает глаза. Прелесть. Сидела бы тихо, идиотка, то сейчас бы так не хлопала глазками.

— На эту сумму можно снять твоей маме небольшую квартиру в тихом районе на довольно долгий срок, пока она не найдет работу, — спокойно продолжаю я. — Думаю, с этим не возникнет проблем. Учителя всегда нужны.

— Снять? — обескураженный вопрос.

— Кстати, и почему бы тебе самой не устроиться на подработку? — пробегаю пальцами по ее нежной бархатной щеке. — Мне сейчас нужны старательные и ответственные люди.

— Но я ведь учусь…

Вскидываю бровь:

— А почему ты не на парах? И я предложу тебе неполный рабочий день, чтобы ты везде успела. Согласись, уже сейчас стоит задуматься о своей карьере.

Лада встает и отступает:

— Я не понимаю.

— Что тут понимать? — поднимаю взгляд. — У меня нарисовались сложности, милая. Довольно серьезные. И как ты думаешь из-за кого?

— Из-за жены? — едва слышно предполагает Лада.

— Которой ты решила рассказать о своем существовании, — застегиваю ширинку и щурюсь, — но почему-то не посчитала нужным поведать мне о том, что к тебе заглядывал ее дядя. Почему?

Вздрагивает и подхватывает с кровати халатик. Накидывает его на плечи и в волнении запахивает полы:

— Я испугалась его. Он мне угрожал, Валера, физическим насилием. Жуткие вещи говорил.

— Знаешь, я, конечно, считаю Юру мерзавцем, — встаю и делаю шаг к Ладе, — но он не из тех людей, которые станут угрожать расправой женщинам. Он своеобразный человек, и у него есть принципы. Он может пригрозить психиатрической больницей, но не поднимет руку на противоположный пол. Это мужчине он переломает пальцы и в кашу превратит лицо, если его вывести из себя, но не женщине. Ты нагло врешь, Лада. Почему?

— Валер…

— Я задал простой вопрос.

— Я хочу, чтобы все было, как прежде…

— Не будет больше, как прежде, Лада, — зло усмехаюсь. — И это процесс запустила ты. Ты же хотела перейти на новый уровень, но ты не подумала, что новый уровень подразумевает некоторые трудности для меня. Представляешь, твой мужчина связан многими сложными обязательствами с влиятельными родственниками. Я не сам заработал свои деньги. Я наследник, Лада, а перед наследниками зачастую ставят серьезные условия. Они меня раньше устраивали, потому что все было относительно спокойно и размеренно, но сейчас мне в них тесно и я хочу развернуть ситуацию в своих интересах, а для этого мне придется, грубо говоря, пахать, поэтому отпуск — для меня теперь непозволительная роскошь, ведь времени у меня не так много. Всего лишь год.

Судя по обескураженным и негодующим глазам, Лада ни черта не поняла из моей гневной тирады, кроме того, что кончилось для нее легкое и беззаботное время.

— И ты ведь меня любишь, так?

Она кивает, но я замечаю ее неуверенность.

— И любовь поможет нам преодолеть все сложности? Так ведь? — недобро щурюсь я. — И мне сейчас очень важна поддержка и вера в мои силы.

Забавно. Когда я за столом в кругу моей “любимой” семьи я заявил, что беру год на свое дело, ни у кого в глазах я не увидел такого разочарования и сомнения. У Вики было отчаяние, что я перехватываю инициативу, у ее дяди проскользнуло одобрение, у отца раздражение, что я бунтую. Люди, которые ограничивают мою свободу, допускают возможность моего успеха, а милая Лада, которая все это время заглядывала в рот, не верит в мой потенциал.

— Ты, что, разводишься? — Лада, наконец, задает тихий вопрос.

— А с чего такие предположения?

— Ну… Тогда к чему все это?

— Я не могу взять и развестись сейчас без последствий… — подхожу к Ладе и приподнимаю ее подбородок, — у меня есть дочь, и я не хочу ее потерять. На данный момент я не в состоянии ее защитить, понимаешь? Мне тридцать лет, однако я все еще мальчик, у которого могут отобрать ребенка, а его мать вновь загнать в клетку. Я понимаю твое эгоистичное желание прибрать меня к рукам, но ко мне пришло осознание, что моя жена — это жена. Да, нелюбимая, но жена и мать моего ребенка.

— А я…

— А ты хочешь отпуск, квартиру и удобно устроиться рядышком с успешным и богатым мужиком, но поторопилась, заюш.

Распахивает глаза, понимая, что мне известно о переписке с его подружкой.

— Валер…

— И ты знаешь, я ведь понимал, что, по сути, покупаю твою ласку и любовь за материальные блага. Мы оба это понимали и принимали до определенного момента. И я вот никак не могу понять, что тебя толкнуло на следующий шаг? Это же не туфельки новые попросить, а желание увести мужа из семьи и самой стать женой.

— Валер, все не так, как ты говоришь… Я тебя люблю.

— Эта квартира принадлежит компании моего отца, — игнорирую ее слова о любви, которые больше ничего не трогают в душе, — и я ее оформил на одного из сотрудников, и боюсь, что теперь тебе придется съехать. Я пока выхожу из управления.

— Что? И куда мне? — Лада охает.

— У нашей любви наступили сложные времена, — со лживой печалью вздыхаю. — Снимем тебе квартирку на те деньги, что должны были пойти на наш отдых, а он, зараза, довольно дорогим вышел. В тихом спальном районе хватит, может, даже на год.

— Ты издеваешься?

— Нет.

— А жену ты свою в спальный район не хочешь отправить? Или у нее ничего не поменяется? Будет себе сидеть в особняке в элитном районе с нянями и слугами? — у Лады прорезаются нотки ярости в голосе.

— Какая ты милая, — смеюсь и тихо продолжаю, — когда за твоей спиной будет стоять Пастух, тогда и можешь острить.

— Пастух?

— Дядя Юра. Кличка у него такая. Пастухов он, а остальные за глаза его Пастухом зовут. Вот, что ты представляешь, когда слышишь слово пастух? Милого старичка на лошадке, да? Только у этого старичка ружье за спиной и сильные руки, которыми он голову может свернуть, если кто-то обидит его любимую овечку. И сейчас он сидит в седле, жует травинку и следит за одним наглым бараном. И в этой метафоре все зыбко, Лада, непросто и много угрозы. А теперь собирай вещи. Вечером грузчики заглянут. И надеюсь, в твой новый и невероятной дорогой чемодан, который ты так хотела, влезут все твои шмотки.

— За что ты так со мной?

— Добро пожаловать в суровую реальность, где твой котик - злой и агрессивный мерзавец, — цежу в ее лицо. — Вот такой я, Лада, с женой и с семьей. Это новый уровень наших отношений, с чем тебя и поздравляю. Слезы вытерла, рот закрыла и вперед.