Измена. Развод. Моя (не)случайная беременность

Глава 4-2

27 августа

– Майская, зайди ко мне! – голос директора школы звучал властно и свысока, а жест величественной руки указывал на дверь кабинета.

Анну Кондратьевну Листьеву дети за глаза называли Анакондой. И не только потому, что её имя и отчество благоволили к этому. Что-то в ней такое было – холодно-змеиное, вечно готовое к броску. Рядом с ней каждый, хоть взрослый, хоть ребёнок, ощущал себя жертвой.

Я не была исключением.

Задница чуяла неприятности.

– Нам нужен лингафонный кабинет, – заявила Анаконда без предисловий, – Хороший, высококлассный лингафонный кабинет. Наши дети достойны этого. Ваши дети, Анна Романовна.

Она вперила в меня немигающий взгляд. Я сжалась. По спине пробежал холодок.

Разговор о современном оснащении школы заводился не раз, озвучивался на планёрках и педсовете.

Сегодня Анаконда сделала бросок. Но не в пустоту, а имея конкретную цель – меня.

Я собралась с силами и выстроила в уме фразу. Главное не блеять. Я прекрасно понимала, на что она намекает. И отлично знала, что муж мой никогда не согласится выступить спонсором.

Но Анаконда удивила. Не дала рта раскрыть.

– Я в курсе, – ворковала она, – обстоятельства, не все могут быть щедрыми.

Это намёк на моего Вадима. Возражать я не смела.

– Но всегда есть люди, для которых какой-то там лингафонный кабинет – тьфу, семечки, – плюнула она, как бабка на лавочке. – И такой человек есть. Заметьте: я вас не посылаю на паперть милостыню просить. А нашла человека, который осчастливит школу, вас и ваших пятиклассников.

Внутренне я уже умерла. Представила, как придётся просить. Это хуже, чем на паперти.

– Отличный парень, Илюша Рейнер, наш бывший ученик, а ныне – воротила крупного бизнеса, связанного с высокими компьютерными технологиями, между прочим, – разливалась соловьём Анаконда и не сводила с меня цепкий взгляд серо-выцветших глаз.

– Хорошо, – покорно кивнула я, – дайте его телефон, я попытаюсь созвониться.

– Ц-ц-ц, – покачала головой Анаконда, а в уголках её губ застряла злорадная улыбка, – будь у меня телефон, Анна Романовна, я б и сама позвонила. Как-то придётся выкручиваться, – развела она руками. – Подумайте, как вы дальше будете работать – и сразу задача станет легче.

Это уже не первый наезд на меня. Мягкий, впрочем. Анаконда умела бить больно. В самые уязвимые места.

Выгнать она меня не могла: я попала в её драгоценную гимназию по протекции свекрови. И, будь у меня чуть теплее отношения с матерью мужа, стоило б только пожаловаться – и Анаконда стала бы делать вид, что меня не существует. Такие люди в нашем коллективе были.

Но свекровь не тот человек, которому бы я хотела жаловаться. Поэтому время от времени ловила атаки, тычки, наезды от директрисы.

– Надеюсь, мы поняли друг друга и пришли к консенсусу, – поднялась из кресла Листьева, давая понять, что аудиенция закончена.

– Да, Анна Кондратьевна, – послушно промымрила я и тоже освободила стул.

Вышла я из её кабинета с пылающими щеками, клокочущей в груди беспомощной яростью и головоломкой: как найти какого-то Илюшу Рейнера, видимо, зарвавшегося молокососа, взлетевшего высоко, и как у него выгрызть зубами лингафонный кабинет, который жизненно необходим мне, моим пятиклассникам и доблестной школе. А если проще – Анаконде.

Я не питала иллюзий, что будет просто. Но в тот момент я ещё не понимала, как это сложно.

А у нас впереди ещё очень-очень много интересного!

Спасибо большое, что вы есть, мои дорогие читатели!