Измена. Уйти (не) смогу

Глава 19

Ирина

Что я делаю? Нет! Я не готова!

– Глеб, прости, если ты надеешься…– говорю я, выставив руку, упершись ему в грудь.

– Затащить тебя в постель? – смеется он. – Конечно, на это надеется каждый нормальный мужик. Но если ты не готова…

– Да, – киваю я, – я не готова. Все так быстро, не хочу давать тебе ложных надежд. Возьми.

Я с сожалением вкладываю ему в руку ключи от квартиры.

– Ты что? Это… я же не из-за этого! – Глеб выглядит таким расстроенным. – Ира, прости, я идиот! Опять все испортил. Я не хотел… Квартира здесь совсем не при чем! Ты мне нравишься, я хотел бы встречаться. Но я хотел помочь тебе не для того, чтобы ты чувствовала себя обязанной. Извини, я дурак.

– Глеб, я… – я хочу сказать, что все понимаю, но ответить ему не могу. Но Глеб перебивает меня:

– Ира, если ты не хочешь, то мы же можем быть друзьями? Скажи, я совсем все испортил?

– Ты не испортил, нет, – уверяю его я. – Но пойми меня правильно…

– Я уже понял, Ир, я все понял. Больше такого не повторится, обещаю. Я даже за порог не шагну, если ты не захочешь. Оставайся, пожалуйста. Так я буду спокоен, что не обидел тебя.

– Ну, хорошо, – улыбаюсь я. – Еще раз спасибо!

– Друзья?! – он протягивает мне руку.

– Друзья, – говорю, отвечая на рукопожатие.

Глеб аккуратно пожимает мою ладонь. Мне кажется, что инцидент исчерпан, хотя внутри остается неприятное чувство.

Илья

К концу дня я чувствую себя совсем плохо. То ли похмелье такое, то ли отравился несвежей пиццей. Ухожу домой раньше обычного. Еле добираюсь до дома. В глазах все плывет, во рту сухо. По дороге заезжаю в аптеку и набираю кучу лекарств от отравления и похмелья.

Но оказалось, что мне плохо-то не было. Так, разминка. Вот дома начинается сущий ад!

Меня трясет, как собаку в холод Поднимается температура, выворачивает так, что кажется, все, капец мне пришел. К вечеру я совсем без сил лежу на диване и только и могу, что стонать.

Трезвонит телефон, ну его… Хотя, может, это Ира? Она-то как раз знает, как справляться с подобным, моя Ирина все знает.

Сил нет даже на то, чтобы поднять трубку. Я тыкаю пальцем и с большим трудом включаю телефон на громкую связь.

– Братишка, где ты? – раздается веселый голос моего брата Ивана. – Спишь, что ли? Мы тебя ждем так-то!

– Если бы, – хриплю я, – сдохну сейчас…

– Что с тобой? – голос брата становится обеспокоенным. – Заболел?

– Похоже, отравился, – говорю я.

– И что, Ира не может тебе помочь? – удивляется брат.

Черт, он же не знает, что Ирина ушла от меня.

– Нет ее, – говорю я, – долгая история.

– Так мы сейчас приедем, – брат, не дожидаясь ответа, кладет трубку.

Мы – это значит со своей женой. Я иногда даже завидую брату. Они с Аленой всегда вместе, всегда все сообща, не то что мы с Ирой. Ира занималась только домом, я работал.

Через пятнадцать минут слышу звонок в дверь. Как же, блин, с дивана подняться? Я кое-как по стенке ползу открывать, ноги так дрожат, что вот-вот упаду.

– О бро! Все совсем плохо? – Иван видит мое лицо в мелких бисеринках пота.

– А что, не видно? – пытаюсь я сострить и, пошатнувшись, чуть не падаю. Удерживает меня только крепкая рука брата.

– Фу, чем воняет? – морщит нос зашедшая следом Алена.

– Илья, ты что, это ел? – с ужасом спрашивает она, показывая пальцем на испорченную пиццу.

– Ага, утром, – говорю я, падая на диван.

– Ты дурак, что ли? – Алена торопится на кухню, наливает воду, ставит чайник.

– А что происходит? – спрашивает она, вернувшись в гостиную. – Где Ира? У тебя такой срач, как будто ее уже давно нет. Она бы никогда не позволила тебе такое дома устроить.

– Ушла Ира, – говорю я.

– Как?! – в один голос восклицают родственники. – Куда? А Кирилл где?

– Не спрашивайте меня ни о чем, я умираю, – говорю я и закрываю глаза.

– Ему надо в больницу, – строго говорит жена брата.

– Нет! – пугаюсь я. – Только не больница! Вдруг Ира вернется, а я в больнице. Лучше я тут помру. Пусть найдет мой бездыханный труп.

– Идиот! – сердито говорит Аленка.

– Щас сделаем, – говорит брат и кому-то звонит. Глава 20

Илья

Через пять минут на пороге появляется парочка бравых врачей, они быстро промывают мне желудок. Крайне неприятная процедура, если честно. И ставят капельницу. Я закрываю глаза, эка меня угораздило.

– Илья! Ты живешь как бомж! – из кухни выходит Алена, уперев руки в бока.

– Зай, подожди. Пусть чуть очухается, – пытается защитить меня брат.

– Ой-ой, какие мы нежные! – сердито фыркает сноха и снова скрывается на кухне. Гремит бутылками, моет посуду, убирается.

– Ничего, – слабо говорю я. – Я действительно дебил и идиот!

– Ты давай, братан, отдыхай. После поговорим, – говорит мне брат. Я закрываю глаза и проваливаюсь в глубокий сон.

Снится мне Ира. Тот день, когда мы познакомились. Она была такая красивая, с яркими сияющими глазами. Я остановился посмотреть ее картину, хоть ничего не смыслю в искусстве. Приехал просто поддержать старую знакомую. Но ее картина привлекла меня своей естественностью. В ней не было ничего загадочного, что нужно было бы объяснять сложными словами. Там были изображены город, дождь, ночь и множество светящихся окошек. И за каждым окошком по теням можно было угадать чужую жизнь.

Ирина подошла и завела разговор о живописи, а я только слушал и кивал. Она меня просто заворожила. Ее распущенные волосы двигались как будто сами по себе. И сама Иришка все время была в движении, ее мимика менялась со скоростью звука. Я с удовольствием следил за ее жестами, улыбкой. Я тогда сразу понял: она моя. Даже если она с другим, она все равно будет моей. Я такую девушку не упущу.

Она смеялась, я смеялся следом, она хмурилась, хмурился и я. У меня было много женщин, но никто не оказывал на меня такого влияния. Я сразу же предложил ей прогуляться. Мне казалось пошлым – приглашать такую девушку в ресторан или в клуб. Она казалась мне богиней, сошедшей с небес. Она смеялась много, часто и с удовольствием. Была такая свободная.

Мы гуляли по ночному городу, и я не смел даже прикоснуться к ней, боясь, что оттолкнет. Я как влюбленный мальчишка боготворил ее. Я был безмерно счастлив, когда она разрешила себя поцеловать. А потом она стала моей женой, и очарование пропало. Она стала все больше отдаляться от меня. А уж когда родился Кирилл, то я совсем перестал видеть ту Иру. Мою любимую, свободную, талантливую, яркую.

Я скучал по ней. Дарил жене дорогие подарки, украшения, одежду в надежде на то, что она вспомнит, с чего все начиналось, вернется ко мне. И мы снова будем болтать ночи напролет. И она распустит свои кудри, которые разлетаются с каждым резким движением головы. Например, когда она смеется, резко откинув голову назад. Я все ждал, что Ира снова начнет смеяться. Просто так, без причины. Но теперь она улыбается только сыну. Для меня в ее жизни словно нет места.

Во сне Ира стоит возле той самой картины и грустно смотрит на меня. Ко мне подходит женщина и берет меня за руку. Я ухожу с ней. Ира зовет меня, но я даже не оборачиваюсь. Я хочу повернуться, обнять мою маленькую девочку и больше никогда не отпускать. Но поздно. Я не могу этого сделать. Я знаю, что приношу ей невыносимые страдания, но продолжаю идти. Собрав последние силы, я упираюсь ногами в пол, вздрагиваю и просыпаюсь.

– Я тебе говорила – он сухарь. Ира с ним, как с золотым, нянчилась, а он только рожи корчит, – слышу я шепот снохи. – Вообще ее не ценил. Изменил, наверное..

– Ну, солнце, что ты так категорично? Может, это она ему изменила?

– Кто? Ира? Не смеши меня! Она с него пылинки сдувала, молилась на него, а ты говоришь – изменила. В жизни такому не поверю! – сердито шипит Алена.

– Я все слышу! – громко говорю я, голос вернулся – уже хорошо. Да и чувствую я себя гораздо лучше, чем два часа назад. В мою руку по-прежнему воткнута игла, меня кто-то укрыл пледом, а под голову подложили подушку. Я сажусь, проверяя координацию и состояние. Слава богу, не тошнит и голова больше не кружится. Значит, жить буду.

Брат со снохой выходят из кухни.

– Ты как? – спрашивает меня брат.

– Лучше, – говорю я, – почти хорошо.

– Ну вот и хорошо, – вздыхает брат.

– Ну, теперь рассказывай, где Ира? Чем ты ее обидел? – наступает на меня сноха.

– Я ей изменил. Ты права, Ален, – говорю я.

– Как? – ужасается сноха. – И она тебя поймала?

– Да, застала с любовницей в загородном клубе.

Я говорю честно, как есть. Что мне скрывать, если я придурок?

– Ну ты и придурок! – озвучивает мои мысли сноха.

– Согласен, – киваю я.

– Что же теперь делать? – восклицает сноха. – Она же тебя не простит никогда!

– Я не знаю, – говорю. – Я всем сердцем люблю Иру, но вот так получилось!

– Как? Как так могло получиться?! – восклицает сноха в праведном гневе. – Ты что, не мог сдержаться? Все вы, мужики, кобели! – она зыркает на мужа.

– А что? Я ничего, – защищается брат.

– Да, я козел еще тот. Я осознал, – говорю я. – Но вот как вернуть ее? Как доказать жене, что я люблю ее, что она все равно осталась моей девочкой? Мне без нее жизни нет.

– Эх ты! Сам кашу заварил, сам и расхлебывай, – говорит сноха. – Иван, пойдем домой. Нечего с этим кобелем здесь нянчиться, поделом ему!

– Ты иди, Аленушка, я позже подойду, – говорит брат.

Сноха фыркает и уходит.