Измена. Уйти (не) смогу

Глава 24

Ирина

– Ирочка, что с тобой? Ты плакала? – от внимательного взгляда мамы не укрылись следы слез.

– Да, мам, я встречалась с Ильей и сказала, как его ненавижу, – вздыхаю я и обессиленно падаю на диван.

– Но ты все равно его любишь. И сделать с этим ничего не можешь, – догадывается мама.

Я лишь тяжело вздыхаю в ответ. Что тут скажешь? Мама подходит, садится рядом. Я обнимаю ее, утыкаюсь головой ей в плечо, вдыхая такой родной запах. Она гладит меня по голове и, как в детстве, приговаривает:

– Ничего, все пройдет. Нужно только потерпеть, доченька.

– Сколько? Сколько еще терпеть, мама? Ничего не проходит, боль только усиливается!

– Время все лечит, Иринка, все лечит. Боль, может, и не уйдет, но ты привыкнешь к ней. А когда-нибудь ты поймешь, что ее больше нет, что ты ничего не испытываешь к этому человеку. Ты будешь свободна. Только наберись терпения. Отвлекайся, постарайся меньше думать о нем и сохраняй спокойствие. Чего бы тебе ни стоило, сохраняй спокойствие и действуй с холодной головой.

– Ох, мам, как это сложно, – качаю я головой.

– А ты начни снова рисовать. Я слышала, что это хорошая терапия, – предлагает мама. – За Кирилла не волнуйся, я помогу. Мне все равно сейчас нечем заняться. Папа выздоровел и ухода особого не требует. Ищи адвоката и разводись.

Мама так легко и просто все рассказывает, что мне становится легче. И что это я действительно устроила вселенское горе? Главное – мои близкие здоровы и все хорошо. А чувства… чувства можно на бумагу выплеснуть. Не я первая, не я последняя, от кого муж гуляет. И одна я спокойно смогу прожить, не пропаду. У меня и работа, и квартира, и родители рядом. Все хорошо будет.

На следующее утро звонит Илья и просит встречи. Я вспоминаю слова мамы и призываю себя оставаться максимально спокойной. Не стоит Илья этих слез и переживаний. Мне еще сына поднимать, а я сейчас такими темпами все здоровье угроблю.

Я одеваюсь, Кирилла по дороге завожу к маме. Хорошо хоть ремонт закончился, и они уже живут дома. Я еду в кафе. Отмечаю про себя, что Илья выбрал наше любимое кафе, где мы первый раз с ним согревались после долгой прогулки по зимнему городу.

Только теперь ни к чему вся эта романтика. Поезд ушел, и его не догнать. Он сам все испортил.

Я захожу в кафе и вижу Илью за нашим любимым столиком в самом углу. За ним так удобно было целоваться в тени.

– Привет, – говорю я как можно непринужденнее.

– Привет, – отвечает он. У него красные воспаленные глаза, рубашка помята и криво застегнута, он даже не побрился. Рука так и тянется перестегнуть пуговичку и прикоснуться к щетине. Я сцепляю руки перед собой.

– Что звал? Говори скорее, некогда мне здесь…

– Я всю ночь не спал, Ира, – говорит Илья глухо. – Думал.

– Даже так? – удивленно отвечаю.

– Не смейся, Ириш, выслушай. Мне тяжело это говорить, но я отпускаю тебя. Я согласен на все твои условия, – Илья отводит глаза. – Не из-за твоих угроз, нет. Я понял, что ты никогда не простишь меня. Я осознал, что потерял тебя. И твоя ненависть… Ира, я не хочу, чтобы вот так… Я тоже хочу, чтобы Кириллу хорошо было и тебе. Я хочу хотя бы остаться отцом, если уж мужем у меня так хреново получилось.

– Ты по-прежнему хочешь забрать Кирилла? – хмурюсь я.

– Нет, нет, что ты. Я и не хотел никогда. Я знаю, что ты ему нужна в первую очередь. Я думал, ты испугаешься и вернешься, а там я бы как-нибудь выпросил прощения. Но вчера я понял, что это невозможно. Тебя сломать невозможно, ты сильная, Ир, а я… я мудак, повелся на шлюху. Вот и получил по заслугам.

– Ой, Матвеев, только не надо вот этого самобичевания сейчас, – морщусь я. – Жалеть я тебя не собираюсь.

– Да, я понял. В общем, можешь присылать адвокатов, я все подпишу и препятствовать разводу не буду.

– Проблема в том, что ни один адвокат в нашем городе не хочет судиться с тобой, – говорю. – Ты специально всех запугал?

– Нет, зачем мне это? – говорит Илья. – Я понял. Мои все сделают и пришлют бумаги, можешь подавать на развод. Единственная моя просьба, чтобы ты позволяла мне видеться с Кириллом, хотя бы в твоем присутствии. Он мой сын и я люблю его.

– Думаю, это возможно, – киваю я, ребенок ни чем не виноват.

– Хорошо. И еще…

– Что?

– Я хочу, чтобы квартира осталась тебе, также половина моего бизнеса. Не хочу, чтобы вы с Кириллом в чем-то нуждались. Сегодня я положу деньги тебе на счет.

В памяти всплывает его фраза: “приползешь на коленях”.

– Не надо, оформи все по закону. Подачек мне твоих не надо, – говорю я.

– Ты уже доказала, что способна прожить одна. Я признаю и беру свои слова обратно. Я знаю, что ты сможешь. Но сейчас не время включать гордость, Ира. Вам нужны деньги. На что ты живешь?

– У меня есть работа, и я сняла квартиру, – говорю я.

Илья удивленно смотрит на меня:

– Быстро ты. Помог кто?

– Не твое дело, – говорю я.

– Все равно я переведу деньги, вдруг тебе понадобится. После развода будешь получать алименты и дивиденды от бизнеса.

– О, да ты сама щедрость! – усмехаюсь я.

– Это малая часть, что я должен сделать. Я должен был защищать вас, оберегать. Но потерял. Сегодня я съеду с квартиры. Переезжайте с Кирюшкой, живите. Она ваша.

– А ты где будешь жить? – спрашиваю.

– Неважно. Без вас мне эта квартира не нужна. Я не могу в ней находиться. Без запаха твоих блюд, без смеха Кирилла.

Я молча встаю и ухожу. Сердце разрывается от состояния Ильи. Я вижу, что ему плохо, что он страдает. Но и помочь ему никак не могу. Простить его я тоже не могу. Я столько мечтала, чтобы он пожалел о своем поступке, чтобы страдал. И вот теперь я этому не рада. Мне больно и плохо. Когда Илья вел себя как сволочь, мне было легче его ненавидеть. А теперь он сломлен, и я уже не могу на него злиться. Мне жаль его, потому что я прекрасно понимаю, что значит терять любовь.

Я забираю Кирилла от мамы и возвращаюсь домой. Вечером нас пригласила Марго в гости. У Лени День рождения, нужно успеть выбрать подарок. И мы остаток дня проводим в хлопотах. Вечером мы нарядные, с подарком в руках подъезжаем к дому Марго.