Извращенная гордость

ГЛАВА 29

Как пациент Римо был сущим кошмаром. Он был кошмаром и во многих других отношениях, но дать своему телу время исцелиться не входило в его планы.

Нино это не понравилось.

— Тебе нужно отдохнуть, Римо. Прошло всего три дня, а ты уже бегаешь.

— Бывало и хуже. А теперь прекрати суетиться. Я не ребенок.

— Может, и нет. Но я, очевидно, единственный из нас двоих, кто способен принимать здравые решения.

— Ни один из вас не в своем уме. А теперь помоги мне с этой гребаной кроваткой, — пробормотал Савио.

Я прислонилась к двери будущей детской. Сегодня утром Нино и Киара отправились за покупками, и теперь четверо братьев Фальконе пытались собрать мебель. Хотя Нино и Савио делали всю работу, потому что рука Адамо была в гипсе, а большая часть тела Римо была перевязана, не говоря уже о многих сломанных костях в его теле.

Адамо сидел на плюшевом детско синим кресле, в котором находилось близко к окну. Иногда, когда он думал, что никто не смотрит, его глаза искривлялись чем-то темным, чем-то призрачным. Некоторые раны заживают очень долго. Римо стоял, прислонившись к подоконнику, в одних спортивных штанах, и выкрикивал приказы.

Улыбка тронула мои губы.

— Инструкции совершенно ясны, Римо, — протянул Нино. — Мне не нужны твои приказы сверху.

Савио усмехнулся.

— Как будто это его остановит.

Все еще трудно было понять, что произошло за последние три дня. Я оставила свою семью, Сэмюэля, чтобы жить в Лас-Вегасе с человеком, который похитил меня, и его семьей, которая помогла ему сделать это. Но с каждым часом, я понимала, что это было правильное решение для моих детей и, возможно, даже для меня. В тот момент, когда Римо увидел своих детей, узел в моей груди ослабел, узел, который душил меня с тех пор, как он отпустил меня, только чтобы быть затянутым еще сильнее, когда родились Грета и Невио. Их место было здесь.

Я старалась держаться подальше от Римо, навещала его только дважды, чтобы наши близнецы могли привыкнуть к его присутствию, и я знала, что он был недоволен этим.

Римо заметил меня в дверях, его взгляд стал более нетерпеливым и напряженным. Мой пульс участился, и я повернулась, чтобы вернуться к Невио и Грете, которые ждали внизу с Киарой.

Римо загнал меня в угол в коридоре. Для человека с такими ранами он был раздражающе быстр.

— Ты бежишь от меня, Ангел? — он прижал меня к стене, положив ладони по обе стороны от меня.

— Я поняла, что это не работает. Ты всегда ловишь меня, — сказала я, откидываясь назад, потому что он был так близко, что мне было трудно сосредоточиться.

— Я часто представлял себе, каково было бы снова увидеть тебя, — тихо сказал он.

— Но это был не тот сценарий, который я придумал.

Я посмотрела на него.

— Когда ты отослал меня, как вещь, от которой легко избавиться, мне показалось, что ты не хочешь видеть меня снова.

Он покачал головой, гнев вспыхнул на его лице.

— Я дал тебе выбор, которого у тебя раньше не было… и ты решила остаться с нарядом.

Я фыркнула.

— Это смешно. Ты продал меня, как кусок скота. Зачем мне возвращаться к тебе? Я не имею привычки навязываться кому-то, кто, очевидно, не мог дождаться, чтобы избавиться от меня.

Римо наклонился еще ближе.

— Ты действительно верила, что я не хочу тебя? Или ты сказала себе это, потому что не хотела оставлять свою семью?

Я нахмурилась.

— Ты мог бы…

— Что? — он зарычал. — Что бы я мог? Снова похитить тебя Попросить Данте отправить тебя обратно?

Он был прав, и это меня раздражало.

— Когда ты собиралась рассказать мне о наших детях? Ты бы сказала мне, если бы Адамо не попал в плен?

— Ты отослал меня обратно к жениху. Я не думала, что тебя волнует, что со мной будет, не говоря уже о детях, — пробормотала я, но что-то в его глазах заставило меня продолжить. — Я хотела тебе сказать. Увидев их, я поняла, что должна сказать тебе, но не знала как. Я была трусихой.

Его рука поднялась, обхватив мою щеку, его темные глаза были невероятно собственническими.

— Я был уверен, что ты вернешься ко мне — его губы скользнули по моим.

— Ты не трусиха. Ты спасла меня. Ты пошла против своей семьи, чтобы защитить наших детей. Ты отдала все ради них… и ради меня.

Я углубила поцелуй, не смогла сохранить дистанцию, которую так отчаянно хотела сохранить. Губы Римо, его язык, ощущение его грубой ладони на моей щеке пробудили глубокую тоску, отчаянную потребность, которую я скрывала с тех пор, как он освободил меня.

Мое сердце сжалось, когда его знакомый мужской запах затопил мой нос, и воспоминания о том, как руки Римо, его рот, его член вышли на поверхность…

Придя в себя, я отпрянула и выскользнула из-под руки Римо. Он понимающе улыбнулся мне, прежде чем я поспешила прочь. Но я видела доказательство реакции его тела на меня в выпуклости его спортивных штанов.

Всего неделя до Рождества. Особняк был красиво украшен красными шарами, золотой мишурой и веточками омелы. К счастью, Грета и Невио еще не были настолько активными, иначе зелень пришлось убрать.

Я отправила Сэмюэлю несколько сообщений, сказав, что я в безопасности и спросив, все ли с ним в порядке. Он еще не ответил, но я знала, что он прочитал сообщения. Может быть, его рана еще слишком свежа. Пяти дней было недостаточно, чтобы смириться с тем, что сестра предала тебя ради человека, которого ты ненавидел больше всего на свете. Мои сообщения маме и Софии даже не были получены. Я подозревала, что папа купил им новые номера, чтобы я не могла с ними связаться.

Я подошла к Киаре, которая помешивала новую порцию детского питания пюре из сладкого картофеля.

— Вы дарите друг другу рождественские подарки?

Вчера Нино дал мне кредитную карточку с одного из банковских счетов Фальконе, и, хотя сначала я хотела отказаться, я взяла карточку. Римо, похоже, решил удостовериться, что у меня есть все необходимое. Тем не менее, было немного странно использовать их собственные деньги, чтобы купить им подарки, но я больше не могла получить доступ к счетам моей семьи.

— Ну, прошлый год все еще был Рождественским испытанием. Нино и его братьям все еще нужно привыкнуть к женскому присутствию в их жизни, но я подарила им подарки, и через несколько дней после Рождества я получила подарки от них. — она засмеялась. — Я думаю, в этом году подарки будут получены вовремя.

— Я не знаю, что дарить им все. Я не знаю их достаточно хорошо, и я еще не чувствую себя частью этой семьи …

Она коснулась моего плеча.

— Но ты часть семьи, Серафина. Это странная ситуация для всех нас, но это лучшее, что могло случиться, особенно для Римо.

— Думаешь? — прошептала я.

— Я знаю, — твердо сказала она. — Как у вас дела?

— Я стараюсь держаться на расстоянии. Я боюсь позволить слишком много близости так быстро.

— Но ты хочешь быть с ним?

Я рассмеялась.

— Не думаю, что у меня есть выбор.

— Он тебя не заставит.

— Это не то, что я имею в виду. — сказала я спокойно. — Не думаю, что мое сердце или тело оставят мне выбор.

Она кивнула, на ее лице отразилось понимание.

— Я так рада за вас обоих, за вас четверых.

— Как ты думаешь, Римо способен… любить?

Киара задумалась.

— В детстве они с Нино прошли через ужасные испытания. Это сформировало их в людей, которыми они являются сегодня. Это все еще влияет на них. Не знаю, что это сделало с Римо. Если его части были безвозвратно уничтожены …

Я не стала спрашивать, какие ужасы таятся в прошлом Римо. Киара сказала бы мне, если бы считала, что она может об этом говорить. Если я хочу узнать, мне придётся спросить его.

— Если ты хочешь пойти за рождественскими покупками, мы можем пойти вместе завтра. Фабиано может охранять нас.

— Было бы неплохо, — сказала я.

Несмотря на протесты Нино, Римо спустился к обеду, и мы расселись за обеденным столом.

Грета и Невио сидели на своих новых стульчиках между Киарой и мной. Я взяла на себя работу, пытаясь втиснуть еду в рот Невио, так как Грета, казалось, хорошо справлялась с Киарой.

Все это время я чувствовал на себе взгляд Римо с выражением, которое могла описать только как тоску. Моя еда все равно остывала, поэтому я решила дать ему шанс стать настоящим отцом.

— Почему бы тебе не попробовать? — спросила я Римо.

Я не была уверена, был ли он заинтересован в кормлении или походил на некоторых отцов, интерес которых к своим детям заканчивался, когда требовалось что-то сделать.

Все сделали паузу на мгновение. Римо отложил вилку и встал. Его движения все еще были скованными, не только из-за бинтов; потребуется некоторое время, чтобы его сломанные кости и синяки зажили.

Я уступила ему стул, взяла тарелку и уселась на место, которое он освободил. Невио пытался схватить ее, но ложка и тарелка были вне его досягаемости. Я могла сказать, что он был разочарован ситуацией, и раздражение быстро к нему приближалось.

Римо взял ложку и поднес ее к лицу Невио, но он не удержал его рук. Прежде чем я успела предупредить его, Невио схватил ложку и запустил пюре из сладкого картофеля через комнату. Большая его часть приземлилась прямо на рубашку Римо. Остальное в лицо Нино.

Я прикусила щеку изнутри, чтобы сдержать смех. Киара не проявила той же сдержанности. Она расхохоталась. Нино вытер лицо салфеткой, его глаза смотрели на смеющуюся жену — и мягче, чем я когда-либо видела этот взгляд.

Невио возбужденно раскачивался в кресле с беззубой улыбкой на лице. Римо посмотрел вниз на себя, потом на сына, и губы его дрогнули. На этот раз он взял руки Невио в свои большие, прежде чем поднести ложку ко рту. Невио сжал губы, явно недовольный ситуацией.

— Это напоминает мне тебя, Адамо, — сказал Римо.

Адамо поморщился. Нино кивнул.

— Ты всегда устраивал беспорядок во время кормления.

— Если мы начнем обмениваться детскими историями, я уйду, — пробормотал Савио.

Римо повернулся к Невио и подтолкнул ложкой его губы.

— Давай, Невио.

Я встала и присела на корточки рядом с высоким стулом Невио.

— Давай, Невио, покажи папе, как хорошо ты ешь.

Римо посмотрел на меня сверху вниз, его лицо застыло, когда я назвала его папой. После минутного колебания Невио наконец позволил Римо положить ложку в рот.

Я улыбнулась, выпрямилась и поцеловала Невио в голову. Затем я наклонилась над Гретой и сделала то же самое. Она улыбнулась мне с ложкой во рту, и мое сердце просто взорвалось с благодарностью.

Я поймала взгляд Римо, но быстро отвела глаза, потому что его взгляд угрожал разрушить мою решимость держаться на расстоянии.

Уложив близнецов спать, я схватила телефон и направилась в спальню Римо. Нино практически затащил его туда, чтобы он мог лечь и отдохнуть.

Я постучала.

— Входи, Ангел.

Нахмурившись, я вошла.

— Как ты узнал?

Он посмотрел на меня с выражением, от которого у меня по спине пробежала дрожь.

— Потому что мои братья не стучат, они врываются, а Киара обычно держится подальше от моей спальни.

Я кивнула, все еще держа руку на двери, раздумывая, оставить ли ее открытой на всякий случай.

Римо понимающе улыбнулся.

— Я практически прикован к постели. Нет причин для беспокойства. Я не буду нападать на тебя.

Прикованный к постели. Если бы. Этого человека нелегко сломить. Я закрыла дверь. Я не беспокоилась о том, что Римо сделает шаг. Я боялась, что брошу осторожность на ветер и сделаю то, о чем мечтала целую вечность.

— Как будто это тебя остановит.

Римо ничего не сказал. Я подняла телефон.

— Я подумала, ты захочешь посмотреть фотографии Невио и Греты.

— С удовольствием, — сказал Римо, отодвигаясь в сторону, чтобы рядом с ним было место на кровати.

Я посмотрела на место, потом на Римо, облокотившегося на подголовник голым торсом. Даже повязки не делали Римо менее привлекательным.

Пытаясь скрыть свои мысли, я небрежно подошла к нему и опустилась рядом, вытянув ноги перед собой. Римо задержал на них взгляд. Я была в платье и без колготок, потому что в доме было на удивление тепло. Мурашки прошлись по моей коже.

Я откашлялась и щелкнула по первой фотографии, которую мама сделала вскоре после того, как я родила близнецов. Я держала их на руках и смотрела на них с усталым, но обожающим выражением.

Римо наклонился и коснулся моей руки. Несмотря на материал моего платья между нами, покалывание пронзило меня от короткого контакта.

— На фото ты бледная, — тихо сказал он.

— После двадцати двух часов родов все такие.

В темных глазах Римо промелькнула тоска.

— Хотела бы я, чтобы ты был там….если бы я знала то, что знаю сегодня, я бы приехала в Вегас раньше. Прости, что отняла это у тебя.

Римо взял меня за подбородок, и я напряглась, потому что он выглядел так, будто собирался поцеловать меня.

— Сожаление о прошлом это напрасная трата энергии. Мы не можем изменить прошлое, как бы нам этого ни хотелось.

— Что ты хочешь изменить? — спросила я, стараясь не обращать внимания на прикосновение Римо.

Он покачал головой и мрачно улыбнулся.

— Не твое похищение. Я не чувствую ни капли сожаления о том, что украл тебя.

— Ты не жалеешь?

Я нахмурилась и слегка отстранилась, но Римо наклонился ко мне, все еще держа пальцы на моем подбородке.

— Ни единого гребаного кусочка. Я бы снова похитил тебя, чтобы стать тем, кому ты себя подаришь. Ты никогда не была бы моей, если бы я тебя не украл.

Я не спорила ни о том, что принадлежу ему, ни о том, что без похищения мы бы никогда не встретились.

— А как насчет тебя? — пробормотал Римо. — Ты жалеешь, что стала моей?

— Нет, — призналась я и, наконец, отстранилась от его прикосновения. — Не так. Я просто хотела, чтобы это не стоило моей семье так много.

Римо кивнул и откинулся на подголовник.

— Вряд ли что-то стоящее можно получить без потерь, боли и жертв.

Мой взгляд скользнул по его ранам и синякам. Он пожертвовал собой ради брата. Но у меня было чувство, что это не единственная причина, почему он позволил моей семье схватить и пытать его. Он принял боль, возможно, даже потерю жизни, за шанс увидеть меня снова.

Я откашлялась и щелкнула по следующей фотографии. Первая фотография Невио и Греты, лежащих в кроватке рядом друг с другом.

Я показывала ему фото за фото, и никто из нас не произносил ни слова. Трудно было сосредоточиться на чем-либо, кроме тепла Римо, его запаха, силы и мощи, которые он источал.

Когда я наконец выключила телефон, мое тело гудело от желания. Я встретила его взгляд, который беззастенчиво остановился на мне. Римо посмотрел на меня с выражением, которое я слишком хорошо знала. Голод и господство. Он коснулся моего голого колена.

Я выдохнула. Его рука медленно скользнула между моих ног.

— Римо, — предупредила я, но он выдержал мой взгляд, его губы расширились.

— Ты позволяла кому-то трогать то, что принадлежит мне?

Я сверкнула глазами, но мое тело требовало большего. За прикосновения Римо, за его губы. Он знал ответ, видел его на моем лице.

— Нет, — тихо ответил он. — Все твоё принадлежит мне.

— Ты освободил меня, помнишь? Я принадлежу себе.

Мы оба знали, что это ложь. Я никогда не освобождалась от его хватки, но он тоже потерял свою свободу.

Его рука скользнула выше, пока, наконец, он не коснулся ткани моих трусиков. Они промокли насквозь, просто от его присутствия.

Римо застонал, тихо и мрачно, и моя решимость рухнула. Его большой палец рисовал маленькие круги между моих ног, и я чувствовала себя еще более возбужденной. Темные глаза Римо не отрывались от моих, и, как обычно, я не могла отвести взгляд.

Его большой палец проник под мои трусики и между моих складок, распространяя мою влагу. Я застонала от прикосновения, кожи к коже. Так хорошо, так отчаянно необходимо. Он рисовал маленькие круги на моем клиторе, круг за кругом. Я еще немного раздвинула ноги и вцепилась в простыни, мне нужно было за что-то держаться, пока я смотрела на Римо. Его взгляд, как всегда, завладел мной.

— Ты скоро, Ангел?

Я слегка кивнула. Это было слишком давно. Я так быстро развалилась на части. Он не ускорил движения, когда его другая рука задрала мое платье, чтобы он мог видеть, как его палец делает со мной. Круг за кругом.

— Раздвинь ноги, — прорычал он, и я сделала это.

Он снова скользнул между моих складок, распространяя мою влагу еще больше.

— Я так сильно хочу тебя трахнуть.

— Ты все еще восстанавливаешься, — прохрипела я.

Его сломанные кости должны были восстановиться. Один из нас должен был быть голосом разума, даже если мое тело ненавидело меня за это.

Он выпрямился.

— Оседлай меня, повернувшись задницей ко мне.

— Что?

— Сделай это, — приказал он.

Я не задавала ему вопросов, едва соображая от пульсирующей боли между ног. Я оттолкнулась и перелезла через Римо, стараясь не врезаться коленями ему в ребра. Мои ладони лежали рядом с его коленями, когда я склонилась над ним, моя задница выпячивалась.

Римо приподнял мое платье, пока я не оказалась обнаженной, и мое тело напряглось в ожидании.

— Черт, — пробормотал Римо, заставив меня снова задрожать.

Я ахнула, когда он просунул в меня два пальца, моя спина выгнулась от восхитительного ощущения моих стенок, сжимающих его. Римо издал низкий стон, и я почти услышала его. Я видела доказательство его собственной потребности, натянутое на его тренировочные штаны.

— Вид твоей киски, берущей мои пальцы это, блядь, самое лучшее.

Я застонала в ответ и начала отвечать на его толчки, нуждаясь в его пальцах глубже, быстрее, сильнее.

— Да, Ангел, возьми их, — прохрипел он.

Еще больше влаги скопилось у меня между ног. Я бросила взгляд через плечо. Римо сосредоточился на своих пальцах, когда они трахали меня, его темные глаза горели таким желанием, что у меня перехватило дыхание. Я вздрогнула от удовольствия. Он поднял глаза, его губы изогнулись в довольной улыбке.

— Давай, Ангел. Трахни мои пальцы.

Римо добавил третий палец, и от этого ощущения у меня закатились глаза.

Я прижалась к руке Римо, вонзая его пальцы глубже в меня. Он внимательно наблюдал за мной, а другой рукой начал массировать мой зад. Мне хотелось схватить его эрекцию, но я едва могла поддерживать себя двумя руками, уже выходя из-под контроля. Он собрал мою влагу пальцами другой руки, и тогда я почувствовала один палец у своего заднего входа. Я напряглась, но не перестала объезжать пальцы Римо.

— Расслабься, — приказал Римо. — Все будет хорошо.

Обеспокоенная и взволнованная, я слегка кивнула. Он медленно вошел в меня пальцем.

— О Боже, — выдохнула я, почувствовав его пальцы в обоих своих входах. Я почувствовала легкий дискомфорт, но это не могло сравниться с удовольствием, которое доставляли мне пальцы Римо.

Пока я терлась о его другую руку, Римо задавал пальцем плавный ритм. Он не сводил с меня глаз, пока работал над моим телом, и я почувствовала первый предательский спазм оргазма. Моя киска сжалась вокруг его пальцев. Я застонала, ощущения были ошеломляющими. Я почувствовала второй палец у заднего входа и снова напряглась.

Римо погладил меня по ягодице, и, когда я погрузила его пальцы глубоко, он сжал их и ударил меня в точку G. Я кончила, отчаянно крича, и он вошёл вторым пальцем в мой задний вход. Я задохнулась от боли, и мой оргазм усилился. Я вздрогнула, разрываясь между сильным удовольствием и тупой болью. Мои руки подогнулись, и я оперлась на предплечья. Римо продолжал толкаться.

— Да, ангел, Я обещал показать тебе боль и удовольствие.

Наполовину опустившись на него, я почувствовала, как его эрекция впивается мне в живот. Он снова застонал, почти в агонии. Я была совершенно поражена, ошеломлена и немного смущена. Я никогда не позволяла кому-то приближаться к моей заднице. Конечно, Римо тоже хотел эту часть меня.

Римо медленно вышел из меня, и я ахнула. Его руки опустились на мои ягодицы, и он нежно массировал меня.

— Если я умру сейчас, это того стоит.

Я фыркнула.

— Сегодня ты не умрешь. Я не буду объяснять это Нино. Нет, спасибо.

Римо усмехнулся, и от этого звука по моему телу пробежала дрожь. Мне нравился смех Римо, особенно если он был искренним.

Я поднялась и опустилась на колени рядом с Римо. Он обнял меня за шею и притянул к себе для медленного поцелуя. Когда он отстранился, его глаза изучали мое лицо. Я знала, что мои щеки покраснели не только от оргазма, но и от смущения.

— Я все еще хочу доставить тебе столько удовольствия, — пробормотал Римо, обводя губами мой подбородок и щеку.

Он откинул голову на спинку кровати, вздохнул и потянулся за стаканом, наполненным темной жидкостью.

Я сразу узнала запах.

— Скотч, серьезно?

— Это помогает исцелению, поверь мне. Я провел много исследований в прошлом.

Я покачала головой.

— И, — добавил он с вызывающей улыбкой, — Похоже, это единственное удовольствие, которое мне сегодня позволено.

Он сделал глоток. Мои глаза метнулись вниз к внушительной выпуклости в штанах. Я знала, чего хочу. Я хотела превратить его в беспомощное месиво желания, как он сделал со мной.

— Пытаешься решить, достаточно ли ты храбра?

Я нахмурилась.

— Я уже делала тебе минет.

Его губы дрогнули.

— Ты пыталась, но не закончила, так что это не считается.

Я знала, что он пытается меня подразнить. К сожалению, это сработало.

Я опустилась на колени возле его паха. Римо потянулся за штанами и стянул их, поморщившись.

— Ты очень нетерпелив, не так ли? — поддразнила я.

Он улыбнулся, но она была тёмной и голодной, и его тело было напряженным.

Я опустила голову и взяла его кончик в рот. Римо застонал, его пальцы запутались в моих волосах. Я провела по нему языком, и мое сердце сжалось от новой потребности. Дыхание Римо участилось, мышцы напряглись, когда он посмотрел на меня.

— Возьми еще, — тихо приказал Римо, и я сделала это.

Я позволила ему завладеть моим ртом, пока он не ударил меня по горлу. Он медленно вошел в меня, его рука в моих волосах удерживала меня на месте. Он выдержал мой взгляд, когда я позволила ему завладеть моим ртом. Другой рукой он обхватил мою щеку. Римо. Жестокость и нежность. Я все еще не понимала ни его, ни нас.

Тело Римо напряглось, бедра дернулись вверх, губы приоткрылись в низком стоне.

— Я скоро кончу, — прохрипел он. Я увидела вопрос на его лице, и мое сердце наполнилось привязанностью… и Боже, помоги мне… любовью.

Я слегка кивнула ему, прежде чем он снова вошел в мой рот, и его хватка на моей шее стала крепче. Его лицо исказилось от страсти, глаза стали почти жесткими от похоти, когда он напрягся и резко кончил.

Я с трудом сглотнула, и Римо ослабил хватку на моей шее, чтобы я могла немного отодвинуться. Он продолжал покачивать бедрами, тяжело дыша.

Взгляд Римо, поглаживая меня по щеке, притягивал к себе другую часть меня, теплую и собственническую. Я медленно выпустила его член из своих губ и сглотнула, нахмурившись от вкуса.

Римо притянул меня к себе, коснулся губами моих губ и протянул мне свой стакан с виски. Я сделала глоток и закашлялась. На вкус это было еще хуже.

— Ты привыкнешь ко вкусу, — сказал он с легким смешком.

— Виски или твою…?

Он схватил меня за руки и притянул к себе так, что я прижалась к его груди. Я заметила, как он поморщился.

— Моей спермы, — пробормотал он, облизывая мои губы, затем нырнул в мой рот. Наш поцелуй был медленным, почти дразнящим, пока не прекратился. Он стал нуждающимся и нетерпеливым.

Он расположил меня так, что одна моя нога была перекинута через его пах, а голова прижата к его плечу. Его рука раздвинула меня, затем его пальцы скользнули по моим промокшим трусикам. Он отодвинул ткань в сторону и медленно ввел в меня два пальца. Другой рукой он начал щипать и крутить мои соски.

Он мастерски играл со мной пальцами, когда я лежала на нем. Мы нежно целовались, наши глаза все время были закрыты, пока новая волна удовольствия не пронзила меня. Я едва успела отдышаться, когда раздался крик Греты. Я вздохнула с легкой улыбкой.

— Как раз вовремя, — пробормотал он, целуя меня еще раз.

Я быстро выскользнула из постели и бросилась в ванную, чтобы вымыть руки, прежде чем вернуться в спальню. Римо стоял у двери и ждал меня.

— Ты должен остаться в постели и отдохнуть, — сказала я.

— Я должен помочь тебе с детьми.

Его голос не допускал возражений, и мне пришлось подавить довольную улыбку. Когда мы пришли в детскую, Невио тоже начал плакать. Я взяла Грету, потому что она недостаточно хорошо знала Римо. Римо без колебаний поднял Невио из кроватки и прижал к груди. Было очевидно, что он уже держал на руках ребенка и знал, как с ним обращаться. Я понюхала.

— Новые подгузники.

Римо отнес Невио к пеленальному столику и принялся за работу. Я наблюдала за ним еще мгновение, мое тело наполнилось таким количеством гормонов, что я могла чувствовать, влагу между ног. Я моргнула и отвернулась.

— Я пойду на кухню и приготовлю бутылки.

Римо поднял голову, задержал взгляд на моих глазах и кивнул.

Когда я вернулась через десять минут, Невио уже был одет и лежал на руке Римо. Я протянула ему бутылку, и он опустился в кресло, снова поморщившись. Он двигался более скованно, чем раньше, вероятно, от перенапряжения.

Я сменила Грете подгузник, устроилась на подлокотнике рядом с Римо и начала кормить ее.

— Странно, — прошептала я через мгновение.

Римо нахмурился.

— Это не то, что я себе представлял, когда похищал тебя.

Я всматривалась в его лицо, пытаясь понять, что это значит для него, что я на самом деле значу для него, но не осмеливалась спросить. Я знала, что бесполезно держаться подальше от Римо, не только потому, что мое тело уже снова жаждало его прикосновений, но и потому, что мое сердце жаждало его близости.

Когда они снова уснули, я уже направилась в свою комнату, когда Римо схватил меня за запястье и остановил.

— Останься со мной.

Я кивнула и позволила Римо отвезти меня в спальню, где я надела одну из его рубашек, прежде чем скользнуть под одеяло. Римо притянул меня к себе и поморщился, когда я коснулась его синяков.

— Тебе больно, — запротестовала я, пытаясь увеличить расстояние между нами, но Римо крепче сжал меня.

— К черту боль. Я хочу обнять тебя.

Я замерла и, наконец, расслабилась, прижавшись щекой к его сильной груди. Было слишком хорошо, чтобы быть правдой.