Как повываешь?

Глава 24Уитли Уитт



Не обычный бульварный р-р-р-роман.⁵⁵

Его член продолжает расти и расти, и я снова тихо скулю, звук выходит еще более высоким, чем раньше, когда меня захлестывает очередной оргазм.

— Я хочу, чтобы ты кончил, — говорю я ему, едва возвращаясь с небес на землю, отчаянно желая почувствовать его разряд внутри себя, зная, что это будет невероятно. Я принимаю таблетки, так что мне не о чем беспокоиться.

Коннор по какой-то причине замирает, а я остаюсь извиваться на нем, сама стимулируя точку G. Меня накрывают волны бесконечного блаженства, мои руки сжимаются вокруг него, дыхание становится учащенным.

— Уитли, — стонет он. Я слышу, как мое имя эхом звучит в ушах, но не могу сосредоточиться.

— Боже мой, с тобой так хорошо.

Я стараюсь двигаться быстрее, вращая бедрами, чтобы заставить его кончить в меня, жажду этого жара и полноты.

Он такой большой, такой твердый и длинный, и я понимаю, как сильно мечтала быть наполненной подобным образом. Я хочу этого тепла, этих прикосновений, хочу быть с кем-то так близко, чтобы царапать его в экстазе. Я запускаю пальцы в его волосы и дергаю за них, а другой рукой опускаюсь вниз, чтобы сильно ущипнуть свой сосок, никогда в жизни не ощущая ничего подобного. Его член подрагивает внутри меня, и я слышу нечеловеческий рык.

— Пожалуйста, Коннор. еще. Заставь меня кончить снова, — мой голос звучит как смесь стона и крика, полный нужды. Я готова плакать, умолять, делать все, что он захочет, лишь бы получить еще.

— Проклятье! — рычит Коннор.

Его член еще больше набухает, когда он снова начинает двигаться во мне. Толчки становятся жестче, он прижимает меня к стене, и я вскрикиваю, когда он легко кусает меня за шею, его ногти впиваются в мои бедра с такой силой, что разрывают кожу. Толчки кажутся неглубокими, но яростными, как будто он входит и выходит всего на дюйм, в то время как жидкость бурлит внутри меня.

— Да! Прямо так! — кричу я, когда он меняет угол, снова и снова ударяя по моей точке G.

Звезды вспыхивают перед глазами, и неясное ощущение разливается в груди от правильности этого, когда я прижимаю его ближе. Тепло разливается в животе и продолжает распространяться. Ощущение его внутри меня неописуемо, и я не могу дождаться, когда мы вернемся в спальню и сделаем это снова.

Наконец он вдавливается в меня изо всех сил и замирает. Коннор дрожит, удерживая меня, и я крепко сжимаю его в ответ.

— Срань господня. Это было потрясающе, — говорю я после долгой паузы с удовлетворенным вздохом.

Уткнувшись лицом в его шею, я замечаю, как громко бьется его сердце в груди. Звук становится громче с каждой секундой.

Я открываю глаза и замечаю за окном сияние луны, проникающее в открытое окно и играющее на темных прядях волос Коннора.

Кровь отливает от лица, когда я смотрю на свои руки, лежащие у него на плечах.

Мех.

Мех покрывает мою кожу.

Я кричу — визг пронзает воздух, пока я наблюдаю, как удлиняются мои ногти. Коннор отстраняется, его лицо выражает шок, вероятно, такой же, как и на моем. Я пытаюсь оттолкнуть его и убежать, но он хватает меня за руки.

— Спокойно, не двигайся, — шипит он, толкая мои бедра обратно вниз. Его лицо искажается от боли.

Я вырываюсь, не в силах остановиться. Страх и адреналин захлестывают меня, а животный рык в его голосе заставляет паниковать еще сильнее, и я ощущаю боль в области таза.

Мои когти рвут его костюм, и я с ужасом смотрю на это, не в силах остановить панику. Я размахиваю руками, и раздается тихий хруст, когда мой локоть касается его лица.

— Черт возьми, женщина! Остановись!

Мы падаем в кучу переплетенных конечностей, и мои глаза расширяются, когда я вижу желтый свет в его зрачках. Он стоит надо мной на четвереньках, все еще находясь глубоко внутри меня, его лицо покрыто мехом, а уши превращаются в заостренные волчьи. Его глаза зажмуриваются, и через мгновение он снова принимает человеческий облик. За исключением зубов. Его губы оттянуты назад, обнажая клыки. И когда он снова открывает глаза, они все еще чертовски ярко-желтые!

— Боже мой! Кто ты такой?! — я пытаюсь отползти назад, чтобы убежать, и вскрикиваю, когда понимаю, что не могу выбраться из-под него, как будто он застрял внутри. — Что за черт?! — шиплю я.

Он стонет, когда я дергаюсь, и у меня жжет внизу живота от этого движения.

— Что не так с твоим членом? — жалобно скулю я, судорожно втягивая воздух сквозь зубы, когда понимаю, что не могу отодвинуться больше, чем на пару сантиметров. Мех на моих руках встает дыбом, как волосы, когда до меня начинает доходить, что происходит. Я читала об этом в паранормальных романах. — Ты… ты что, завязал меня узлом?

— Что?! Черт! Я не знаю. Просто перестань двигаться на секунду, — лоб Коннора покрыт каплями пота, лицо искажено болью. Он смотрит вниз, туда, где мы соединены, и срывается в ритмичное движение бедрами с протяжным стоном, его глаза закатываются, и он мгновенно забывает, что собирался делать. Он продолжает пульсировать внутри меня, как будто все еще кончает.

Я стискиваю зубы, когда болезненное удовольствие вспыхивает внутри, заставляя меня видеть звезды. Боже мой, это не может быть реальностью. Из моего рта вырывается жалобный звук, и я начинаю паниковать, снова пытаясь соскочить с него, чуть не кончая еще раз. Почему это так приятно?! Безумная часть меня хочет продолжить двигаться, а испуганная не знает, что еще делать, кроме как извиваться, что только усиливает ощущения.

— Аххх, — хриплю я, когда паника закручивается в животе. — Отпусти меня.

Я резко дергаю бедрами, и что-то смещается.

Мои ногти превращаются в нечеловеческие когти, и я в панике пытаюсь пошевелиться, случайно ударяя его в рот.

— Прости! — я вздрагиваю, когда его голова откидывается назад от удара.

Горячая влага стекает по внутренней стороне моего бедра, и Коннор издает гортанный, совершенно нечеловеческий рык. Крик застывает в груди, когда я наконец замечаю его, свернувшегося на полу.

Его руки раздулись от мускулов, прорвав костюм, а руки покрыты мехом. Он сжимает пах, перекатываясь на спину на ковре в коридоре. У меня волосы встают дыбом, и каждая клеточка тела пробуждается в дурном предчувствии.

— Ты — гребаный оборотень? — говорю я высоким и пронзительным голосом.

Боже мой, я только что трахнулась с оборотнем. И он завязал меня узлом.

Боже мой, мои руки.

— Боже мой… я оборотень?

Мои руки сильные и огромные, покрытые рельефными мышцами и легким слоем светло-коричневого меха. Я моргаю, и длинная грива каштановых волос падает на плечи. Я ощупываю лицо, и жалобный звук срывается с моих губ, когда мягкие подушечки на пальцах встречают мех на щеках. Мои уши дергаются и поднимаются, когда по замку раздаются шаги. Слух настолько обострен, что я не могу определить, близко ли они или далеко. Меня мгновенно захлестывает тревога, и я быстро вскакиваю на ноги.

— Я могу все объяснить, — выдавливает Коннор с пола, поправляя свой узловатый член, прежде чем поднимает голову. Выражение его лица смягчается, глаза расширяются, когда он видит, как я выгляжу. — Хотя, может, лучше ты объяснишь. Какого хрена, Уитли?

Шаги приближаются, и я в панике мечусь на месте, пытаясь прикрыться. Желудок сжимается от осознания, что я в разорванном корсете и подвязках, и взгляд мечется по сторонам — мы так и не добрались до нашего крыла.

Мы всего на один этаж выше бального зала.

Я вот-вот попаду в ловушку — меня застанут за сексом с боссом в подвязках и с мехом на теле. Нет, подождите. Это даже не главная проблема! Но мой мозг цепляется за единственную нормальную часть происходящего.

— Мы не могли добраться до долбанной спальни? — рычу я, хотя отлично понимаю, что это моя вина. Пытаясь прикрыться изорванным платьем, я не знаю, что делать и как реагировать.

Шаги и приглушенные голоса доносятся с конца лестницы, вгоняя меня в истерику, когда каждая шерстинка на теле поднимается. Ветер внезапно со свистом проносится через открытое окно в конце коридора. Взгляд устремляется к окну, когда абсолютный ужас пронизывает меня подобно приливной волне при мысли о том, что кто-то может увидеть меня такой.

Я бросаюсь к окну и выпрыгиваю в него, игнорируя крик Коннора, призывающий меня остановиться.

Я глотаю крик, ветер обдувает меня, когда я падаю. О боже! Я размахиваю руками, пока ров с водой стремительно приближается, и резко замираю, когда погружаюсь в ледяную воду. Мозг наконец начинает работать, и пузырьки кружатся вокруг, пока я брыкаюсь ногами и начинаю отталкиваться руками, чтобы всплыть на поверхность. Легкие горят, когда голова прорывается сквозь мутную поверхность.

Я морщусь от слизи, покрывающей лицо, и провожу когтями, чтобы смахнуть ее.

— Фу, мерзость, — я бросаю взгляд на ближайший край и плыву к нему. Жалобный всхлип срывается с губ при виде моей руки, все еще покрытой мехом. Я выгляжу как персонаж из «Волчонка»⁵⁶.

— Коннор — оборотень? — шепчу я себе под нос, плывя к краю рва, желая, чтобы мои мысли не звучали так безумно. — Он укусил меня и превратил в одного из них? Что, черт возьми, происходит?

Слезы наворачиваются на глаза, когда я слышу, как он зовет меня из окна, из которого я прыгнула, но я слишком напугана, чтобы обернуться. Две секунды назад оборотней не существовало, а читать о сексе с одним из них и действительно встретить — это две совершенно разные вещи.

Я, может, и справилась бы с этим лучше — хихикала и кокетничала, — если бы не чувствовала хвост, растущий из моего копчика! Что бы он со мной ни сделал, он за это заплатит.

Я добираюсь до края рва и пытаюсь встать, но ноги скользят по покрытым водорослями камням. Следующее, что я помню, — крик, когда что-то тащит меня обратно в воду. Пузырьки снова закручиваются, только на этот раз они вылетают у меня изо рта. Что-то сильное тянет меня вниз, глубоко вниз, быстро и грубо сквозь воду.

Мои веки борются за то, чтобы оставаться закрытыми из-за силы, которая швыряет меня через глубины рва. Меня тянут гораздо дальше, чем, как я думала, мог бы вести водный канал, и я пытаюсь прижать руки к груди, пока волосы развеваются за спиной.

Ощущение невесомости возникает за секунду до того, как из груди выбивает воздух. Жесткое приземление на твердую, сухую землю заставляет судорожно задыхаться, и боль пронзает мои бока, пока легкие борются за воздух. Вода поднимается к горлу, и я давлюсь, выплевывая прохладную жидкость. Я переворачиваюсь на бок, меня тошнит, когда вода яростно извергается наружу.

— Dè tha sibh a’ dèanamh?⁵⁷ — раздается мужской голос справа, и я краем глаза замечаю неловкий взмах большой руки.

Я замираю, ожидая, когда владелец этой руки покажется.

— Де таси… Что? — медленно спрашиваю я, слова кажутся мне совершенно незнакомыми.

Я поднимаю глаза, осматривая странное место, в котором оказалась. Здесь темно, если не считать единственного пылающего факела, и все же я могу видеть, хотя это не должно быть возможно. Я щурюсь в полумраке на то, что похоже на стену пещеры.

— Ты не человек, — его голос понижается.

Мой нос удлиняется, как будто превращения еще не закончились, и низкое угрожающее рычание вырывается из моей груди. Чувства захлестывают, но одно из них превалирует. Будто сигнал тревоги из игры про Джеймса Бонда застрял в голове на повторе, и мое тело реагирует так, словно передо мной враг.

— Держись от меня подальше! — мой голос звучит искаженно и зловеще.

Я поднимаюсь на ноги, морщась, когда смотрю на свои новые волчьи лапы, обтянутые рваными мокрыми чулками. Я глубоко вдыхаю, пытаясь успокоить сердце, которое бьется, как у колибри в полете.

— Ох, она не говорит по-гэльски и пахнет псиной, — говорит он.

Я обнажаю зубы, и из горла вырывается глубокий рык, когда мужчина с шотландским акцентом пожимает плечами и медленно приближается ко мне. Он подходит ближе и хлопает в ладоши, — свет загорается, озаряя помещение. У меня перехватывает дыхание.

Я отшатываюсь от этого гиганта с рыжей бородой. Высокий и сложенный, как футболист, он останавливается и смотрит на меня мшисто-зелеными глазами. Длинные рыжие волосы спадают по спине. Пятно рыжих кудрей покрывает массивную грудь, переходя в дорожку, ведущую к его прессу и… о боже.

Ради всего святого, почему эти ублюдки не могут оставить женщин в покое, а?

— Ты голый, — выпаливаю я и заливаюсь краской. — Я имею в виду, кто ты? — мой голос звучит глубже обычного, и я тянусь, чтобы потереть горло, но замираю, почувствовав мягкий мех на шее. Руки скользят по лицу, и я издаю странный звук, похожий на писк. Что он со мной сделал?

Мое лицо не было таким до того, как мы занялись сексом — теперь оно полностью покрыто мехом и становится все более волчьим.

— Тот же вопрос, девочка. Еще два месяца назад ты пахла печеньем, а теперь посмотри на себя. Дворняга просто не мог не забрать тебя, да? — говорит он с сильным шотландским акцентом, совершенно не стесняясь своей наготы. Он смахивает с лица несколько выбившихся прядей длинных рыжих волос. — Что ж, наверное, это к лучшему. Он заслуживает пару, как и все мы, да?

— Кто ты? — снова спрашиваю я, и он принимает это за приглашение подойти ближе, босыми ногами мягко ступая по каменному полу.

Он останавливается передо мной с дружелюбной улыбкой, подмигивая изумрудным глазом, и прочищает горло.

— Лахлан Макбет к вашим услугам. А кто ты?

Я стону, потирая лицо ладонями, и замираю, когда превращаюсь обратно в человека.

— Мои руки!

— Ага, они у тебя есть. И когти тоже, без сомнения. Дело Коннора, судя по запаху, — выражение его лица говорит о том, что он считает меня сумасшедшей.

— Я убью его! Я знала, что он это со мной сделал!

Мои ноздри раздуваются, и я с изумлением наблюдаю, как руки снова покрываются мехом.

— Ну так иди и надери ему задницу, — говорит Лахлан, скрещивая руки на груди.

Я замираю и медленно поднимаю на него взгляд.

— Что?

Меня удивляет, что он со мной согласен.

— Ну, ты теперь такая же большая, как он. Без сомнения, ты могла бы прикончить его парой метких ударов, — отвечает он, размахивая кулаками в воздухе, как боксер.

Я моргаю, осознавая, что вижу, как поднимаются волоски на костяшках его пальцев и насколько крупные у него поры. Вау.

Мое сердце громко стучит, а кожу покалывает от осознания того, что я сильная, чертовски сильная.

Я еще не знаю, как переварить свое превращение, не говоря уже о новых способностях, поэтому вместо этого улавливаю медленный звук капающей воды где-то вдалеке.

— Где мы?

— У меня дома.

Пещера. Он живет в пещере…

Теперь, когда мое беспокойство улеглось, я наконец-то осматриваюсь. Грубые каменные стены. Разноцветные шипы в оттенках серого и коричневого, сталактиты, как на фотографиях из интернета, с которых капает вода, брызгая на каменный пол. Огромные валуны, явно созданные руками человека, разбросаны по просторной, темной пещере.

Я снова смотрю на обнаженного мужчину, который сейчас вытягивает руки над головой и изгибает туловище, совершенно не стесняясь своей наготы.

Я поворачиваюсь и с изумлением наблюдаю, как его рука покрывается зеленой чешуей.

— А, э-э-э, кто ты? — спрашиваю я, прикрывая грудь и промежность руками, потому что чувствую себя некомфортно голой перед незнакомцем.

Он моргает.

— Лох-Несское чудовище, девочка.