Как приручить джигита

Глава 52. Мама

Вместо предположительного сердечного приступа, женщина внезапно вскрикивает и начинает… ругаться.

Она спускается к нам по ступенькам, сердито глядя то на Дамира, то на Рому, и причитает.

Не понимаю ни слова, но по интонации понимаю, что женщина до глубины души возмущена тем, что видит.

Прижимаю Рому к себе и стою как вкопанная, не в силах сообразить, что нам дальше делать. Хочется сбежать, но я же даже не знаю, куда.

— Мама, — мягко выдыхает Дамир, преграждая ей путь, но она отмахивается от него и как танк прет в нашу сторону. — Юля, все хорошо.

Напрягаюсь, а она останавливается и, всплеснув руками, склоняется к Роме и качает головой, прижав ладони к щекам и что-то причитая на своем.

— Мама, я боюсь, — поднимает голову Рома, вжимаясь в меня крепче. Смотрю на него и молчу. — Мама. — дергает он меня за кофту, а я чувствую, как пространство кренится и меркнет.

В темноте слышатся знакомые голоса. Выныриваю из обморока от хлопков по щекам. Ошарашенно сажусь под испуганными взглядами Ромы, Дамира и, видимо несостоявшейся, свекрови.

— Юля, ты как? — поддерживает меня под спину Дамир, потому что Рома тут же отлепляется от него и бросается мне на шею.

— Рома, — смотрю на сына, забыв про все на свете, — ты же говорил?

Кивает, сжимая меня в объятиях.

— Скажи еще раз, — прошу шепотом, потому что голос предательски срывается.

— Мама, — шепчет он мне на ухо, а я всхлипываю и начинаю трястись в рыданиях, уткнувшись в его плечо.

Я не могла себе даже представить, что это будет… так! Я не могу описать, что испытываю в этот миг. Все эмоции сплелись вместе и вырвались наружу. Тут и материнская боль, которая копилась столько лет, и надежда, и отчаяние, и счастье.

— Юля, тише, все хорошо, — обнимает нас с сыном Дамир, прижимая меня к груди, а его мама вновь начинает что-то причитать и охать. Он отвечает ей отрывисто, на их непонятном языке. Она тут же быстро уходит в сторону дома.

— Увези нас, пожалуйста, — собираюсь с силами и всхлипываю, глядя на Дамира. — Я не хочу, чтобы вы ссорились из-за того, что ты припер домой разведенку с прицепом.

— Юля, мама ругается, что я им не рассказывал о сыне, — мягко усмехается Дамир, глядя на меня.

— О каком сыне? — хмурюсь, ничего не понимая.

— О МОЕМ сыне, — показывает он глазами на Рому. — Мама уверена, что я скрывал пять лет то, что у меня есть сын от тебя. Ругается на меня за это.

— За то, что сын от русской? — кошусь на нее.

— За то, что скрывал вас, Юля, — вздыхает Дамир с улыбкой, гладя Рому по голове. — И, я тут подумал, давай не будем ее разубеждать, ладно? Роме я уже объяснил, что бабушка не ругалась, а выражала радость, просто очень эмоционально. Да, Рома?

Ромка кивает, тоже опасливо поглядывая на маму Дамира.

— Она что,. — пытаюсь переварить, — РАДА?

— Рада, — усмехается он как-то устало и в тот же момент с облегчением. — Вставай, аккуратненько. Я едва успел подхватить тебя. Голова не кружится?

Дамир помогает мне встать и подхватывает Ромку на руки, а меня обнимает за талию.

Идем в сторону дома, откуда уже спешит обратно его мама с кружкой воды, тянет мне.

— Спасибо, — жадно пью, все еще всхлипывая. — Извините, пожалуйста.

— Ничего, ничего, — причитает она с хорошим таким акцентом, забирая кружку и подхватывая меня под руку, — ничего-ничего.

Успокаивает, кажется, не меня, а себя больше, бедная.

— А где эти? — смотрит на меня и с улыбкой показывает на себе пальцами под глазами.

— Патчи? — усмехаюсь, шмыгая носом. — Забыла дома.

— Ничего-ничего, — вздыхает, — купим. Не плачь.

Сглатываю новый комок в горле и улыбаюсь сквозь всхлипы.

Мы заходим в дом. Он большой и светлый, с коврами, тяжелыми дорогими шторами и красивой мебелью. Меня усаживают на диван. Чувствую себя яйцом, с которым все носятся. Стыдно даже.

— Чай будем сейчас, — кивает мне мама Дамира.

— Давайте я помогу, — подскакиваю.

— Нет, — хмурится она, ткнув в меня пальцем. — Сиди тут. А то “бах” опять.

— Я сам сделаю, — улыбается Дамир, сажая Рому рядом со мной и заставляя маму сесть на диван. — Чтобы мама вдруг тоже не “бах”.

— Да, такие сюрпризы не будем больше делать, ладно? — смотрю на него. Дамир лишь коротко кивает и уходит.

Молча смотрим друг на друга с его мамой. Она переводит взгляд на притихшего Рому.

— Сюрприз, ай, — качает головой расстроенно. — Бабушку боится. Почему не сказал?

— Русская, — показываю на себя.

— Ай делэ!.. — понимаю только первое слово, а затем идет какая-то шарада из слов.

Смотрю на нее и молчу. Поняв, что я не понимаю ее, мама Дамира замолкает ненадолго и вздыхает.

— Дурак. — сердито выдает аналог.