Как приручить училку

Глава 11

Ринат

Нельзя быть такой красивой. Я считаю, что это преступление – быть такой привлекательной и не быть моей.

Идея-фикс, да! Но ничего не могу с собой поделать. Будила она во мне кого-то слегка пришибленного и немного блаженного. Такие в древней Руси зимой босые с заборов прогноз погоды орали, а сейчас на Родионовну пялятся. Мозг она мне отключала, зато инстинкты включала на полную мощность. И что-то еще…

В груди…

Там, где сердце…

Я сделал заказ, убрал телефон и уставился на бывшую училку, которая растеряла весь свой флер важности и высокомерия и выглядела как нормальная женщина. Слегка растерянная только. И такая уютная, что захотелось к груди прижать, согреть, на ухо ей что-то прошептать.

– Кран, – напомнила Арина, – ящик с инструментами под ванной.

Я молча развернулся, ушел в прихожую, нашел выключатель, включил свет, зашел в ванную комнату, нашел трубы, провернул вентили и открыл кран, взглядом показывая Родионовне, что вот она – вода.

– Да будет свет, сказал электрик и перерезал провода, – прокомментировал я свои действия.

– Слава богу, – облегченно выдохнула Родионовна, – я думала, ты не умеешь.

Сейчас обидно стало. Немного, но стало!

– Родионовна, я тебе сегодня уже говорил, что твои установки устарели. Я для тебя кто?

– Ты для меня болтун! И мажор.

– Мажор, – глаза закатились сами собой, – я, Арина Родионовна, не мажор. И родился я не в богатой семье, лет до четырнадцати рос как все.

– А потом?

– А потом батя с дядькой в большой бизнес ворвались и всех в сфере строительства нагнули, – подмигнул я. – И вообще, я нормальный, а не то, что ты там себе напридумывала.

В дверь позвонили: это оказался курьер. Я отнес продукты на кухню и молитвенно воззвал:

– Родионовна, еды!

– Хорошо, только газ включи.

Проделал ту же манипуляцию с вентилем, что и в ванной, проверил конфорку и весело полюбопытствовал:

– Что бы ты без меня делала?

– Пользовалась бы «Гуглом», – задрала она нос.

– Я, Родионовна, лучше «Гугла». Функций больше. Да и нервно это – самой все делать, стрессово, так сказать… А возбуждаться в компании «Гугла» скучновато, ты не находишь?

– Барсов! – топнула ногой моя училка, а я поднял ладони вверх:

– Пошел машинку тебе подключать.

– Будь любезен, – согласилась Арина, зло сверкая глазами.

Не женщина, а неприступная крепость, которую даже измором не взять! Где я так нагрешил? Где?

Да, у меня было много женщин! Да, в обществе таких, как я, принято называть бабниками, ловеласами и казановами, но я никого не принуждал! Все было по обоюдному согласию, к обоюдному удовлетворению, и никто никому ничего не обещал. Да и женщины всегда были довольны, расставаться я тоже умел красиво. А количество… Спишем на опыт и возраст. Имел право. Постоянной спутницы у меня не было, да и не хотелось особо.

А этой и танцы с бубнами, и воду подключил, и даже неожиданное спасение со спецэффектом и грузинским феем организовал, а она даже не впечатлилась!

Мажор я, ага. Слово такое дурацкое. Почти как оскорбление. Не мажор я, а заместитель генерального директора Барсова Эмиля Багратовича, моего родного и любимого дядюшки, с которым не забалуешь особо – так на работе припахивает, что я бомжам спящим на лавках иногда завидую черной завистью, потому что у них есть время спать, а я, как негр на плантациях, от забора до следующей зари пашу.

А мажор – это что-то на ленивом. И явно не про меня.

Когда я умудрился в ее глазах заработать себе такую хреновую репутацию лентяя и дармоеда?

Ладно, стиральная машинка… И вот в этом образовался затык, потому что стиральные машинки я никогда в жизни не подключал.

И чтобы к общему списку моих «достоинств» Арина не приписала еще и «лох безрукий», пришлось импровизировать.

Посмотрев немного на агрегат, я решил использовать старый как мир способ: спросить у «Гугла». Поисковик выдал подробную инструкцию, я принялся за дело, параллельно размышляя о том, что не давало мне покоя с самого утра и чем я хотел возбудить – или ввести в стрессовую ситуацию – Родионовну, но передумал, ибо училка моя и так напуганная, как тот голубь.

Дело в том, что Малыгин клялся и божился, что трое пингвинов из зоопарка, стучащиеся в двери Арины, к нему не имели никакого отношения!

Алан выяснил еще и то, что Морозов, который их послал, дел с Малыгиным в принципе не имел. И это напрягало. Алан, конечно, найдет связь, но фоновая тревога присутствовала.

Морозов – отморозок, который застрял в девяностых и до сих пор не научился решать проблемы цивилизованно.

Поэтому вопрос, что ему нужно от моей Родионовны, был на повестке дня самым важным.

Снова ее усатый мачо что-то навертел, но что? И какой контракт от ее имени подписал с Морозовым? Или не подписал… Тогда приказ найти и привезти училку понятен, но непонятна конечная цель. Что-то подписать? Продать? Вернуть?

Где она вообще его нашла? И зачем вышла замуж за этого утырка с усиками?

Красивая же, любого могла соблазнить, а у нее этот хмырь, который, я надеюсь, скоро обретет гордое звание «бывший». Хотя я бы порекомендовал «усопший» или «пропавший без вести».

Я возился со стиральной машиной, параллельно строя догадки, в итоге написал Алану сообщение, попросив действовать оперативней.

Послан не был, но начбез корректно напомнил, что отпуск мне на работе никто не давал, и было бы неплохо хоть иногда выполнять свои прямые обязанности. Или предупредить дядюшку, что я в долгой и позорной осаде…

Второй вариант стоило обдумать. В конце концов, Багратыч сам брал отпуск на неделю с той же целью – покорить женщину. И таки покорил! А я чем хуже?

Наконец все провода были соединены, старенькая машинка-автомат пискнула, оповещая, что готова к работе, а я победно потер ладони.

Кто молодец? Я молодец!

Не посрамил отечество, так сказать!

– Родионовна, тащи простыни! Стирать будем! – радостно позвал я.

– Ринат, руки грязные, – крикнула она из кухни, – сможешь сам?

Я вышел из ванной, заглянул на кухню и получил инфаркт слюнной железы. И сердце екнуло, когда ее у плиты увидел. Арина перемешивала жареную картошку на сковороде, судя по запаху – с мясом. На столе на разделочной доске тоскливо ждали своей очереди помидоры для салата.

– Ван момент, – пообещал я, сглатывая.

Атмосфера накалялась, но только у меня в груди. И так уютно стало, что я готов был с ней навсегда жить остаться. В этой старой квартире, которая требовала ремонта и тщательной уборки. И чтобы Арина готовила мне по вечерам ужин…

Пришлось трижды мотнуть головой, выгоняя непрошеные фантазии. Странно, но за эти два дня я узнал Родионовну лучше, чем за полгода обучения на ее курсе.

Развернулся на пятках, стянул с кровати постельное белье, донес до ванной комнаты, забросил в машинку и запустил стирку.

Вернувшись к Арине, нагло сел за стол и предложил:

– Помочь?

– Нет, – мотнула она головой, нарезая зелень в салат, – я почти закончила.

– Я тоже. Будешь спать сегодня как королева. На чистом.

Она подняла голову и как-то странно на меня посмотрела. Вдохнула и огорошила:

– Спасибо. Правда. Я думала, что ты только болтать умеешь, а ты…

– Будем считать, что это комплимент, – улыбнулся я, чувствуя, как пересыхает горло.

Родионовна, ничего не предпринимая, моментально подсаживала меня на себя. Что-то в ней было такое, от чего кровь в венах закипала и бурлила. Загадка, та самая изюминка, или крючок конкретно на мои радары. Я не понимал, что именно в ней меня так притягивало с самого начала. Может, вот это сочетание силы и слабости? Внутреннего огня и внешнего льда. Неприступности и чего-то домашнего, уютного…

Она вся была создана из противоречий.

И Морозов. Напрягали меня эти пингвинята, как и возможность их нового появления. Этих или других, неважно. Алан, конечно, приставил охрану, но пугать и без того напуганную училку не хотелось.

Может, приятельнице моей набрать из прокуратуры? Пусть организует Морозову прокурорскую проверку, пока Алан выясняет его связь с нашим бывшим? Попрессует немного, даст мне время разобраться в тайнах Мадридского двора и усатых интригах.

Возможно (наверняка!), я завис. В себя пришел, когда Арина ставила мне под нос тарелку с жареной картошкой и мясом, а в центр стола – большую миску с салатом.

– Ари-и-ина, – пропел я, – вкуснятина.

– Спасибо, – она заправила за ухо прядь волос, а у меня картошка в горле застряла.

Я закашлялся, а Родионовна подскочила и принялась бить меня по спине.

– Что с тобой? – обеспокоенно спросила она, когда я прокашлялся.

Протянула стакан с водой, дождалась, когда я его выпью, и вопросительно подняла брови.

– Красивая ты, – честно признался я.

– Опять начинается. Ты неисправим, Ринат.

– Не надо меня исправлять, – заверил я хриплым голосом, – можешь меня просто брать и любить. Стресс на первых порах могу обеспечить, ну, для лучшей возбудимости.

– Барсов, тебя когда-нибудь били миской с салатом?

– Если это новая ролевая игра, то запишем ее в список после кляпа, – подмигнул я.

– Ешь молча. Мне нужно подумать, – отрезала Арина.

– О чем? О разводе, да?

– Да, – призналась Арина, опуская голову.

– Что о нем думать? Подавать надо. С тобой сходить? Исключительно в качестве моральной поддержки, – быстро пошел я на попятную.

– Как нам Малыгину вернуть деньги?

– Алан Лейманович наберет, подъедем, все оформим, – легко махнул я рукой.

– Хорошо. А ты что планируешь делать дальше? Ну, с работой и с машиной…

– Я найду выход, – подбодрил я, – обо мне не думай.

– Я чувствую себя виноватой, – призналась Арина.

– Мы в ответе за тех, кого приручили, – улыбнулся я. – Бросай это гиблое дело, Родионовна. Ты мне ничего не должна, уяснила?

– Я сейчас, – она поднялась и медленно ушла в ванную.

А я сосредоточился на еде, но вкуса уже не чувствовал. Проглотил очередную порцию, когда услышал стук, крик и сорвался с места.

Влетел в ванную и замер, не зная, что делать.

Родионовна с выпученными глазами сидела на стиральной машине, которая с громким звуком барабана подпрыгивала, стремясь прямо на меня. Трос отвалился, машинка совершала тактический побег с темноволосым всадником, а я был слегка оглушен шумом и не знал, смеяться мне или ловить беглянок.

– Опять побег? Куда собралась-то, Родионовна?

– Б-б-б-а-а-арсов! – вибрировала Арина на крыше машинки, вцепившись в края двумя руками, и приближалась с неотвратимостью кармы.

Я дернул шнур питания, снял всадника с ее нового транспорта, прижал к себе, дождался, пока ненормальная техника остановится, а училка перестанет стучать зубами, вздохнул и неожиданно развеселился:

– Родионовна, на вождение стиральной машиной тоже права нужны. Экзамен завалила, да?

– Стирать будешь руками, енот-полоскун, – пробубнила Арина мне в грудь.