Как приручить училку

Глава 26

Арина

Так сладко и одновременно жарко мне не было никогда. Наш поцелуй напоминал яркую вспышку, когда на мгновение ты теряешься во времени и пространстве и одновременно лишаешься слуха и зрения – остаются только голые инстинкты. Его руки на моих бедрах. И его губы, исследовательски порабощающие мои.

А еще непередаваемое, почти блаженное чувство безопасности в его руках, которое появлялось само, стоило ему оказаться рядом. Защищенности, уверенности в завтрашнем дне.

Я не знала, как это объяснить. Да и было ли объяснение этому феномену?.. Но чувствовала я себя именно так. Страх и напряжение прошедших дней схлынули, словно он своим поцелуем выпивал из меня все плохое, наполняя чем-то хорошим.

А Ринат вдруг оторвался от меня, посмотрел мне в лицо шальными глазами, осторожно опустил на землю и…

– Йе-ху-у-у-у! – на всю улицу закричал он, подпрыгивая на месте.

А потом это чудо просто залезло на капот собственной машины, раскинуло руки в сторону и уведомило весь квартал:

– Аринка меня поцеловала! Слышите! Люди-и-и-и-и!

– Ринат, слезь! – попросила я, прикладывая руку к губам и нещадно краснея.

– Не могу! Я только что научился летать! – громко произнес он – Наконец-то! Сама!

А потом выставил ногу вперед, вытянул руку и идеально поставленным голосом продекламировал своего кумира Александра Сергеевича:

– Арина! Сжальтесь надо мною.

Не смею требовать любви.

Быть может, за грехи мои,

Мой ангел, я любви не стою!

Но притворитесь! Этот взгляд

Все может выразить так чудно!

Ах, обмануть меня не трудно!..

Я сам обманываться рад!

Договорил, спрыгнул с капота, приземляясь на землю «ласточкой», сунулся в машину и выудил с заднего сиденья огромный букет красных роз:

– Вот. Это тебе, Родионовна! Ущипни меня!

– Зачем? – не поняла я.

– Хочу удостовериться, что не попал в аварию и не пускаю слюни в коме в больнице. Давай.

Я легонько ущипнула его за запястье свободной рукой – вторая была занята букетом. Тихонько присела от его веса, а Ринат заботливо забрал цветы и снова водворил их в салон.

Развернулся ко мне, взъерошил свои черные волосы и сверкнул глазами, в которых плескалось озорное безумие. Довершала образ нового местного сумасшедшего широченная улыбка, которую Ринат даже не пытался скрыть.

Он подошел ко мне, схватил за талию, поднял над землей и закружил. Я судорожно впилась пальцами в его плечи и попросила:

– Ринат, поставь меня на ноги, пожалуйста.

– Не могу. Я сегодня счастливый идиот, дай порадоваться, а?

Он сделал еще оборот, все-таки опустил меня, прижал к боковой двери машины, погладил подбородок большим пальцем и добавил:

– Я сегодня кое-что понял.

– Что? – завороженно поинтересовалась я.

– Ты – мой берег. Который я искал три с половиной года. Тот самый, где горит самый яркий маяк. Но я слишком заплутал и не сразу вырулил к тебе, училка моя.

У меня по телу от его слов пробежала волна мурашек, а в животе вдруг активизировались бабочки, ускоряя биение сердца.

Кончики пальцев Рината порхали по моей щеке, невесомо касаясь губ. .

– У меня нет слов, – честно призналась я, теряясь.

Тело стало легким, как пушинка, словно с меня вмиг свалился весь груз прошедших дней. А в горле пересохло не от того, что он говорил, а от того, как смотрел на меня. Слова ничего не значат – мне ли не знать?.. Мужчины могут говорить очень красиво, а потом бросить тебя у разбитого корыта с кучей долгов… или воспользоваться тобой без зазрения совести, при этом говоря красивые слова.

Поэтому слова – это лишь пыль в глаза. Важны лишь поступки. И хотя таких болтунов, как Ринат, я до этого не встречала, он умел совершать поступки. Иногда весьма сомнительные, конечно, вроде того случая, когда он притворялся обманутым бомжом и выдавал начальника охраны за своего кредитора, но каждое его действие оборачивалось во благо мне.

И я, конечно, и это могла списать на его незакрытый гештальт, уязвленное отказом три года назад эго или скуку, потому что была уверена: этому парню не отказывают и, наверное, ему становится скучно, когда дают сами. А тут случился элемент игры в завоевание. К тому же с его возможностями и связями решить мои проблемы труда большого не составит.

Но взгляд… Этот взгляд невозможно сыграть даже такому одаренному персонажу, как Ринат Барсов. Невозможно наигранным взглядом дотронуться до самой души, а он смог.

– Поехали, – велел Барсов, прерывая поток моих размышлений.

– Куда? – не поняла я и потрясла головой, чтобы прийти в себя.

– Куда угодно, главное – с тобой, – выдохнул он.

Помог мне сесть в машину, запер дверь, быстро обежал ее по кругу, прыгнул за руль, при этом каждые несколько секунд косясь на меня.

– Ринат, – позвала я, когда мы поехали.

– Что?

– Я хочу все знать, – попросила я.

– Я тоже хочу знать все, но все мы знать не можем, это физически невозможно, – отмахнулся он.

– Пожалуйста, – я положила ладонь на его руку, покоящуюся на рычаге коробки передач, и развернулась корпусом.

– Ариночка, душа моя, Родионовна, – просипел он сквозь сжатые зубы, – так вот в чем дело! А я, дурак, обрадовался, думал, скучала училка моя. А ты просто так манипулировать решила, чтобы я правду сказал?

– Обняла я тебя по велению души, а не ради манипуляции, – быстро пояснила я. – Но, Ринат, я должна знать.

– Не должна, – уперся он. – Арина, прекращай, я серьезно.

– Барсов!

– Нечаева! – назвал он меня девичьей фамилией.

– Да почему ты такой упрямый? Сложно правду сказать? – взвыла я.

– Может, не будем портить вечер? Давай завтра мы об этом поговорим? Или вообще не будем. Нет у тебя больше проблем, Аринка. Как мне до тебя это донести?

– Мамой поклясться, – съязвила я.

– Мамой, папой и дядькой клянусь, что я все решил.

– Что конкретно? И почему ты решил, что я не имею права знать?

– Что за женщина? Я ей в любви практически признаю́сь…

– Не признавался.

– Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, ДУРУ ЛЮБОПЫТНУЮ! – сорвался Ринат. – Понимаешь? Не сразу осознал, признаю́. Думал, что просто тянет к тебе, ну химия там, все дела. А сегодня понял, что ни хрена это не химия, и ты еще с объятиями меня на седьмое небо подняла. Мы ж не вчера познакомились, было время осознать. Ну скажу я, и что изменится в твоей жизни, кроме того, что ты расстроишься и будешь прокручивать это все ближайший месяц? Что, Арина? Или ты мне не веришь? Может, я еще не заслужил доверия, так ты скажи, как заслужить! Мамой поклясться снова? Мир тебе подарить? Клятву на крови дать? Или на площади ритуальное харакири в твою честь сделать, чтобы ты поняла, что я все для тебя сделаю?!

Ринат завелся, увеличил скорость, обгоняя идущие в потоке машины, и громко дышал, косясь на меня.

– Прости, что испортила вечер, просто задав простой вопрос! – громче, чем того следовало, отчеканила я.

Сложила руки на груди и задрала подбородок.

Казалось, что пространство вокруг заискрило, а между нами вот-вот начнут сверкать молнии.

Как он не понимает, что я не хочу жить в неведении, а хочу знать, что случилось, и в какую авантюру меня впутал человек, которого я когда-то ошибочно считала своим мужем? Хочу узнать, пережить и положить в свою коробочку жизненного опыта очередной урок?

– Прощаю, – зло прошипел Ринат.

– Прекрати говорить так, словно ты один все решаешь, – попросила я, стараясь говорить ровно и спокойно. – Решаешь, что мне нужно знать, а что нет.

– Именно я и именно решаю, – отрезал он, – потому что хочу уберечь тебя.

– От чего? От правды?

– От всего! Ты… упрямая училка!

– А ты невозможный… Барсов! Когда ты решил, что можешь принимать решения за нас двоих?

– Когда в гостинице с тобой паспорт воровал.

Он резко вывернул руль, входя в поворот, снова увеличил скорость, и вот мы уже оказались около моего дома.

Ринат с юзом припарковался у подъезда, заглушил мотор, и мы вместе, не сговариваясь, вышли на улицу.

Кажется, Барсова очень разозлила моя последняя реплика, потому что он подошел ко мне, перекрывая дорогу собой, и почти прорычал:

– Я тебя люблю, дуру упрямую! И буду решать, что лучше для твоего душевного спокойствия.

– Я тебя тоже, кажется, наверное, может быть, влюбилась, непрошибаемый, упрямый, невозможный, когда не надо, болтун! – топнула я ногой.

Я не успела договорить и не заметила, как он выбросил руку. Мне закрыли рот злым поцелуем, а спустя несколько мгновений просто варварски понесли ко мне же домой, бубня под нос что-то о том, что я упрямая и совершенно невыносимая женщина, и что какого хрена я по собственной воле собираюсь испортить себе настроение в тот день, когда мы наконец-то друг другу признались в чувствах, и что он хотел романтики, а я любопытная училка и вообще…

Дальше он не договорил. Открыл дверь в мою квартиру, прислонил меня к стене и так поцеловал, что земля ушла из-под ног.