Как приручить училку

Глава 23

Ринат

– Багратыч, ты им охрану приставил? – напряженно уточнил я, глядя в спину Родионовне.

– Трех человек тебе достаточно? – спокойно уточнил дядька.

– Да хрен их знает. Судя по настроению твоей супруги, она готовится совершить кражу века, взяв в подельники мою.

– Без меня на дело не пойдет, – спокойно махнул рукой Эмиль Багратыч.

– Я бы не был так уверен, – уклончиво заметил я, – твоя супруга почему-то решила, что ее святая обязанность – рекламировать меня Родионовне. Ты бы ее на курсы маркетинга отдал, что ли, а то ее рекламные кампании больше на антирекламные иногда смахивают.

– Ты сам ходячая антиреклама, – ухмыльнулся дядька.

– Нормальный я, не ври, ты без меня как без рук.

– Это верно. Алан, что там?

– От любопытства кошка сдохла, – съерничал я.

– Ты мой единственный племянник, а Морозов – не та фигура, с которой можно просто поиграть. Вдохновился где-то методами девяностых, умник. Алан?

– Там все не так просто, как казалось с самого начала. И дело не в проститутке.

– Рассказывай, – потребовал я, пока мы шли к офису шефа. – Ты был у Морозова?

– Временно не посчитал нужным, ввиду появления новой информации, – отчитался начбез. – Бывший супруг занимался мелкими поставками строительных перчаток, респираторов и прочих мелочей для строительства и ремонта до того момента, как его деятельность заморозили. У Морозова есть родной брат Александр. Который занимался непосредственно ремонтом, черновой и чистовой отделкой помещений. Так вот, пару лет назад Морозов Александр работал непосредственно с Журавлевым, и довольно плотно. Потом что-то пошло не так, и сотрудничество прекратилось. Журавлева подозревали в отмывании денег и заморозили счета. А теперь самое интересное: сумма на замороженных счетах равна той, что госпожа Арина неистово желает вернуть господину Малыгину и не желает отдавать мужу.

– Стоп! – я притормозил. – Если рассуждать логически, то получается, что наш усач вел дела с Морозовым, отмывал его деньги через свою фирму, но попался. Теперь счета ему недоступны, а деньги нужно вернуть. И он решил сделать ход конем: открыть ИП на имя Арины, взять эти деньги у Малыгина и вернуть Морозову. Получается, он хотел кинуть Малыгина, а крайней оставить мою училку, повесив этот долг на нее? А вся эта мишура со сделкой и возрождением бизнеса были просто фуфлом? Я поехал…

– Куда? – дядька перехватил меня за локоть, вынуждая остановиться.

– Бить морду. Баргратыч, очень надо.

– Успеешь, – отрезал дядька, – возможность будет. Наказать нужно, но красиво.

– Я так понимаю, развлечение для Луши мы нашли, – хмыкнул я.

– Мне тоже скучно, – признался дядька. – Не дрейфь, с нами Морозов тягаться не будет.

– С нами – нет, а вот Аринка…

– С девочками мои лучшие бойцы, – успокоил меня Алан, – с вами тоже дежурят две бригады посменно.

– А если бы я ее в той гостинице не встретил? – Я не узнавал собственный голос.

В нем были перемешаны страх и ярость одновременно. Страх за училку, которая за последние пару дней стала для меня кем-то бо́льшим, и ярость на мудака, от которого я ее не спас.

Должен был тогда проявить инициативу, не дать ей выйти замуж, забрать себе, в конце концов, придумать что-то. Но отпустил. Позволил ей связать жизнь с мудаком. Принял ее выбор, который оказался ошибочным по всем фронтам.

Наверное, я сам не осознавал, что во всех своих многочисленных женщинах искал ее черты. Искал хоть что-то похожее на нее, на те эмоции, которые вызывала во мне Арина. И не находил. Никто не заводил меня так, как бывшая училка. До розовых кругов под глазами. Никто не вызывал желание спрятать, заботиться, любить до умопомрачения, чинить стиральные машинки и изображать из себя енота-полоскуна.

Ни с кем я не хотел засыпать и просыпаться в одной постели дольше одной ночи.

И… Только в тот момент я осознал, что влюбился в Родионовну еще три года назад. Не гештальт это был незакрытый, а что-то настолько глубокое, что не поддавалось анализу.

Мне понадобилось три года, чтобы это понять. К сожалению, это время с ней я потерял.

Дядька, кажется, считал мое состояние и не вмешивался. Только во взгляде его я успел рассмотреть отеческую гордость.

– Не заводись, Ринат, – ладонь Эмиля Багратыча легла мне на плечо. – Мы во всем разберемся, обещаю. Уже разобрались. Пойдем, мне нужна помощь с документами.

– Алан, – попросил я, – скажи своим пацанам, чтобы отчет о передвижениях Родионовны лично мне. И реши вопрос с возвратом денег Малыгину, к Фрекен Бок сгоняй.

– Скажи, что это моя личная просьба, – поддержал меня дядька.

– Понял, – кивнул Алан и ретировался.

Мы с Багратычем поднялись в его кабинет и следующие пару часов решали рабочие вопросы и разбирали документы.

Робота немного уменьшила градус моего напряжения, но ни на йоту не уменьшила желание убивать усатых. Возможно, дустом. Неважно как, важно, что медленно и со смаком.

– Остынь! – заметив, что я дерганый, посоветовал мне дядька, глядя на меня поверх экрана ноутбука.

– Чувствует моя пятая точка, что не надо было Арину с Лушей одних оставлять, – признался я.

– Все будет в порядке, охрана в случае чего отчитается.

Он опустил взгляд на экран, и в тот же миг дверь его кабинета открылась, а на пороге оказалась злая как оса Лукерья, которая буквально пыхтела от негодования, и напуганная и взъерошенная Родионовна, держащая Лушу за руку. За ними маячили двое охранников, обалдевший до самой глубины души Алан, и… связанный бомж… Настоящий. С бородой и в потрепанной одежде.

– Что ты там говорил, Эмиль Багратыч? – страдальчески уточнил я, рассматривая живописную композицию.