Как приручить училку

Глава 29

Арина

Хотя в голове плавал туман, а Ринат мастерски пытался меня отвлечь, я была зла.

Нет, я была в неистовстве от поступка Павла, который давно использовал меня втихую, подставляя под уголовные статьи. Может, и не уголовные, но что-то подсказывало, что за отмывание денег отправляют в так не любимый Ринатом Магадан на срок лет так от трех до пятнадцати. Возможно, и больше, тут уж как повезет.

Обида жгла изнутри. Да и тот факт, что я оказалась слепой дурочкой, верящей своему – уже бывшему – мужу, до жути злил.

Я вытирала воду с пола и громко сопела, а Ринат косился в мою сторону.

– Арина, ну хочешь, я ему морду набью, а потом он в Магадан слетает годков на пять? – предложил Ринат.

– Не хочу сейчас об этом, – отмахнулась я, продолжая собирать воду.

– Ты там сама справишься? В углу осталось вытереть. Я пока нам кофе сделаю, – решил Барсов, поднимаясь.

– Ты принципиально игнорируешь одежду? – вспыхнула я, когда он поправил полотенце на бедрах.

– В твоей компании – да, – подмигнул он, красиво разворачиваясь к выходу.

А я задумалась. Можно ли одновременно быть злой и бессовестно счастливой? Негодовать и светиться от счастья?

Выходит, что можно. С Ринатом. Этот парень сам был словно нереальный. Всегда разный, умеющий сочетать несочетаемое.

Я снова поймала себя на том, что в его присутствии все проблемы как-то сами собой уходили на второй план. Они вроде были, но их не было. Этакие проблемы Шредингера. И злость была, но не топила с головой, не затмевала разум, а маячила фоном, прерываясь на мысли о Барсове, который умудрялся занимать собой все пространство.

Я посмотрела на то место, где он стоял минуту назад, и поймала себя на том, что улыбалась. Глупой, влюбленной улыбкой.

На то, чтобы признаться самой себе, что я влюбилась, ушло несколько секунд.

Мозг, конечно, сопротивлялся, напоминая, что нам сейчас не до этого, да и лететь в омут с головой в моей ситуации – не самая лучшая идея, но сердце громко пело, заставляя мысли рассыпаться. Тело же помнило, как нам было хорошо в его объятиях, и томно ныло каждый раз, когда в моих мыслях звучало его имя.

Может, уже пора расслабиться и попробовать плыть по течению, а не грести против него?

Снова попытаться построить отношения, и если с Ринатом ничего не получится, то… Тогда уйду в монастырь! Заведу кота и сосредоточусь на карьере.

Боже, мне ведь нужно искать работу. Моих скромных запасов хватит еще максимум недели на две при разумной экономии, а потом… Нужно будет написать моим ученикам, что я снова вернулась, составить расписание занятий и…

В кухне что-то затрещало, а потом раздался страшный звук, не похожий ни на что. Мат Рината органично вписался в какофонию, а я вскочила и полетела в кухню, где Барсов почесывал затылок, глядя на старенькую дымящую кофеварку.

– У тебя молоко убежало, – нервно хмыкнул Ринат, – в смысле, кофеварка сломалась.

– Ты не ушибся? Током не ударило? – заволновалась я.

– Не, я отпрыгнуть успел. Главное, так интересно получилось. Я ее включил, а она как задымилась, я успел вилку из розетки дернуть, но эта старая кофеварка до сих пор трещит. Арина, это квартира опасна. Она пытается нас убить. Здесь нельзя оставаться.

– Интересно, ее можно починить? Я с утра без кофе не могу, – вслух размышляла я.

– Ты слышишь, что я говорю? Нельзя здесь оставаться, – с нажимом повторил Ринат.

– Растворимым перебьюсь, пока не заработаю на новую кофеварку, – решила я, – а эту выбросим, пока не загорелась. Поможешь?

– Угу, – Ринат снова закинул руку за голову, хмуро почесал затылок и как-то странно на меня покосился. – Собирайся. Нужно ехать. Быстрей начнем – быстрей закончим.

Я кивнула и отправилась собирать по квартире свою одежду, которую Ринат разбросал в порыве страсти. Вещи находились в самых неожиданных местах.

Долго искала белье, которое почему-то оказалось на верхней полке вешалки, там, где обычно зимой лежат шапки.

– Барсов! – позвала я. – Ты оторвал мне пуговицу на джинсах!

– Это мстя за две пуговицы на моей рубашке, – быстро ответил он, сунув нос в прихожую.

– В чем мне теперь ехать, мститель? – потрясая в воздухе джинсами, уточнила я.

Подумала и велела:

– Достань с антресолей старый чемодан. Коричневый.

Ринат согласно закивал, принес с кухни табурет, забрался на него и, нещадно чихая, выудил требуемое. Поставил чемодан на пол, помог открыть замок и присвистнул:

– Раритет.

Я села рядом, сложив в кучу свою вчерашнюю одежду прямо на пол, и пояснила:

– Мои старые сарафаны. Надеюсь, в какой-то из них я влезу.

– Вот этот бери, – Ринат достал голубой сарафан на тонких лямках длиной чуть выше колена, который я носила, будучи студенткой.

– Слишком открытый, – отмахнулась я, но Барсов захлопнул чемодан перед моим носом и кивнул:

– Подходит. Иди, переодевайся, юристы не ждут.

– Мне на встречу с юристами идти в этом? – возмутилась я.

Ринат широко и сыто улыбнулся, намекая, что больше ничего из чемодана взять не позволит, а во мне неожиданно снова проснулась та субличность, которая умела кокетничать и соблазнять.

Я забрала сарафан из его рук, гордо вздернула подбородок и ушла в спальню. Сарафан оказался впору, лишь грудь со студенческих времен стала больше и очень откровенно оголилась. Подумала и решила: будь что будет.

Пока я рассматривала себя в зеркало, в комнату заглянул Ринат. Встал на пороге, пожирая меня взглядом, и присвистнул:

– Принцесса. Хотя нет, Родионовна, ты у меня королева. И убери руки от груди, там все офигенно.

Он легкой поступью подошел ближе, обнял меня со спины, кладя ладони на живот, и смотрел мне в глаза через отражение в зеркале.

– Знаешь, что я подумал? Что мы идеально будем смотреться на семейных фото, – подмигнул мне Ринат, наклонился и прихватил мочку уха зубами, пробуждая мурашки во всем теле.

Его взгляд изменился, став голодным, а то, что Барсов снова готов к труду и обороне, я почувствовала крайне отчетливо…

Он прикрыл глаза, выдохнул и простонал, уговаривая, кажется, самого себя:

– Пару часиков сделать дела, и домой.

Я могла только кивнуть.

Держась за руки, мы вышли в прихожую, я прихватила джинсовку, чтобы не прикрыть плечи, надела кеды и сообщила:

– Я готова.

– Сам себе завидую, – хрипло признался Ринат. Он стоял, опершись на косяк двери и прокручивая на указательном пальце ключи от машины.

Я смутилась, опустила взгляд, а Ринат потянул меня за собой, изображая мимикой суровую душевную борьбу между поехать или остаться дома и плюнуть на все проблемы.

Но, видимо, проблемы были серьезнее, чем он пытался меня убедить, потому что мы все же поехали.

Меня, словно принцессу, усадили на пассажирское сидение, Ринат сел за руль, завел мотор и вероломно положил ладонь мне на коленку. Хитро косясь в мою сторону, начал медленно сдвигать подол, умудряясь еще и машину вести на приличной скорости.

– За дорогой следи, – попросила я, хватая его за запястье.

– Бука, – заиграл он бровями, но руку убрал.

Через три квартала он припарковался у кофейни со словами:

– Кофе?

– С удовольствием, – согласилась я.

Мы шли, держась за руки, как парочка, и это становилось уже привычно. Правильно. Моя ладонь в его, Ринат на полшага впереди, уверенный, гордый, красивый до умопомрачения.

Ему почему-то было очень важно сохранить лидирующую позицию даже здесь.

А мне вдруг подумалось, что, может, это не так уж плохо – быть за его спиной? И идти на полшага позади…

Кофейня встретила нас умопомрачительными ароматами свежей выпечки и настоящего кофе.

Ринат подвел меня к стойке, предлагая выбрать десерт, когда за спиной раздались веселые голоса:

– Ринат! Вот так встреча! Ты куда пропал?

Мы оба резко развернулись и… Узнала я их не сразу.

Напротив нас стояли трое одногруппников Рината, моих бывших студентов, которые тоже меня узнали, судя по округлившимся глазам всей троицы.

Три взгляда опустились на наши сплетенные пальцы, а Логутенков подумал и выдал:

– Здравствуйте, Арина Роди… Натольевна.

– Здравствуйте, Мирон, – сглотнула я.

Сердце отчего-то забилось сильнее, словно нас поймали на горячем в аудитории.

Мне потребовалось несколько мгновений, чтобы прийти в себя, и уверенные объятия Рината.

– Просто Арина. Моя.

Сказал так, словно ему не терпелось всему миру рассказать, что я его Арина – так гордо он это произнес.

– Поздравляем, – восхищенно ответили ему парни.

Я чувствовала себя не в своей тарелке. Конечно, я давно не преподаю, да и все парни уже давно закончили учебу, но на мгновение мне показалось, что мы с Ринатом делаем что-то табуированное, запрещенное.

Но никто не стыдил меня. Бывшие студенты быстро пришли в себя и сменили тему на интересную конкретно им.

Я не очень вникала, сосредотачиваясь на своих чувствах, ощущая горячую ладонь Рината, собственнически лежащую на моей талии во время всего разговора.

И не сразу сообразила, что он сунул мне под нос стаканчик кофе и круассан.

– Все, я на телефоне, пока, парни, – быстро попрощался он, утаскивая меня обратно в машину.

И только сев в салон, напряженно поинтересовался:

– Тебя до сих пор волнует, что о тебе скажут твои БЫВШИЕ студенты? Родионовна, приди в себя, все взрослые люди.

– Знаю, – промямлила я, – просто… Я старше и… Я учительница, а ты… Ты это ты. А вдруг тебе надоест? Давай признаем, что я тебе не ровня…

Мат, который огласил салон, я даже не попыталась запомнить. Хотя, наверно, стоило бы записать – для потомков. Так витиевато ругаться не мог даже наш местный бомж, у которого на поверку оказалось два высших образования, одно из которых философское.

Ринат буквально в трех предложениях пояснил, в каком гробу и в каких тапочках он видел нашу разницу в возрасте аж в три года, в каких позах он имел тот факт, что я была его преподавательницей, и горячо пообещал, что завтра утром я не смогу встать и даже сесть, потому что у него есть кожаный аргумент в виде ремня, который он использует по прямому и косвенному назначению, дабы выветрить из моей головы всех тараканов. Нахрен.

А закончил свою пламенную речь грозным:

– Молчи, иначе домой поедем!

Завел мотор и нервно выехал с парковки, успев показать средний палец водителю «Гранты», которого сам Ринат и подрезал.

Он врубил музыку на полную, дабы не дать мне продолжить спор, а когда доехал до офиса, потянул меня в свой кабинет, дабы «избавить от всех сомнений, а юристы подождут, зря, что ли, он им столько платит»…

И, кажется, избавил. Так, что через час к юристам я шла с шальной улыбкой, на ослабевших ногах, с горящими губами и ясным пониманием, что все у нас правильно.

И… Я до умопомрачения влюблена в нахального, совершенно не имеющего тормозов, заводного и при этом самого родного, заботливого и страстного Рината Барсова.