Как вспыхнуло мое лето

Глава 12

Эйвери просит водителя высадить нас в нескольких кварталах от клуба. Она не говорит почему, но я знаю, что она заказала лимузин для того, чтобы упростить все для своих друзей, а не для того, чтобы произвести впечатление на окружающих, хотя она довольно богатая. Она бы понравилась Лиллиане. Мы бы могли дружить втроем, если бы Эйвери жила в Нью-Джерси. Подходя к клубу, я слышу гулкие басы от музыки и замечаю мелькающие силуэты толпы каждый раз, когда открывается дверь. Эйвери объясняет, что группы выступают внизу, а диджей и танцпол располагаются наверху.

— В нем нет ограничений по возрасту. Если тебе есть двадцать один, то они одевают тебе на запястье браслет, но достать алкоголь в этом месте – не проблема, — улыбается Эйвери. — Особенно для постоянных посетителей.

Я уже решила, что не буду пить. Я должна ненавидеть Джоуи в ближайшем будущем, и не хочу, чтобы алкоголь спровоцировал меня позвонить ему по пьяни.

Не спрашивая, Логан при входе платит за всех. Оказавшись внутри, мы пробираемся через толпу вслед за Эйвери, которая ведет нас к лестнице в задней части клуба. Наверху Эйвери, которая уже умудрилась раздобыть для себя светлое пиво, тянет Логана на танцпол. Играет быстрая песня, и я наблюдаю за ними, думая о словах Эйвери касательно того, что она хочет быть свободной — или они с Логаном все же начнут встречаться в ту же секунду, как попадут в универ, и вместе будут спасать весь мир?

Когда музыка замедляется, Эйвери поворачивается к нам, но Логан тянет ее назад, обнимая за талию. Мое сердце замирает на долю секунды, и я задерживаю дыхание. Настроение пропадает. Нужно отвернуться. Мэтти и Спенсер ошиваются около бара, пьют содовую. Диетическая кола и те двое? Я их люблю, но они мне не помогут. Вместо того, чтобы присоединиться к ним, я направляюсь в дамскую комнату подкрасить губы и взять себя в руки.

Выходя из дамской комнаты, в конце коридора я замечаю телефон-автомат и ищу в кошельке карту для звонков. Я не собираюсь делать что-то сумасшедшее. Мне всего лишь нужно услышать родной голос, чтобы стряхнуть ревность и немного поднять себе настроение. Я перечитываю инструкцию на обратной стороне карточки и набираю номер Лиллианы. И попадаю прямиком на голосовую почту.

— Эй, это я. Звоню тебе с помощью карточки, которую ты мне дала. Ладно. Перезвони мне как сможешь. — Она, наверное, не узнала номер. Не велика беда.

Я осматриваю клуб и нахожу всех возле бара, где Эйвери в очередной раз умудрилась раздобыть для себя еще пива. Интересно. Но кто я такая, чтобы судить?

Я проталкиваюсь через переполненный зал и собираюсь пролезть между двумя девушками рядом с нашей группы, когда я слышу, как одна из них говорит с презрением:

— El comelibros не сводит с тебя глаз с тех пор, как вошел. — Я следую за ее взглядом. Она смотрит на Спенсера. Ни в коем случае. Она только что назвала моего Спенсера книжным червем. Хотя на самом деле эта фраза означает нечто еще более обидное. Дословно «El comelibros» переводится как «тот, кто ест книги». За кого она себя принимает? Ее подруга отвечает на испанском. Если переводить ее разу в более мягком варианте, то она сказала, что Спенсеру не мешало бы спуститься с небес на землю.

Мой пульс ускоряется, мне становится жарко. Ничего не могу с собой поделать. Я теряю контроль. Пристально смотрю на их лица и говорю:

— No, tú tienes que olvidarlo. Algún dia él va a ser el próximo Bill Gates. Y de todas formas, él está conmigo!

Проще говоря, я сказала, что это ей нужно спуститься на землю, что Спенсер обязательно станет следующим Биллом Гейтсом, и то, что в любом случае он пришел сюда со мной. Затем я проталкиваюсь между ними и присоединяюсь к друзьям.

— Сука, — бормочет одна из них, снова по-испански, когда я прохожу.

Поворачиваю голову и смотрю на нее.

— Я тебя услышала!

Она делает шаг в мою сторону, но подружка хватает ее за руку. В следующий момент я понимаю, что Логан уже стоит рядом со мной.

— Все хорошо, Аmiga⁷⁴? — спрашивает он.

— Все прекрасно. — Затем я беру Спенсера за руку и тащу на танцпол. Он выглядит сбитым с толку, когда я притягиваю его на видное место — хочу, чтобы те суки хорошо нас видели.

— Почему ты кричала о Билле Гейтсе? — спрашивает Спенсер.

— Кто-то же должен защищать «Майкрософт», — качаю я головой в притворном недоумении. — Поклонницы «Эппл».

Наконец-то мы находим хорошее место, и Спенсер начинает танцевать под музыку. Я словно танцу с Элмо⁷⁵, но кого это волнует. Он мой друг.

— Значит, ты свободно владеешь испанским?

— Не совсем. Моя мама владеет.

Спенсер наклоняется и перекрикивает музыку.

— А я изучаю латынь. — Он смотрит на меня широко распахнутыми глазами с невинным взглядом, и я впервые замечаю, что у него убийственно длинные ресницы.

— Круто. — И я так на самом деле считаю. Есть что-то прикольное в том, что Спенсер точно знает, что ему нравится, и не о чем подобном не сожалеет. Мне неудобно за то, что я отталкивала его и смеялась над его футболкой со Снуппи, когда мы встретились, и пускала слюни на бицепсы Логана. Спенсер поддержал меня, когда Мэтти со мной не разговаривал. Хотела бы я быть больше похожа на Спенсера, чем на тех девушек, которые насмехались над ним. Хорошо, что он не знает, о чем они говорили.

Мэтти, Логан и Эйвери присоединяются к нам на танцполе. Эйвери кричит мне на ухо:

— А ты не такая уж и эгоистичная.

Эйвери говорит на испанском? Конечно, говорит. Нужно знать много языков, чтобы спасти весь мир.

— Я не должна была терять контроль. Со мной всегда так, если ты не заметила.

— Дикий ребенок, — замечает она. — Но у тебя доброе сердце.

Правда? Вот у Эйвери доброе сердце. Это точно. Я не обвиняю Логана за то, что он преодолел весь этот путь, чтобы увидеться с ней. Мэтти толкает меня в плечо и машет моим телефоном.

— Сообщение от Лиллианы, — говорит он.

Забираю у него телефон и читаю.

«ПРОСТИ, ЧТО НЕ ОТВЕТИЛА. НЕ УЗНАЛА НОМЕР. БЛОНДИ БРОСИЛА ДЖОУИ.»

Так вот зачем он мне позвонил.

«КОГДА? ПОЧЕМУ?»

Пишу я в ответ. Ее сообщение приходит через несколько секунд.

«ВЧЕРА. ПРОМЕНЯЛА ЕГО НА ПАРНЯ С КАБРИОЛЕТОМ. ПОЗВОНИ, КОГДА СМОЖЕШЬ. ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, ДЕТКА.»

Думаю, новенький «Мустанг» Джоуи не пережил этого. Интересно, что он сейчас водит? Стоп. Меня это не волнует. Сегодня меня не должны посещать мысли о Джоуи.

Я передаю свой телефон обратно Мэтти и начинаю танцевать перед ним. Эйвери подходит и завораживающе танцует позади него. Он кайфует по полной. Надеюсь, он не собирается делать те двусмысленные движения руками, которые заставляют чувствовать себя неловко всех вокруг. Но затем я поворачиваюсь, и Спенсер делает то самое движение, которого я так боялась, и, на удивление, я не чувствую себя рядом с ним неловко. Даже самую малость. Я приближаюсь к Спенсеру и толкаю его в бедро. Он толкает меня в ответ. Музыка наполняет меня изнутри, заставляя чувствовать себя хорошо, здесь, со своими друзьями. Глубоко в сердце Техаса. Мы танцуем еще пять песен вместе, а потом…

— Смотри. Твои лучшие подружки, повернись на пять часов, — кричит Эйвери и поворачивает мою голову в их направлении. Я должна была догадаться, что эти девушки не успокоятся, просто назвав меня сукой. Они проталкиваются через толпу на танцполе в своих узких джинсах и топах, в которые вшито белье с пуш-апом, прямо ко мне.

И потом случается это. Одна из них — та, у которой на одежде невозможное количество блесток цвета фуксии — сильно задевает меня плечом. Они проходят мимо и начинают танцевать с Логаном и Мэтти. Не тут-то было. Я разворачиваюсь и собираюсь толкнуть девушку, которая задела меня, но вместо этого опускаю руки.

— Что я делаю? — шепчу я.

И тут, все пять футов Эйвери приходят мне на выручку. Она вручает мне свое пиво (которое по счету?) и силой освобождает себе место между Мэтти и моей обидчицей. До того, как я могла бы ее остановить, Эйвери поворачивается к ней спиной и толкает бедром, все время улыбаясь. У меня такое чувство, что она не совсем трезвая.

— Эй, здесь танцевала я, — возмущается девушка.

— Верно, танцевала, — кричит Эйвери через плечо.

Ой-ой. После этого все превращается в полный хаос. Подруга «блестящей», которая танцевала возле Логана, поворачивается к Эйвери, хватает ее за плечи и толкает. Я пыталась избежать драки, но не могу позволить ей так обращаться с Эйвери. На лице у меня решительность, когда я подхожу к девушкам и кричу:

— Расступись!

И в этот же момент кто-то из них дает мне пощечину. Мою кожу обжигает огнем, и я не знаю, что сделать, поэтому следую золотому правилу детского сада и прижимаю руки к себе. В отличие от Эйвери. Она ударяет девушку по лицу, а потом кто-то кричит:

— Девчачья драка!

Краем глаза я замечаю двух огромных вышибал, которые расталкивают людей со своего пути, поднимаясь на танцпол и разыскивая нас глазами. Логан тоже их замечает, затем наклоняется и перебрасывает Эйвери через плечо. Мэтти, сомневаясь, окидывает меня оценивающим взглядом и хватает меня за руки. Мы бежим в сторону лестницы, подальше от вышибал и танцпола, а те девушки следуют за нами, прожигая мою спину взглядом, словно две дикие кошки. На первом этаже мы проталкиваемся через толпу в тумане, прорываемся через выход и выбегаем на тротуар. Вышибалы у двери прекращают погоню, предполагаю, они и так «доставили» нас туда, куда и задумывали. Впятером мы бежим вниз по улице к ожидающей нас машине. «Блестящие» сестры ругаются и проклинают нас, сопровождая свои злостные тирады непристойными жестами в нашу сторону, но, видимо, не собираются продолжать погоню на своих шпильках. Наконец-то, они от нас отстают.

Водитель открывает заднюю дверь, когда мы подбегаем к лимузину и падаем от изнеможения. Эйвери начинает хихикать первой. Друг за другом мы присоединяемся к ней, пока все дружно не заливаются смехом. Из глаз Логана текут слезы, так сильно он смеется. Я и не думала, что он способен на подобное. Это так мило с его стороны. Он выглядит моложе.

— Никогда раньше не дралась в клубах, — задыхаясь, говорит Эйвери. — Такой выброс адреналина! — А затем падает на колени Мэтти. Он выглядит удивленным, но счастливым. Он кладет руку ей на ладонь и не убирает.

— Извините меня, ребята — говорю я. Чувствую себя реально дерьмово. Я заставила умную, классную девчонку Эйвери давать пощёчины людям в клубе. Я постоянно обещаю себе, что буду лучшей дочерью, лучшим другом, лучшим человеком, но у меня ничего из этого не получается. — Мне нужно было держать рот на замке.

— Ты прикалываешься? Это было самое большее веселье, что когда-либо со мной происходило, — говорит Спенсер. Он такой серьезный, что это причиняет боль.

— Ты все правильно сделала, — шепчет Логан.

Он обнимает меня рукой и притягивает к себе, волна тепла распространяется по моему телу до самых кончиков пальцев. Хочу упасть в его объятия и утонуть в них. Хочу, чтобы он заключил меня в своих объятьях. Хочу почувствовать себя снова влюбленной. Но, вместо этого, по непонятным мне причинам, я отталкиваю его и отворачиваюсь к окну. Рассвет в Далласе медленно поднимается над равниной. Мне кажется, точно такой же, как в стране Оз.

— Я пыталась быть лучше, — шепчу я сама себе, но Логан слышит.

— Да перестань, — говорит он мягко. — Ты лучше, чем думаешь, Розалита.

О Боже, как же мне нравится то, как Логан произносит мое имя. За все время, что мы были с Джоуи вместе, он никогда так не говорил. Ни разу. Потом Логан берет мою руку и слегка ее сжимает. Когда он собирается ее отпустить, я не позволяю ему этого, а он и не собирается возражать. Когда мы подъезжаем к дому Эйвери, я чувствую себя лучше. Нет, даже более того, я в восторге. Завтра, когда мой багаж вернется в «Таурус», я буду готова увидеть Нью-Мексико, обуздать импульсивную/злую/безрассудную Рози и наслаждаться остальной поездкой.

* * * * *

Солнце едва появилось на горизонте, когда Логан начинает загружать наши сумки в багажник. Мы бы могли поспать подольше, но Розуэлл в восьми часах езды отсюда, и парни хотят остановиться в Амарилло, чтобы сначала увидеть нечто под названием «Кадиллак Ранч», поэтому к сегодняшнему расписанию езды прибавиться еще плюс один час в пути. Папа Эйвери встал пораньше, чтобы приготовить нам завтрак. Он самый лучший. Я должна послать этой семье корзинку с фруктами в знак благодарности, когда вернусь домой. Мы так и не увидели маму Эйвери. Думаю, работа кардиохирурга не позволяет проводить много времени дома. Мне жаль Эйвери и ее маму.

Когда приходит время прощаться, я не могу поверить, что так расстроена. Крепко обнимаю Эйвери, прижимая ее худые плечи дольше, чем нужно.

— Спасибо. За все, — говорю я, стараясь не заплакать.

— Спасибо. За эту единственную безумную ночь. Приезжай ко мне в университет, — отвечает она. — В любое время.

— Приеду.

— Кто знает? Может тебе там понравится, еще надумаешь в него поступать.

Я даже и не предполагала, что в конце поездки увижу АГУ. Думаю, потому что раньше мне не была интересна поездка-экскурсия по кампусам колледжей, особенно так далеко.

Я улыбаюсь ей.

— Пляжи Нью-Джерси всегда самые лучшие в летнее время. Тебе понадобится отдых после строительства домов.

— Ты можешь просто увидеться со мной, — говорит она.

Надеюсь, что снова увижу Эйвери, даже если причиной этой встречи будет то, что она все же станет подружкой Логана. Или Мэтти. Я бы смирилась с этим. Наверное. Почему Спенсер не может собрать свое занудство и окончательно и бесповоротно очаровать Эйвери? Он заслуживает такую девушку.

Мы с Мэтти заползаем на заднее сидение. Когда проезжаем фонтам, он вручает мне телефон.

— Сообщение от Лиллианы. Наверное, с прошлой ночи. Наверное, не заметил его во время драки.

Смотрю на экран.

«КСТАТИ, ДЖОУИ ЗНАЕТ, ЧТО ТЫ НАПРАВЛЯЕШЬСЯ В АРИЗОНУ.»

Черт. Наверное, я действительно написала ему, когда была под действием «Бенадрила». Факт того, что я нарушила еще один пункт ВСЗ ничто в сравнении с моим самым большим страхом. Он же не поедет за мной, так ведь? Я ничего не говорю, но Мэтти спрашивает то, что заставляет блинчики в моем желудке искать скорейший выход наружу.

— Как Джоуи узнал о нашей поездке?

Глава 13

Я стою на коровьем пастбище на 40-ой магистрали в Амарилло, штат Техас, пялясь на десять старинных Кадиллаков, которые наполовину зарыты в коричневую землю. Машины покрыты краской и граффити. Я делаю фото с помощью своей дешевой камеры.

— Потрясающе. Прям как Стоунхендж, — говорит Мэтти, прикрывая глаза от яркого света чистого неба, когда смотрит на Кадиллаки.

— Стоунхендж круглый, — возражает Спенсер. — А здесь прямая линия.

— В принципе это всего лишь старые паршивые машины в грязи, — замечаю я. — Мы сделали объезд ради вот этого? Серьезно?

— В нашем маршруте нет никаких «объездов», Каталано. Есть только определенный маршрут, — отвечает Логан. Я мгновенно падаю духом от того, что я снова Каталано, но затем он легонько сжимает мое плечо и в мой живот мгновенно делает сальто назад. Но мой разум пытается подавить это движение. Я отвечаю с неким сарказмом.

— Спасибо тебе, Дипак Чопра⁷⁶. Что дальше по списку, занятия йогой? — Насмехаюсь я.

— Ха! Рози занимается йогой. Это еще более невероятное зрелище, чем встретить Кадиллак посреди пустыни, — говорит Мэтти. — Ты же знаешь, что йога это упражнения, а не мультяшный медведь?

— Заткнись, Мэтти.

— Что? Ты ведь знаешь, что я прав.

Он прав. Всегда прав. Это как путешествовать по жизни с Джимини Крикетом⁷⁷, который будет вечно заглядывать через мое плечо. Наверное, нужно задуматься над занятиями в спортзале, когда я вернусь. В спортзале с бассейном. Я люблю плавать, к тому же мне нужно найти лучший способ справляться со своим стрессом и неуместной агрессией, как сказала бы Лиллиана. Сейчас я чувствую себя очень нервной. Я пыталась воссоздать последний разговор с Джоуи в своей голове. Писала ли я ему сообщение, а затем его удалила? Писала ли я ему э-мейл в свое бенадриловом бреду? Скорее всего, нет. Я едва ли пользуюсь электронной почтой, и я жалею, что не проверила ее через ноутбук Эйвери, когда у меня была такая возможность. Вероятно, это просто совпадение. Джоуи мог узнать, куда я направляюсь от друзей Эдди. Но это не единственная вещь, которая беспокоит меня. Сегодня пасмурно, а на протяжении всей нашей поездки по Техасу я не могу не сканировать горизонт, ожидая торнадо. Торнадо и хитрого койота из мультфильма. Я постоянно смотрю те шоу про охотников за непогодой по кабельному телевидению, и это место выглядит идеально для того, чтобы какой-то торнадо достиг земли и поглотил меня, парней и Таурус в самое сердце своего смертоносного вихря.

Когда перед машиной прокатилось перекати-поле, я сделала ошибку и поинтересовалась в голос, от какого растения оно походит. Спенсер достал телефон, который был умнее его, и нашел для меня эту информацию. Большинство перекати-поле это всего лишь сорняки под названием «Salsola», которые были привезены в Северную Америку в виде семян в грузовых поставках из Азии.

— Так что, перекати-поле не является чем-то особенным, это всего лишь высохшее растение, отделенное от своих корней, которое катится вперед, — сказал он, читая с экрана.

Обычный сорняк, оторвавшийся от своих корней, которого ветер несет по просторам Америки. Именно так я себя и ощущаю.

Теперь мистер-всезнайка меняет тему и начинает утомлять нас детализированной информацией об этих разрушенных машинах.

— Они зарыты под тем же углом, что и пирамиды Хеопса, — отмечает Спенсер.

— Ох, ну вот, понеслась. Может, на этом и закончим? — умоляю я.

— Не раньше, чем сделаем несколько снимков и воспользуемся этим. — Мэтти держит два баллончика с краской. — Кто-то их здесь оставил.

— Ну и что? Мы обязательно должны разрисовывать Кадиллаки? — спрашиваю я.

— Конечно. — Отвечает Спенсер. — За этим мы сюда и приехали.

Мэтти бросает баллончик Спенсеру и начинает трясти другой. Звенят металлические шарики, когда он подходит к одной из машин и пишет свои инициалы. Спенсер рисует некие старые символы, которые наверняка имеют что-то общее с зарождением вселенной. Логан берет баллончик у брата и рисует символ переработки отходов, затем бросает его мне. Я удивляюсь, что они воздерживаются от шуточек в мою сторону.

— Что же ты собираешься сделать, Рози? Как ты оставишь свой след? — интересуется Мэтти.

То, как Мэтти произносит это, заставляет меня остановиться и подумать. Скорее всего, я больше никогда не приеду сюда снова, ведь, сами подумайте, с какой радости я должна этого захотеть? Но как мне оставить свой след? Я стряхиваю банку и обдумываю, пока подхожу к одной из машин. В любом случае, что бы я ни решила нарисовать, оно скоро исчезнет. Я вспоминаю о своем кирпиче в Грейсленде, направляю баллончик на машину и рисую.

— Эй, Мэтти! Можешь сфотографировать? — спрашиваю я.

Он идет с моим телефоном, наводит его и фотографирует, запечатлевая меня на Кадиллак Ранч, стоящую неподалеку от разваленной машины, на которой я написала большими буквами «ПОЧЕМУ?». Эти шесть букв занимают много места. В следующий раз, если я буду в Амарилло, у меня обязательно должны быть ответы.

Подходит Логан и смотрит.

— И кто теперь из нас Будда? — Затем он поворачивается и идет по пыльной дороге к нашей машине, делая свое коронное «пошевеливайтесь» движение пальцем. Смогу ли я когда-нибудь привыкнуть к тому, какой он невыносимый?

* * * * *

Большая часть дороги от Амарилло до Розуэлла проходит по двум магистралям — восточно-западном шоссе США №60 и восточно-западном шоссе США №70. Мне скучно и я проголодалась, поэтому использую все свободное время в пути для того, чтобы сделать пару звонков. Сначала я звоню родителям. Стив Джастис звонил им, чтобы договориться о встрече перед слушаньем. Потом набираю номер Лиллианы. От Джоуи нет никаких новостей, но она получила мое фото возле Кадиллака.

Я все еще обеспокоена.

— Думаю, нужно позвонить Эйвери, — заявляю я.

— Я написал ей сообщение несколько минут назад, — отвечает мне Мэтти.

— Что ты сделал? — восклицаем мы со Спенсером в один голос.

— Написал сообщение, она передает всем привет, — говорит Мэтти, подражая манере Эйвери.

Логан ничего не говорит, но я вижу в зеркале заднего вида как изменились его глаза. Логан ревнует? А я? И если это так, то я ревную из-за того, что Мэтти нравится Эйвери, или же по той причине, что Логан ревнует к тому, что Эйвери нравится Мэтти? Тогда мне становиться интересно, если я выпрыгну с движущегося Тауруса, то я умру или же просто покачусь по бесплодной земле как растение «Salsola»?

Я больше не хочу звонить Эйвери, возможно именно из-за моего нового чувства собственности. Я прислоняю голову к окну, и смотрю на бесконечные ровные пейзажи, и надеюсь, что торнадо заберет меня подальше отсюда.

На заправке непонятно в каком городе парни решили, что теперь моя очередь заправлять бензин. Люди могут говорить любые гнусности о Нью-Джерси, но мы хотя бы не заправляем сами свои же машины. У нас на каждой заправке есть специальный обслуживающий персонал. Это как закон, который не обсуждается, и мне кажется, это очень хороший закон. Поэтому, когда я выхожу из машины и подхожу к насосу, то не имею ни единой чертовой идеи, как именно нужно заправлять машину. Я достаю свою кредитку и читаю указания на насосе. И решаю, что сначала нужно снять газовую пробку. Я начинаю усердно крутить крышку, но она лишь издает жуткий звук. Я кидаю быстрый взгляд на окно со стороны водителя в поисках помощи, когда замечаю, что парни смеются надо мной.

— Я не могу снять крышку. И она издает смешные звуки, — жалуюсь я.

— Что обычно означает, что ты поворачиваешь ее в неправильном направлении, — отвечает Логан.

— Лево – ослабить, а право – затянуть. — Помогает мне Спенсер.

Я закатываю глаза.

— Вот и оно. Коронное закатывание глаз, — говорит Логан.

— Плати, — кричит Мэтти. — Я поспорил с ними на пять баксов, что ты не справишься с этим, не закатив глаза.

Я показываю им средний палец.

— Это того стоило? — Спрашиваю я, а затем медленно возвращаюсь к насосу.

Когда процесс заправки под контролем, парни идут в «Kwik Mart», чтобы купить напитки и еду.

— Возьмите мне «Yoo-hoo»! И «Чиз-ит». — Но никто даже не удосужился мне ответить. Я действительно скучаю по Эйвери. Мне стоило позвонить ей ранее. Я понимаю, что когда я с Логаном, Мэтти и Спенсером, я не особо могу вдоволь наговориться. Я не понимаю большинство их мудреных упоминаний о поп-культуре, и, в любом случае, они не особо потрудились втянуть меня в свою дискуссию. Уж лучше так, чем они все дружно ополчатся против меня, ведь тогда все разговоры сведутся к теме «А давайте-ка подразним Рози». Это мне уже порядком надоело. Нужно перейти в наступление.

Когда они возвращаются в машину (с «Cheese Tidbits» – Боже, каждый вокруг прекрасно знает, что они просто отвратительны!) я начинаю разговор с парнями, перебрав всю инициативу на себя. И придерживаюсь игровой уловки, которую узнала еще в школьном театре старшей школы. Тогда мне пришлось выбирать: либо участвовать в театральных постановках, либо заниматься ораторской речью, поэтому я решила пойти к учителю, который никогда не ставит оценки ниже В.

— Так, если бы вы были овощем, то кем бы вы были и почему?

Спенсер указывает на себя.

— Я должен на это отвечать? — Он сидит со мной на заднем сидении.

— Мы все должны. Это театральное упражнение. Мы ответим по очереди. Ты первый.

— Хм, хорошо. Дай подумать.

Но Мэтти не дает ему шанса.

— Я был бы огромным цуккини. По очевидным причинам.

— Ты реально видишь себя разгуливающим по городу в виде огромного члена? — спрашивает Логан.

— Да, — соглашается Мэтти.

— Ребята! Соберитесь. Не будьте грубыми.

— Я был бы брокколи, — решает Спенсер.

— Хорошо, почему? — Спрашиваю я. Рада, что Спенсер воспринял этот вопрос серьезно.

— Потому что я люблю брокколи.

Я смотрю в окно. Все пошло не так, как я планировала.

Я делаю еще одну попытку.

— Возможно, будет интересней, если бы мы позволили остальным решать, кто из нас какой овощ и почему.

— Только овощ? — спрашивает Мэтти.

— Хорошо. Мы можем взять и фрукты, — отвечаю я. Возможно, так им будет проще. — Окей, если бы я была фруктом, то кем бы я была?

Логан говорит без сомнений:

— Бананом.

— Почему? — Не знаю даже, почему мне вдруг вздумалось переспрашивать.

— Хм, дай подумать. Ах да, судебный запрет.

Я не собираюсь позволить ему достать меня.

— Мэтти?

— Хм, клубника.

— Почему?

— Потому что ты бредила блеском для губ со вкусом клубничного пирожного⁷⁸, когда была в начальных классах. У тебя даже была огромная коллекция, которую ты хранила в коробке для обуви под кроватью.

Не могу поверить, что он помнит это. Мне понадобилась секунда, прежде чем я смогла продолжить.

— Спенсер? Кем бы я была?

— Апельсином.

Я поднимаю бровь. Это я и хотела услышать.

— Потому что… я люблю апельсины? — Предположила я.

— Нет. Потому что ты жесткая снаружи, но сладкая внутри.

Вау. Очередная неожиданность. Я прочищаю горло, чтобы убрать предательские слезы, которые наворачиваются на глазах.

— Мне кажется или уровень эстрогена только что реально перевалил через край? — уточняет Логан. Он начинает кашлять, будто задыхается. — Отройте окна.

Ну и кто теперь цуккини? Я не даю возможности подколам Логана повлиять на меня. Я улавливаю взгляд Спенсера и беззвучно произношу «спасибо». Он подмигивает и улыбается. Спенсер ни фрукт, ни овощ, он скорее похож на игрушку-сюрприз в коробке с хлопьями.

* * * * *

Несколько часов спустя, после пересечения границы Техас — Нью-Мексико возле Фарвелла, я издалека замечаю знак летающей тарелки Макдональдса в Розуэлле. Выглядит нереально круто. Плюс, я умираю с голоду и безумно жажду чего-то в кетчупе.

— Мы на месте! — Я почти ударяю Спенсера в нос, когда тянусь через него и указываю на рекламный щит с его стороны. Логан лишь окидывает меня своим фирменным взглядом.

— Что? У них есть салаты, — отзываюсь я.

— К черту салаты. Огромный набор мак-меню и шейк – вот это настоящая еда для меня, — провозглашает Мэтти.

— Спасибо! — восклицаю я.

— Ладно, — бурчит Логан.

Через некоторое время мы останавливаемся на парковке. Ресторан действительно выглядит как летающая тарелка, а игровая площадка выглядит как космический корабль.

— Фантастика, — вздыхаю я.

— Вау, Каталано, — удивляется Логан. — Приятно видеть, что ты наконец-то хоть чем-то восхищаешься. После полторы тысячи миль я уж было подумал, что тебе с нами скучно.

— Давай посмотрим как там внутри, — говорю я и первая выхожу из машины.

Я вхожу через сверкающую серебряную дверь и направляюсь в игровую зону с высоким потолком. Я улыбаюсь, когда вижу Рональда и Гримасу⁷⁹ в костюмах космонавтов. Если бы во время своего пребывания в Розуэлле я увидела подобную китчевую инопланетную тематику, да еще и связанную с фаст-фудом, то была бы самой счастливой девочкой. Но я все знаю о великих планах Спенсера на этот вечер.

Мы забираем нашу еду и садимся. Я немного разочарована, что столики сделаны в самом обычном стиле Макдональдса.

— Я надеялась, что здесь, во время еды, тоже будет ощущение, будто мы находимся в космическом корабле, — говорю я вслух, но на самом деле ни к кому не обращаясь. Я окунаю картошку фри в один из пяти контейнеров с кетчупом, которые я выставила в ряд на своем подносе, словно это были шоты с текилой.

— Что? Ты надеялась, что мы попадем в некую антигравитационную комнату и будем парить вокруг, поглощая свои бургеры и картошку? — спрашивает Спенсер. От кого-то другого это звучало бы как сарказм, но Спенсер действительно удивлен.

— Не-а, я просто полагала, что столы и стулья будут выглядеть круче.

— Твоя правда, — говорит Спенсер.

Сказанное Спенсером «твоя правда» имеет тот же эффект, что и моя мама, в моей одежде. Я делаю глоток молока, чтобы не улыбнуться.

— Пойдемте, — говорит Логан. — Мы еще успеем зайти в музей до его закрытия.

— Уф, какое облегчение, — вздыхаю я.

Я покупаю себе немного печенья на выходе. Экскурсии навевают на меня голод. Поездки навевают на меня голод. Судебные запреты и бывшие парни навевают на меня голод. Думаю, Логан все же прав на счет моей привычки заедать все эмоциональные проблемы.

* * * * *

Над входом в Международный музей и научно-исследовательский центр НЛО Розуэлла висит навес-маркиза, который обычно можно встретить над входами в кинотеатр. «ПРАВДА ЗДЕСЬ», хвастливо провозглашает надпись на этом навесе. Очень сомневаюсь. Внутри нас встречает инопланетянин в хлопчатобумажных твидовых брюках с табличкой в руках, надпись на которой гласит: «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ! … ПОЖАЛУЙСТА, ЗАРЕГИСТРИРУЙТЕСЬ И НАСЛАЖДАЙТЕСЬ ЭКСКУРСИЕЙ». И опять же я очень в этом сомневаюсь. Оплата за вход составляет всего пять баксов, но один взгляд вокруг говорит о том, что это пустая трата денег. Они предлагают аудио-тур, как тот, что был в Грейсленде, но на самом деле музей сам по себе – всего лишь одна большая комната с досками для объявлений, как «Временная шкала инцидентов в Розуэлле» или «Большие тайны». Я не горю желанием ходить вокруг и читать пожелтевшие газетные вырезки.

— Знаешь, что мне это напоминает? — спрашивает Спенсер.

— Звездный путь: Дальний космос 9⁸⁰, когда Кварк, Ром и Ног путешествуют назад во времени в Розуэлл двадцатого века? — предполагает Мэтти.

Надо же, Спенсер и Мэтти впервые подкалывают друг друга. Одного поля задроты⁸¹. Хорошо, что Спенсер хотя бы не сказал «Твоя правда» на этот раз.

Логан смотрит на меня.

— Мы должны организовать этим двум подружек, — его заговорщическая улыбка заставляет меня дрожать. А ямочка на его щеке скоро меня погубит.

— Не смотри на меня! — отвечаю я. Мне нужен воздух. — Я буду в сувенирном магазине. Найдете меня, когда закончите.

После короткого осмотра сувениров с инопланетной тематикой, я решаю, что здесь нет ничего, что я бы хотела купить — еще одно странное происшествие в Розуэлле. Я никогда не возвращаюсь из магазина с пустыми руками. Я извиняюсь, и ухожу искать Мэтти, чтобы попросить у него свой телефон.

— Держи, — говорит он. — Почему бы тебе не оставить его у себя? Я никому не скажу. Мне нужна передышка от постоянных переговоров с твоими родителями.

Мэтти не о чем беспокоится. Пьяный звонок Джоуи погасил мою пылающую потребность с ним пообщаться. Я нахожу свободное место возле входа в музей и сажусь. Во мне что-то меняется. Моя тоска по дому исчезла в один момент; сейчас я бы лучше пялилась на пластикового инопланетянина в Нью-Мексико, нежели возвращалась домой в Нью-Джерси, чтобы столкнуться с тем, что я наделала.

Я беру брошюру о музее и рассматриваю ее. Сообщение Лиллианы о том, что Джоуи знает, где я, не дает мне покоя. Джоуи же не собирается появляться в Фениксе, так ведь? Как бы он узнал, где именно меня можно найти? Не хочу говорить об этом с ребятами, особенно с Логаном. Теперь он не смотрит на меня как на сумасшедшую девушку, которая портит ему поездку, и я не хочу разрушать это.

В конце концов, я набираю родителей для ежедневной проверки (на этот раз Пони не хочет подходить к телефону) и отправляю сообщение Лиллиане. У меня внутри все сжимается, когда она сообщает мне о вечеринке у нашего друга Ксавьера. Она взяла с собой Мариссу. Пошла бы я с ней, будь я дома? Скорее всего, нет. Последний раз, когда я пошла на вечеринку, это закончилось поджогом и судебным запретом. Достаточно. А что будет со следующей вечеринкой? Как пройдет остаток моего лета, когда я вернусь?

Через несколько минут я получаю еще одно сообщение. Я думала, что оно снова от Лиллианы, но я просто в шоке от того, что вижу.

«МЫ МОЖЕМ ПОГОВОРИТЬ?»

Я же только что сказала Мэтти, что ему не о чем беспокоится. И тут приходит сообщение от Джоуи.

Следующие пять минут напоминают мне строгую диету, когда перед твоим носом стоит искушение в виде тарелке с шоколадными брауни. Это настоящая пытка, но, в конце концов, я решаю обратиться Эйвери за советом.

— Помоги мне. Я только что получила сообщение от Джоуи.

— Держись, девочка. Чего ему от тебя надобно?

— Он хочет поговорить.

— Пускай свяжутся ваши адвокаты, — говорит Эйвери.

— Жаль, что ты не здесь. Мы в музее НЛО.

С того места, где я сижу, мне прекрасно видно всех троих парней. Они болтаются по музею в дурацких спортивных наушниках — не сомневаюсь, что их мозги в этот момент впитывают всевозможные интересные факты — и изучают эту скучную выставку. Я объясняю Эйвери всю ситуацию.

— Эти парни так и не поняли, что я имела в виду, рассказывая им о развлечениях?

— Радуйся, что пропустила дискуссию Мэтти и Спенсера о Далеком девятом космосе.

— Мэтти попросил у меня номер.

— Мы уже в курсе, — я напряженно жду, что она скажет дальше.

— Он хороший парень. Я не смогла отказать ему. Но я не хочу его обманывать. Расстояние и время не в его пользу.

— Понимаю. — Мои мышцы расслабляются.

— Знаешь, Рози, иногда, если не имеешь понятия, как поступить в той или иной ситуации – просто не делай ничего.

И я думаю об этом, когда удаляю сообщение Джоуи.

* * * * *

Позже, в мотеле, я рассказываю Мэтти о сообщении Джоуи и отдаю ему телефон.

— Выключи его. И запри в чемодане. Я устала на него смотреть.

— Я бы с радостью, но мама Каталано не переживет отсутствие связи, — отвечает Мэтти.

Я вздыхаю и беру свою зубную щетку.

— Я собираюсь спать. — Усталость и просто скука берут свое. Мы проделали такой длинный путь только ради того, чтобы посмотреть на старые машины и зеленых человечков. Спасибо Богу за Макдональдс в виде космического корабля, тусклые сидения и все остальное, иначе бы сегодняшний день был бы полным провалом. Не то, чтобы я не хотела веселиться во время этой поездки, просто для меня хорошее времяпровождение выглядит немного по-другому. Сейчас я будто бы нахожусь на очередной школьной экскурсии. Очень длинной школьной экскурсии.

Я падаю на кровать к Мэтти без суматохи. Я только взбиваю подушку между нами, поворачиваюсь на свою сторону и бормочу:

— Большому каньону лучше не быть скучным. Надеюсь, что эта дыра в горах мне понравится.

— Без шуток? — переспрашивает Мэтти.

Я открываю один глаз, который не прижат к подушке.

— Мы провели слишком много времени вместе, — бормочу я, закрывая глаза и засыпая.

Глава 14

На следующее утро я проснулась от яркого света. Я еле смогла разодрать глаза и в двух дюймах⁸² от своего лица замечаю светящийся белый шар. Это что солнце? Или… о нет. Я осторожно ощупываю свой затылок и шею. Уф. Никаких датчиков. Какое облегчение. Очевидно же, если бы кого и похитили, пока мы были в Розуэлле, так это была бы я. Вот такая я удачливая. Успокоившись, я медленно тянусь к свету и обжигаюсь.

— Твою ж мать!!! — Эта штука находиться в двух дюймах от моего лица, и ребята там же.

Я сажусь в постели и хватаю свой обожжённый палец. Хорошо, что нет волдыря.

— Какого черта? Почему вы, идиоты, светите настольной лампой мне в глаза? Кучка конченых придурков. И мне еще приходится путешествовать с вами по Америке. Кучка конченых идиотов.

— Вот это Рози, которую мы любим, — приговаривает Мэтти.

— Не злись, Рози. У нас для тебя есть сюрприз, — говорит Спенсер.

— Знаю, знаю. Район 51. Еще одна инопланетная чепуха, — вздыхаю я.

— Нет. Планы изменились. Мы отклонимся от маршрута, — Спенсер так горд собой.

— Погоди, мы же не собираемся в Карлсбадские пещеры⁸³, не так ли? – я видела указательные знаки с информацией об этих пещерах на магистрали. — Я не собираюсь лезть ни в какие пещеры.

— Это еще лучше, – заявляет Логан. Он уже оделся и закрывает молнию на своей сумке.

— Вы отправляете меня домой на первом же самолете?

— Это сюрприз, – напоминает Мэтти. Он размахивает брошюрой, которую он, наверное, взял со стола в фойе. Если, конечно, пластиковую стойку с кассиром, пластиковые растения и кофейный автомат марки Mr.Coffee вообще можно назвать фойе.

— Дай мне посмотреть, – я становлюсь на край кровати и тянусь к брошюре. Мэтти, стоящий рядом со мной, машет ею в двух футах над моей головой. Я хватаю его за руку, чтобы не упасть и пытаюсь оттолкнуться, чтобы схватить брошюру. Без толку. Джолли Грин⁸⁴ слишком высок.

Я собираюсь предпринять еще одну попытку, но как только я начинаю двигаться, Мэтти выбивает у меня землю из-под ног. Я падаю обратно на кровать и тяну его за собой. Теперь он, усмехаясь, растянулся на мне. Мы боремся так с самого детства, но по каким-то причинам я краснею от головы до пальцев ног. Мое замешательство смущает, но больше я беспокоюсь о том, что спала без лифчика и я переживаю, что… окей, давайте просто не будем об этом и закроем тему. Я волнуюсь.

— Уберись от меня, ты большой болван, - я начинаю покрываться испариной.

Спенсер смотрит на нас, держа руки на бедрах:

— Я бы сказал, снимите комнату, но…

— Хватит! Кто-нибудь лучше скажите мне, куда мы сегодня собираемся, - требую я, пока Мэтти переворачивается.

— Альбукерке, – отвечает Логан.

— Чтобы делать что?

— Просто подожди, – успокаивает меня Мэтти. Он встает, сворачивает брошюру и кладет ее в задний карман брюк. — Это будет очень классно.

— Это включает в себя купальники и крем для загара? – спрашиваю я.

— Нет, – говорит Логан, — Джинсы и… у тебя вообще есть хоть какая-то спортивная обувь?

— Да. Только у меня нет кроссовок для бега. И что с твоими очками? — Очки с довольно толстыми стеклами, к тому же. В них его глаза выглядят очень маленькими. — Я никогда тебя в них не видела.

— А ты бы не предпочла носить линзы, если бы твои очки выглядели именно так? –интересуется Спенсер. — Ты бы видела его в те времена, когда он был толстым и носил очки. Привлекательно. Очень привлекательно.

— Я бы надрал твой зад, братишка, но у нас нет времени, – шутит Логан.

Факт того, что Логан был толстым и носил очки, заставляет щелкнуть что-то в моем мозге. Конечно, Логану присуща уверенность, граничащая с самоуверенным отношением к окружающим, но эти его качества скорее проявляются в плане соотношения его сообразительности и справедливому отношению к окружению, нежели к его сексуальности. В то же время, Джоуи прекрасно знает, как хорошо он выглядит и пользуется этим – флирт со всеми вокруг – это типичное поведение Джоуи. С другой стороны, Логан знает, что он умный, но не особо осознает, насколько он хорош собой.

— Это многое объясняет, – вырывается у меня.

— Что? – переспрашивает Логан.

— Ничего, – говорю я. — Пора собираться.

К счастью, он поступает истинно в мужском стиле и просто не заморачивается над моим высказыванием.

— У тебя есть полчаса, Каталано. Помни о джинсах. Никаких шорт.

* * * * *

Сорок пять минут спустя мы снова уселись в Таурус. Да, сегодня я собиралась немного дольше обычного. С помощью волшебства круглой щетки я идеально высушила свои волосы, при этом особо не желая торопить сам процесс сушки. Впервые никто не жаловался. Логан даже позволил мне ехать на переднем сидении.

— Ты выглядишь…мило, – мягко замечает Логан, открывая передо мной дверь.

Не уверена, должна ли я ответить на комплимент или же лучше проверить его шею на наличие датчиков.

— Спасибо, – говорю я. Лучше буду улыбаться.

Я защелкиваю ремень безопасности и смотрю в окно. Спенсер включает музыку. Сегодня его очередь. Я надеваю солнцезащитные очки, закрываю глаза и слушаю его первую подборку. Заставляю себя послушать. Классический рок. Лучше чем кантри, но со Спенсером, который бренчит на акустической гитаре, это все равно, что вынуждать нас смотреть, как кто-то играет в Guitar Hero⁸⁵.

— Мы можем следующими послушать мои песни? – спрашиваю я. Стоит попытаться.

— Не от нас зависит, – говорит Мэтти.

— А от чего?

— Есть ли у тебя соответствующий плейлист, – уточняет Логан.

— Мой микс песней Брюс включает в себя «Пустоши»⁸⁶, – предлагаю я.

— В Нью-Мексико не бывает пустошь, – объясняет Спенсер.

— В Нью-Мексико нет Канзаса. И все же именно их музыку я слушаю вместе с вами, – огрызаюсь я, – «Dust in the Wind’»? Ни разу не навивает грусть?

Спенсер отстаивает свой выбор.

— Я учу эту гитарную партию.

Я знаю, со мной трудно, я прекрасно это понимаю. Но эти трое не имеют ни малейшего понятия о том, как они могут выводить из себя их коллективной пассивно-агрессивной манерой. Я вздыхаю и принимаю поражение.

* * * * *

Когда мы поворачиваем на запад по шоссе №40, я смотрю в окно на ландшафт, окрашенный в карамельные оттенки. Клянусь, мы проехали мимо одной и той же горы уже раз десять, а мы находились в машине лишь одиннадцать минут. Мое нетерпение нарастало с каждой милей, пока я не ляпнула ни к кому конкретно.

— Если вы не собираетесь сказать мне, куда мы идем, то могли бы хотя бы уточнить, сколько времени нужно, чтобы туда добраться?

— Три часа, – говорит Мэтти.

Почему я надоедаю своими вопросами? Истощенная, я поглубже усаживаюсь в свое сидение. Каждый раз, когда мы садимся в эту машину, я всегда минимум три часа отсиживаю свою пятую точку на этой сером фабричном сидении до следующего пункта назначения. Я устала уезжать из ниоткуда, ехать через безлюдные места, чтобы вновь прибыть в никуда. Я щелкнула каблуками своих кроссовок фирмы Skechers. Ничего. Наверное, это работает только с резиновыми тапочками. Одно из двух, либо мое сердце знает, что я правда не хочу домой.

Мы проехали около двухсот миль, и за последний час никто не сказал ни слова. Такого никогда бы не произошло в машине, забитой девчонками. У нас были бы вечные темы для разговоров: фильмы, парни, музыка, экзамены, звездные сплетни, снова парни, секущиеся волосы, гелевый маникюр. Что угодно. Девушки всегда могут заполнить тишину.

— Почему туда так долго добираться? – наконец-то спрашиваю я.

— Это большая страна, Каталано, - предполагает Логан.

— Вот почему моя семья держится поближе к границе.

— Прекращай свои постоянные жалобы, – обрывает меня Мэтти, – мы приехали.

— Правда? Где? – оживляюсь я и выглядываю в окно.

— Думаю, вывеска расскажет все сама за себя, – подмечает Логан.

— Сандийские конюшни? – улыбаюсь я, потому что прекрасно знаю это место.

— Мы решили, что единственной вещью, которая может быть лучше инопланетянина в Нью-Мексико, будет увидеть тебя на спине лошади, – вступает в разговор Мэтти, – я сказал им, что ты всегда хотела покататься на лошади.

— Серьезно? – мои глаза и нос обжигают слезы счастья, и на протяжении нескольких секунд это была единственная фраза, которую я смогла сказать. В конце концов, я прочищаю горло и заговариваю вновь.

— Спасибо, ребята. Это чудесно.

Если бы я знала, то надела бы ковбойский топ, который купила в Нешвилле. Кажется, что это было месяц назад. Мы едем по долгой пыльной дороге, которая ведет к ранчо. Логан паркуется возле амбара и мы все выходим из машины.

— Это за мой счет, – говорит Логан и достает бумажник.

* * * * *

У меня кружится голова, я еле сдерживаю себя от того, чтобы не начать скакать от радости, когда вижу свою лошадь, которую хозяин ранчо выводит с амбара. Она прекрасна, как и пара медных коней, которых я видела на хребте в Вирджинии. У нее ромбовидное белое пятно, напоминающее маленький бриллиант, между глубокими карими глазами и грива, что висит между ушами, как лошадиная челка; все это так очаровательно.

— Хорошо, мисс. Почему бы Вам не подойти сюда, и я покажу Вам, как забраться на Пенни?

Ой, ее зовут Пенни. Это напоминает мне о Пони. Жду не дождусь, когда наконец-то смогу ему рассказать обо всем этом. Когда я подхожу к Пенни и хозяину ранчо, то начинаю переживать. Пенни догадывается, что я нервничаю? Разве лошади не чувствительны к человеческим эмоциям? Я смотрела «Заклинателя лошадей»⁸⁷ на АМС⁸⁸. Я хочу понравиться этой лошадкой.

— Глубоко вдохните и расслабьтесь, – говорит хозяин ранчо, - это мое первое правило.

Вдох через нос, выдох через рот.

— Я в порядке.

— Хорошо, теперь станьте слева от лошади. Возьмите поводья в левую руку и положите руку вот здесь, на гриву.

Я следую указаниям.

—Хорошо, теперь не выпуская поводья, зацепитесь за гриву.

Я переживаю, что сделаю Пенни больно, но послушно исполняю все указания. Он же эксперт.

— Хорошо, теперь вы должны использовать свою правую руку, чтобы повернуть стремя к себе. Отлично. Вот так. Теперь поставьте левую ногу сюда.

Правая рука, левая нога. Хорошо, дружище. Я все еще с тобой.

— Вот так. Теперь возьмитесь за заднюю часть седла, оттолкнитесь на носке правой ноги, и тянитесь за гриву и седло, пока не вскочите вверх стоя в стремени левой ногой.

Я не оглядываюсь на парней. Только концентрируюсь, подпрыгиваю, отталкиваюсь и юху! Вот она я, почти верхом на лошади.

— Молодец. Теперь перебросьте правую ногу, вот Вы и в седле.

Хлоп. Хьюстон, я в седле. Стремена выше, чем я ожидала. Я думала, что мои ноги будут свисать чуть ниже.

— Чтобы Вы не делали, не бросайте поводья, понятно? – говорит мистер Сандийские конюшни.

Я улыбаюсь, обнажая зубы. Внутри все дрожит.

— Поняла.

Могу ли я быть прирожденным наездником? Это было совсем нетрудно. Ха! Посмотрите на меня. Но-о! Я гордо ухмыляюсь. Теперь самая лучшая часть: Логан, Мэтти и Спенсер выглядят как ослы, пытаясь оседлать своих лошадей. Наблюдать за тем, как Мэтти, который одного роста с лошадью, пытается ее оседлать, просто выше моих сил.

— Хватайтесь за заднюю луку, а не за рожок, — кричит владелец ранчо. – Это вам не карусель.

Думаю, Мэтти не понравился своей лошади. Она постоянно трясет головой, насмехаясь над ним. Мэтти лишь с третьей попытки смог закинуть свою длинную тощую ногу. Спенсер поднимается с первой попытки, но падает на шею лошади перед тем, как поставить правую ногу в правильную позицию. Лошадь Логана делает шаг в сторону каждый раз, когда он собирается поставить ногу в стремя. Наконец-то парень с ранчо помогает ему, придерживая поводья и стремена. Я удивлена, что он не подтолкнул Логана к седлу. Сейчас это было бы кстати.

— Хорошо, – говорит хозяин ранчо, – теперь, когда вы все верхом, я научу вас базовым командам, а затем мой сын, Лукка, стоящий вон там, поведет вас по тропинке.

Я следую взглядом за пальцем хозяина ранчо. Что ж, вы только посмотрите на Лукку. Этот зад просто создан для джинсов фирмы Вранглер. Я хочу поправить волосы, но хозяин ранчо будто читает мои мысленные рассуждения.

— Я уже говорил, но повторюсь. Не бросайте поводья, - говорит отец Лукки. Лукка просто бог. – Держите спину прямо и пятки вниз. Глаза вверх. Не смотрите на землю. Посмотришь вниз – будешь внизу.

Мы принимаем самое удобное положение и следуем указаниям хозяина ранчо.

— Теперь кое-что об азах верховой езды. Держите поводья по центру седла, возле рожка. Поверните их влево, и ваша лошадь пойдет влево, поверните их в правую сторону и лошадь пойдет вправо. Потяните назад, только без резких движений, и лошадь остановиться. Чтобы лошадь начала двигаться, сожмите ее бока своими голенями. Когда почувствуете себя в седле более уверенно и комфортно, хочу чтобы вы управляли лошадью, придерживаясь этой же техники подачи команд. Чтобы повернуть налево, надавите голенью на правый бок лошади и наоборот.

— Мы должны говорить «Но-о»? – почему я вообще это спрашиваю?!

— Если вы, мисс, думаете, что это прибавит вам опыта, – отвечает хозяин с сарказмом.

— Простите ее за столь нелепый вопрос, – вмешивается Мэтти, – она с Нью-Джерси.

— И вы тоже, ребята!

— Да, но мы не стараемся сделать это очевидным для всех, – смеется Логан.

— Ну да, не думаю, что этого нужно стыдиться, – язвлю я.

Вот так. Я надавливаю ногами, и Пенни начинает двигаться. Сама по себе она уходит от амбара к ближайшей тропинке, и я не пытаюсь остановить ее. Вот это моя девочка. Увези меня подальше от этих идиотов. Мы с Пенни понимаем друг друга.

— Остановитесь, юная леди, – окликает меня отец Лукки, – не стоит направляться в сторону тропинки без Лукки.

Я пожимаю плечами и притворяюсь дурочкой. Пускай Лукка попробует поймать меня. Пускай они все попытаются меня поймать. Не могу дождаться, когда Пенни побежит галопом. Я слышу смятение позади, где парни пытаются управлять своими лошадьми.

— Посторонись! – раздается вопль Логана.

— Дорогу, Мэтти, мне нужно место, чтобы повернуть, – ворчит Спенсер.

Я улыбаюсь и позволяю Пенни медленно двигаться к лесам. Позади нас раздается приближающийся стук копыт. Вижу задницу Лукки, обгоняющего меня по левую сторону. Его напряженные мышцы на бедрах выглядят безупречно, когда он останавливается передо мной и поворачивает свою лошадь мордой к Пенни. Он кивает и наклоняет свою соломенную ковбойскую шляпу в мою сторону. Я оборачиваюсь назад, чтобы увидеть, что парни наконец-то двигаются и сокращают расстояние между нами.

— А ты не из робкого десятка, не так ли? – замечает Лукка.

— Я просто в восторге. Это моя первая поездка на лошади.

— Я бы сказал, что ты очень хорошо справляешься.

— Спасибо, – прекрасно вот так вот поговорить с парнем. Просто так. Никаких насмешек. Ни капли иронии в голосе.

— Любишь лошадей? – спрашивает Лукка.

— Да. Мне очень нравится Пенни. Думаю, она меня понимает, – я произношу ее имя и похлопываю ее по шее. Мне кажется, она улыбается.

— Так и есть, – отвечает Лукка.

О Боже, как мне нравится его легкая щетина и то, как маленькая впадина у основания его шеи создает идеальное место для серебряной подвески с бирюзой на кожаном ремешке. Не могу сказать, что когда-то мечтала о ковбое, но только что все изменилось, и я подумываю о том, чтобы тайком сфотографировать задницу Лукки верхом на лошади, когда парни присоединяются к нам.

— Все в сборе? – спрашивает Лукка, – Ну, тогда вперед. Почему бы тебе не поехать позади меня, прекрасная леди? Остальные следуют колонной по одному.

Прекрасная леди. Знаю, он говорит это всем девушкам, но это не то, что я часто слышу, и говоря «часто» я имею ввиду «вообще когда-либо». Я распрямляю спину.

Наши лошади двигаются вверх по тропе, когда мы следуем указаниям Лукки и едем одной колонной. Уже довольно жарко – это, конечно же, не удушливая жара Нью-Джерси, но больше похоже на то, когда ты стоишь возле разгоряченной печки – и мы не особо торопимся куда-либо во время нашей конной прогулки. Мы с Пенни не отказались бы от возможности освежиться еще разок. Вид, что открывался перед моими глазами, был довольно славным, и я говорю не только о больших ягодичных мышцах Лукки.

Мы едем в относительной тишине. Я говорю «относительной», потому что Лукка и я не разговариваем, Логан позади меня тоже не проронил ни слова, но я слышу голоса Мэтти и Спенсера, которые переговариваются где-то в хвосте колонны. Слова на подобии «туземцы» и «растительность» доносятся до меня и заставляют закатывать глаза. Большинство деревьев вдоль тропинки кажутся самыми обыкновенными вечно зелеными растениями. Ничего незнакомого для меня, если не учитывать того, что во время вдоха, могу поклясться, я улавливаю их запахи. Воздух такой чистый. Я чувствую себя одной с тех женщин, которые снимаются в рекламе освежителей воздуха. У нас дом я бы в жизни не стала задумываться над тем, что за деревья и прочие растения меня окружают и какой именно от них исходит аромат. Лукка останавливается и ждет, пока мы с Пенни с ним поравняемся. Я смотрю вдаль над верхушками деревьев, обрамляющих зубчатые вершины серых гор. Лукка следует за моим взглядом.

— Сандийские горы, – говорит он. Он выглядит старше, чем мы, скорее всего, ему где-то около двадцати.

— Таково название твоей конюшни.

— Верно.

— Что это за деревья? – по некоторым причинам все-таки интересуюсь я.

— Пихта и ель. Здесь и там есть желтые сосны, ничего особенного, – рассказывает он, – У вас в Джерси, скорее всего, растет то же самое.

— Нью-Джерси, – поправляю его я. Ненавижу это. Он задел за больное место. Как по мне, ты имеешь право называть этот город просто Джерси только в том случае, если сам там живешь.

— Нью-Джерси, – исправляет Лукка.

— Ты же не слышал, как я опускала «Нью» в названии твоего штата? Куда бы нас в таком случае занесло, а?

— Канкун? – Лукка одаряет меня полуулыбкой, – как я и думал. Палец в рот не клади.

Я также улыбаюсь. Частично потому что представляю Лукку без рубашки, в окружении песка и бирюзовой воды, запах кокосового лосьона для загара на его коже и… Я упаду с Пенни, если не перестану предаваться мечтам. Трясу головой, чтобы отогнать прочь ненужные мысли.

— Ну, просто дело в том, что я ненавижу, когда люди не с моего штата, так его называют – особенно фанаты Филадельфии.

— Я же тебе уступил.

— Если только не учитывать тот факт, что ты все еще сидишь в своем седле, – поддеваю я.

Не знаю, почему я так нахально веду себя с этим незнакомцем, которого я нахожу безумно привлекательным. Думаю, я сейчас просто в режиме «мне-нечего-терять». Во-первых, он живет в Нью-Мексико, во-вторых, для меня он немного староват, и, в-третьих, я никогда с ним больше не увижусь.

— Хорошо, раз уж ты завела вопрос о положении моей пятой точки, то почему бы нам не обсудить твою?

— Прости, что?

— Расслабься, наездница. Просто интересно, что девушка с Нью-Джерси делает на лошади в Нью-Мексико, да еще и в самый разгар лета? Ты не могла выбрать более жаркого дня для поездки верхом?

Я решаю упустить детали, пока что, и рассказываю ему о том, что Логан едет в АГУ, что он захотел взять свою машину с собой, что ребята сочли крутой идею всем вместе прокатиться по стране на машине, и так далее, и тому подобное.

— Мы оставим его в Темпе вместе с машиной, а сами полетим домой через три дня, – объясняю я. Вау. Острая боль пронзает меня, когда понимаю, что все это произойдет так скоро. Не стоит упоминать, что приближается 4 июля. От мысли об этом внутри меня образуется огромная пустота. Частично от того, что я все еще переживаю о том, что же именно я успела высказать Джоуи в ту ночь, а частично, потому что я пропущу фейерверки дома. Я никогда раньше не пропускала фейерверки на поле славы.

— Итак, полагаю, один с этих троих твой парень? – он флиртует?

— Нет.

Лукка приподнимает бровь. Он определенно флиртует. Прекрасно знаю, что Логан подслушивает наш разговор. Мэтти и Спенсер немного отстают от нас, вовлеченные в свой разговор.

— Значит, ты просто так решила прокатиться по стране?

— Скорее меня заставили. Мои родители захотели, чтобы я была подальше от одного парня.

—Ааа.

— Моего бывшего парня. Он вроде как получил судебный запрет против меня.

Лукка смеется именно с этого высказывания, а не со всей ситуации в целом. Больше похоже на своеобразный смешок, когда вас застали врасплох. Его смех заразителен, и я также начинаю хихикать с этой сумасшедшей девушки по имени Рози, которая умудрилась натворить столь абсурдные вещи в Нью-Джерси. Нелепость этой ситуации становиться все очевиднее с каждой милей нашего путешествия.

— Почему я вдруг чувствую, будто должен вести себя лучше?

Я пожимаю плечами.

— Такова часть моего обаяния.

Он притормаживает свою лошадь, чтобы идти рядом и наклоняется ко мне.

— Значит, это твой способ бегства? Добро пожаловать на Дикий Запад.

Он протягивает свою правую руку и берет мою левую, пожимая. Мне страшновато держать поводья одной рукой, но ради Лукки я это делаю. Его мозолистые руки сильные, и намного мужественней, чем те, к которым я привыкла. Я представляю, каково было бы почувствовать прикосновение его руки на моей щеке, плече, на талии. Я должна остановиться. По всему телу пробегают мелкие покалывания от возбуждения. Думаю, езда верхом очень даже способствует подобным ощущениям у девушек.

Вот она я, практически держусь за руки с ковбоем верхом на лошади – горное марево виднеется на расстоянии впереди, нас окружает неровный ландшафт – это могла бы быть самая романтичная вещь, которая когда-либо случалась в моей жизни. Могла бы, если бы не взгляд трех пар глаз, который я ощущаю на своем затылке. Возможно, я могла бы притвориться, что три амигос, как обозвал их Лукка, отсутствуют.

— Неужели Рози держится за руки с ковбоем? – кричит Спенсер.

Кровь приливает к моим щекам, а большая капля пота струится по моей шее.

— Что? Эта чертова лошадь не желает сдвинуться с места, - вопит Мэтти, оставшийся где-то далеко позади, – что ты там говорил на счет Рози и ковбоя?

Я разворачиваюсь как раз в тот момент, когда раздосадованный Мэтти быстро бьет стременами по лошади. Я морщусь. О чем он думает? Он вложил слишком много чего-то устрашающего в свой вопль «Нооо!», потому что его лошадь неожиданно проноситься стрелой мимо Спенсера и Логана, пробегает галопом, набирая обороты, мимо меня и Лукки, а затем скачет дальше по извилистой тропинке, прежде чем исчезнуть в лесной гуще. Все что я слышу, это стук копыт и крик Мэтти:

— Тпру, лошадка, тпруууууу!!!

— Медленно потяни поводья назад! – кричит Лукка. Он поворачивается ко мне, Логану и Спенсеру: — Придерживайтесь этой тропы. Лошади знают дорогу. Я догоню его.

Лукка ударяет лошадь с нужной силой и скачет вслед за Мэтти, словно ковбой в вестерне, постоянно выкрикивая указания Мэтти, когда исчезает с виду в пыли. Вперед, Лукка! Я могу наблюдать за этим парнем весь день. Это лучше, чем «Железная хватка»⁸⁹.

— А вон и твой герой возвращается, – бросает Логан, когда его лошадь шагает рядом. Он смотрит вниз на тропу, не поглядывая на меня. — Неужели Мэтти и в правду орал «лошадка»?

—Бедолага! Надеюсь, с ним все в порядке, – говорит Спенсер, а затем спрашивает: — Почему ты держала ковбоя за руку, Рози?

— Лукка. Его зовут Лукка, а не ковбой. И я не держала его за руку, просто пожала ее.

—Думал, мы познакомились со всеми еще до начала поездки, – подмечает Логан.

Я щурю глаза, когда смотрю на него, но ничего не отвечаю. На секунды наши взгляды пересекаются, но затем он обгоняет меня и едет вперед по тропе. А он неплохо держится в седле.

— Ну же, Рози, – зовет меня Спенсер, – поглядим, сможем ли мы догнать Мэтти.

Спенсер тоже неплохо едет верхом на лошади. Он направляет свою лошадь в обход меня и переходит на галоп. Пенни кажется, что это довольно хорошая идея, и она делает то же самое. Стоило ей только начать интенсивное движение, как я понимаю, что тряска становиться гораздо интенсивнее, чем я предполагала. Моя задница с большой частотой ударяется о седло каждый раз, когда лошадь набирает скорость. Бедная девочка. Интересно, комфортно ли ей ехать вместе с той, кто впервые сидит в седле. Наверное, она уже готова бросить меня в машину и вернуться в тенистый амбар, но я еще не готова завершить эту прогулку.

Когда мы догоняем их, Лукка стоит на тропе, держа в руке два пары поводьев, параллельно подтягивая седло на лошади Мэтти. Мэтти же сидит на большом сером камне, вытирая кровь со лба.

— О Боже, Мэтти! Ты цел? – я хочу спрыгнуть с Пенни и побежать к нему, но не уверена в том, как мне это следует сделать. Чувствую себя загнанной в ловушку.

— Я в порядке. Это просто царапина.

— Лошадь понесла его под ветками, они его и поцарапали, – объясняет Лукка.

— Парень, тебя скинуло с лошади? Как круто, – заявляет Спенсер.

— Я бы не сказал, что сбросило. Это было скорее медленное скольжение, – уныло говорит Мэтти.

Лукка кивает в знак согласия, и на удивление, пытается помочь Мэтти.

— Хорошо падать время от времени. Это значит, что ты чему-то учишься. Но он также смог самостоятельно подняться. Я был впечатлен.

Лукка заканчивает возиться с седлом, поэтому Мэтти становится в позицию, чтобы забраться вверх. Словно у родителя, который наблюдает за первыми ударами своего ребенка в младшей бейсбольной лиге, мои мускулы сжимаются в предвкушении. На этот раз он забирается на лошадь с первой попытки.

— Как на счет того, чтобы ехать дальше рядом со мной? – предлагает Лукка Мэтти. Полагаю, дело важнее романтики. Ему не нужно, чтобы Мэтти сломал ногу и предъявил иск его отцу.

Теперь я остаюсь на одну лошадь позади Лукки, и у меня больше нет возможности с ним поговорить. В какой-то мере это даже к лучшему. Я могу сосредоточиться на поездке верхом. Я еду на лошади в Сандийских горах. Когда у меня еще выпадет возможность так сказать? Я наблюдаю за тем, как двигаются уши Пенни, вдыхаю через нос и медленно выдыхаю через рот. Все кажется таким далеким, и я удивлена, что в моей голове нет ни единой мысли, а я просто наслаждаюсь цокотом копыт по тропе. Мое сердце падает, когда мы спускаемся с горы, ведь я вдруг замечаю очертания ранчо вдалеке.

Когда мы возвращаемся на ранчо, то собираемся возле амбара, где Лукка и его отец контролируют то, как мы спускаемся с лошадей. Лукка держит поводья Пенни и кладет руку возле моей спины, когда я перекидываю правую ногу и становлюсь на землю. Я вытаскиваю левую ногу со стремян и смотрю вверх на него. Внезапно мне хочется прикоснуться к ожерелью у него на шее.

—Это солнце? – спрашиваю я, беря в руки медальон.

— Глиф.

— Что? – я все еще держу его в руке.

— Символ солнца в американских индейцев. Как иероглифы.

— Он был сделан индейцами? – теперь, когда мы не верхом на лошади, я замечаю, что он не такой уж и высокий – но его точеные черты будто бы созданы для среднего роста.

— Не-а. Одна группа, которую я видел в Аризоне. Купил у них на раскладке с рекламной продукцией.

Я уже практически позабыла о своем вопросе. Не глядя прямо на Лукку, я одергиваю себя.

— Мило, – я отпускаю медальон, не отводя от него взгляд.

— Ты надолго в Нью-Мексико?

— Отсюда мы сразу же отправляемся в Аризону, – темно-карие глаза Лукки ищут мои, но я отвожу взгляд. Сейчас не время для новых привязанностей.

— В следующий раз попытайся приехать сюда осенью. Погода в это время года намного лучше, а еще каждый октябрь в Альбукерке проходит Международный фестиваль воздушных шаров. Ты когда-нибудь летала на воздушном шаре?

— Нет. Но до этого дня я также никогда прежде не ездила верхом.

— И только посмотри, как хорошо все обернулось. Если захочешь это сделать, найди меня. Я прокачусь вместе с тобой. Тебе понравится парить в облаках.

Мой желудок уже в предвкушении. Знаю, Лукка просто пытается вести себя дружелюбно, но мое сопротивление гаснет. Смогу ли я приехать в Альбукерке осенью? Боюсь даже обернуться на парней. Я чувствую, как они дружно закатывают глаза.

— Позвони мне, когда тебе понадобится спланировать следующий побег, — затем Лукка наклоняется и дарит мне мимолетный, но сладкий поцелуй в щеку. Его затылок заставляет меня вздрогнуть.

Я поворачиваюсь и вижу, что отец Лукки и три мои парня уставились на нас. Мы смотрим в ответ. Словно это перестрелка у корраля⁹⁰ О-Кей⁹¹. Мэтти первым начинает двигаться. Он проводит пальцем по ссадине на его лбу. Логан отворачивается и идет к машине. Отец Лукки говорит сину, что нужно отвести лошадей в амбар. Лукка ведет Пенни, а затем останавливается. Берет свой медальон и возвращается. Одним движением он закрепляет его у меня на шее.

— Я не могу его принять, — говорю я.

— Как на счет того, чтобы вернуть мне его в следующий раз, когда я снова увижу тебя. Ты знаешь, где найти меня, — он дарит мне кривоватую, кокетливую улыбку, а затем медленным шагом возвращается к Пенни. Думаю, мы оба знаем, что никогда больше не увидимся, но мне нравится идея, что у меня есть ковбой в Нью-Мексико, о котором можно мечтать во время депрессии.

Мэтти ждет меня. Он по-дружески кладет руку мне на плечо и ведет к машине.

— Все всегда так хорошо начинается, не так ли? Пойдем, пока лошадь Лукки не закончила точно так же, как и Мустанг Джоуи.

Я сбрасываю его руку и стреляю в него тяжелым и холодным взглядом. Мэтти улыбается и держит руки перед собой, признавая свое поражение.

— Просто пытаюсь быть полезным.

Мое выражение лица говорит «дай мне время прийти в себя», когда он открывает для меня дверь. Я не злюсь, я знаю, что он шутит. Пока Мэтти обходит машину, чтобы сесть со своей стороны, я стою на мечте на протяжении секунд, держа руку на двери и смотря на амбар и горы позади нас. Это весело, думаю я, когда сажусь и хлопаю дверью. Я уже скучаю по Пенни, но не по Лукке.