Каролина. Часть третья

18. Побудь рядом

Охра так сильно хотела быть нужной отцу, что по сути пожертвовала своей жизнью, чтобы он заметил ее. Побывав в разуме девушки, я отчетливо поняла, насколько несчастной и одинокой она была в детстве. Казалось бы, это невозможно, ведь по нынешним меркам семья из четырех человек – несказанное счастье. Крайне редко, когда родители имеют одного ребенка, намного реже встречаются семьи с двумя детьми и практически никогда с тремя и более. Но несмотря на наличие родственников, Охра никогда не была счастливой в том плане, в котором желала.

В наших с Охрой судьбах куда больше общего, чем мне бы того хотелось. Если посмотреть на голые факты, то у меня тоже было два старших брата, которые не испытывали ко мне родственной любви. Не могу представить, если бы судьба подарила мне других братьев, таких, как Адриан, например. Скорее всего он бы не дал меня в обиду даже перед отцом. Но все сложилось так, как сложилось. Кто-то свыше все продумал заранее. Не понимаю одного, почему этот кто-то постоянно посылает нам страдания? Неужели мы не заслужили быть услышанными, любимыми, замеченными, счастливыми, не одинокими?

Представляю Охру в больничной палате, прикованную наручниками, и тихо надеюсь, что не спалила ей мозг. Не хочу, чтобы она пострадала. Няня Дэймона пошла на предательство только из-за любви к отцу. Кто мы такие, чтобы возводить в абсолют свое видение правильного и отвергать ее? Охра была верна семье. Не это ли истинная преданность?

В сравнении с Охрой, моя преданность семье ничего не стоит. Я заключила договор с Берингом, чтобы он избавился от отца и братьев, а я бы отдала наследие Куин посторонним. Я специально отстраняюсь от мамы, потому что мне больно видеть ее в том состоянии, в котором она пребывает. Вот она моя преданность, висит на дне адского колодца.

Брайан ушел больше часа назад. Не знаю, что он делает и где находится в данный момент, но я уже рассмотрела в его доме все, что только было можно. Лучше бы я этого не делала, ведь нашла две сумки с собранными вещами.

Брайан уже готов покинуть Салем.

От этой мысли становится так дурно, что тошнота подкатывает к горлу.

Как перестать желать, чтобы он остался?

Ведь я знаю, что он уедет.

Я настолько сильно уверена в этом, что начинаю испытывать злость к себе. Я как брошенный котенок, который хочет, чтобы его приласкали, покормили и не гнали прочь. Какая же я жалкая.

После того, как нашла сумки в комнате за кроватью, я больше не могу не бросать туда ненавистные взгляды. В какой-то момент у меня даже появляется мысль спрятать вещи, но я быстро отбрасываю эту идею. Если уж Брайан решил уехать из Салема, то он и голышом это сделает.

Слышу стук закрывающейся входной двери, в последний раз бросаю взгляд на сумки и показываю им язык. Глупо ли это? Безусловно, да. Но раз этого никто не видел, то ничего страшного, что я выпустила своих тараканов на прогулку и позволила себе ненависть к вещам. Опускаюсь на кровать и складываю ладони на колени. Эдакая паинька.

Оболочка максимально спокойная, а вот внутри катастрофа. Там рушится мир иллюзий.

Не проходит и минуты, как Брайан заходит в комнату, и мне в ней моментально становится тесно. Кажется, что владелец дома заполоняет своей аурой все пространство, но, что греха таить, мне это нравится.

Почему именно рядом с ним я чувствую себя максимально живой и настоящей?

Из-за всей лжи и притворства, что приходилось делать ранее, я потерялась. Кто я? Почему делаю так или иначе? Зачем? Отчего? Миллионы вопросов, которые остаются без ответа, когда Брайана нет рядом. Но стоит ему появиться, как я моментально становлюсь собой. Это пришло не сразу же. Наш путь взаимоотношений был долгим в эмоциональном плане. Незнакомцы, враги, вынужденные союзники, друзья, возлюбленные? Кто мы друг другу сейчас?

Брайан устало опускается на край кровати рядом со мной.

Минуты проходят одна за одной, и никто из нас не нарушает тишину. Она как хрупкий бокал, стоящий на самом краю стола, его ножка уже свисает, и одно неаккуратное слово может разбить его на миллионы осколков, которые невозможно будет собрать воедино. Все же решаюсь и аккуратно касаюсь бокала.

– Ты нашел предателя, – напоминаю я.

– Нашел. – Брайан решает не развивать эту тему. – Я не спал практически двое суток. Давай отложим разговор до вечера.

Киваю. Я и сама не в силах логически мыслить. Меня так и подмывает начать необходимый разговор, словно я испытываю наслаждение от душевной боли.

– Останешься со мной? – спрашивает Брайан, поворачиваясь ко мне.

Этот вопрос не будоражит разум, ведь я понимаю, о чем он спросил. О кратком мгновении, а не о дороге длиною в жизнь.

– Мне лень идти домой, – шепотом отвечаю я.

– Рад, что ты ленивая.

Улыбаюсь и даже успеваю уловить ответную улыбку. В груди моментально становится светло, но луч теплого солнца пропадает так же быстро, как появился. Брайан уходит в душ и возвращается. Не могу не оценить его практически нагих внешних данных. Он весь в шрамах. Я, как и многие другие, оставила на его теле отпечаток. На месте пулевого ранения остался шрам.

Брайан медленно шагает в сторону кровати, продолжая сушить волосы полотенцем, взъерошивая их.

По большей части у него ужасный непрогибаемый характер, изуродованное шрамами тело, но я смотрю на Брайана и понимаю, что для меня он идеальный.

Нельзя, чтобы один человек настолько сильно был зависим от другого. Это неправильно. Скорее всего мои чувства – какая-то форма ментальной болезни. Но я отчетливо понимаю, что все прелести настоящего Брайана вижу только я, для остальных людей он воспринимается иначе. Темный, опасный, скрытный, жуткий, мстительный, жестокий… Можно продолжать до бесконечности.

Брайан открывает одну из сумок и достает оттуда черную футболку, подает ее мне. Принимаю ткань и наши пальцы касаются друг друга, вскидываю взгляд и тону в его ответном. Ком печали еще больше разрастается внутри, отравляя все большую площадь.

Одергиваю руку, поднимаюсь с кровати и, четко смотря в глаза Брайана, начинаю переодеваться. Скидываю с себя всю одежду, оставив только трусы. Не сразу надеваю футболку. Брайан стойко смотрит мне в глаза.

– Смотреть не запрещается, – шепчу я. – Ты же все уже видел.

Его взгляд тут же отлепляется от моего лица и плавно проходит по телу томительной лаской. То, как он смотрит на меня. Мне даже не нужно было заглядывать к нему в разум, чтобы понять – я далеко не безразлична Брайану.

Его темный взгляд возвращается к лицу, а бархатистый голос утвердительно произносит:

– Дразнишь.

– Могу себе позволить, – бросаю я и ныряю в футболку, стирая этим действием колючие мурашки, что внаглую разбежались по телу.

Когда я выглядываю из ворота, то мурашки снова вырастают на коже. Его бесцеремонный взгляд, который я без сожаления вызвала, плавит меня, словно воск горящей свечи.

– Если мы займемся сексом, то мой отъезд станет более болезненным.

– Знаю, – шепчу я и медленно иду в его сторону, прохожу рядом, коснувшись его руки и ложусь на кровать, отвернувшись от Брайана. Около минуты он еще стоит, и я чувствую его взгляд, исследующий меня.

Сердце замирает от ожидания дальнейших действий.

Брайан ложится позади и прижимает к себе мое податливое тело. Прикрываю глаза, пытаясь запомнить эти мгновения. Тепло его тела, нежное дыхание рядом.

– Ты эгоист, – тихо говорю я.

– Даже не буду спорить.

– Раньше ты постоянно спорил со мной.

– Раньше я не знал, насколько упрямой ты можешь быть.

Снова улыбаюсь, а в глазах стоят слезы.

Мне хотелось бы большего, но на данный момент я могу получить только объятия. Не буду портить момент, пусть все идет своим чередом.

Поворачиваюсь к Брайану лицом и кладу ладонь ему на щеку. Влезть бы ему в голову и приказать, чтобы делал все, что я хочу. Это настолько заманчивая мысль, но я от нее отказываюсь. Ведь это будет уже не Брайан, а лишь слабая его копия.

– Эшли…

– Что?

– Даже не думай.

– О чем?

– Ты не влезешь мне в голову.

– Умеешь читать мысли?

– Только учусь.

Буду скучать по нашим словесным играм.

– Я этого не сделаю, – шепчу я, касаясь большим пальцем его брови и провожу по контуру, – хотя очень хочется.

Брайан незатейливо гладит меня по бедру и гипнотизирует взглядом. Кажется, что он пытается запомнить каждую черту моего лица.

– Просто побудь рядом, – просит он.

Касаюсь кончиками пальцев его мокрых волос и спрашиваю:

– Ты завтра уедешь?

– Да.

Грудь тут же пронзает болью.

– Есть вероятность, что мы больше никогда не увидим друг друга, – вслух размышляю я.

– Такая вероятность есть всегда.

– Хочу запомнить не только наши разговоры, касания, которые ни к чему не обязывали, взгляды, – вслух размышляю я. – Мне нужно нечто большее.

Концентрируюсь на его лице. Брайан поджимает губы.

– Эшли, если мы переступим черту, то нам будет только хуже.

– Нам и так будет плохо.

Хотя слово «плохо» вообще не описывает весь спектр того, как я развалюсь после его отъезда. Но это будет потом. А сейчас он рядом, даже руку тянуть не нужно, чтобы коснуться. Я чувствую его дыхание, жар тела, и мое тело магнитом тянется к нему.

– Ты удивительная. Я бы очень хотел сожалеть о том, что поцеловал тебя в кабинете. Это была ошибка.

– Не согласна. Как у тебя получается разбираться в стольких сферах жизни и вообще не понимать, что тот поцелуй был самым правильным из твоих решений?

Свет из окна настолько яркий, что я вижу пылинки летающие между нами.

– Очень в этом сомневаюсь.

– А я – нет. То, что я испытала тогда… такого раньше со мной не было.

Брайан касается моего подбородка и поднимает лицо так, что теперь я не могу разглядывать его плечи, пока говорю самые сокровенные вещи.

Он внимательно, с крупицей боли смотрит на меня.

– Я бы хотел забрать тебя с собой.

– Но ты этого не сделаешь.

– Я не хочу ломать тебе жизнь. Ты единственный человек, кому я не желаю такой участи. Я нездоров в моральном плане. Таких, как я, нужно закрывать за решеткой до конца дней. Я свой счастливый билет потерял еще по пути в пыточную.

– Знаешь, мне жаль, что ты считаешь себя недостойным счастья. Но в твоих действиях виноваты люди, которые выкрали тебя из семьи еще ребенком. Не ты.

– Это не так. – Брайан твердо смотрит мне в глаза. – Их вина есть только в их поступках. Поступки, которые я совершаю, – это результат только моих решений. Я по уши в крови невинных людей. И решение прерывать каждую из них принимал я, а не Беринг, Элли или твой отец.

– Какой же ты упрямый. Почему ты не хочешь жить счастливой жизнью?

Он печально улыбается.

– Я не умею. И уже не научусь. Эшли, этот разговор никогда не закончится иным результатом.

– Ненавижу тебя.

– Я себя тоже ненавижу.

Я даже не заметила, как близко мы придвинулись друг к другу. Брайан опускает взгляд на мои губы и тут же возвращает его к глазам.

– Мы будем об этом жалеть, – с полной уверенностью говорит он.

– Не сегодня, – шепчу я ему в губы.

Глаза сами закрываются, когда губы Брайана касаются моих. Поцелуй до боли нежный и легкий. Мы словно знакомимся, ищем подход друг к другу. Зарываюсь пальцами в волосы и мурчу оттого, что рука Брайана опускается на мое бедро и прижимает к себе так близко, что я чувствую его каждой клеточкой тела. Но этого недостаточно. Я хочу большего.

Поцелуй становится слаще с каждой секундой. Электрические токи, которые я ощущаю в момент использования дара, не идут ни в какое сравнение с тем, что мое тело испытывает сейчас, каждое касание рук, каждый поцелуй, выдох отзываются томной болью в самом низу живота.

Я знаю, что только Брайан сможет все изменить.

Превратить боль в наслаждение.

– Это ошибка, – рычит он мне в губы.

– Заткнись, – отвечаю я.

Сейчас мне плевать, что будет дальше.

Пусть проклятое завтра вообще никогда не настанет.

Сажусь и снимаю с себя футболку, откидываю в сторону и тут же в блаженстве закрываю глаза. Брайан накрывает грудь рукой и сжимает ее. Второй перехватывает меня за талию и переворачивает на спину. Нависает надо мной и яростно целует в губы. Страсть и горечь скорой потери сливаются в прощальном танце. Брайан прикусывает мне губу, отвечаю ему тем же. Не знаю, чья кровь чувствуется на языке, да это и не важно.

Чувственная ласка граничит с болью. Брайан то нежно, еле уловимо касается моего тела, то сжимает так, словно боится, что я могу исчезнуть.

Он перехватывает мои запястья и заводит их над головой, прижимает к кровати, а второй рукой исследует мою грудь, талию бедра.

Он смотрит мне в глаза, и я сгораю, как мотылек, добровольно прилетевший к огню.

Ерзаю под ним и смыкаю ноги за спиной, чтобы еще сильнее прижаться и раствориться в агонии страсти.

Брайан открывает рот, чтобы что-то сказать, но я вырываю руки из захвата и переворачиваю его на спину. Сажусь сверху и затыкаю рот поцелуем. Его пальцы впиваются в мои ягодицы. Я вращаю бедрами и проклинаю нижнее белье, что не позволяет мне почувствовать его полностью. Смутно помню, как мы скинули остатки одежды, и я снова оказалась на спине.

Брайан нависает надо мной, в его глазах танцуют искры страсти, которая ищет выхода. Я хочу наброситься на него, приподнимаюсь на локтях, но он лишь отрицательно качает головой и хитро улыбается. Он нежно целует меня в губы, лизнув место укуса и медленно спускается вниз по моему трепещущему телу.

– Расслабься, – приказывает он.

От звука его голоса пальцы на ногах сжимаются, а пятки упираются в скомканную простынь.

Брайан целует шею, и я откидываю голову назад, прикрываю глаза, полностью концентрируясь на ощущениях. А их более чем предостаточно. То, как он гладит мою грудь, а потом языком обводит соски. Медленно спускается к животу, прокладывая дорожку из желанных поцелуев, исследуя линии на теле.

Стоны, сбившееся дыхание, аромат интима и разряды тока под кожей, где он касается меня, гладит, покусывает…

Жду, когда Брайан спустится к самому средоточию моего желания. Дышу так, словно кислорода хватает всего на минуту.

Теряюсь во времени и пространстве.

Брайан уверенно удерживает меня за бедра и целует внутреннюю часть бедра. Прикусывает кожу. Блаженно улыбаюсь, а потом резко выдыхаю и распахиваю глаза, потому что Брайан касается меня там, где было нужно больше всего. Каждое движение языка и губ губительны для меня. Я стону и хватаюсь за простынь до белеющих костяшек. А потом меня уносит с этой планеты куда-то в космос.

Не успеваю отдышаться, а Брайан уже прокладывает дорожку поцелуев обратно к губам. Он что-то жарко шепчет, но я не могу разобрать слов, я еще частично нахожусь не здесь. Переспросить не удается, потому что я забыла как говорить.

Пока Брайан нежно и жарко целует меня под грудью, зарываюсь пальцами в его мягкие влажные волосы и подтягиваю к себе. Он целует меня в губы и, немного отстранившись, смотрит в глаза так, как никогда до этого не смотрел.

– Брайан, – шепчу я с мольбой в голосе.

И он заполняет меня полностью.

Мы одновременно выдыхаем.

Закусываю губу и, смотря в его глаза, наблюдаю, как искры желания разгораются все сильнее и сильнее.

Движения становятся более интенсивными. Он резкими толчками входит в меня, а потом медленно покидает тело. Кислорода больше нет. Я задыхаюсь от новой волны оргазма. Брайан выходит из меня, переворачивает на живот и одним движением поднимает на колени. Ставит мои руки на стену за кроватью, плавно проводит ладонями по моим предплечьям, обжигая легким касанием. Оставляет одну руку на бедре, а вторую опускает к возбужденному клитору. Брайан заполняет меня и упирается бедрами в ягодицы. Выгибаюсь ему навстречу и откидываю голову назад. Сначала его движения медленные, словно он осознанно продлевает эту муку. Все желание собралось внизу живота и посылает импульсы в разгоряченное тело.

Брайан касается и двигается именно так, как мне нужно, чтобы окончательно потерять голову. Стоны прерывисто срываются с губ и я даже не пытаюсь их приглушить. До меня снова долетают волны оргазма, и я сжимаюсь внутри, выкрикнув имя Брайана в последний раз.

Чувствую, как он кончает в меня, прикусив место между шеей и плечом. Потные, потерявшиеся в собственных чувствах.

Так мы стоим какое-то время. Даже примерно не знаю, сколько именно. Ведь время перестало существовать.

Дыхание постепенно успокаивается.

А тревога возвращается вновь.

Гоню ее прочь и практически сбегаю в ванную комнату, прихватив с собой футболку и трусы.

Словно во сне смываю с себя пережитые эмоции.

После эйфории приходит разочарование, что этого больше не повторится. Губы начинают дрожать, но я сдерживаюсь. Прикрываю глаза и снова ухожу в воспоминания о случившемся.

Брайан говорил, что будет только хуже. И он снова оказался прав.

Черт!

Жалею ли я?

Нет.

Беру минуту, чтобы собрать себя по осколкам и, протяжно выдохнув, натягиваю на лицо маску спокойствия.

Как только я выхожу из ванной, Брайан тут же уходит туда, прожигая меня многозначительным взглядом. Я чувствую это, но сама не смотрю на него. Не могу.

Как только он закрывается, я тут же ложусь в кровать, дотягиваю покрывало до шеи и закрываю глаза.

Сука, как же все-таки больно…

Слышу журчание воды, потом Брайан ее вырубает и через пару минут входит в комнату. На улице еще день. Люди за стенами этого дома живут свою жизнь, а я самолично закапываю свою.

Брайан ложится рядом и шепчет:

– Иди ко мне.

Не открывая глаз, забираюсь к нему на плечо, и он крепко обнимает меня. Слезы безмолвно катятся из-под прикрытых век по виску и находят пристанище на груди Брайана.

– Ненавижу твои слезы, – тихо напоминает он и прижимает еще ближе.

– Я помню.

Не знаю, сколько времени мы проводим, не шевелясь и больше не сказав друг другу ни единого слова. Я засыпаю, чтобы проснуться в холодной постели и не обнаружить сумки за кроватью.