Каскадер и амазонка

10

Джеймс появился в полутемном баре за две минуты до назначенного срока и, пройдя через зал, сел за дальним столиком лицом к посетителям. Рядом с ним что-то мурлыкал музыкальный автомат. Народ потягивал пиво и текилу, поглядывая на висящий в углу телевизор, по которому транслировался баскетбольный матч. Вэй подивился ирреальности происходящего: где-то, возможно, умирает человек, он сам пришел на встречу с бандитами, а мир живет обычной жизнью…

Добрую половину присутствующих в баре Джеймс знал – это были добропорядочные отцы семейств, которым и в страшном сне не могло присниться участие в каких-либо криминальных разборках. Самым большим подвигом в их жизни было спасение соседской кошки, залезшей на дерево.

Незнакомцев же на данный момент в зале было семеро, и все они никак не тянули на жестоких мафиози: в углу за барной стойкой склонился над стаканом какой-то клерк, да за сдвинутыми столами расположилась компания молодых парней, шумно обсуждающих вечеринку у некоей Лиззи.

Покачивая бедрами, к столику подошла официантка и, улыбаясь, приготовилась принять заказ. Чтобы не привлекать ненужного внимания, Джеймс попросил принести пива.

Все было так рутинно, что он не сразу заметил, как «клерк», незаметно наблюдавший за каскадером из-под прикрытых век, змеиным движением соскользнул со стула и походкой скучающего человека побрел в его угол.

– Не помешаю? – В его голосе слышался испанский акцент.

– Извините, у меня здесь встреча.

– Совершенно верно, мистер Вэй.

Вольготно расположившись на стуле, он одарил Джеймса обаятельной улыбкой и, приподняв в приветствии стакан, отхлебнул из него. Каскадер недоверчиво посмотрел на пришельца, не в силах поверить, что этот жалкий человечек может быть посланником Судьбы.

Тот уловил его сомнения и, криво ухмыльнувшись, перешел к делу:

– Если мне память не изменяет, мы решили здесь встретиться, чтобы обсудить судьбу некой дамы?

– Она жива? – Вопрос вырвался сам собой, и Джеймс, сохраняя внешнюю невозмутимость, со страхом ждал ответа.

– Пока да, но, видите ли, мой друг, ее будущее зависит от вашей сговорчивости и кредитоспособности.

– Сколько?

– Лимон старыми пятидесятидолларовыми купюрами.

– Вы с ума сошли, у меня нет таких денег!

– Это ваши проблемы, мистер Вэй! – Мужчина лениво потянулся, хрустнув суставами. – Займите у своих приятелей. Я уверен, втроем вы быстро изыщете нужную сумму.

– Мне надо неделю, чтобы собрать такую кучу денег.

– Да хоть месяц – пожалуйста! Но видите ли, сэр: человек, чьим гостеприимством пользуется дама, может передумать…

Бездонные омуты глаз Вэя стали еще непроницаемее.

– О кей, передайте этому сукиному сыну, что я принимаю его условия. Каким образом я должен передать ему деньги и какие гарантии жизни и здоровью Алисы вы даете?

– Мне кажется, мистер Вэй, – голос собеседника зажурчал еще вкрадчивее, – вы сейчас не в том состоянии, чтобы торговаться. Но можете не волноваться: мой доверитель просил вам передать, что дама до завтрашнего вечера будет пребывать в целости и относительной сохранности, а там как получится. Если вы промедлите со сбором искомой суммы… Да! Он еще просил передать, что в случае появления полиции он будет вынужден избавиться от нежелательных свидетелей. А теперь я должен откланяться – дела! Будьте завтра дома в четыре пополудни, вам позвонят и назначат встречу. Не стоит меня провожать. Надеюсь, ваша группа поддержки у дверей не будет мне сильно докучать.

Он приветственно приподнял стакан, пригубил его, потом небрежно поставил текилу на стол и, дружески похлопав Джеймса по плечу, пошел к выходу чуть вихляющей походкой. Стороннему наблюдателю их разговор мог показаться встречей старых приятелей, но Джеймс много бы дал за возможность догнать этого «дружка» и превратить его слащавую физиономию в кровавое месиво. К сожалению, подобная выходка только осложнила бы ситуацию, и Вэй, медленно переводя дыхание, усилием воли расслабил окаменевшие плечи. Он залпом допил пиво и стиснул пустой стакан так, что побелели костяшки пальцев. Его невозмутимость как рукой сняло, в карих омутах бушевал огонь долго подавляемого гнева.

В дверном проеме появилась соломенная голова Дэна. Обежав встревоженным взглядом зал, он заметил друга и, облегченно вздохнув, подошел к столику.

– Ну что?

В свою очередь тот посмотрел по сторонам:

– Где Айдахо?

– Поехал за этим типом. Представляешь, я стоял у входа и делал вид, что жду девушку, а этот гад проходит мимо и вежливо говорит, что ты меня ждешь за столиком у музыкального автомата. Представляешь, каков наглец! Но ничего, Энди за ним проследит. Посмотрим еще, кто будет смеяться последним!

– Похоже, что пока смеется он. До завтрашнего вечера надо собрать миллион долларов, а у меня нет даже половины.

Дэн только беспечно махнул рукой:

– У меня есть некоторые накопления, да и Айдахо поможет. Мы тебя не бросим. Алиса для меня как сестра, не говоря уже об этом старом койоте, который за нее готов убить даже собственного президента. Главное, чтобы старик не упустил твоего дружка, а все остальное – дело техники.

В очередной раз Джеймс почувствовал, что просто теряется перед несгибаемым оптимизмом приятеля. Вставая с места и расплачиваясь за пиво, он скупо улыбнулся Дэну:

– Теперь я понимаю, почему все местные красотки от тебя без ума – столько обаяния и веры в светлое будущее…

Дэн вдруг густо порозовел:

– Знаешь, я бы отдал их всех за твою Алису… Извини, старина.

Джеймс понимающе кивнул:

– Не извиняйся, это нормально… Ладно, пойдем дожидаться нашего ковбоя. Надеюсь, он не ударит в грязь лицом и не потеряет этого скользкого типа. Не все ж ему рассказывать Мелли истории о былых подвигах. Правда, у меня складывается впечатление, что она ничего не имеет против его баек.

Внезапно Дэн расхохотался, но тут же осекся под недоумевающим взглядом друга и смущенно произнес:

– Извини, я просто подумал, что все, что с нами происходит, – это какое-то дурацкое кино. Понимаешь? Какое-то кино…

Когда Джеймс с Дэном подъехали к особняку Вэев, Энди еще не было. Дома их встретила Мелани, радостно приветствовавшая входящих. Увы, счастье ее было недолгим. Увидев, что с ними нет Энди, она сразу приуныла. Впрочем, тревога за Айдахо не помешала ей во всех подробностях расспросить брата о прошедших переговорах. Затребованная сумма ошарашила ее гораздо меньше, чем ожидал Джеймс.

Прождав в тревоге пару часов, мужчины собрались было уже ехать разыскивать старика, как раздался стук в дверь и на пороге появился сам виновник беспокойства, осунувшийся и расстроенный. Швырнув снятую куртку в угол дивана, он виновато посмотрел в усталые глаза Джеймса:

– Я проследил его до выезда из города. Там он позвонил из таксофона и, сказав пару слов, повесил трубку. Я попытался подойти поближе, но он сел в автомобиль и, проехав еще минут пять, остановился около мотеля, что на выезде из города. Там он припарковал тачку и отпер входную дверь одного из номеров. А я отправился к вам, потому что через некоторое время, когда этот тип улегся спать, меня прихватил радикулит. Теперь давайте рассказывайте новости, а то я умру от нетерпения.

Джеймс и Дэн переглянулись. Не сговариваясь, они подумали о том, что «клерк» специально устроил такой спектакль, чтобы внушить возможным преследователям мысль, будто он не собирается всю ночь выходить из дома.

– Дэн! – взгляд Джеймса говорил яснее слов.

Тот молча кивнул и, одернув куртку, направился к выходу.

– Постой, приятель, я с тобой. – Айдахо, кряхтя и морщась от боли, привстал с кресла, в котором только устроился со всем возможным комфортом. – Раз уж вы решили не спускать с него глаз, моя прямая обязанность быть там. В конце концов, по нашему плану я отвечаю за него, значит, так тому и быть.

– Нет! – воинственно встала в дверях Мелани, загораживая темноту южной ночи своими рубенсовскими формами. – Еще не хватало, чтобы тебя совсем скрючило. Дэн найдет его и без тебя.

Айдахо хотел было возмутиться, но, вовремя поняв разумность совета, рухнул обратно на мягкие подушки. Глядя на исчезающую во мраке спину парня, он грустно подумал о том, что шестьдесят пять лет – это тот возраст, когда пора действие заменять мыслью. Подобные размышления совсем расстроили бывшего каскадера.

Из состояния бессильной тоски его вывел божественный запах. Это Мелани принесла на подносе чашку хорошо заваренного зеленого чая и теплую сладкую булочку, так любимую ее другом. Тот сердито зыркнул на нее мрачными глазами из-под насупленных бровей, но потом, сменив гнев на милость, взял фарфор и припал к нему губами, вдыхая аромат.

Мизансцена была столь выразительной, что даже Джеймс, который, пристроившись в углу дивана, пытался решить неразрешимую финансовую проблему, не удержался и улыбнулся. Похоже, что Мелли наконец нашла свое счастье. На мгновение суровая складка, пролегшая за последние дни между его бровями, разгладилась, а темные омуты глаз засияли мягким светом. Взглянув на фотографию, стоящую на каминной полке, где Дэн сфотографировал его вместе с Алисой, он подмигнул смеющейся женщине, будто она тоже могла порадоваться.

Почему-то со вчерашнего вечера Джеймс был уверен, что его «рыжая кошка» жива и все окончится хорошо. Возникнув один раз, эта уверенность не покидала его сознание, поддерживая почти эфемерную надежду на благополучное окончание кошмара. Но удастся ли ему собрать нужную сумму? Совершенно не факт, что в городском банке окажется столько наличности, да еще в купюрах определенного достоинства! Впрочем, Айдахо и Дэн обещали ему свою помощь… И, стиснув зубы, он в очередной раз начал пересчитывать все возможные источники быстрых денег.

Алису привел в чувство лязг открываемой двери. Небрежно брошенная Мишаней на узкую койку, она пролежала почти сутки без движения, изредка приходя в сознание. Девушка уже так долго находилась на границе жизни и смерти, что почти мечтала пересечь черту, за которой не будет ничего, кроме вечного покоя и отсутствия боли. Но воля к жизни и всплывающие из глубины сознания мысли о Джеймсе не давали ей полностью смириться с происходящим. Она уже плохо понимала разницу между галлюцинациями и реальной обстановкой и делала мучительные усилия, чтобы сохранить остатки разума. Вот и сейчас она пыталась разобрать, что означает этот звук – спасение или новые мучения.

В следующее мгновение в комнате стало светло – это Мишаня, первым зашедший в импровизированный склеп, нес в руке яркий фонарь. В другой он тащил табуретку, которую поставил возле изголовья обшарпанной койки. Следом за «гориллой» появился и ее главный мучитель с маленьким чемоданчиком в руках. Поморщившись от тяжелого запаха, стоящего в помещении, он подошел к распростертой на кровати женщине и несколько минут вглядывался в ее изможденное лицо, затем, чуть отодвинув табурет, поставил на него дипломат.

– Ну вот мы и встретились снова, прекрасная беглянка! – В его голосе галантность мешалась с сарказмом. – Надеюсь, мы тебе не очень докучали это время. Жаль, что твое пребывание под нашим кровом подходит к концу. Некий косоглазый Ромео решил тебя у нас выкупить, так что завтра ты будешь свободна как ветер. Ты довольна?

В затуманенных глазах девушки вспыхнула надежда, которая тут же погасла. Только не дай сделать себе больно! – молила она себя. Слишком хорошо она знала этих нелюдей, чтобы поверить, что они вот так, запросто, выпустят ее из своих лап, особенно после того, как она пристрелила двоих из их банды. Нет, здесь что-то не так! Только что?!

Наблюдавший за ее мимикой Француз хмыкнул:

– За что я тебя всегда любил, детка, так это за неплохие мозги. Их бы – да моим ребятам, какие бы дела мы смогли провернуть! Жаль, что такой потенциал пропадет зря.

Посвященный в планы шефа Мишаня радостно осклабился, а Француз, состроив скорбное выражение лица, медленно открыл дипломат и начал в нем что-то перебирать. Наконец он распрямился, и в его руках появился шприц. Набирая в него какую-то жидкость из вскрытой ампулы, красавец продолжал разглагольствовать:

– Знаешь, я сначала чуть было тебя не пристрелил. Ну нельзя же так хладнокровно убивать моих людей. Кто бы подумал, что в тебе дремали такие задатки киллера! Но потом решил, что убивать женщину – дурной тон. Но и отпустить тебя просто так было бы несправедливо. Должен же я иметь какой-то бонус за сокращение своего штата. И вот я принял соломоново решение: твой китаец платит мне отступного, а я отдаю тебя ему. Просто-таки голливудский хэппи-энд! Ты же любишь Голливуд, детка? Особенно каскадеров… И вдруг меня осенило: а давай поиграем в Голливуд? Сделаем все как в кино. Я тут недавно посмотрел один фильм с Энтони Куином и Кевином Кестнером, где герой Кестнера уводит у мафиози, которого играет Куин, его бабу, и понял – это прямо-таки наш случай. Как же этот фильм называется?.. Мишаня, ты не помнишь?

Бывший спецназовец издал звук носом, долженствующий означать отрицание. Алиса плохо понимала, о чем говорил ее мучитель: все ее внимание было сосредоточено на игле.

Главарь склонился над девушкой. Его глаза потеряли мягкий блеск, сжатые губы зазмеились в торжествующей улыбке. Схватив Алису за руку, он быстро ввел иглу в синеющую на локтевом сгибе вену и нажал на поршень. Девушка застонала в бессильной ярости, глядя, как уменьшается жидкость в прозрачном цилиндре, а мужчины, хором рассмеявшись, смотрели на нее, как на обезьянку в зоопарке. Внезапно Француз радостно щелкнул пальцами:

– О, я вспомнил! Этот фильм называется «Месть». Там Куин в конце фильма продал девку в публичный дом, а дружка сжег к чертовой матери. Вернее, хотел это сделать. Вот только «гориллы» у него были точь-в-точь как мои дебилы, тоже не довели дело до конца. Но я не мстителен, нет! Я не собираюсь сжигать твоего китаезу. А тебе, крошка, мы сейчас поправим внешность, чтобы твой любовник не забыл моей доброты.

С этими словами он отбросил пустой шприц и эффектно выхватил из чемоданчика блеснувший в свете фонаря скальпель. Но театральный жест пропал впустую. Что-то произошло с Алисой, и она уже воспринимала происходящее отстраненно, как кадры незнакомого фильма. И когда мужчина приблизился к ней вплотную и, взяв за подбородок, поднял ее голову, девушка равнодушно скользнула по нему глазами, не видя, как его рука, резко дернувшись, метнулась к ее виску. Кровь мгновенно залила ее лицо, и Алиса провалилась в спасительную темноту.