4

Время уже приближалось к обеду, когда Алиса смогла наконец открыть глаза. Ценой героических усилий ей удалось усесться на постели и частично восстановить в памяти начало и конец вчерашнего вечера.

Стараясь не делать резких движений, девушка осмотрелась по сторонам, и ее взгляд тут же наткнулся на опустошенную бутылку коньяка и пару фужеров, в которых плавали размокшие окурки. При виде свидетельств вчерашнего загула она тихо застонала и снова рухнула на подушки. Господи, почему ты не остановил меня вовремя? Ну почему я все время делаю что-то не так?! Она снова попыталась принять вертикальное положение, что не сразу, но все-таки удалось. Алиса снова огляделась вокруг и только тут заметила у изголовья собранную сумку – и вспомнила все, в том числе и свое обещание пойти в ресторан.

Медленно, стараясь не делать лишних движений, она вытащила из сумки полотенце и халат и, плавно распрямившись, побрела в ванную, уповая на то, что не встретит никого по дороге. Господь услышал ее молитвы, хотя в доме явно кто-то был. Внизу раздавались шаги и шумел пылесос. Похоже, Мелани решила навести порядок… Ну и железное же здоровье у сестрицы Джеймса, если после вчерашнего она как ни в чем не бывало может заниматься домашними делами!

Ледяная вода оказала свое отрезвляющее действие, и спустя несколько минут Гаевская уже была в состоянии передвигаться, не борясь с приступами дурноты. Она подошла к висевшему на стене зеркалу. На нее взглянуло лицо, хоть и носившее отпечаток неправедно проведенного вечера, но уже больше напоминавшее человеческий лик, чем взбитую подушку. Алиса бросила презрительный взгляд на свое отражение, ответившее ей тем же, и занялась приведением себя в порядок.


Спустившись вниз через полчаса, девушка уже выглядела вполне пристойно, хотя на душе у нее все еще скребли кошки. Тихо прошмыгнув мимо гостиной, откуда доносился шум передвигаемой мебели, она направилась было на кухню, но бдительная Мелани тут же возникла на пороге, неодобрительно поглядывая на отекшее лицо возлюбленной своего брата.

– Привет, красотка, эк тебя после вчерашнего разобрало!

Та только виновато улыбнулась, пытаясь непослушными руками очистить обнаруженный на столе грейпфрут.

– Ладно, сядь, давай помогу, – смилостивилась китаянка, глядя на мучения своей новоиспеченной протеже.

В одно мгновение она очистила несколько сочных плодов и, засунув их в соковыжималку, протянула Алисе стакан живительного нектара. Пока гостья приходила в себя, Мелани скептически оценивала ее попытки с помощью косметики придать себе здоровый вид. Раз уж она решила стать для брата доброй феей, то волшебство будет по высшему разряду. И неумолимая сестрица Джеймса принялась за дело с энергией продюсера, обнаружившего в провинциальной девочке задатки кинозвезды. Она поволокла Алису на пробежку, затем – к приятельнице в бассейн, потом – в салон, где лично давала указания косметологу и парикмахеру, что сделать с развалившимся в кресле полуфабрикатом. Затем последовал легкий обед, состоящий из овощного салата и чашечки черного кофе, после чего путь их лег в примерочную, куда продавщицы принесли десяток платьев. Шокированная таким беспардонным диктатом, Алиса попыталась взбунтоваться, но Мелани с бесчувственностью палача заставила перемерить их все. В результате было приобретено изумрудно-зеленое произведение портновского искусства, от которого Алиса пришла в ужас. Нет, платье сидело на ней как влитое, но вот декольте и открытая почти до попы спина до такой степени не вязались с присущим ей стилем, что Гаевская почувствовала себя голой. Она попыталась втолковать это Мелани, но та заявила, что платье должно понравиться Джеймсу, а не ей.

Словом, бороться с таким стихийным бедствием, как мисс Вэй, было невозможно.

Таким образом, к семи часам вечера Алиса была готова «на все сто», по выражению Мелли. Ее медно-рыжие волосы, собранные на затылке, мягко струились по плечам, а кошачья зелень лихорадочно блестевших глаз еще больше подчеркивалась изумрудным шелком. Полная высокая грудь, открытая ровно настолько, чтобы подчеркнуть все ее достоинства, приковывала взор, а стройные ножки, красоту которых усиливали туфли на высоком каблуке, убили бы наповал любого мужчину.

Но Алиса ужасно стеснялась своего «голого» вида. Привыкнув ходить в брюках и свитере, она чувствовала себя какой-то третьеразрядной проституткой. Ужасные мучения доставляли ей туфли, каблуки которых своими размерами напоминали московскую телебашню. Стремясь сделать из Алисы конфетку, Мелани настояла на приобретении этого сногсшибательного кошмара, совершенно не желая считаться с тем, что та никогда не носила каблуков выше двух дюймов.

Чем ближе стрелки приближались к семи часам вечера, тем большее беспокойство овладевало ею. Забившись в угол дивана, она сомнамбулически смотрела на старинные часы, чувствуя, как от нервного напряжения сжимаются все ее внутренности.

Наконец пробило семь, и вместе с боем курантов перед ней появился огромный букет цветов, за которым угадывалась мужская фигура. Восторженно ахнув, Алиса подхватила это чудо флористики и взглянула на Джеймса сияющими глазами. Каскадер был великолепен: костюм подчеркивал его атлетическую фигуру, черная грива волос, аккуратно расчесанная, чуть касалась широких плеч. Взгляд его бархатных глаз восхищенно скользнул по лицу женщины и задержался на вырезе платья, оставив почти физическое ощущение прикосновения. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга, привыкая к новому обличью партнера. Первым пришел в себя Джеймс.

– С ума сойти можно! Кто эта эффектная женщина, в присутствии которой я немею? Неужели это та пьянчужка, что вчера вместе с моей взбалмошной сестрицей выпила весь имеющийся в доме коньяк?

Алиса рассмеялась, испытывая чувство благодарности к этому элегантному красавцу, в очередной раз пришедшему ей на выручку. Она горделиво повела головой, бросив на мужчину такой задорно-чувственный взгляд, что у того дрогнули красиво очерченные ноздри, а глаза превратились в бездонные омуты.

– А кто этот неизвестный герой, принесший такой роскошный букет цветов? Неужто это тот несчастный, который еще вчера едва хромал, опираясь на палочку?

Джеймс взял тонкую руку Алисы и, поднеся к губам, медленно поцеловал, любуясь трепетом ее ресниц.

– Позволено ли мне будет пригласить прекрасную даму на ужин? – Певучий баритон завораживал.

Боясь не справиться с голосом, Алиса молча кивнула. Шагнув назад, Джеймс распахнул перед ней дверь и, предложив опереться на руку, повел к машине. Проклиная в душе идиота, придумавшего шпильки, Алиса шла рядом. К ее облегчению, Джеймс не заметил в походке девушки ничего необычного, но та не теряла бдительности, пока не села в такси. Улыбнувшись своему спутнику, она встретила такой восхищенный взгляд, что снова смешалась, хотя теперь волнение было приятным.


В ресторане их посадили за столик, стоящий в застекленном эркере, из которого открывался изумительный вид на море. В полумраке зала светлячками мерцали свечи, играла тихая музыка. Алиса плохо запомнила первую половину вечера – что они ели и пили, о чем говорили. Она просто ощущала себя счастливой, и это ее состояние передавалось окружающим. Даже официант ласково ей улыбался, изредка возникая у столика.

Джеймс тоже был совсем не похож на сурового сифу, которого привыкла видеть Гаевская. Он добродушно подшучивал над ней и смеялся ее шуткам, откровенно любуясь спутницей.

Алиса в этот вечер была в ударе. Близость Джеймса пьянила ее больше выпитого шампанского. Ее щеки порозовели, глаза радостно сияли, на губах играла дразнящая улыбка. В какой-то момент Джеймс вдруг пожалел по-мужски ее мужа, потерявшего такую красавицу. Прислушавшись к тому, что играли музыканты, он приподнял фужер:

– Предлагаю выпить за самую красивую, самую умную, самую добрую женщину на свете – за тебя, Алиса. Пусть дни твои будут радостными, а ночи – спокойными. И пусть тебя всегда окружают только любящие люди.

– Ох, Джеймс, – притворно пригорюнилась Алиса, – где ж я найду таких? У меня на всем белом свете есть только Энди, да и тот очень далеко отсюда.

– Вот тут ты ошибаешься, милая леди. Я знаю еще двух с половиной человек, которые к тебе очень хорошо относятся.

– Да? – глаза Алисы округлились. – И кто это?

– Первое целое число – это Мелани. А половинка – Дэн, когда не занят с другими барышнями.

– А кто второе целое число? – Невзирая на игривость вопроса, Джеймс почувствовал напряженность в ее голосе.

Ничего не ответив, он поднялся со своего места и поклонился, приглашая даму на танец. Видимо, владелец ресторана был поклонником французского ретро вообще и Джо Дассена в частности, потому что весь вечер игрались только его мелодии. Вот и сейчас пианист запел лучшую, как считала Алиса, песню великого француза – «Привет». Крепкие руки обвили талию девушки, и вот она уже плавно кружится в мужских объятиях, вдыхая знакомый запах туалетной воды. Ей казалось, что они плывут на волнах музыки в далекую сказочную страну, где сбываются самые потаенные мечты. Расслабившись, Алиса потеряла бдительность – и тут же чуть не упала, если бы не отточенная реакция партнера, мгновенно подхватившего ее.

– Что с тобой? – спросил он с тревогой.

– Ты будешь смеяться… – Алиса чуть не заплакала от досады. – Это треклятые туфли, которые меня заставила надеть Мелани. Я в них не то что танцевать – ходить боюсь.

– Всего-то? – Джеймс тихо рассмеялся и вдруг крепко прижал ее к груди. – Думаю, что теперь падение тебе не грозит.

Она попыталась осторожно высвободиться, но кольцо мужских рук не ослабевало. Их тела так плотно слились, что Алиса чувствовала, как грохочет его сердце. Внезапно его губы на долю секунды коснулись ее щеки – или это ей только показалось? Она резко вырвалась и остановилась, тяжело дыша. Глаза женщины встретились с мужским взором, в котором горело желание… Еще немного, и она за него не ручается. Что еще хуже: она за себя не ручается тоже! Ей показалось, что все присутствующие в зале смотрят на них. Нет, этого не должно случиться! Хватит с нее мужчин и связанных с ними проблем! Она метнулась к выходу, и когда Джеймс, задержавшийся на мгновение, чтобы бросить деньги на столик и забрать ее сумочку, выскочил в темноту ночи, пространство перед рестораном было уже пусто. Девушка исчезла, и даже швейцар, всегда стоящий у дверей, куда-то запропастился. На мгновение Вэй остановился, пытаясь понять, где Алиса.

Машин нигде не было видно, значит, она не могла уехать. Решив, что она пошла домой пешком, он быстро зашагал в нужную сторону. Его душила обида. Он хотел догнать эту странную, но такую желанную дикарку и, хорошенько встряхнув, объяснить ей, что не может больше делать вид, что ничего между ними не происходит. Он почти пробежал полмили, пока наконец не сообразил, что Алиса не могла так далеко уйти, и повернул обратно. Вернувшись к ресторану, он еще раз внимательно оглядел окрестности и прислушался. Где-то за углом раздалось то ли поскуливание, то ли всхлип, словно чихнул котенок. Джеймс поспешил на звук и чуть не споткнулся в темноте об Алису, сидевшую на земле в безнадежно испачканном платье. Ее шикарные туфли валялись в стороне, а сама она тихо плакала, размазывая по щекам слезы и косметику.

Покачав головой, Джеймс присел на корточки рядом и протянул ей носовой платок. Алиса прижала его к лицу и тихо всхлипнула. Джеймс улыбнулся:

– А я думал, ты убежала домой.

– Я собиралась… только подвернула ногу в этих чертовых туфлях, пропади они пропадом! – Она с ненавистью кивнула на скинутые «лодочки» и судорожно вздохнула.

– Ну и что же мы теперь делать будем, милейшая амазонка? Может, заключим временный пакт о ненападении и перестанем по очереди травмировать конечности?

Старательно отворачивая от него опухшее от слез лицо, Алиса покорно кивнула. Джеймс подобрал туфли и помог их надеть. Потом он снял пиджак и набросил девушке на плечи. Она попыталась слабо сопротивляться, но Джеймс одним рывком поставил Алису на ноги и помог доковылять до входа в ресторан, где какая-то парочка как раз выходила из такси.

В машине он обнял беглянку за плечи и, склонившись к ее уху, проговорил, как обычно немного растягивая гласные:

– Знаешь, я готов так ехать всю жизнь.

Она сделала слабую попытку отстраниться, но он напряг обнимающую ее руку, и Алиса смирилась с приятным насилием, прижавшись сильнее к его широкой груди.

Такси остановилось у подъезда, и Джеймс, обойдя машину, помог выбраться спутнице. Тихо заурчав, автомобиль умчался. При свете фонаря Джеймс взглянул на свою спутницу и рассмеялся. Она обиженно вздернула нос.

– Не вижу ничего смешного…

– Ну… если бы ты посмотрела на себя сейчас в зеркало, то не стала бы удивляться моему веселью. Не часто в мой дом захаживают такие чумазые леди! А теперь позволь транспортировать тебя до твоих апартаментов.

Он наклонился и, легко подхватив Алису на руки, понес в дом, с каждым шагом все крепче прижимая к груди драгоценную ношу. Поднявшись на второй этаж, он поставил девушку перед дверью ее спальни.

– Хорошо, что Мелли видит десятый сон, а то пришлось бы сочинять историю о том, где в ресторане можно так измазаться.

Она шутливо замахнулась на Джеймса, но он перехватил ее руки и, заведя их за спину, прижал ее к себе.

– Малыш, не надо драться, пожалуйста, а то я могу от неожиданности ударить в ответ, а я не хочу тебя покалечить. Ты мне слишком дорога.

Она попыталась оттолкнуть Джеймса, но он только крепче прижал ее к себе. Пытаясь вырваться, она подняла голову. Их лица почти соприкасались. Во всегда невозмутимых глазах мужчины бушевало пламя. Алиса даже представить себе не могла, что глаза Джеймса могут быть такими страстными. От сдержанного Вэя не осталось и следа…

Прекратив вырываться, Алиса с изумлением вглядывалась в его лицо, будто впервые увидев. Бесенята в ее глазах исчезли, уступив место растерянности. Сдерживаясь из последних сил, Джеймс медленно наклонился к ее рту и, чуть помедлив, прикоснулся к нему горячими губами. И она наконец ответила ему… Руки Джеймса напряглись. Заключив Алису в объятия, он покрывал ее лицо, шею и грудь страст-ными поцелуями… Но она вдруг вырвалась из сладкого плена.

– Нет! Я не хочу этого!! Уходи! Пожалуйста, уходи!

– Но почему? Мы же созданы друг для друга. Я никогда не испытывал ничего подобного, да и ты, я уверен, хочешь меня!

Тяжело дыша, они стояли перед дверью ее комнаты, медленно возвращаясь на землю. Алиса покачала головой.

– Ничего не получится, милый. Я, наверное, еще не отошла от прошлого. Я… боюсь. Прости…

Ее слова подействовали на Джеймса как ведро холодной воды. Еще секунду назад душившее его желание исчезло.

– Я все понял, малыш.

В его голосе прозвучала такая безнадежность, что сердце Алисы не выдержало. Понимая, что совершает, наверное, самый неосмотрительный в жизни поступок, она шагнула к Вэю и, обвив руками его шею, отчаянно прижалась губами к его рту. Руки мужчины до боли стиснули ее тело. Он поднял ее на руки и, распахнув ногой дверь, внес драгоценную ношу в мягкую тьму спальни. Не отрываясь от ее губ, он положил женщину на постель, прижав к покрывалу своим телом. Ее руки метались по его спине, словно пытаясь обласкать каждый ее дюйм. На мгновение прервав поцелуй, они помогли друг другу освободиться от одежды и снова слились в страстном порыве, более сильном, чем жажда жизни и страх смерти. Вначале, когда чувственный вихрь еще не увлек Алису, она боялась, что память тела окажется сильнее и она не сможет подарить Джеймсу то последнее, что сливает мужчину и женщину в одно целое, но страхи оказались напрасны.

– Я хочу тебя, Джеймс, – прошептала она, – возьми меня любимый, радость моя. Боже мой, как мне хорошо!

Он только и ждал ее зова и, застонав от страсти, погрузился в ее горячее тело, осыпая поцелуями лицо и плечи распростертой под ним женщины…

Что это было? Сумасшествие? Смерть? Ей показалось, что в тот момент, когда они проходили пик наслаждения, она умерла и теперь снова возрождается к жизни, чувствуя, как безвольно упавшее на нее тело Джеймса сотрясают последние судороги страсти. Алиса одной рукой обнимала поникшие плечи возлюбленного, а другой – ласково поглаживала густую гриву его спутанных волос. Спустя некоторое время он поднял голову и, нежно поцеловав ее в щеку, сделал движение, чтобы лечь рядом, но Алиса испуганно воскликнула:

– Не надо! Мне так хорошо сейчас с тобой!

Он приподнялся на локтях и внимательно посмотрел на ее белевшее во мраке лицо, словно увидел впервые.

– Ты не только красавица, но и самая страстная любовница на свете… Я и подумать не мог, что переживу такое… Ты даже не представляешь, как я счастлив.

Она тихо и радостно рассмеялась.

– Я и сама не ожидала… Все было просто удивительно!

– Я очень рад, что ты на меня не сердишься, потому что потерял над собой контроль и даже не приласкал тебя как следует. Я просто грубое животное, но постараюсь исправиться! А теперь позволь мне лечь рядом – я слишком тяжелый для такой маленькой леди.

Невзирая на слабый протест, он скатился с Алисы и лег, подсунув ей под голову свою руку. Она тут же прижалась к горячему мужскому телу, потершись щекой о мускулистую грудь. Было очень тихо, словно дом прислушивался к тому, что происходило на втором этаже. Помолчав немного, Джеймс, мечтательно глядя в потолок, проговорил:

– У нас будет много-много таких ночей. Ты родишь мне дочку, такую же рыжую кошку, и мы превратимся в добропорядочную американскую семью.

Она проглотила стоящий в горле комок и, ничего не ответив, начала плавно водить тонким указательным пальцем по лицу любимого, словно пытаясь на ощупь запомнить каждый его изгиб. Эта странная ласка убаюкивала, расслабляя мышцы и путая мысли.

– Ты меня зачаровываешь? – прошептал мужчина.

Она молча кивнула, продолжая свою «ворожбу». Он беззвучно засмеялся и, поймав ее руку, прижал легкую ладонь к своим губам.

– Я всегда буду с тобой, дорогая. В горе и радости.

– Даже если я буду против? – Ее губы дрогнули в улыбке.

– Если ты не захочешь видеть меня рядом, я буду следовать за тобой шелестом ветра, шумом ручья, тенью облака или бликом Луны. Ты даже не будешь знать, что я рядом, но я никогда не брошу тебя.

– Никогда… Это слово из лексикона богов. Лучше поцелуй меня, и пусть мы будем вместе столько, сколько даст нам судьба.

Высвободив из-под ее головы руку, он повернулся к Алисе и, перед тем как прижаться губами к ее губам, тихо прошептал:

– Ради нашей любви я брошу вызов даже богам.…

Загрузка...