Китайская шкатулка

Глава 12

Когда они вернулись обратно в музей, Шарлотта быстро развернула чертежи, которые прихватила из своего кабинета, и прижала концы степлером и кофейными чашками. Ее трясло от ярости.

— Ты бы их видел, Джонатан! Как они со мной обращались! Они бы никогда не осмелились встать и уйти с совещания, если бы его созвала бабушка…

— Не позволяй им одолеть тебя, любовь моя, — пробормотал Джонатан, изучая план зданий, и постучал по одному из углов: — Вот оно! Не так-то легко подобраться.

Шарлотта посмотрела, куда он показывал. Это был главный щит линий связи.

— Мне необходимо туда попасть, — сказал Джонатан, — но сначала… — Он подошел к столу, где еще раньше разместил небольшой блок с зеленым цифровым дисплеем. — Это приемник для тех передатчиков, что я установил в кабинетах. Если соединить его вот с этим, — Джонатан указал на камеру наблюдения, — мы сможем подслушивать все разговоры. А вот это, — добавил он с улыбкой, доставая маленький предмет с выходящим с одного конца проводом, — мой рождественский подарок. Агент Найт теперь у нас в руках! — закончил он торжествующе и подсоединил прибор к своему портативному компьютеру.

Они увидели на экране, как Валериус Найт садится к столу, начинает печатать, и немедленно услышали звук клавиш, а на экране компьютера Джонатана стали появляться буквы.

Глаза Шарлотты широко раскрылись; Джонатан гордо улыбнулся.

— Это небольшое устройство я изобрел сам! Я прикрепил передатчик к компьютеру Найта. Приемник получает сигнал и передает его на мой компьютер, а моя программа преобразует код в буквы.

— Джонни, ты брал с собой камеру. Зачем?

— Это тебе понравится. Смотри!

Он достал из сумки на поясе камеру величиной с ладонь и подключил ее к компьютеру бабушки. Спустя мгновение на экране появились черно-белые фотографии обнаженной блондинки в соблазнительных позах.

— Что это такое? — изумилась Шарлотта.

— А это, моя дорогая, то, чем занимался Десмонд, когда ты позвала его на совещание. Когда я устанавливал «жучки», я снял изображения со всех мониторов. Теперь мы сможем узнать, кому удалось забраться в твой компьютер.

Шарлотта взглянула на Джонатана, лицо которого выражало удовлетворение и радость, и вдруг услышала другой голос — принадлежавший юному Джонни: «Они самые лучшие хакеры на планете, черт бы их побрал! И я собираюсь стать одним из них».

Это было весной 1980 года, Джонатан говорил о лаборатории компьютерной науки в МТИ. И пока он пел дифирамбы Массачусетскому технологическому институту, двадцатитрехлетняя Шарлотта, не обращая внимания на проливной дождь, поливавший улицы Бостона за окном кафе, думала только об одном: Джонатан возвращается в Америку!

За четыре года до этого, когда они окончили школу, Джонни сказал ей, что по желанию своего отца отправляется в Англию, в Кембридж. Роберт Сазерленд, который так старался превратить своего сына в настоящего американца, вдруг захотел, чтобы тот изучал математику в Англии.

— Он открывает новый офис в Лондоне, — мрачно произнес тогда Джонни. — Я не хочу ехать, но мне кажется, что ему будет там одиноко.

— Поезжай с ним, Джонни, — уговаривала его тогда Шарлотта, хотя ей было очень больно, когда она говорила это. — Мы сумеем найти способ видеться.

И Джонатан уехал в Кембридж. Разумеется, они писали друг другу и иногда звонили, но виделись всего дважды за эти четыре года. Когда Шарлотта получила письмо с просьбой приехать в Бостон и встретиться с ним, она не представляла, что он собирается ей сказать, и боялась, что он намеревается какое-то время поработать в Англии.

А вместо этого Джонатан заявил:

— Я выбрал МТИ.

Он снова окажется на одном с ней континенте, их больше не будет разделять океан!

Теперь Шарлотта смотрела, как ловко и энергично Джонатан обращается с клавиатурами, проводами, приспособлениями, печатает на компьютере ее бабушки, потом переходит к своему собственному, и невольно улыбалась. Ей снова вспомнились его слова из того дождливого восьмидесятого года, принеся юношескую страсть и энтузиазм Джонни в этот кабинет:

— Эти хакеры лучше всех, Чарли! Представляешь, я встретил одного парня, который заверил меня, что для него нет системы, в которую он не смог бы влезть! — Джонни говорил это, то и дело откусывая от гамбургера большие куски и временами утирая рукой подбородок. — И этот парень сидит запросто в пабе и говорит так спокойно, словно мы беседуем о футболе! Перечисляет все компании, в которые он влез — «Терадайн», «Фермилэб», «Юнион карбайд»… Я сказал, что он меня дурит, тогда он мне сообщил, что ездит в Восточный Берлин и продает личные счета сотрудников этих компаний, пароли и входы. Уверяет, что получил больше сотни тысяч дойчмарок за один пароль и ключевое слово в «Джет пропалшн лэб»!

И тут вдруг Шарлотта испугалась:

— Джонни, но ведь ты не станешь этого делать, правда?

— Не волнуйся, любовь моя. — Он сделал большой глоток пива. — Я не могу так рисковать, верно?

Шарлотта помнила о его двух последних стычках с законом, когда он влез в систему Университетского колледжа в Лондоне и случайно нашел лазейку, которая привела его в результате к закрытой базе данных армии США. Джонни тогда удалось оправдаться, поклявшись в своей невиновности; помогло и доброе имя его отца. Второй раз его арестовали за то, что он вскрыл частную систему электронной почты в Оксфорде. Там он нашел адрес одного очень противного профессора и начал перехватывать его почту, отправляя ее в разные места. Например, поддельные письма отправлялись в «Международную амнистию», щедро предлагая пожертвования. Когда представители «Амнистии» пришли получить их, ошарашенный профессор оказался в таком неловком положении, что дал им денег. Но, пожертвовав деньги на благотворительность, он оказался в весьма стесненном материальном положении, и ему пришлось отказаться от преследования Джонатана.

Тогда Шарлотта очень беспокоилась, сумеет ли Джонатан избежать неприятностей, когда будет работать в МТИ. Казалось, он сам не мог с собой справиться: если перед ним был компьютер и система, которую невозможно взломать, Джонни вцеплялся в нее мертвой хваткой, пока не добивался победы.

Свиток памяти неуклонно разворачивался перед ней. Шарлотта так долго пыталась забыть обо всем, связанном с Джонатаном, что теперь в памяти всплывали такие вещи, о которых она никогда не вспоминала раньше. Например — тот агент ФБР за соседним столиком в кафе…

— Джонни! — прошептала она тогда, наклоняясь ближе к нему. — Может быть, это всего лишь игра моего воображения, но могу поклясться, что человек за соседним столиком подслушивает!

Джонни обернулся и приветливо помахал мужчине.

— Никакого воображения, любовь моя. Он из ФБР. Они считают, что я краду государственные секреты.

— Что?!

— Не волнуйся, Чарли, мое воровство никому не мешает. С моей точки зрения, я оказываю им услугу. — В темных глазах Джонни прыгали веселые огоньки. — Видишь ли, электронный мир расширяется, и в нем полно дыр. Мои набеги заставляют этих служак задуматься о слабых местах своей системы. Честное слово, им стоило бы поблагодарить меня! — Джонатан рассмеялся и провел остатком гамбургера по тарелке. — Ко мне уже подходил один русский и предложил много денег за американские разработки. Но я этого ублюдка тут же отшил.

Тут он поднял на нее глаза, и словно два электрических разряда пронзили ее мозг.

— Знаешь, Чарли, на самом-то деле я выбрал МТИ потому, что хотел быть поближе к тебе.

Теперь Шарлотта понимала, что это был тот самый день. Они сидели в прокуренном кафе, их разделял грязноватый столик, но это был самый лучший день из тех, что они с Джонни провели вместе. Он был лучше всех весенних и осенних месяцев в Сан-Франциско, всех ночей любви, лучше всего этого вместе взятого! Потому что в тот день Джонни наконец раскрыл ей свои чувства.

А потом все разлетелось на куски — как Шалтай-Болтай, человек-яйцо из детского стихотворения, — и их отношения уже невозможно было склеить.

— Вот оно! — прервал ее воспоминания голос Джонатана. Он неожиданно встал из-за компьютера и начал быстро расстегивать пуговицы жилета. — Я проверил твою систему безопасности, она превосходна. Внутренние телефоны компании не подключены к компьютерной сети, и ты не используешь систему безопасности, которая прилагается к программам. В вашей компьютерной сети нет доступа к уязвимым участкам — даже с рабочего места твоей бабушки. Тот, кто устанавливал тебе систему безопасности, очень хорошо поработал. Я бы не смог сделать лучше.

Он аккуратно сложил жилет, положил его на спинку кресла, где уже висел пиджак, потом потянулся к своей сумке и достал какой-то комок черного нейлона, оказавшийся при ближайшем рассмотрении ветровкой.

— Я проверил электронную почту служащих. Послания нашего шантажиста отправлены не из компании. Или он пользовался спрятанным модемом. Кроме того, я проверил формулы продуктов в базе данных на предмет дополнительных включений. Все кажется нормальным, ничего не нарушено. Так что если и имело место преступление, то на другой стадии процесса.

Шарлотта смотрела, как Джонатан натягивает черную ветровку, а в ее голове кружились сотни вопросов. Ей хотелось знать, как прошел каждый его день из этих десяти лет — что он ел на завтрак, какие фильмы смотрел и любит ли он до сих пор джем и круглые хлебцы… Но как об этом можно спросить? С чего начать?

— Куда ты собрался? — произнесла она наконец.

— Мне необходимо установить специальный монитор на линии связи. — Его рука снова нырнула в сумку, он вынул пару перчаток, фонарь и кусачки. — Если прикрепить его к системе, он будет регистрировать различные типы сигналов. В нашем случае — удары по клавишам на определенной частоте. Если кто-то тайно работает в Интернете, мы об этом узнаем.

Он улыбнулся ей, но глаза его оставались серьезными, и это заставляло ее гадать, не осаждают ли и его неразрешимые вопросы…

— Мне кажется, ты расставил ловушки везде, где только можно, — заметила Шарлотта.

— Осталось только положить сыр в мышеловку, — подмигнул ей Джонатан. — Запри за мной дверь…

Неожиданно компьютер дал сигнал, что пришло сообщение по электронной почте.

«Один вопрос, Шарлотта. В вечерних новостях ничего не сказали о том, сколько капсул „Блаженства“ приняла жертва. Но ведь их было больше двух, правда? Потому что даже от трех ее бы только затошнило. Ей необходимо было принять не меньше четырех, чтобы доза стала смертельной. Подумай об этом!»

Джонатан взглянул на нее:

— Это правда?

— Агент Найт сказал, что в упаковке не хватает четырех капсул.

— А какова рекомендуемая доза для «Блаженства»?

— Две капсулы.

— Что же могло заставить эту женщину принять четыре?

Шарлотта тяжело вздохнула.

— Видишь ли, так как препараты из трав не регламентированы на федеральном уровне, люди считают, что вполне безопасно удваивать и даже утраивать дозу. Они полагают, что таким образом только добьются лучшего результата.

Джонатан помрачнел.

— Наш приятель знает об этом, и на это он как раз и рассчитывал. Значит, погибшая женщина не была его заранее выбранной мишенью, а скорее случайной жертвой. Я же говорил, что охотится он за тобой! — Джонатан замолчал и сердито посмотрел на Шарлотту. — Я хочу, чтобы ты послушалась моего совета и отправилась в более безопасное место…

— Если бы мы только знали, как он совершает подмену!

Джонатан одарил Шарлотту взглядом, в котором соединялись раздражение и гордость за нее.

— Это будет нашим следующим шагом. Когда я вернусь, ты покажешь мне лаборатории и фабрику.

— Зачем?

— Объясню, когда вернусь.

— Хорошо, я дождусь перерыва, чтобы тебя никто не увидел. Насколько я знаю Марго, она отправится прямиком в свой кабинет — и в свою ванную. Она должна принять душ, причесаться и наложить новый макияж — ведь ей предстоит встретиться с большим количеством людей. К тому же она, кажется, велела секретарше дозвониться в «Афродиту», чтобы прислали массажистку. Ну, а Адриан усядется на телефон и будет говорить по пяти линиям сразу. Так что Десмонду одному придется со всем разбираться. Это даст нам передышку, и ты сможешь посмотреть лаборатории.

— А пока я хочу, чтобы ты нашла связующее звено между тремя продуктами, ставшими причиной смерти. — Джонатан говорил, приматывая к поясу мотки красного и синего провода. — Это может быть что угодно: химический состав, дата изготовления, то, что их отправляли на одном грузовике… В твоем компьютере есть подобные данные?

— Все, что происходит в «Гармонии биотех», сохраняется в компьютере.

— Ты уже знаешь, от чего именно умерли эти люди?

— Агент Найт обещал мне сообщить, как только будут получены результаты анализов. Но я не думаю, что нам следует рассчитывать на этого господина. Едва ли он поторопится все рассказать нам.

— У тебя нет проб данных продуктов?

— ФДА забрало все до последнего пакетика и бутылочки. Я даже попыталась купить их в магазине здоровой пищи, но не смогла найти. Мы ведь распространяем нашу продукцию по всей стране, по всему миру…

— Я знаю, — ответил Джонатан.

Он вдруг вспомнил, как два года назад оказался в Париже — давал консультации по вопросам безопасности — и на углу улицы Одеон и бульвара Сен-Жермен увидел вывеску «Аптека и магазин лекарственных трав». А в витрине была выставка продукции «Гармонии». Он, конечно, знал и раньше, что продукты «Гармонии» можно встретить по всему миру, что у компании есть каталог и сеть маленьких дорогих магазинчиков. Но все-таки не был готов к потрясению.

— Ладно. — Джонатан направился к двери. — У нас осталось меньше одиннадцати часов.

Неожиданно он остановился, повернулся и, подойдя ближе к Шарлотте, на мгновение утонул в ее зеленых глазах. Он увидел, как расширились ее зрачки, как прервалось дыхание, и понял, что прежний голод не исчез — потому что и сам ощущал то же самое.

— Шарлотта, — произнес он с неожиданной страстью, — мне очень жаль, что я вернулся при таких обстоятельствах. Мне жаль, что только благодаря трагедии мы снова увиделись. Но, клянусь богом, я счастлив, что приехал! И клянусь всем, что для меня свято, — я останусь с тобой до тех пор, пока вся эта история не закончится.

Джонатан увидел, как дрогнули ее губы — розовые и влажные, словно пышные пионы, в корнях которых он зарыл свой пистолет, — и внезапно вспомнил, как много лет назад, когда они были совсем юными, мечтал поцеловать Шарлотту. Были моменты, когда ему казалось, что ее рот приглашает его к поцелую. Однажды они бегали в парке Золотые Ворота, он пытался поймать, ее, а она вдруг остановилась и повернулась к нему, приподняв лицо и зажмурившись. В пятнадцать лет Джонатану не хватило смелости сделать следующий шаг. Но годом позже он смог это сделать — когда Шарлотта обняла его, потому что он плакал, и он почувствовал ее теплое дыхание на своей щеке…

Джонатана вдруг пронзило неожиданное желание, и он отступил от Шарлотты, проведя рукой по лицу, словно прогоняя наваждение.

— Я быстро вернусь, — пообещал он и ушел.

Дверь захлопнулась за его спиной, а Шарлотта осталась стоять, словно заколдованная.

Меньше двух часов назад она чувствовала себя самым одиноким человеком на свете, и ее мир разваливался на куски. И вот Джонни здесь! Он не спрашивал ни о чем. Он просто приехал.

Тишина музея напоминала ту давнюю тишину, которая окутывала ее, когда она возвращалась из школы в большой дом, пропахший полиролем и чистящими средствами. Горничная приветствовала ее: «Добрый вечер, мисс», — а кухарка с гордостью показывала Шарлотте специально приготовленные для нее блюда. Шарлотта садилась за кухонным столом и читала записку от бабушки. Та извинялась за свое отсутствие: пришло судно с редкими травами, а это требует ее личного наблюдения. Шарлотта слушала гудки кораблей в тумане, смотрела на «огненный горшочек» — изысканное сложное блюдо, приготовленное специально для нее, — и от одиночества так сдавливало горло, что она не могла есть.

Редко кто из ее школьных подруг приходил к ним второй раз. Им этот дом казался слишком чужим, особенно когда ее бабушка появлялась в одном из своих чунсонов с прической на китайский манер с гребнями и шпильками. Все девочки видели «Мир Сюзи Вонг», все смотрели фильмы по ТВ с Чарли Чаном, которые показывали поздно вечером, но эта жизнь была для них слишком экзотичной.

— Твоя бабушка курит опиум? — спросила как-то одна девочка.

Шарлотта не могла найти тот мостик, который соединил бы мир ее американских друзей с бабушкиным китайским миром. Девочки всегда чувствовали себя неловко в большом доме, словно боялись, что демон Фуманчжу выскочит из-за занавески. Только Джонни легко совершил этот переход, потому что у него уже была практика жизни между двух миров.

И он заставил ее одиночество отступить! Джонни, с его импульсивностью и вечными шутками, неожиданно звонил ей и говорил:

— Эй, у меня фантастическая идея! — И она была готова идти за ним хоть на край света.

Они могли провести день, раскатывая на трамваях, считая, на скольких им удастся проехать без билета, спрыгивали, прежде чем кондуктор мог их поймать, и вскакивали в другой. Или звонили бесплатно в Каир или Афины при помощи свистка из коробки с хлопьями марки «Капитан Кранч»: у него была частота 2600 мгц, и этот же тон приводил в действие соединения для междугородных переговоров компании «Эй-ти-энд-ти».

Джонни не только прогнал одиночество Шарлотты, он сделал ее жизнь веселой, полной неожиданностей. Воистину, так стоило жить!

И вот теперь он вернулся, наполнив все ее существо желанием и всепоглощающим любопытством — а как он прожил эти годы? Но Шарлотта решила, что не станет ни о чем спрашивать. Она знала: рано или поздно ему все равно придется уехать. Джонатан возвратится к своей жене и своей жизни в другом мире…

Подавляя боль и страх, стараясь не думать о двери гаража и о словах Найта, что это было подстроено, Шарлотта оглядела музей, где в стеклянных витринах хранились семейные реликвии. А что, если ключ к тому, кто сейчас атакует ее и компанию, спрятан среди этих памятных вещей? Шарлотта подошла к одной из освещенных витрин. Там на маленькой карточке была надпись: «Богиня Гуань-инь. Около 1924 года. Сингапур». Она помнила, что бабушка рассказывала ей историю маленькой фарфоровой статуэтки, стоявшей в одиночестве за стеклом.

И теперь, когда ее пальцы прикоснулись к изящной фигурке, она ощутила, как эта история снова возвращается. Странная судьба богини, которую не возьмет даже вор…