Клыки и воспоминания

Глава 25

Первым порывом Риса было проигнорировать этот вопрос. Что он вообще мог рассказать Джейн?

«Ах да, Лила. Та самая злобная сука, которая превратила меня с братьями в вампиров. Кстати, она недавно умерла».

— Лила — подружка Кристиана?

Рис чуть не улыбнулся. «Подружка Кристиана». Это прозвучало так мило. Так невинно. Так нормально. Отношения Кристиана и Лилы нельзя было охарактеризовать ни одним из этих слов.

— Лила — та женщина… хотя ее и женщиной-то не назовешь, которая разрушила жизнь Кристиана. В буквальном смысле, — пробормотал Рис.

Джейн опустила взгляд на стакан, который медленно перекатывала в ладонях.

— Он сказал, что ты… что ты воспользовался ею.

Рис фыркнул.

— Не сомневаюсь, что именно так он и сказал.

— Так что? Поэтому вы с Кристианом и не ладите?

Джейн по-прежнему избегала смотреть на Риса.

Рис на секунду зажмурился. И почему ему так больно от того, что Джейн готова поверить Кристиану? Почему это вообще имеет для него какое-то значение? Ведь для того, чтобы заставить Джейн уйти, проще убедить ее в худшем.

Вот только Рис не мог.

— Да, причиной нашей вражды стала Лила, — ответил Рис. — Но события развивались совсем не так, как считает Кристиан.

Джейн вскинула голову, перестав вертеть стакан меж пальцев.

— Так что же случилось?

Несколько секунд Рис молчал. Как рассказать Джейн эту историю, больше похожую на какую-то жуткую сказку? И зачем ему вообще пытаться что-то объяснить? Проще заявить, что он и в самом деле натворил все, что наплел ей Кристиан. И много других гадостей. Чтобы Джейн бежала от него, не оглядываясь.

Но губы Риса не слышали доводов разума:

— Мы жили в Англии, когда Кристиан встретил Лилу.

Джейн уставилась на Риса в ожидании продолжения.

— Кристиан решил поселиться в Лондоне. У нашей семьи было несколько домов. Я предпочитал поместье за городом, а вот брат ненавидел сельскую жизнь. Терпеть не мог размеренность и спокойствие. Он жаждал приключений. Я же не хотел, чтобы он переезжал от нас, ведь как старший нес за него ответственность.

Джейн поняла, что Рис имеет в виду — он считал, что должен приглядывать за мятежным братом.

— Вскоре после переезда все связи с ним оборвались. Кристиан всегда был необязательным, так что сперва я не слишком волновался. Но когда со дня его последнего письма минуло два месяца, я решил, что все-таки стоит проверить, как он.

Джейн мысленно уцепилась за одно слово. «Письмо»? Не телефонный звонок или электронное сообщение? Странно. В наши дни мало кто — не говоря уже о сумасбродном молодом парне — пишет обычные письма. Впрочем, она не стала заострять на этом внимание.

— В городе у нас был шикарный особняк. Родители оставили нам немалое наследство, так что Кристиан окунулся в мир роскоши. Я обнаружил, что из-за бесконечных вечеринок и гулянок дом находится в полном запустении. Большая часть слуг исчезла.

И снова Джейн смутили его выражения. Он рассказывал историю так, как это сделал бы Рис-виконт.

— Кристиан не был похож на самого себя. Бледный, растрепанный, с одичавшим взглядом. Он был словно одурманен.

— Подсел на наркотики? — предположила Джейн.

Рис хохотнул.

— Да, можно сказать, что Лила стала своеобразным наркотиком для Кристиана.

— Как же так? Что она делала?

— Она управляла им. Он вытворял все, чего бы только она ни пожелала.

Джейн нахмурилась, расслышав в голосе Риса плохо скрываемую ненависть.

— Кристиан говорил, что ты тоже стал одержим ею.

Рис поднял бровь, у него вырвался еще один напрочь лишенный веселья смешок.

— Должен признать, когда я встретил Лилу, она меня очаровала. Она была настоящей красавицей, — Рис признавал это словно против воли. — Но мне не потребовалось много времени, чтобы разглядеть, что же скрывается под этой прелестной маской.

Джейн не смогла скрыть своего замешательства.

— И что там скрывалось?

Неожиданно Рис встретился с ней взглядом, но его глаза были затуманены, словно он вернулся в прошлое, видя… Что видя?

Он потер лицо, и Джейн заметила, как дрожат его руки.

— Она не была хорошим человеком, — выдавил наконец Рис, и Джейн поняла, что его слова даже близко не выражали все, что навеяли ему воспоминания.

Джейн хотела уточнить, но не стала. Все равно он не ответил бы. Вместо этого она спросила о том, на что намекал Кристиан.

— Он сказал, что ты… изнасиловал ее.

Рис покачал головой. Убежденность Кристиана все еще ранила.

— Нет. Я вовсе не насиловал ее. Но… — Он повернулся к Джейн спиной, — …мы занимались сексом.

Рис, нет!

Это признание просто ошеломило Джейн. В ее душе перемешались неверие, разочарование, ревность. Рис не мог этого сделать. Не мог так поступить с родным братом. Нет.

— Это случилось лишь однажды, — голос Риса был тихим и прерывистым. — И после я злился на самого себя за эту слабость. Я должен был ей отказать. Прекратить все это.

Джейн глядела на него. На эту широкую спину и поникшие плечи. Она никак не могла увидеть в нем мужчину, который соблазнил любовницу брата. Или, если уж на то пошло, разглядеть в нем того холодного грубияна, который совсем недавно оттолкнул ее.

Она видела в Рисе человека, на чьих плечах слишком долго лежал тяжкий груз. Она видела мужчину, который так сильно переживал о своем прошлом, что пытался выбросить его из памяти.

Джейн понимала, что он многого не договаривает. Рис не был слабым. И никогда бы не коснулся возлюбленной брата и уж тем более не стал бы с ней спать. Что же произошло на самом деле?

Джейн поднялась с дивана и подошла к Рису. Она обернула руки вокруг его талии и прижалась щекой к спине, пытаясь забрать его боль. Разделить с ним его бремя.

Рис вздрогнул, но не стал вырываться.

— Как Лила заставила тебя?

Он стоял совершенно неподвижно, но Джейн щекой чувствовала, как она напряжен.

— Что же там случилось? — прошептала она.

Рис по-прежнему не двигался, но его мышцы расслабились. От облегчения и удивления, что Джейн все-таки не поверила Кристиану. Она не поверила, что он способен так поступить с родным братом. Она не поверила, что он может изнасиловать женщину. Даже после того, как Рис взял ее, грубо и безумно, у стены, она так и не поверила, что он способен на насилие.

На самом деле Рис был способен на многое. В случае необходимости он был готов даже убить. Чтобы защитить Джейн.

Рис повернулся в ее руках, заглядывая в доверчиво открытое лицо. Он был способен убить ради Джейн, но не мог позволить ей умереть за него. Ей придется уйти. Даже если не брать в расчет Кристиана, Джейн все равно в опасности. Слишком уж сильно хочет ее Рис.

— Что бы там ни произошло, это уже не имеет значения. Все закончилось. Кристиан никогда не передумает, а я буду и дальше жить без брата. Вот так все и обстоит.

Джейн покачала головой, наивно веря, что все еще можно исправить. Залатать трещины. Залечить раны.

Рис же знал, что это невозможно.

Он не мог потерять еще и Джейн. Чтобы она стала очередным «если бы только», которое невозможно будет вернуть и исправить.

— Почему ты не поговоришь с ним? Почему не расскажешь ему правду?

Рис горько рассмеялся, но его пальцы, коснувшиеся щеки Джейн, были на удивление нежными.

— Я пытался. Не раз. Но он не хотел слушать правду. Он верил лишь Лиле. И продолжает верить ей. Поэтому тебе надо уехать.

Джейн нахмурилась, потеряв нить его рассуждений.

— Кристиан опасен. И я боюсь, что он, пытаясь добраться до меня, может причинить тебе вред. Тебе придется уехать.

Джейн взглянула на него снизу вверх и улыбнулась, думая, что Рис ведет себя как беспокойная курица-наседка.

— Я его не боюсь.

В ее голосе прозвучала уверенность, но Рис все же уловил окутавший Джейн легкий запах страха.

Он снова погладил ее по щеке, наслаждаясь нежностью кожи. Пытаясь сохранить это ощущение в памяти. Отъезд Джейн разобьет ему сердце, но пока Рис будет знать, что она где-то там, далеко, жива и здорова, он сумеет это вынести.

— Я дам тебе денег, — сказал Рис.

Джейн покачала было головой, но Рис продолжил:

— Мик отвезет тебя в безопасное место. Куда ты хочешь? Выбирай. Лондон? Париж? Или, может быть, куда-нибудь в тропики? — Рис понизил голос, пытаясь ее уговорить.

Она снова отчаянно затрясла головой.

— Не хочу никуда уезжать, если это значит оставить тебя.

Рис отступил, в его груди колыхнулось раздражение. Она что, не понимает, что он пытается защитить ее?

— Я уже говорил тебе. Я не хочу быть с тобой, — слова вышли резкими и грубыми.

Джейн помолчала секунду, затем спросила:

— И поэтому ты занялся со мной любовью посреди ночного клуба? И поэтому за твоим желанием я почувствовала отчаяние?

В глазах Риса мелькнула досада. Однако Джейн не дрогнула под его холодным взглядом.

Вместо этого она шагнула вперед и взяла Риса за руки. Маленькие пальцы успокаивающе заскользили по широким ладоням.

— Рис, ты ведь любишь меня. Я это знаю. И вместо того чтобы выяснять, куда безопаснее отослать меня, почему бы тебе не понять, что я вполне могу остаться здесь, под твоей защитой?

— Джейн…

— И что мы выиграем, если я уеду? Ведь мы оба останемся в одиночестве.

— Да, — хрипло согласился он, — но ты будешь жива.

— Если бы он хотел что-то сделать мне, то сделал бы это сегодня, — ее голос был спокойным и размеренным, но Рис знал, как она переживает из-за того, что кто-то намеревается напасть на нее.

— Просто ответь на один вопрос, — наконец произнесла Джейн. — И я подумаю насчет того, чтобы уехать.

Рис молча ждал, сомневаясь, что хочет услышать этот вопрос, но все же готовясь сказать все, что угодно, если это в итоге обеспечит ее безопасность.

— Если я уеду, и мы больше никогда не увидимся, то спустя долгие годы какую единственную фразу ты захочешь мне сказать?

Рис поднял бровь. Он бы рассмеялся, если бы ситуация не была такой напряженной. Надо отдать Джейн должное, она весьма настойчива.

Какое-то время он молчал. Вовсе не потому, что хотел помучить ее или убедить в своем равнодушии. Просто он пытался подобрать нужные слова.

Когда он в последний раз произносил их? В тот вечер, Элизабет? Да, наверное, именно тогда. Долгих двести лет он пытался отгородиться от жизни. Но Джейн заставила его чувствовать. И это — совсем как ощущение, когда кровь и тепло возвращаются в отмороженную конечность — было чертовски больно

Он глубоко вдохнул. Рис боялся сказать то, что рано или поздно должно будет сорваться с языка. По крайней мере, он надеялся на это. На то, что все-таки скажет эти слова. Элизабет. Родителям. Даже Себастьяну или Кристиану.

И он должен произнести это прямо сейчас. Пусть даже всего лишь один раз.

— Я сказал бы, — медленно произнес Рис, — что люблю тебя.

Джейн улыбнулась, но не торжествующе, как он ожидал, а робко и неуверенно. Ее глаза засияли.

— Спасибо.

Он кивнул, не зная, что ей можно ответить.

Джейн, шмыгнув носом, отпустила его руки.

Однако Рис успел перехватить ее ладони, притягивая Джейн ближе и крепко обнимая ее.

Когда начинается оттепель, наводнение неизбежно, и Рис никак не мог удержать в себе затапливавшие его эмоции.

— Я люблю тебя, Джейн, — принялся шептать он ей на ухо. — Люблю больше, чем кого-либо в жизни.

Ее руки обвились вокруг его шеи.

— Тогда решено, — ответила она охрипшим от волнения голосом.

Наконец. Наконец-то она заставила его признаться. Рис любит ее.

— Я остаюсь.