Княжна. Тихоня. Прачка (СИ)

Глава 31 О целях

Меня все же не стали связывать. Спустили в холодный затхлый погреб, куда-то потащили в темноте. Из тихих переругиваний Ратмира и Гора я поняла, что знакомы эти двое давно. Откуда? Неужели Гор тоже… из этих?

И какого демона под домом обычного цирюльника подземный ход?

Шли недолго, уже скоро я споткнулась о ступеньки, а потом меня втолкнули в какой-то дом. И вот теперь завязали рот и опутали веревками, как колбасу. Гор быстро переоделся в такой же крестьянский костюм. Натянул бесформенную доху, треух и потертые сапоги. Сгорбился, поднял воротник и стал похож на обычного мужика средних лет. Бороды только ему не хватало. Вдвоем они вынесли меня в маленький дворик, уложили в телегу с сеном и кинули сверху колючее покрывало. Ратмир проверил, чтобы мне было чем дышать, а потом улегся на телегу. Гор, очевидно, сел на место кучера. Заскрипели колеса, зацокали копыта. Меня мотнуло в сторону, но Рат удержал.

— Придется потерпеть, Тиль. Прости, — шепнул он.

Как будто я теперь могла его простить! В мыслях было одно: они все свихнулись! А я, к большому сожалению, оказалась втянутой в это безумие против своей воли. Радовало только одно: Мариус был в безопасности к усадьбе Озеровых. Добраться до него будет сложно. Братья не станут меня калечить, а Гор… нужно быть с ним очень осторожной. Он совсем не такой, как я думала.

Очень скоро меня укачало, к горлу подступила тошнота, и всю оставшуюся дорогу я мечтала только об остановке. Умирать, задохнувшись рвотными массами, отчаянно не хотелось. Я столько всего преодолела, слишком глупо так бесславно закончить! Кроме того, я нужна Амале, другой матери у нее нет!

— Тиль, если обещаешь вести себя хорошо, я разрешу тебе сесть, — заглянул под покрывало брат, явно оценив мой жалкий вид. Если б могла — плюнула б ему в лицо, но вышло только скривиться с ненавистью. — Понял, лежи так.

С-с-скотина!

В какой-то амбар меня уже затаскивали почти без сознания. Развязали, уложили на койку, укрыли тем самым покрывалом с клочками сена, запутавшимися в колючей шерсти, захлопнули тяжелую дверь. Я не смогла даже встать, мне было очень дурно. Лишь спустя какое-то время получилось осмотреться.

Было холодно. Дощатые стены амбара зияли щелями, пропускали ветер и, наверное, дождь. Хорошо, что сегодня солнечный день. Часть каморки, где меня заперли, была завешана старыми вытертыми коврами. Судя по еще двум пустым койкам, тут когда-то жили люди. Странное место.

Мне был отведен самый теплый угол. Здесь не так уж и дуло. Я съежилась в углу койки, укутавшись в одеяло. Зубы стучали не столько от холода, сколько от страха. Что теперь будет? Кто меня найдет? Единственный человек, которого я могла представить своим спасителем, был сейчас там, за стеною. Мой тюремщик.

Хорошо, что я не успела в него влюбиться!

А Симеон никогда бы меня не ударил.

Дверь распахнулась, появился Ратмир с небольшой жаровней в руках.

— Оставлю тебе, только никаких глупостей, Тиль. И еще платок принесу, замотаешь голову, чтобы не простыть. Там в углу ведро — это для надобностей.

Он поставил жаровню в углу, сел на одну из пустых коек и устало потер лицо руками.

— Дура ты, — пробормотал обиженно. — Сдался тебе этот мальчишка? Не твой же ребенок.

Я промолчала.

— Есть, поди, хочешь? Извини, пока нечего. Мишель привезет к вечеру.

— Меня будут искать, — разомкнула пересохшие губы я.

— Да кому ты нужна? Прачка! Конечно, я не ждал, что ты вот так… чужие портки чистить будешь.

— Это честный труд! — мгновенно ожила я. — Куда мне было еще — на панель?

— Да не ори, ты молодец. Не сгинула, с голоду не померла. Даже и патент получила. Отца бы от злости порвало! Он-то всегда считал, что женщины способны лишь детей рожать. А наш Союз, между прочим, считает, что женщина ничем не хуже мужчины!

— Союз?

— Союз перемен. Женщин-магов ровно столько же, сколько и мужчин. Почему же из них делают лишь племенных кобыл? Вот ты, к примеру, сильнее нас с Мишелем вместе взятых, а все, что ожидало тебя — замужество.

— Очень мило, Рат. И поскольку женщина ничем не хуже мужчины, вы убили государыню, — устало напомнила я.

— Она дура, ее не жалко, — отмахнулся брат. — От таких пользы для государства нет. Расходный материал. Вот ты — совсем другое дело. Тиль! Ты нам нужна! Ты будешь нашим символом! Княжна-прачка! С патентом! Сама работает, сама свою жизнь строит! Ты — женщина нового поколения.

Свихнулся. Окончательно свихнулся. Оно и не удивительно, если подумать. Восстание, потом тюрьма. Кто знает, что с ним в застенках делали?

На миг у меня появилось острое искушение рассказать брату про Милану. У нее тоже патент был. И она куда более самостоятельная и прогрессивная, чем я. Но Асура было жалко. Не заслужил он такой подлости с моей стороны.

Вместо этого я просила:

— Вас четверо?

— Здесь — трое. Я, Мишель и Артур Синегорский. Кстати, где его брат, ты не знаешь? Мы искали его в Буйске. Дом пуст.

Я не верила в высшие силы, но сейчас про себя пылко вознесла им благодарность.

— Асур — он такой же, как мы. Отказался от всего ради любимой женщины!

— Его отец от рода отлучил, — с усмешкой напомнила я. — И лишил наследства.

— Именно. Он — один из нас. Жаль, что его не было в столице… Но это ничего. Мы живы, у нас будет козырь, еще не все потеряно.

— Ратмир, — перебила я брата. — Как ты меня нашел вообще?

— А? — он вынырнул из своих грандиозных планов, моргнул. — Не поверишь, случайно. Познакомился с одной болтливой красоткой, у нее муж — полный придурок. Она мне рассказала про свою свадьбу и конфуз с платьем.

Я тяжело вздохнула. Альмира, ну спасибо тебе! Так и знала, что не нужно лезть в это дело! Пожалела на свою голову!

— А Гор?

— Что Гор?

— Он тоже… рэволюционэр?

— Он возглавляет ячейку Союза в Буйске. Очень удобно: сын главного полицмейстера, сам на неплохой должности. Деньги добывает, хвосты подчищает, организовывает укрытия для наших.

— А тебе не страшно мне все это рассказывать? — не удержалась я. — Сам подумай, если меня тот же Туманов допрашивать станет, я ведь все расскажу.

Брат разом замолчал и странно на меня посмотрел.

— Тиль, так ведь это уже будет неважно, — наконец выдал он. Но мне показалось, что сказать он хотел совсем другое. — Мы или будем уже мертвы, или победим.

Или мертва буду я.

Нет, братья меня и пальцем не тронут. А вот Гор…

— Я хочу побыть одна, — выдавила я. — И мне бы еще одеяло. Холодно тут.

Ратмир кивнул и вышел.

Первым делом я проверила жаровню и убедилась: угли в ней еле тлели. Не получится ими прожечь стену и сбежать. Потом попыталась в щели разглядеть окрестности. Увы, я видела лишь пустое поле и лес вдали. Даже если выберусь — куда идти? Догонят и пристукнут. Что ж, мне остается лишь ждать чуда. Может быть, Шанская начнет меня искать? Я все же — ее очередной проект. И денег ей должна немало.

И Подгорные, их Катерина сидит с Амалой. Если я не заберу дочь, должны же они встревожится?

Словом, мне ничего особо серьезного не грозило, самое страшное, что могло теперь случиться — это простуда. Я потрогала щеку, куда пришелся удар. Вроде бы не болит. Синяк, наверное, останется, но и он заживет. А Гору я еще отомщу, нужно только придумать, как.

Забравшись с ногами на койку, я укуталась в одеяло и задремала. В моей темнице, освещаемой лишь лучами осеннего солнца, проникающими через щели, было совсем темно. Надо попросить свечу… и еще еды мне обещали. Кажется.

И все же… Гор — сын полицмейстера. И дознаватель с хорошими перспективами. Для чего он влез в это дело? Братья — ладно, я уже с этим смирилась. Отболело. Ратмир всегда был сорви-головой, он ввязывался в дуэли, проигрывал отцовские деньги в карты, заводил романы с замужними дамами. Отец говорил, что вся лихость Снежиных досталась старшему. А потом платил. И молчал. Это понятно, Ратмир же был мужчиной. Мне не позволялась и сотой части того, за что брата не ругали, а даже немножко гордились им.

Мишель другой, мягкий, спокойный, покладистый. Старший брат для него — пример во всем. Именно Ратмир должен отвечать за то, что втянул младшего в смертельно опасную игру.

Последнее, что я слышала о братьях — отец с Ратмиром все же поссорился, прилюдно обозвав старшего сына нахлебником и заявив, что в его возрасте пора бы уже забыть юношескую дурь и начать зарабатывать самостоятельно. И поклялся переписать завещание на Мишеля. Я даже порадовалась, но, как оказалось, рано.

А Гор? У него не было ни титула, ни семейного капитала. Предполагаю, что его отец был довольно состоятелен, но вряд ли — владелец нескольких шахт и заводов. Какие цели были у этого на первый взгляд приличного мужчины?

Все они хотят власти и богатства, это я понимала отчетливо. И, к сожалению, и то, и другое господа рэволюционэры намеревались отнять у других людей. Не верилось мне в благородные цели…

Когда совсем стемнело, в мою темницу заглянул Мишель. В руках у него было одеяло и деревянная миска.

— Тиль, это тебе, — пряча глаза, пояснил он очевидное. — Ты как?

— Замерзла, — холодно ответила я. — И очень голодна. Лето закончилось даже на Юге, если вы не заметили. Вы все же решили от меня избавиться?

— Что ты говоришь такое? — пробормотал брат, кидая на койку одеяло. — Никто тебя не обидит.

— А вам и не нужно. Пара ночей — и я подхвачу воспаление легких.

— Если ты скажешь, где наследник, то мы тебя отпустим.

— Сам-то в это веришь? — устало спросила я.

Он промолчал, что было вполне красноречивым ответом.

— Здесь темно, принеси хоть свечу! — попросила я. — В темноте и ложки не видно.

— Да, сейчас.

Дверь захлопнулась, отрезая меня от тепла и света. Разумеется, о себе господа позаботились куда лучше, чем обо мне. У них, судя по запаху дыма, был очаг. И жареным мясом пахнуло настолько остро, что я сглотнула слюну. Понимали ли они, что я мерзну? Вряд ли. Они видели только свои цели и свои желания.

Спасибо уже за то, что братья не позволили меня бить, но надолго ли им хватит терпения? Я ничего не собираюсь говорить. Не дождутся.