Колдунья

ГЛАВА 29

Утро выдалось ясным и солнечным, как и предсказывал старый лорд. Гроза унесла с собой все тучи. Окончательно проснувшись, Элис подошла к узкой бойнице и выглянула: далеко впереди расстилалась пустошь, белой змейкой на запад вилась дорога.

Девушка долго стояла, всматриваясь в даль, словно ожидала кого-то увидеть. Затем пожала плечами и отвернулась.

— Я ничего не боюсь, — вполголоса проговорила она. — Ничего. Еще не хватало бояться этих снов. Я не такая дура, как Кэтрин. Не боялась и не буду бояться.

В дверь постучали, вошла Мэри с подносом, на котором были хлеб, мясо и кувшинчик эля. Вернувшись в постель, Элис с аппетитом позавтракала, одновременно разглядывая платья, которые Мэри одно за другим вынимала из сундука и разворачивала перед ней.

— Новое голубое, — наконец решила Элис. — А волосы просто расчеши, пусть будут распущены.

Служанка выложила платье, налила в тазик теплой воды из кувшина, помогла своей госпоже одеться и зашнуровала корсаж. Платье было переделано из голубого шелкового, некогда принадлежавшего Мег, перешито местными швеями в стиле, который очень нравился новой королеве Джейн. Элис улыбнулась. Это платье, подчеркивавшее растущий живот, с ее легкой руки могло бы войти в моду. Корсаж был скроен коротко, прижимал грудь и шнуровался на спине, словно корсет. На животе юбка собиралась широкими складками. Надень такое платье девственница, она будет смотреться как беременная. А уж Элис с ее животиком, округлость которого подчеркивали шелковые складки, выглядела будто богиня плодородия. Она открыла дверь, пожелала доброго дня дамам и прошла через галерею к Кэтрин.

Миледи все еще лежала в постели. Поднос с завтраком был отодвинут в сторону, в руках она держала кружку с элем. При появлении Элис она поставила кружку и протянула обе руки. Наклонившись к кровати, Элис позволила миледи обнять себя и уткнуться мокрым носом себе в шею.

— Элис, — протянула Кэтрин несчастным голосом. — Ты должна мне помочь.

Без приглашения и позволения знахарка пододвинула стул к кровати и села.

— В каком смысле, Кэтрин? — весело спросила она. — Вы же знаете, я готова сделать для вас все, что в моих силах.

Миледи всхлипнула, полезла в подушки за носовым платком и потерла глаза и мокрый нос.

— Я все плачу и плачу, не могу остановиться, — заплетающимся языком заметила она. — С утра до вечера и даже ночью. Я плачу даже во сне!

Казалось, Элис изучает свои руки, лежащие на голубом шелке юбки. Чистые, белые и гладкие, как у настоящей благородной дамы. Всякий, кто взглянул бы на них, подумал бы, что Элис в этих пальчиках никогда не держала ничего тяжелее иголки.

— И почему же вы плачете? — уточнила она без особого интереса.

Кэтрин прижала тыльные стороны ладоней к пылающим щекам, пытаясь их остудить.

— Хьюго ко мне не приходит. Отказывается меня видеть и прикасаться ко мне, потому что я не очистилась. Но ведь отца Стефана сейчас нет, вот я и не очистилась. И Хьюго это известно. Он пользуется этим как предлогом, чтобы унижать меня. Я знаю это. Знаю, знаю. — Последние слова прозвучали громко и сердито; миледи тяжело вздохнула и возмущенно продолжила: — Но верит ли сам отец Стефан в очистительную молитву? Если он назовет обряд предрассудком и откажется его совершить, а Хьюго без него не притронется ко мне, что же мне тогда делать? Это все обман и увертки. Хьюго наказывает меня за то, что я потеряла ребенка. Но я же ни в чем не виновата! Ну в чем тут моя вина?! — закончила она визгливым криком.

Кэтрин опять глубоко вздохнула, стараясь успокоиться. Элис все так же отводила взгляд.

— И старый лорд не желает меня видеть, — пожаловалась миледи. — Обещает навестить, когда я снова стану здоровой и смогу сидеть с ними за столом, но я-то понимаю, что он на меня злится. — Она колебалась какое-то время, затем перешла на шепот: — Я подозреваю, что он намерен дать мне отставку.

Элис вскинула на нее голову, но промолчала.

— А ты должна об этом знать, — вдруг с жаром добавила Кэтрин. — Ты пишешь для него письма, он обсуждает с тобой дела. Скажи, он занимается темой аннулирования нашего брака?

— Да, — без обиняков ответила Элис. — Он ждет, что его ходатайство поддержат друзья при дворе.

Кровь отхлынула от лица Кэтрин, она побледнела, как воск, и пролепетала:

— На каком основании?

— Слишком близкое родство, — пояснила Элис.

— Но ведь было разрешение… — начала Кэтрин.

— Купленное у Папы, — перебила ее Элис. — Теперь эти вопросы решает не Папа, а король.

Широко распахнутыми глазами Кэтрин уставилась на Элис. Посыпались вопросы:

— А что Хьюго? Он все еще меня любит? Он хочет быть со мной? Он выступит против отца?

— Хьюго пока ничего не знает, — отозвалась Элис. — Но сомневаюсь, что в этом деле он пойдет против воли отца.

— Боже мой, — пробормотала Кэтрин, качая головой. — Не пойдет, значит. Женился на мне, потому что отец приказал, и спал со мной только потому, что им нужен был наследник. А теперь, когда я не могу дать наследника, я никому не нужна. И меня можно выбросить.

Элис разглядывала свои ногти, бледно-розовые, ровные, с чистыми белыми кончиками и маленькими светлыми полумесяцами в основании. Она смотрела на них, и они ей нравились. Страдания миледи совершенно ее не трогали, она ждала, чем все кончится.

— Я пропала, — бесцветным голосом промолвила Кэтрин. — И что тогда со мной сделают?

— Вы можете снова выйти замуж, — заметила Элис. Щеки миледи немного порозовели.

— После Хьюго? — удивилась она.

— Или можете поселиться в домике со слугами на своей земле, которая входила в приданое, — предложила знахарка. — Что-то вроде небольшого имения или фермы.

Пухлое лицо Кэтрин так и затряслось от огорчения.

— Я была хозяйкой этого замка, — захныкала она. — Я жена лорда Хьюго. Они считают, что я могу жить в жалкой хижине и держать уток?

— А вы сможете с ними бороться? — улыбнулась Элис.

— Куда там, я все равно проиграю, — махнула рукой Кэтрин. — Екатерина Арагонская и та не могла победить, а она была принцессой и в своем праве. Дядя сестер Болейн признал ее виновной и отправил в ссылку, где ее и убили. Вряд ли меня возьмут в расчет. Члены королевского совета не любят слушаний о мужской неспособности, о мужском бесплодии. Куда проще обвинить во всем жену.

Элис быстро оглянулась, желая убедиться, что дверь плотно закрыта.

— Ваши слова — это измена, — решительно произнесла она.

— Мне уже все равно, — с вызовом заявила Кэтрин. — Меня использовали как игрушку, а теперь собираются выбросить на помойку. Если меня осудят за измену и повесят, это ранит меня не больше, чем такое предательство.

На несколько минут установилась тишина. Непрерывно льющиеся по лицу миледи слезы вдруг высохли, и на ее розовых пухлых щечках снова стали прорезаться прежние морщинки.

— И на ком его хотят теперь женить? — осведомилась она. — Кому-нибудь писали об этом?

Пытаясь скрыть радость от того, что беседа потекла в нужное русло, Элис держалась спокойно, словно эта тема ее не занимала.

— Лорд Хью переговоров ни с кем не вел, — сообщила она.

Ей казалось, Кэтрин сама догадается, что новой хозяйкой замка станет она, Элис. Девушка хотела взрыва ярости, ревности, припадка злобы, который приведет к тому, что Кэтрин немедленно выдворят из замка и навсегда поселят на какой-нибудь маленькой ферме и только иногда станут посылать к ней Дэвида с ненужными вещами. Оставят без средств. И совсем одну.

— Думаю, будут ждать аннулирования брака, — предположила Кэтрин.

Услышав это, Элис мысленно усмехнулась: миледи так глупа, ну просто ничего не видит.

— Затем найдут какую-нибудь девчонку помоложе, — рассуждала Кэтрин, — сильную, здоровую, способную рожать. Благородную особу, которая страстно влюбится в Хьюго, как когда-то влюбилась и я. Потом всю жизнь она будет мучиться от страсти и ревности, как и я. И ждать и ждать, когда же он подарит ей ребенка. Ведь это он бесплоден, это у него испорчено семя.

Элис сидела, опустив голову, скрывая от миледи улыбку. Еще бы, на горизонте нет юной невесты благородных кровей и тем более списка претенденток. Ни один человек в замке не близок к лорду Хью так, как Элис. Если бы собирались женить молодого лорда, она узнала бы первой, даже раньше его самого. Планировалось аннулирование брака. А второй брак… это зависит от желания Хьюго и предпочтений его отца. Элис была уверена: как только Кэтрин покинет замок, новой хозяйкой станет она.

Откинув одеяло, миледи поднялась, подошла к окну, отдернула штору и распахнула ставни. В комнату хлынул поток утреннего солнечного света, в лучах которого заплясали пылинки.

— Ты посмотри на него, — с глубокой обидой в голосе сказала она. — Веселится, как всегда.

Элис встала рядом. Во дворе внизу Хьюго держал за руку служанку Мэри.

— Кто это? — вполголоса поинтересовалась Кэтрин.

— Новенькая, моя служанка. Дэвид нашел ее в Каслтоне, — ответила Элис.

У нее перехватило дыхание и похолодело в животе, сердце часто забилось в приступе ревности. Веселый смех Хьюго огласил двор; обе увидели, как девушка отбросила назад волосы и улыбнулась. Из маленькой дверцы круглой тюремной башни появился солдат, он сбежал по узенькой внешней лестнице и помахал Хьюго рукой. Мэри пожала плечами и засмеялась.

— Ну вот, теперь ты все понимаешь, — торжествующе произнесла Кэтрин. — Теперь ты знаешь, что чувствовала я, когда тебя привезли из пустоши и Хьюго всякий раз сворачивал шею, когда ты проходила мимо. Тебя назначили одной из моих дам, но мне-то было ясно, что ты здесь не для меня, а ради Хьюго и старого лорда, ради их удовольствия. Он так жаждал добиться тебя, и для меня это было смерти подобно. А сейчас и ты видишь его со своей служанкой, с этой глупой, необразованной девчонкой. Гляди, как Хьюго увивается вокруг нее! Теперь всякий раз, когда она будет идти мимо, ты будешь вынуждена смотреть, как он сворачивает шею, а на тебя и внимания не обращает.

Элис легла грудью на твердый каменный подоконник и снова выглянула вниз. Хьюго уже положил руку на талию Мэри и что-то шептал ей на ушко. Служанка откинулась назад, шейка ее соблазнительно выгнулась, над корсажем вздымались аппетитные груди. Вот Хьюго наклонил темную голову и поцеловал сначала шею, а потом и грудь девушки, а жена его вместе с любовницей молча наблюдали за этим. Они слышали, как Мэри рассыпалась звонким смехом и оттолкнула его. Будто пытаясь соблюсти приличия, она на несколько шагов отбежала от Хьюго и оглянулась через плечо, словно приглашая догнать. Но он остался на месте, тогда она уперла корзинку в бок и, покачивая бедрами, пошла через двор. А Хьюго лениво смотрел ей вслед, пока она не скрылась из виду.

— Как считаешь, долго Хьюго придется ее уламывать? — спросила Кэтрин. — Месяц? Или неделю? А может, и дня хватит? — Она хрипло, с горечью засмеялась и положила руку на столбик кровати. — Мне давно понятно: лучше, когда они сдаются сразу. Тогда ему быстро надоедает. Для меня не было худшей муки видеть, как он добивался тебя. Ты ведь так долго держалась. Так больно было ждать, бесконечно ждать, когда он насытится тобой и вернется ко мне.

В растерянности Элис покачала головой. Сладкие муки прошлой безумной ночи, озаряемой вспышками молний, и этот прозаичный флирт на освещенном солнцем дворе — как такое возможно?

— Ведь только сегодня ночью мы любили друг друга, — неосторожно вырвалось у нее. — Как он мог уже наутро позариться на эту грязную сучку? Ведь мы провели с ним безумную ночь. А он лишь глаза продрал — и уже хвостом перед ней крутит!

— Бывало, он из моей постели без паузы перелезал в твою, — заметила Кэтрин. — Для Хьюго изменить — что плюнуть, раз — и готово. Уж кто-кто, а ты должна знать об этом.

— Но ведь прошлой ночью… — начала Элис и осеклась.

Кэтрин права. Уж кто-кто, а она должна знать о непостоянстве мужчин, переменчивости их желаний. С самого раннего детства она слышала, как Мора предупреждала девушек, обращавшихся за приворотным зельем: похоть в мужчине возбудить легко, но только не серьезную симпатию, а тем более не любовь. Мужчину можно приворожить, свести с ума, но это не любовь, а совсем другое.

— Ты что, любишь его? — полюбопытствовала Кэтрин.

— Нет, — рассеянно отозвалась Элис. — Поначалу любила. Сохла по нему, ради него готова была отдать все, душу заложить дьяволу, только бы он полюбил меня. Но с тех пор… — Она тяжело вздохнула. — Иногда испытываю желание, не более. Теперь он нужен мне, чтобы удержать свое положение. Мне нравится быть здесь хозяйкой, первой леди рядом с ним и его отцом. Нет, сказать, что нежно люблю его, я не могу. Нежно любила я только одного человека.

Она вспомнила об оставшейся в хижине старой женщине, представила, как, услышав топот лошадиных копыт, матушка выйдет на яркое солнце, как солдаты грубо схватят ее и посадят на лошадь за спиной детины, который станет отпускать сальные шутки, фамильярно называть ее бабулей, а потом сбросит, будто куль с мукой, прямо посередине Эпплбийского рынка.

— Но наверное, я так и не полюбила ее по-настоящему, в моей любви был какой-то изъян, — размышляя о чем-то своем, добавила Элис.

— Ты говоришь о Море? — попыталась угадать Кэтрин.

Перед глазами знахарки встало мертвое тело, плавающее в мутных водах пещеры.

— Нет, не о Море, — ответила она. — Но и ее ожиданий я не оправдала.

Протянув руку, миледи обняла Элис за талию.

— Когда мне придется уходить, ты пойдешь со мной? Когда меня отправят на ферму? Мы бы жили вместе, ты бы занималась врачеванием. Нам было бы хорошо вместе. — Кэтрин помолчала, искоса и неуверенно поглядывая на Элис. — Я бы заботилась о тебе. Защищала бы тебя. Была бы тебе вместо мужа. Я люблю тебя, Элис, люблю с той самой ночи, когда Хьюго привел тебя ко мне, да и раньше тоже… Это я подкинула Хьюго идею переспать с нами обеими одновременно. Однажды он стал выпытывать у меня мои тайные фантазии, и я призналась, что ты возбуждаешь меня. Даже когда ты была мне соперницей, я ненавидела тебя, но и желала тоже. Помню, лежу одна и думаю, что Хьюго сейчас с тобой в постели… и меня охватывает влечение к обоим, я представляю вас и завидую. Тебе, потому что Хьюго был тогда у тебя на побегушках. А ему, потому что он рядом с тобой и делает все, что заблагорассудится. Мне до ужаса хотелось видеть вас вместе, ваши соединенные тела. Теперь, когда я потеряла ребенка, я ненавижу Хьюго. Мне противно вспоминать о нем и о его вонючем семени. Однако страсть к тебе не прошла. Я мечтаю о том, чтобы мы были вместе.

Элис увернулась от руки миледи, но в голове сразу завертелись мысли о выгодах, которые можно извлечь из ее откровений.

— Постой, позволь мне прийти в себя, — сказала девушка, пытаясь выиграть время. — Я и предположить не могла ничего подобного.

Кэтрин смотрела на нее напряженным, страстным взором. Увидев эту нежную страсть, поняв, что хозяйка замка нуждается в ней, Элис почувствовала, как внутри вновь пробуждается ее сила. Она тихо, кокетливо засмеялась и добавила:

— Я и не знала, что ты так любишь меня, Кэтрин. Я и представить не могла.

Миледи снова потянулась к ней и обняла за талию, продолжив уговаривать:

— Ты будешь у меня как у Христа за пазухой. А здесь, в этом замке, ты пропадешь. Рано или поздно Хьюго устанет от тебя и захочет чего-нибудь новенького. Старый лорд умрет, и тебя обвинят в его смерти, а может, и в колдовстве. Ты подумала об этом? Но с моими деньгами и на моей земле тебе ничто не грозит. Ты будешь в полной безопасности.

— Но я и здесь в безопасности, — возразила Элис. — Хьюго может сколько угодно заигрывать со служанками, но настоящее желание он испытывает только ко мне. Я сохраню свое положение в замке, когда эта Мэри давно уже будет торговать собой на улицах Каслтона. Хьюго никогда от меня не устанет.

— Погоди, — предостерегла ее Кэтрин. — Это ты сейчас так рассуждаешь. Посмотрим, что будет потом. Явится новая жена и потребует тебя прогнать. И если она будет молода, красива да еще из знатного рода, Хьюго из кожи вон вылезет, чтобы доставить ей удовольствие. Она будет ругать и дразнить тебя, приведет своих дам, и тогда в галерее ты станешь лишней. А когда Хьюго захочет посидеть с ними, они будут глумиться над тобой, уверять, что ты кривобока и глупа как курица, одеваешься как старуха и платье на тебе висит как на вешалке. Элис, они станут смеяться над каждой твоей фразой и даже над методами твоего лекарского искусства. Они будут оскорблять тебя и унижать, и когда ты заплачешь от обиды, им будет весело. Я избавлю тебя от унижений со стороны его новой жены. Я хочу жить с тобой в маленьком домике, в тихом месте. Подальше от Хьюго, подальше от его отца. Ты и я и наша маленькая ферма.

В кончиках пальцев Элис ощутила покалывание и теплоту — это пробуждалось ее умение, ее сила сгущалась вокруг, словно плащ кукловода, когда он широко расправляет его черную ткань, заставляя плясать своих кукол. Она обвила рукой широкую талию Кэтрин и сразу почувствовала, как томится по ней эта большая женщина.

— Если я соглашусь поселиться с тобой, когда явится новая жена Хьюго, уйдешь ли ты сейчас по доброй воле и с миром? — спросила она. — Старый лорд обещал не пожалеть денег, если ты благосклонно примешь расторжение вашего с Хьюго брака. Поймав его на слове, мы сможем вытянуть из него больше денег.

Кэтрин оцепенела.

— Чтоб у них все пошло как по маслу? — возмутилась она.

— Чтоб у нас все пошло как по маслу, — поправила Элис. — Сначала возьмешь деньги, а потом, когда спокойно устроишься в своем маленьком имении, заберешь меня.

Миледи привлекла к себе Элис, покрыла поцелуями ее шею и щеки, а потом потянулась к губам.

— И я смогу спать с тобой, как спал Хьюго, — обрадовалась она. — О, как я мечтала делать с тобой то же самое, что и он, я сгорала от ревности и страсти, представляя, что он с тобой вытворяет. Теперь у меня нет Хьюго, он ненавидит меня, из-за него я сама себе противна. Но по крайней мере, я украду у него содержанку. На худой конец, у меня будешь ты.

Элис заставила себя положить руки на пышные бедра Кэтрин, тогда как сама Кэтрин все крепче сжимала ее талию одной рукой, а другая уже подбиралась к ее груди.

— Ты действительно любишь меня или просто хочешь отомстить Хьюго? — не сдержала любопытства Элис.

— И то и другое, — честно призналась миледи. — Он унижал меня — вот и получит свое, для него это будет унижением. Я потеряла ребенка, а он потеряет содержанку. Я украду у него самое дорогое сокровище — тебя. Я присвою тебя, как могла бы присвоить его кобылу. Ты станешь моей собственностью, и всякий раз, когда я буду лежать с тобой в постели, я буду наслаждаться и за себя, и за Хьюго.

Она уже обернулась к измятой постели и стала настойчиво подталкивать к ней Элис. От простыней несло какой-то кислятиной, и на них виднелись пятна воска. Элис похолодела, но постаралась скрыть отвращение.

— Не сейчас, — быстро произнесла она. — Ночью, Кэтрин. Сегодня ночью, если смогу удрать от Хьюго, то навещу тебя.

Просияв, миледи отпустила ее и радостно воскликнула:

— Мы обманем Хьюго! Как раз теперь, когда он уверен, что меня смешал с грязью, а тебя сделал содержанкой. Мы сбежим от него вдвоем и посмеемся над его самолюбием. И получим такое удовольствие, о котором Хьюго со своей жестокостью даже не мечтал.

— Да, — подтвердила Элис. — Я обязательно приду, если смогу улизнуть от него. И в имение твое перееду, как только ты устроишься.

Она опустила голову, пряча от Кэтрин глаза, сверкающие торжеством.

— Поклянись Матерью Божьей, — настойчиво попросила миледи.

— Клянусь, — промолвила Элис с такой же легкостью, с какой бабочка пьет нектар.

— Я согласна! — отозвалась Кэтрин, протягивая к ней руки. — Я согласна, Элис. Дай мне еще раз обнять тебя.

Она чуть не задушила девушку в объятиях.

— Дай же, дай мне еще раз обнять тебя, — повторяла она.

Пережидая этот прилив эмоций, Элис несколько долгих утомительных мгновений скрывала от нее сияющее, довольное лицо. Наконец осторожно высвободилась и отступила.

— Ты должна отдохнуть как следует, — посоветовала она. — Ложись в постель, да не забудь хорошенько пообедать. А мне пора к лорду Хью. Вчера прибыл курьер от короля, и сегодня нужно написать ответ.

— Приходи днем, когда будешь свободна, — потребовала миледи, неохотно выпуская ее. — Обсудим наше имение. Я велю Дэвиду принести счетные книги, и мы вместе выберем дом.

— Если смогу — приду, — уклончиво пообещала Элис. — А ты сейчас же отправляйся в постель.

— Я люблю тебя, Элис, — пропела Кэтрин, взбираясь на высокую кровать, словно маленькая девочка. — Ты не любишь меня, я знаю. Но когда Хьюго заставит тебя страдать, а потом выгонит, ты вспомнишь обо мне. Ты могла бы меня полюбить, как думаешь?

— Я уже люблю тебя, — улыбнулась Элис. — И жду не дождусь, когда мы поселимся вдвоем в нашем маленьком домике.

Кэтрин снова протянула к ней руки со словами:

— Пожалуйста, обними меня.

Шагнув вперед, Элис обвила ее руками и скрепя сердце позволила ей положить голову себе на плечо. Потом оторвалась от нее и накрыла одеялом, чуть не насильно затолкав в постель.

— Прикажу служанке сменить тебе простыни, — сказала она.

Миледи смотрела на нее обожающим взором.

— О Элис, ты так заботишься обо мне! — Слезы благодарности блестели в ее глазах. — Как нам будет хорошо вместе, мы будем любить друг друга, когда окажемся далеко отсюда.

По пути в покои старого лорда Элис снова выглянула в узенькое окошко бойницы. В ярких лучах солнца дымка над высокими холмами пустоши казалась пурпурной. Воздух был чист и свеж, в окна задувал легкий ветерок, и Элис, торопясь наверх по спиральной лестнице, дышала то ароматом полей, то затхлыми запахами замка, скопившимися в темных углах. Белая дорога пустовала, на ней не было ни единого человека. Девушка остановилась и пригляделась внимательней: нет, в пыли никто не шевелился.

Прежде чем зайти в комнату старого лорда, она задержалась у последнего окна и еще раз глубоко вдохнула свежий воздух.

Его светлость сидел в кресле перед камином в легком летнем халате. Также в комнате был Хьюго; когда Элис открыла дверь, он весело смеялся над какой-то шуткой, закинув назад темную голову. Увидев ее, он быстро подмигнул ей, взял за руку и втащил внутрь. Когда их пальцы соприкоснулись, оба снова почувствовали трепет страсти, которую испытали ночью.

— Доброго дня, моя Элис! — радушно поприветствовал он.

За его спиной стоял священник отец Стефан, еще в дорожной одежде, похудевший и как будто более важный. Рядом с ним — Дэвид со свитками писем в руках.

— А, это ты, Элис, — сердечно проговорил лорд Хью. — Заходи, заходи. Видишь, здесь и наш добрый отец Стефан, он привез новость о своем повышении. Он теперь у нас архидиакон! Ты должна поздравить его.

— С удовольствием. — Элис любезно протянула руку священнику. — Думаю, лучшего человека на эту должность и не найти.

Отец Стефан взял ее ладонь и слегка поклонился. Его взгляд быстро скользнул с лица девушки на ее живот. До него уже дошли слухи, что Элис ждет от Хьюго ребенка. Теперь он лично убедился, что это правда.

— У меня много работы, — продолжал лорд Хью. — Стефан, ты займешь свои старые комнаты, хорошо? А днем после обеда мы пообщаемся.

— Отлично, милорд, — отозвался священник.

— А сейчас поехали, прокатимся верхом, — предложил ему Хьюго. — Возьмем с собой двух собачек, добудем немного мяса в пустоши.

— Ты все охотишься, Хьюго? — усмехнулся Стефан. — То одна птичка, то другая, никто от тебя не улетит.

Они любили подтрунивать друг над другом, словно школяры. Оба переглянулись и расхохотались.

— Сегодня никаких молитв! — шутливо запротестовал Хьюго. — В первый день, когда ты наконец с нами, молитвы отменяются!

Отец Стефан снова засмеялся и кивнул. Они вихрем умчались из комнаты, только мелькнули расшитые плащи; за ними, тихо притворив дверь, вышел Дэвид.

Усевшись за столик у окна, Элис расправила на коленях синее платье, обернулась к лорду Хью и улыбнулась.

— Ты чем-то очень довольна, — одобрительно заметил он.

— Я беседовала с миледи, — сообщила Элис. — Надеюсь, я оказала вам услугу, которая придется вам очень по вкусу. Если вы устроите для Кэтрин приличную ферму с домиком и обеспечите пенсионом, я смогу убедить ее принять аннулирование брака безропотно. Она готова покинуть нас хоть сейчас.

— Спаси нас Христос! — воскликнул старый лорд; он поднялся, опираясь на трость, и зашагал по комнате. — Но почему? Почему все эти годы она так цеплялась за Хьюго, а теперь вдруг уступает и отказывается от него?

— Чувствует себя виноватой… и нечистой, — промолвила Элис. — Она очень глубоко переживала свой выкидыш, постоянно плакала. Она очень тревожится, что вы с Хьюго сердитесь на нее. Ей хочется угодить вам и поскорее уехать отсюда. Она поняла, что бесплодна и ей, так или иначе, придется уйти.

— Но я всегда считал ее женщиной сладострастной и ревнивой, — недоумевал старый лорд. — Боялся, что нам придется чуть не силой вырывать Хьюго из ее лап.

— У этой женщины противоестественные наклонности. — Элис опустила глаза и самодовольно улыбнулась. — Теперь она сходит с ума от страсти ко мне.

Старый лорд развел руками и хрипло захохотал.

— Помоги нам Господи! Но для Хьюго это будет пощечина. Держала его член у себя между ног, а теперь предпочла бабью дырку. Погоди, вот я все ему расскажу! Он умрет от стыда! Кэтрин дает ему отставку, чтобы заполучить его содержанку!

Только через несколько минут милорд пришел в себя. Он перестал смеяться и спросил:

— Ну а ты что? Как всегда, и нашим и вашим, я не ошибся?

Элис подняла на него невинные глазки.

— Мило-орд?

— Что ты обещала ей, выкладывай, — потребовал его светлость. — Давай-давай, девочка. Мне надо знать условия, все условия, которые ставит Кэтрин.

— Я пообещала поселиться в ее доме, если мне придется уйти отсюда, — ответила Элис.

— И ее это устраивает? — удивился старый лорд. — Что-то малоубедительно.

— Она полагает, что Хьюго снова женится, — пояснила Элис. — Ей неизвестно, что я жду от него ребенка. Совершенная дура. Тревоги и страхи совсем ослепили ее. И ни одна из дам не осмелилась доложить ей, что я беременна. Она думает только о себе, о своих потребностях, меня в упор не замечает. И ничего не понимает. По ее мнению, он просто увлекся мной и это скоро пройдет. Кэтрин и представить себе не может, что я могу быть женой Хьюго.

Услышав это, старый лорд даже не шелохнулся. Элис не видела его лица, но его неподвижная спина насторожила ее.

— Так ты решила, что будешь его новой женой? — наконец подал он голос.

Сердце Элис тревожно забилось. Чувство страха и злости, которое она испытала, наблюдая, как Хьюго заигрывает с Мэри, снова охватило ее. Щеки похолодели, но сразу вспыхнули.

— Да, — смело заявила она. — Пускай я не благородных кровей и у меня нет приданого, зато, кроме меня, никто не может от него забеременеть. Когда родится мой сын, он будет у вас единственным наследником. Мы с вами прекрасно знаем, что Кэтрин не бесплодна — ее осматривало множество врачей. Тут дело в Хьюго, что-то не так с его семенем. Если вы найдете ему другую жену, у вас получится еще один бесплодный брак. Только я способна зачинать детей от Хьюго. Только я способна вынашивать их полный срок. Когда весной у меня родится сын, вы не посмеете не обвенчать нас, иначе ребенка признают незаконным.

Стоя к ней спиной, старый лорд закинул голову и разразился тяжелым, безрадостным смехом. Элис на всякий случай беспокойно улыбнулась. Затем он повернулся и подошел к ней.

— Я не посмею? Ты утверждаешь, что я не посмею? И ты говоришь это мне? Ах ты, милая моя потаскушка, да я посмею сделать кое-то посерьезней, чем это! — Милорд выбросил прямо перед ее лицом костлявые пальцы и стал загибать их по очереди. — Хьюго никогда не женится на женщине подлого происхождения, без роду и племени — раз! Я никогда не делаю ставок, пока не увижу результата, — два! — Он похлопал ее по животику тыльной стороной ладони. — А вдруг у тебя там какой-нибудь урод, как у Кэтрин. Или девчонка.

Прозвучало это так, будто что урод, что девчонка — все равно мерзость.

— А если родится мертвый или круглый идиот, тогда как?

Элис инстинктивно положила ладони на живот, словно хотела оградить малыша от этих слов. Но милорд отбросил ее руки.

— Или не доносишь, — безжалостно продолжал он. — Случится выкидыш, как у Кэтрин. Тебе еще ждать целых шесть месяцев, шлюшка ты моя, а пока получается кот в мешке, ты согласна?

Она уставилась на него широко раскрытыми глазами, руки ее лежали на коленях ладонями кверху.

— И третье, — громко произнес он. — Даже если будет сын, крепкий и здоровый мальчик, Хьюго все равно на тебе не женится, глупышка ты маленькая. Мы узаконим только сына! Я признаю его и сделаю своим наследником. Нам нужен лишь ребенок, нам не нужна ты! Ты здесь только для того, чтобы писать для меня письма и услаждать Хьюго!

Девушка побелела, руки ее тряслись.

— С чего это ты взяла, что можешь загнать меня в ловушку, потаскушка ты этакая? Тебе напомнить, кто я такой? Вырядилась в красивые тряпки и сразу забыла про свою нечистую кровь? Неужели забыла, кто перед тобой стоит? Я лорд, мне принадлежат земли на сотни миль вокруг! Моих предков поселил здесь сам Вильгельм Завоеватель, они дрались за каждый акр земли. Видит бог, у тебя отшибло память! Ты хоть помнишь мое имя? Ты забыла, какому роду я принадлежу? Забыла про мое могущество? Забыла про мое достоинство и гордость? Да-а, судя по всему, действительно забыла, кто я…

Элис поднялась, ноги едва держали ее, щеки дрожали.

— Я плохо себя чувствую, — пробормотала она, с трудом ворочая языком. — Я оставлю вас, милорд.

— Сядь-ка, сядь, — раздраженно приказал лорд Хью.

Гнев его сразу как ветром сдуло. Он силой заставил ее опуститься в кресло, со стуком поставил на стол бокал и налил вина. Элис взяла бокал и сделала глоток. На щеки вернулся румянец.

— Я же предупреждал тебя, — уже мягче заметил он. — Предупреждал: и думать не смей перескочить границу, поставленную самим Богом, границу между людьми благородного происхождения и всеми остальными.

Вино успокоило Элис.

— Но Хьюго любит меня, — снова возразила она, хотя и не столь настойчиво.

— Замолчи, Элис, не будь дурой! — взмолился старый лорд. — Ты нравишься Хьюго, ему приятно быть с тобой. Ты красивая женщина, соблазнительная и страстная. Всякий нормальный мужчина не пройдет мимо. Был бы я помоложе и поздоровей, сам бы тобой занялся. Но серьезные вещи не решаются одной прихотью, красивым личиком или ночью страсти. Да сам король сверяет свои аппетиты с этими правилами. Тут решения принимаются, исходя из политических соображений. Наследники, новые союзники и все такое. Борьба за власть, укрепление власти. Женщины в этой игре — пешки. Хьюго не меньше меня понимает, что следующий брак надо заключать осмотрительно, он должен принести нам преимущества, выгоду. Нам нужна связь с одним из родов на юго-востоке, с кем-нибудь, кто близок к трону. Хьюго прав: король все больше становится источником силы и власти, источником богатства. Мы должны породниться с семейством, которое пользуется его благосклонностью.

— И у вас уже есть кто-то на примете? — с горечью осведомилась Элис, ставя бокал на стол.

— А как же! И не одна, а целых три! — торжественно сообщил милорд. — Невеста из семейства де Берси, девочка двенадцати лет, они не прочь выдать ее за Хьюго; в семействе Бизов тоже есть девочка, правда, ей всего девять, но если она не по годам развита, а такое бывает, то тоже вариант. И в семействе Мамсеттов имеется девица, помолвка которой почему-то расстроилась. Ей двадцать лет, в самый раз для Хьюго. Надо только разобраться, почему расторгли ее брачный договор, а так она вполне подойдет.

Вино побежало по жилам Элис, ее охватило отчаяние.

— Я ничего этого не знала, — тупо произнесла она. — Вы никогда не упоминали об этом. Вы же не писали им. И от них не получали посланий. Вот я и не знала. Как вы устроили все это? Я ничего такого для вас не писала.

— Ты что — решила, я показываю тебе все письма? — усмехнулся милорд. — А ты не догадывалась, что Дэвид тоже для меня пишет, и на латыни, и на английском, и на итальянском, да и на французском? Что иногда и Хьюго пишет для меня? Ты не догадывалась о том, что самые-самые важные послания, которые требуют глубочайшей тайны, я пишу сам и отправляю с голубиной почтой, отпускаю голубя своими руками, так что об этом не известно никому, кроме меня и умненькой, скромненькой птички?

— Я думала, что вы доверяете только мне одной, — пролепетала Элис. — Я думала, что близка вашему сердцу.

Старый лорд поглядел на нее с жалостью и сказал с легкой насмешкой:

— И тебя еще называют знахаркой![13] Да ты просто дура, Элис.

— И что теперь станет со мной? — спросила она, опустив голову.

— Исполняй, как и раньше, обязанности моего секретаря, — ответил милорд. — Для тебя здесь всегда найдется место. Первые два года будешь нянчить своего ребенка. До того я не стану его отбирать. Когда он начнет ходить, заберу его к себе, а ты делай что пожелаешь.

— Мне можно будет остаться в замке? — уточнила Элис.

— Почему нет, как его нянька, если, конечно, будешь держать язык за зубами. И если не станет возражать новая жена Хьюго. Она займется воспитанием твоего сына. Он будет расти как ее ребенок.

— Значит, она получит и Хьюго, и замок, и моего сына, — ошеломленно проговорила Элис. — Девчонка, с которой вы даже не знакомы. Она получит все: и Хьюго, и замок, и моего ребенка. А я не получу ничего.

Лорд Хью кивнул.

— Хочешь, когда у тебя заберут ребенка, я отправлю тебя во Францию, в какой-нибудь монастырь? — предложил он. — Дам приданое, дам имя человека, который уже умер. И ты снова поступишь монашкой, уже как вдова. Могу и это для тебя сделать.

— Я утратила веру в Бога, — с усталым достоинством заявила Элис. — В этом замке я шаг за шагом опускалась все ниже, совершая один тяжкий грех за другим, и потеряла даже те крупицы веры, которые были. Я вела здесь такой образ жизни, что и святого сделает смертным грешником.

Старый лорд хохотнул.

— Ну прости, — отозвался он. — Я простой мирянин и не могу рассуждать на эти темы. Но жизнь, которую ты вела здесь, для святого была бы действительно тяжелым испытанием. А для начинающего святого проверка в самый раз.

Услышав этот обидный укол, Элис опустила голову.

— В конце концов, у тебя есть и последнее пристанище, — напомнил он, едва сдерживая смех.

Элис молча подняла на него глаза.

— Кэтрин и ее маленькое имение! — Лорд Хью не выдержал и расхохотался. — Ночи в постели с ней, ее мягкое жирное тело, подскакивающее на тебе, как мячик, ее пальчики вместо мужского члена, которые она станет совать во все твои дырки!

Он уже хохотал без остановки, совершенно не обращая внимания на неподвижно застывшую Элис, это был даже не хохот, а гогот, грубый и искренний. Наконец он успокоился, вытер слезы и добавил:

— Да, какое пристанище, какая тихая гавань, маленькая моя! Но ведь все могло быть гораздо хуже. Ты вспомни, где ты родилась, в каких жалких условиях росла. Ребенок от Хьюго для тебя — настоящий успех, своего рода триумф. В завещании я оставлю тебе землю, как и обещал, и у Кэтрин тоже будет вполне приличное имение. Это лучше, чем ничего, Элис, ведь от рождения у тебя ничего не было и даже не светило.

Девушка сидела, опустив глаза в стол и сжав на животе руки.

— А теперь приступим к работе, — быстро сменил тему милорд. — Сегодня у нас в большом зале заседание суда. Хочу просмотреть дела, которые буду рассматривать. А эти письма прислали из Королевского совета. Целая куча инструкций о преследовании еретиков, колдунов и ведьм с папистами. О том, что следует делать с нищими, о поддержании в надлежащем состоянии дорог и мостов. О количестве лошадей, которое должен держать арендатор, а также овец на его земле. Об обучении молодых людей стрельбе из лука, о запрещении арбалетов. О регулировании огораживания. Бог знает о чем еще. — Он свалил на стол перед Элис груду бумаг. — Рассортируй на две части. В одной — те, что требуют немедленного ответа, с ними придется разбираться сегодня. В другой — с которыми можно подождать. А я пока почитаю дела, которые будут обсуждать днем.

Склонив голову к бумагам и разглаживая загибы, Элис стала раскладывать их на две стопки. Теперь ей было не до интриг, не до того, как обернуть планы по устройству брака Хьюго в свою пользу. Ей казалось, что она утратила всякую способность оборачивать что-либо в свою пользу. Она уперлась лбом в непробиваемую стену: силу и авторитет мужчин. И ее ожидало неминуемое поражение.