Колумбина или... Возвращение голубков (СИ)

Глава 43 (волшебное слово…. охранник…)

Зрел ли ты, певец Тиисский!

Как в лугу весной бычка

Пляшут девушки российски

Под свирелью пастушка?

Как, склонясь главами, ходят,

Башмаками в лад стучат,

Тихо руки, взор поводят

И плечами говорят?

Как их лентами златыми

Челы белые блестят,

Под жемчугами драгими

Груди нежные дышат?

Как сквозь жилки голубые

Льется розовая кровь,

На ланитах огневые

Ямки врезала любовь?

Как их брови соболины,

Полный искр соколий взгляд,

Их усмешка — души львины

И орлов сердца разят?

Коль бы видел дев сих красных,

Ты б гречанок позабыл

И на крыльях сладострастных

Твой Эрот прикован был.*

По две девушки, взяв Петра и Алексея под руки и пламенно прижимаясь, провожали их в просторный зал. Нежный аромат цветов летал по всему холлу, украшенному прозрачным тюлем и высокими вазами с цветами.

Из зала же, двери которого были открыты нараспашку, лилась нежная мелодия одного из новых романсов, которые в высшем свете только начали исполнять. Красивый мужской тенор пел где-то в зале, а его голос дополняла прекрасная мелодия фортепиано, флейты и скрипки.

— Ммм, — почуял Пётр и запах свежевыпеченных булочек, которые разносили девицы заведения на подносах, угощая каждого кавалера. — Да тут знают, как соблазнить мужчин!

— Коньяк? — вопросила его девушка слева и одарила его щёку ласковым поцелуем. — В нашем монастыре есть всё… Совершенно всё…

Пётр даже остановился. Он с восторгом смотрел в ответ, удивляясь её предложению, и стал кивать:

— У меня на лице написано, что я обожаю коньяк?!

— Это волшебное слово! — засмеялся Алексей. — Вредный образ жизни!

— Да, знаю, но, — засмеялся вместе и Пётр.

— Ты гляди, с ума не сходи, — намекнул Алексей.

— Да я шучу, — подмигнул ему брат.

— Сомневаюсь, что шутишь.

— Ты слишком серьёзен.

— Я?! Мне говоришь это ты, кто меня обвинял в гуляньях по глупости в молодости?! — снова Алексей засмеялся, и они весело продолжили путь к одному из диванов.

Девушки так и сели подле них, обнимая, ложа голову на плечо, одаривая щёки поцелуями, пока другая принесла на подносе булочек, угощая и кокетливо улыбаясь.

— Как редко удаётся так расслабиться, — игриво взглянув на девушку с подносом, Пётр взял одну из булочек и обратился к брату. — Их точно можно есть?

— Разумеется, а дамы? — улыбался он, кивая каждой.

— Да, Алексей Петрович, — хихикали те, и Пётр удивился:

— Так вы все его знаете столь близко?! Значит, и про меня уже что-то знаете?!

— Отчего же? Господин граф у нас бывает…. для дела, — последние два слова прошептала ему соседка и снова поцеловала в щёчку.

— Ах, так это из-за него такие почести, — засмеялся Пётр и спросил Алексея. — Так а где ж охранник? Как он выглядит?

— Я слежу, не беспокойся, — снова Алексей окинул зал взглядом, но пока не замечал среди гостей нужного человека.

— Кого ищите? — прошептала ему более серьёзно сидевшая справа девица. — Может, знаем. Может, наверху он.

— Охранника своего… Ермолай Кузнецов, — глядя в зал, тихо ответил Алексей.

— Наверху он, Алексей Петрович, — поцеловала его в щёчку девица слева. — Я его лично провожала! Но он занят сейчас, ой, как занят… Три сестрицы его развлекают.

— А вы не хотите развлечься получше? — предложила девица справа от Петра, тоже одарив его щёку поцелуем, и стала кокетливо играть с прядью его густых волос…

* — Г. Р. Державин, 1799 г.