Конец одиночества

Глава третья

Когда тем же вечером кто-то позвонил в дверь ее квартиры, сердце Флоренс тревожно дрогнуло. Она ожидала Джудит, но для той было слишком рано. А если это Норман, то как объяснить ему потом появление подруги? Отказав ему в свидании, Флоренс собиралась упаковать вещи, с тем чтобы сдать их на хранение до тех пор, пока не найдет себе новое пристанище, и, несмотря на неодобрительное отношение подруги к ее решению, Джудит согласилась помочь ей в этом. Однако, открыв дверь, она обнаружила на лестничной площадке Эвелин.

— Я уже думала, что тебя нет дома, — сердито заметила сестра, проходя в квартиру. Расстегнув жакет делового костюма, она недовольно оглянулась вокруг. — В чем дело?

Нахмурившись, Флоренс закрыла дверь и последовала за Эвелин в комнату.

— Что ты имеешь в виду? — спросила она, больше всего опасаясь того, как бы сестра каким-нибудь образом не узнала о задуманном ею шаге, однако, оглянувшись вокруг, не увидела ничего, что свидетельствовало бы о сборах. До тех пор, пока сестра не заглянет в спальню, можно было чувствовать себя в безопасности.

— По-моему, ты собиралась позвонить в агентство сразу после того, как уберешь в доме, — напомнила Эвелин, и Флоренс немного успокоилась. После прочтения писем Гордона Рэмфорда и посещения Нормана она совершенно запамятовала о данном сестре обещании.

— Я… забыла, — робко призналась Флоренс, и Эвелин бросила на нее взгляд, полный с трудом скрываемого раздражения.

— Как же можно было забыть об этом? — воскликнула она, устраиваясь на софе. — Ты же знаешь, что я обещала агенту отдать сегодня ключи.

— Да, конечно… — тяжело вздохнула Флоренс. — Но возникли некоторые проблемы.

— Проблемы? — скептически переспросила Эвелин. — Неужели что-нибудь не так в конструкции дома?

— Все в порядке, — с недоумением ответила Флоренс. — А почему это тебе пришло в голову?

Эвелин только пожала плечами, но, видя, что сестра ожидает ответа, продолжила:

— Если уж хочешь знать, кое-кто видел, как около полудня в дом входил зять Мартина Стейнера, — лаконично сообщила она.

— Вот оно что. — Почувствовав, что краснеет, Флоренс направилась на кухню. — Хочешь пить? Может быть, чай? Или может чего-нибудь покрепче? Кажется, у меня есть черри. И пиво, разумеется…

— Спасибо, не надо, — ответила Эвелин с надутым видом. — Ты понимаешь, как рискуешь, Флоренс? — Она покачала головой. — Если Патриция Таклтон узнает…

— Не узнает. — Флоренс засунула руки в карманы брюк. Вернувшись домой, она, пытаясь забыть случившееся, приняла душ и намеренно переменила одежду. — Мне кажется, что мы говорили о чем-то другом…

Эвелин оставила это замечание без внимания.

— Кажется, ты уверяла меня в том, что покончила с Норманом Таклтоном.

При столь бесцеремонном вторжении в свои личные дела Флоренс вспыхнула от возмущения. Когда Эвелин узнала об их романе, они с Норманом встречались уже полгода. И с тех пор сестра не уставала предупреждать о возможных последствиях этой связи не только для самой Флоренс, но и для агентства Эвелин. Стоит только Мартину Стейнеру узнать…

— Давай оставим эту тему, ладно, — резко предложила Флоренс. Эвелин, словно почувствовав, что ступила на скользкий путь, выразила свое неодобрение лишь презрительным фырканьем. — Я начала говорить о том, что нашла на чердаке.

— На чердаке? — Ей явно удалось привлечь внимание сестры. — Какое отношение имеет ко всему этому чердак?

— Там полно хлама, — объяснила Флоренс. — Так, во всяком случае, я полагала.

— Что ты хочешь этим сказать?

Эвелин была явно озадачена. Флоренс, вытащив связку писем из стоящего возле кресла чемоданчика, протянула сестре первое прочитанное ею письмо.

— Прочти вот это, — сказала она, сдерживая свое нетерпение.

Эвелин взяла его с брезгливой гримасой.

— Хорошо, — согласилась она, стряхивая с пальцев какую-то невидимую глазом пылинку. — Но почему ты думаешь, что мне…

Начав читать, Эвелин замолчала. Наблюдая за выражением ее лица, Флоренс вскоре уверилась в том, что для сестры эти новости были столь же неожиданными, как и для нее самой. Дочитав до конца, Эвелин подняла глаза.

— Думаешь, это имеет отношение к тебе?

— А ты как полагаешь? — спросила Флоренс.

Сестра вновь опустила взгляд на письмо.

— Откуда мне знать? Кто такой этот Гордон Рэмфорд? Родственник отца, наверное.

— Брат, — сообщила Флоренс, перебирая пальцами остальные письма. — Я прочитала их все, то, которое ты прочитала, было последним.

Эвелин протянула руку.

— Могу я их прочитать?

— Конечно. — Флоренс протянула сестре письма. — Только не сейчас. Я… кое-кого ожидаю.

Лицо сестры напряглось.

— Надеюсь не Нормана Таклтона?

— Нет, не Нормана, — успокоила ее Флоренс. — Но если бы даже я ждала его, тебе нет до этого никакого дела.

— Будет, если его тестю станет известно, что я обо всем знала и ничего не предприняла, чтобы предотвратить это.

— Эвелин, ты пока еще не мой опекун! — воскликнула Флоренс.

— Нет, но Мартин и Патриция мои друзья, — заявила Эвелин, вкладывая письмо обратно в конверт. — Мы с Джералдом иногда даже обедаем у них.

— Не слишком часто, — язвительно отпарировала Флоренс.

Мартин Стейнер и Хейвуды были членами одного и того же гольф-клуба, а Эвелин не один год пыталась создать себе подобающий круг знакомств. До сих пор контакты со Стейнером ограничивались приглашениями на благотворительные обеды, но Эвелин не собиралась останавливаться на достигнутом.

— Тем не менее…

— Закроем тему, — отрезала Флоренс. — Лучше скажи, ты что-нибудь знала об этом?

— Об этом? — сестра указала на письмо. — Нет. Откуда мне было знать?

— И ты никогда не слышала о Гордоне Рэмфорде?

— Флоренс, когда тебя удочерили, мне было только три года! — с негодованием воскликнула Эвелин.

— Да, конечно. — Флоренс и сама понимала это. — Как ты думаешь, что мне теперь делать?

— Делать? — недоуменно заморгала Эвелин. — Что ты хочешь этим сказать? Ведь этим письмам… лет двадцать пять, а то и тридцать.

— Мне только двадцать шесть, Эвелин.

— Ах, да, верно, — небрежно заметила Эвелин. — Но какое теперь все это имеет значение?

Флоренс уселась в кресло напротив сестры.

— Ты так думаешь?

— А как же иначе? Этот человек… Гордон Рэмфорд… возможно, уже мертв.

— А может быть, и нет.

— Может быть, — неохотно признала Эвелин. — Но что ты собираешься делать? Заявиться в его дом и обнародовать тайну, которую он скрывал все эти годы?

— Но он мой отец.

— Так ли это?

— Конечно так, — недоуменно взглянула на сестру Флоренс. — Зачем тогда ему были нужны все эти хлопоты…

— Да нет, я не сомневаюсь в том, что он был уверен в своем отцовстве, — отмахнулась Эвелин. — Но твою мать вряд ли можно было назвать образцом добродетели, не так ли? Я имею в виду… — губы ее скривились, и Флоренс прекрасно понимала, о чем она думает. — Связаться с женатым человеком! Откуда ты знаешь, не лгала ли она насчет твоего происхождения, надеясь таким образом поправить свои дела?

— Однако, если бы не ее гибель, Гордон Рэмфорд так и не узнал бы, что у него есть дочь, — сердито возразила Флоренс. — Бога ради, Эвелин, что ты выдумываешь?

— Но ты же ничего о ней не знаешь. Она могла быть… какой угодно.

Флоренс вскочила на ноги.

— Думаю, что тебе лучше уйти.

— Послушай, Флоренс, не разыгрывай мелодрамы, — сказала Эвелин и тоже встала. — Ладно, может быть, я не слишком хорошо отозвалась о ней, но ты должна понимать, что это ничего не значит. Ты же меня знаешь.

— Да, знаю. — Флоренс, действительно прекрасно знающая Эвелин, взяла из рук сестры пачку писем. — Что ж, не думаю, чтобы они были тебе нужны, — сказала она, отходя в сторону и освобождая Эвелин дорогу к двери. — Да, возьми ключи, — добавила Флоренс, взяв их со стола. — Но прежде попроси Джералда или еще кого-нибудь убрать остальной хлам. Мне это не под силу.

— Флоренс…

Эвелин еще раз попыталась успокоить сестру, но с Флоренс на сегодня было достаточно.

— Я тебе позвоню, — сказала она, чувствуя себя виноватой в том, что уезжает, не оставив Эвелин нового адреса. — Спокойной ночи.

— Спокойной ночи.

Взяв ключи, Эвелин удалилась, и после ее ухода Флоренс вновь разразилась слезами. Что с ней такое творится, черт побери! Нет, чем скорее она покинет город, тем лучше.

Едва она успела умыться, как заявилась Джудит. Войдя в квартиру, подруга бросила на нее обеспокоенный взгляд.

— В чем дело?

— Лучше не спрашивай, — тяжело вздохнула Флоренс.

— Норман Таклтон, — догадалась Джудит, снимая жакет. — Послушай, Фло, пора бы тебе вести себя разумно.

— Я и вела.

— Неужели? — Джудит коснулась пальцем ее шеи. — А это что такое? Комариный укус?

Флоренс прикрыла ладонью отметину, оставленную зубами Нормана.

— Меня расстроил вовсе не Норман, — запротестовала Флоренс. — Если тебе так уж хочется знать, это была Эвелин.

— Вот как? — Широко раскинув руки, подруга плюхнулась на софу. — И что же она придумала на этот раз?

— Сегодня я нашла на чердаке кое-какие старые письма, — помедлив, ответила Флоренс.

— И что же тут особенного? — Джудит скорчила гримасу. — Что же еще можно найти на чердаке? Старые бумаги, старые письма и вообще всякий хлам.

— Письма были от моего отца.

— Ну и что?

— От моего настоящего отца!

Джудит нахмурилась.

— Твоего настоящего отца? — Она покачала головой. — А я думала, что ты не знаешь, кем был твой настоящий отец.

— Я и не знала. До сегодняшнего дня, — сообщила Флоренс. — Он оказался братом моего приемного отца.

— Ты не шутишь? — Голубые глаза Джудит широко раскрылись от удивления. — И тебе ничего не говорили?

— Они не говорили об этом никому, — с горечью ответила Флоренс. — Мой отец… я имею в виду приемного отца… поставил это одним из условий.

Джудит по-прежнему сомневалась.

— А я и понятия не имела, что у твоего отца есть брат.

— Я тоже.

— А как насчет твоей родной матери?..

— Она действительно умерла, — грустно сообщила Флоренс. — Именно после ее смерти и обнаружилось, что она указала на Гордона Рэмфорда как на моего отца.

— Гордон Рэмфорд?

— Это его имя.

— И где же он теперь?

— Точно не знаю. В период написания писем он жил по адресу Пейнтон-Хаус, Блумзбелл. Это на юго-западе.

— На юго-западе?

— Да, — кивнула Флоренс, — оказывается, я родилась вовсе не здесь, а там.

— Просто не верится! — воскликнула пораженная Джудит.

— Разумеется, все остальные сведения о моем… удочерении соответствовали действительности. В момент моего рождения мать действительно была не замужем, а ее знакомство с отцом длилось совсем недолго.

Неожиданно на глаза Флоренс вновь навернулись слезы, но, когда она направилась на кухню, Джудит поднялась и последовала за ней.

— Послушай, — сказала она, обнимая подругу за плечи. — Зачем же плакать. По крайней мере, теперь ты знаешь, кто ты такая.

— А так ли это?

— Разумеется. — Джудит замолчала, явно подыскивая подходящие слова. — Неужели Эвелин знала об этом?

— Вряд ли, — отстранившись от подруги, Флоренс достала из коробки бумажную салфетку и высморкалась. — Она казалась столь же потрясенной, как и я.

— Тогда в чем же дело?..

— Да так, ничего особенного, — устало ответила Флоренс. — Она предположила, что, может быть, Гордон Рэмфорд вовсе не мой отец. Что моя мать просто воспользовалась его именем…

— Зачем ей это было нужно?

— Вот и я говорю, — сердито сказала она. — Ведь если бы она не погибла, то он никогда не узнал бы правды.

— Конечно! — Джудит фыркнула. — Ради Бога, не позволяй ей расстраивать себя. Сколько раз тебе говорить, она просто ревнивая корова.

— Но почему? — воскликнула Флоренс. — Ведь в нашей семье преуспела она, а не я.

— По всей видимости, она так не думает, — возразила подруга. — Когда Эвелин узнала о вас с Норманом, это наверняка было для нее как нож острый. Сколько времени она пытается втереться в доверие к божественной Патриции?

— Не говори так. — Флоренс не могла позволить Джудит трепать имя жены Нормана. — Жизнь Патриции была не слишком легкой, и ты это отлично знаешь.

Джудит поморщилась.

— Я знаю, что ей хочется, чтобы все так думали, — сухо заметила она. — Но хорошо, не буду придираться к Патриции, если ты обещаешь не обращать внимания на брюзжание Эвелин. Черт побери, да она, наверное, боится, что ты начнешь его искать.

— Но чего ей бояться? — нахмурилась Флоренс.

— Неужели непонятно? — нетерпеливо пояснила Джудит. — Какой адрес ты мне только что назвала? Пейнтон-Хаус? Судя по названию, это должен быть особняк.

— Ты хочешь сказать, что мой отец может быть… богатым человеком?

— Вполне возможно, — ответила Джудит, открывая дверцу холодильника. — Ага, черри, — одобрительно заметила она. — Могла бы и угостить.

Флоренс с трудом сдержала улыбку.

— Я не буду, — сказала она, открывая банку колы. — Вся бутылка твоя.

Вытащив бутылку из холодильника, Джудит полезла за штопором.

— Так ты все-таки решилась?

— Ты имеешь в виду ребенка? — спросила Флоренс, невольно взглянув на свой живот.

— Да, я имею в виду ребенка, — подтвердила подруга, наливая себе бокал вина. — Эвелин знает об этом?

— Упаси Боже! — ужаснулась Флоренс. — Она сказала бы, что яблоко от яблони недалеко падает.

— И ты по-прежнему считаешь, что Норман тоже не должен знать? — сказала Джудит, направляясь обратно в комнату.

Флоренс решительно кивнула.

— Ты же знаешь, Джудит, что этого не должно было случиться. Когда я уеду, так будет лучше для нас обоих.

— Если хочешь знать мое мнение, ему чертовски повезло с тобой, — заявила подруга. — Не могу сказать о нем ничего хорошего, но его семейная жизнь с Патрицией — явно не сахар.

— Отнюдь, — согласилась Флоренс.

— И что бы ты там ни говорила, узнай он об этом, ему пришлось бы что-нибудь предпринять.

— Но что? Получить развод? Не говоря уже об инвалидности Патриции, все знают, что, когда произошла авария, за рулем сидел он.

Флоренс заметно разволновалась, и Джудит решила сменить тему разговора.

— Хотя, кто знает? — беспечным тоном завершила она. — Может быть, чем меньше он знает тем лучше. — Вновь заняв свое место на софе, Джудит сделала глоток вина. — Итак, что ты собираешься делать с этими письмами?

Флоренс устроилась в кресле напротив.

— А что бы ты сделала на моем месте?

— Понятия не имею. — Джудит внимательно посмотрела на подругу. — Но при взгляде на тебя сразу можно догадаться, что у тебя на уме какой-то план.

— Был, — призналась Флоренс. — Теперь я засомневалась.

— Почему же?

— Я было надумала подыскать жилье где-нибудь неподалеку от… Блумзбелла.

— Ага. Ну и что же?

— Видишь ли, если твое предположение оправдается и отец… окажется богатым человеком, мне не хочется, чтобы у него создалось впечатление, будто я считаю его чем-то мне обязанным.

— Он действительно тебе обязан.

— Джудит!

— Обязан, черт побери! Ты его дочь.

— Если это так.

— Ты сомневаешься?

— Нет.

— Значит, договорились! — триумфально воскликнула Джудит. — Лучше всего нам будет выехать в первый же уик-энд каникул.

У Флоренс перехватило дыхание.

— Ты поедешь со мной?

— Надо же мне будет посмотреть, как ты там устроишься. А ты что думала?

— О, Джудит, спасибо тебе. — В порыве благодарности Флоренс обняла подругу. — А я боялась, что придется ехать одной.

— Неужели ты собираешься запихнуть все вещи в свой спичечный коробок? — спросила подруга, имея в виду машину Флоренс. — Нет, мы возьмем наш пикап. На несколько дней Кит обойдется моей машиной, а твою до времени поставим в наш гараж. Когда устроишься, можешь вернуться за ней или пришлешь кого-нибудь.

Флоренс с сомнением покачала головой.

— А Кит не будет против? — Муж Джудит был коммивояжером и возил в пикапе образцы оборудования.

— Я же сказала тебе, что он обойдется. Честное слово, все будет в порядке.

— Но ваш отпуск…

— Мы все равно не уедем раньше середины августа, — нетерпеливо воскликнула подруга. — Не выдумывай осложнений там, где их нет. При некоторой удаче ты устроишься на новом месте прежде, чем мы отправимся отдыхать. Послушай, подруга! — Джудит рассмеялась. — Когда ты обоснуешься, у нас будет где отдохнуть на юго-западе, не так ли?

— На юго-западе… — повторила Флоренс, невольно содрогнувшись. Несмотря на всю благодарность, которую она испытывала к Джудит за помощь и поддержку, она не могла забыть того, что оставляет позади. — Это кажется таким далеким.

— Это и есть далеко, — мягко указала Джудит. — Но, по-моему, это как раз то, чего тебе хотелось.

Флоренс тяжело вздохнула.

— Да, конечно, однако…

— Понимаю, тебе будет не хватать меня, — сухо заметила Джудит, но во взгляде Флоренс виделась такая боль, что она укоризненно покачала головой. — Ты должна забыть его, девочка. Сама же говорила, что с ним у тебя нет будущего.

— Это не мешает мне мечтать… — оборвав фразу, Флоренс повернулась к спальне. — Ладно, давай начнем упаковывать вещи. До летних каникул осталось всего две недели.