Контрабанда, шпионаж и… любовь

Глава 10

Карета леди Каррингтон с виду казалась громоздкой. Но когда Георгия и ее попутчики удобно устроились на мягких сиденьях, лошади помчали по Карлос-плейс к Беркли-сквер довольно резвой рысью.

Георгия смотрела на бриллианты вдовы, мерцающие в тусклом свете уличных фонарей, и не могла поверить, что едет в великолепной карете вместе с такими богатыми и знатными господами, тогда как лишь несколько дней назад ее била и унижала в собственном доме мачеха.

Она боялась пошевелиться, чтобы, не дай Бог, не помять свое роскошное новое платье, поблескивающее в полумраке кареты. Девушка украдкой взглянула на герцога, сидевшего напротив. Он смотрел на нее с каким-то странным выражением. Георгия смутилась и поспешила обратиться к леди Каррингтон:

– Надеюсь, вам не придется за меня краснеть. Несмотря на то, что я никогда еще не была в столь изысканном обществе.

– Все будет хорошо. Прежде всего, не следует бояться принца, – сказала почтенная дама. – Он обожает хорошеньких девушек и наверняка наговорит тебе кучу комплиментов. Опасайся только леди Хертфорд. Эта дама все увереннее прибирает к рукам его высочество. Право, мне была больше по душе спокойная и умеющая держаться с достоинством Мария Фитцхерберт, хотя за пределами кареты я бы об этом, разумеется, и не заикнулась.

– А мне кажется, бабушка, леди Хертфорд должна ревновать принца к тебе, – вмешался Перегин. – Он постоянно с тобой кокетничает.

Она весело рассмеялась:

– По правде говоря, Перегин, я сегодня волнуюсь как дебютантка, выводя в свет юную очаровательную девушку. Ах, больше всего на свете я хотела бы иметь дочь! Каким для меня было бы наслаждением представить ее ко двору!

– А уж лучшей свахи в целом Лондоне и не сыскать, – поддел ее Перегин.

– Разве ты иного мнения? Если бы у меня была дочь, не сомневайся, Трайдон, ты уже давно стоял бы с ней под венцом.

– Если бы она, была, хоть в чем-то похожа на вас, миледи, меня не пришлось бы долго упрашивать, – ответил герцог.

Леди последние слова пришлись явно по вкусу.

– Ах ты, льстец! – воскликнула она с притворным негодованием. – Жаль, что Георгия уже замужем, иначе бы я устроила ее судьбу.

– Слава Богу, что не можете осуществить все свои грандиозные замыслы, – заметил Перегин. – Я уже тысячу раз говорил, бабушка, когда мне захочется жениться, я сам найду себе невесту. А Трайдон после своих недавних приключений вообще поклялся больше никогда не иметь дела с женщинами.

– Каких приключений? – живо заинтересовалась вдова.

– Перегин несет чепуху, – вмешался герцог. – Прошу вас, не слушайте его, миледи. Свет еще не видывал такого болтуна!

– Я расскажу тебе по секрету, бабушка, – словно не слыша его, продолжал Перегин. – Нашему новоявленному герцогу подстроили ловушку, и только благодаря своей врожденной проницательности ему удалось удрать, да так, что только пятки сверкали.

– Сейчас же прекрати, Перегин! – рассердился герцог. – Нечего совать нос в чужие дела!

– Я просто пошутил, – принялся оправдываться Перегин, поняв, что зашел слишком далеко.

– Не обращайте на него внимания, – сказал герцог скорее Георгии, чем вдове.

Если она и слышала его, то никак не отреагировала. Она сидела, отвернувшись к окну – ей казалось, что на улице темно и сыро, а предвкушение праздника исчезло. Георгия не понимала, почему ее вдруг охватило уныние. Сейчас у нее было только одно желание – вернуться поскорее в родное поместье, к няне, и навсегда забыть обо всем пережитом.

Перед ее мысленным взором вновь возник француз, которого она перевозила той далекой ночью. Узнает ли его? Она сомневалась, ведь лицо шпиона закрывал надвинутый на глаза капюшон.

Георгию вдруг охватило отчаяние. Будь посмелее, она бы тотчас же попросила леди Каррингтон остановить карету или даже повернуть ее обратно.

«Я обманула их всех, – подумала она. – Обманным путем попала в дом леди Каррингтон, а на самом деле совершенно не помню этого человека».

Словно угадав ее мысли, герцог наклонился к ней и взял за руку. Она хотела выдернуть руку, однако не могла не ответить на его дружеский жест.

– Все будет хорошо, – ласково произнес он. – Не волнуйтесь, ничего не произойдет – сегодня мы вряд ли встретим незнакомца. Веселитесь и думайте о чем-нибудь приятном.

Леди Каррингтон посмотрела на них, но промолчала, хотя ничего не ускользнуло от ее острого взгляда. Перегин тоже молчал. И на миг Георгии показалось, что, кроме них двоих, в карете никого нет.

– Я просто боюсь, что не узнаю его, – прошептала она.

– Узнаете, – поспешил успокоить ее герцог. – Наша память обладает странным свойством. Иногда кажется, что уже все забыто, но достаточно одного взгляда, жеста, слова, чтобы прошедшее воскресло вновь.

– А если мы его не найдем?

– Найдем, – уверенно сказал герцог. – И помните, он не должен догадаться, что его раскрыли.

– Конечно, – кивнула Георгия и, поборов наконец свои страхи, улыбнулась.

– Так-то лучше! – вмешалась леди Каррингтон. – Нечего портить нам вечер несуществующими интригами. Если хотите знать мое мнение, вы самые настоящие выдумщики. Даже представить себе не могу, что кто-то – если он, конечно, не сумасшедший – действительно собирается устроить покушение на принца. Да еще в Карлтон-хаусе, где его высочество окружен столькими друзьями! Нет, моя дорогая, выбрось из головы все, что наговорили тебе эти фантазеры, и развлекайся, как следует. Помни только об одном: ты будешь самой неотразимой из всех присутствующих дам.

Герцог выпустил руку Георгии и откинулся на сиденье, а она все еще ощущала его нежное прикосновение; чувство страха и неуверенности растаяло в ней без следа. Леди, наверное, права – они действительно всего лишь выдумщики. Сидя в великолепном платье рядом с богатыми и знатными особами, было трудно поверить, что совсем недавно, проскочив под самым носом у береговой охраны, она переправила в Англию французского шпиона.

Карета с шиком подкатила к подъезду великолепного дворца. По-прежнему не веря, что все происходит с ней наяву, а не во сне, Георгия вошла в огромный холл с высокими порфировыми колоннами. В глубине его виднелась широкая лестница, покрытая ковровой дорожкой, стены отделаны позолоченными панелями, а многочисленные ниши уставлены статуями, бюстами и урнами. Гостей встречала целая армия лакеев в напудренных париках и камзолах, украшенных золотыми пуговицами и изящным кружевом.

Они поднялись в роскошную гостиную, меблированную в китайском стиле.

Когда его высочество принимал самых близких друзей, он не утруждал себя официальным выходом. Вот и сейчас принц находился среди гостей, тепло встречая вновь прибывших. Рядом с ним стояла пухленькая леди Хертфорд, туго затянутая в корсет – отчего она напоминала цифру восемь, – вся в лентах, кружевах и драгоценностях. Красивое юное лицо… Полные белые ручки, которые, как свидетельствовали злые языки, держали его королевское высочество мертвой хваткой… Время от времени она нежно похлопывала принца по руке, тем самым давая понять окружающим, что они находятся в близких отношениях.

Леди Каррингтон сделала перед принцем реверанс, он поднес ее руку к губам:

– Рад приветствовать вас, миледи. Давненько мы не имели удовольствия видеть вас у себя.

– Ваше высочество, как всегда, необычайно любезны. И мне доставляет несказанное наслаждение убедиться, что вы находитесь в добром здравии и еще более элегантны, чем всегда.

Георгия знала, что принц обожает комплименты. И если бы она не была так испугана, ее бы весьма позабавило выражение совершенного удовольствия, появившееся на обрюзгшем лице его королевского высочества. Но внимание принца уже обратилось к ней.

– А это и есть та самая красавица, которую вы мне обещали представить? – спросил он, оглядывая Георгию с головы до ног, точно породистого скакуна.

– Разрешите, ваше высочество, представить вам миссис Георгию Бейли, – сказала леди Каррингтон.

Георгия присела в глубоком реверансе, который она так усердно разучивала сегодня в своей спальне.

– Очаровательна, просто очаровательна! – воскликнул принц. – Вы, как всегда, правы, леди Каррингтон, она настоящая красавица. Лондонским сплетницам будет что обсудить завтра.

– Без сомнения. Тем более они получили на то соизволение его высочества, – заметила вдова, сверкнув глазами.

Георгия с изумлением почувствовала, как принц пощекотал ей ладонь своими пухлыми пальцами, прежде чем отпустить руку.

– Мы надеемся еще не раз встретиться с миссис Бейли, – сказал он и нехотя повернулся к герцогу, стоявшему рядом с Георгией. – Рад тебя видеть, Вестейкр. Где ты пропадал все это время? Или Карлтон-хаус тебе больше не по душе?

В голосе его прозвучали нотки раздражения – принц не допускал даже мысли о том, что у его друзей могут появиться интересы, не связанные с его королевской особой.

– Мне пришлось уехать из Лондона по делам чрезвычайной важности, ваше высочество, – ответил герцог. – Я не могу сейчас доложить обо всем вашему высочеству – как говорится, и у стен есть уши, – но чуть позже сделаю это во всех подробностях.

– По важным делам? – удивился принц.

Долгие годы король Георг сознательно не посвящал его в государственные дела, и теперь принц был рад любой возможности услышать о чем-либо действительно важном.

– Превосходно, – произнес он и похлопал герцога по плечу. – Расскажешь мне обо всем позднее, Вестейкр. Я не забуду.

– Благодарю вас, ваше высочество, – отозвался герцог.

Принц, кивнув Перегину, направился к вновь прибывшим гостям.

Георгия облегченно вздохнула и принялась осматриваться по сторонам, внимательно вглядываясь в лица присутствующих. Но тут дворецкий произнес имя, которое, как ей показалось, эхом пронеслось по гостиной:

– Лорд Ревенскрофт!

Она вздрогнула и почувствовала непреодолимое желание куда-нибудь немедленно спрятаться.

– Успокойтесь, он вас не узнает, – раздался за спиной голос герцога.

Георгия обернулась и подняла на него глаза, потемневшие от волнения.

– Вы уверены? – прошептала она.

– Да, – спокойно ответил герцог. – Он не ожидает вас здесь встретить. Но если даже и узнает, что он может вам сделать? Ему придется быть вежливым и держаться от вас на расстоянии. Не волнуйтесь, я буду все время рядом.

– Вы… защитите меня?

Так спрашивает испуганный ребенок, который боится темноты и ночных призраков больше всего на свете.

Трайдон мягко улыбнулся ей:

– Я не дам вас в обиду, Георгия, поверьте мне.

Она все смотрела на него, и щеки ее зарделись, а сердце сладко защемило. Ей снова показалось, будто они остались одни в чарующем мире, наполненном восхитительной музыкой.

– Георгия, я хочу познакомить тебя с лордом Денменом.

Голос леди Каррингтон разрушил ее очарование и спустил Георгию с небес на землю.

К ней подошел человек средних лет, чья грудь была увешана наградами. Она говорила приличествующие случаю слова, отвечала на его вопросы, не переставая думать о том, что минуту назад в ее жизни произошло что-то очень важное, хотя и не могла до конца объяснить, что именно. Она была точно во сне. Вдова познакомила Георгию еще с несколькими гостями, после чего они снова оказались возле принца.

– Вы знакомы с моим старым приятелем, графом Сент-Клером, миледи? – услышала Георгия. – Нужно непременно познакомить его с вашей очаровательной миссис Бейли. Миссис Бейли – граф Жюль Сент-Клер.

Георгия сделала реверанс, и вдруг ее словно громом поразило. Господин, которого ей только что представили, поднес ее руку к губам, пробормотав по-французски: «Восхитительна!» – и окинул ее фигуру небрежным взглядом. «Слава Богу, он меня не узнал», – подумала Георгия. Несколько секунд ей казалось, что она не сможет даже двинуться с места. Граф Сент-Клер повел беседу с леди Каррингтон, и девушке удалось, не привлекая к себе внимания, подойти к герцогу. Он разговаривал с генералом, и Георгии пришлось подождать, пока Трайдон освободится.

– Прошу простить меня, – пробормотала она, пытаясь улыбнуться.

– Что случилось? – тихо спросил герцог, заметив, как взволнована девушка.

– Мужчина рядом с леди Каррингтон, – вымолвила она, совершенно забыв об условном знаке, которым следовало воспользоваться.

– Мужчина в сером? – спросил герцог, хотя уже не сомневался, каков будет ответ.

Да, именно его он видел через потайное окошко в поместье «На семи ветрах». Именно ему Каролина сообщила, что переправа через Ла-Манш назначена на следующий день. Без сомнения, это и был тот самый Жюль, о котором упомянул умирающий француз. Ну разумеется, прожив в Англии много лет, негодяй смог втереться в доверие к принцу. Герцог теперь ясно представлял коварный замысел противника.

Человек в сером был, очевидно, персоной грата [1]. Он вращался в самых изысканных кругах Лондона и одновременно шпионил в пользу Наполеона. Контрабандисты помогли ему переправиться через Ла-Манш во Францию, где он встретился с Бонапартом и обсудил план покушения на принца Уэльского. Вероятнее всего, сама идея принадлежала ему, ибо он знал, что король несколько слаб умом, и прекрасно понимал, какие ужасные последствия может иметь убийство принца для всей страны. Возвратившись в Англию, он стал ждать условного сигнала от императора.

– Вы его видите? – Вопрос Георгии отвлек герцога от размышлений.

– Да. Только не подавайте виду, что узнали его. Сейчас я с кем-нибудь вас познакомлю.

Он повернулся к стоящей рядом даме. Ею оказалась леди Хертфорд. Герцог поднес к губам ее руку.

– Позвольте сказать вам, миледи, что всякий раз, когда вижу вас, вы мне кажетесь еще моложе и красивее. Не удивлюсь, если вы признаетесь, что продали душу дьяволу в обмен на секрет вечной молодости.

Леди Хертфорд кокетливо захихикала – этот смех приводил принца в восторг.

– Должно быть, у Вестейкров лесть в крови, но я рада, что ваше сиятельство вернулись. Принц скучал без вас.

– Я весьма польщен, – поклонившись, отвечал герцог. – Позвольте представить вашему сиятельству миссис Георгию Бейли, которой покровительствует леди Каррингтон.

– Счастлива с вами познакомиться, – произнесла леди Хертфорд, но голос ее прозвучал холодно, и Георгия почувствовала на себе ее недобрый взгляд.

– Его высочество устраивает сегодня ужин в тесном кругу, – сказала она герцогу, не обращая больше на Георгию внимания. – Ему давно хотелось порадовать своих близких друзей.

– Присутствовать на таком торжестве для меня очень почетно, – официально отозвался герцог.

Между тем Георгия уже не замечала ничего вокруг. Она ощущала присутствие только двух людей – лорда Ревенскрофта и человека в сером, одна лишь мысль о них приводила ее в ужас. Казалось, лорд Ревенскрофт не должен был ее узнать, но когда гости вслед за принцем и леди Хертфорд направились в обеденный зал, Георгия услышала совсем рядом его мерзкий масляный голос.

– Невероятно! Да это же Георгия, крошка Георгия Грейзбрук!

Еще немного – и она упала бы в обморок. Но Георгия нашла в себе силы ответить ему холодно и спокойно:

– Ошибаетесь, милорд. Я вышла замуж и давно уже не Георгия Грейзбрук.

Возможно, ей только показалось, но в глазах его сиятельства промелькнула растерянность.

– И ваш муж… он тоже здесь? – осведомился Ревенскрофт.

– Он в море, – ответила Георгия и, как только произнесла эти слова, сразу поняла, что совершила непростительную ошибку, – от растерянности лорда Ревенскрофта не осталось и следа.

– Вы еще более очаровательны, чем в последний раз, – произнес он довольно развязно. – Теперь, когда вы в Лондоне, мы непременно должны с вами встретиться. Я завтра же нанесу вам визит.

– Завтра меня здесь не будет, – пролепетала Георгия, уверенность покинула ее.

– Я разыщу вас, чего бы мне это ни стоило, – пообещал лорд Ревенскрофт.

Гнев и отчаяние одновременно охватили ее. Она не могла вымолвить ни слова и лишь с ненавистью взирала на него.

– Мне поручено проводить вас в обеденный зал, – прозвучал неожиданно голос Перегина. – Я имею честь сидеть от вас по правую руку.

Перегин подоспел вовремя – она была на грани обморока.

– Вы как-то странно выглядите, Георгия, – с участием сказал он. – Вы плохо себя чувствуете?

– Это тот самый человек.

– Тот самый? Он здесь?

– Да. Но я боюсь не его, а лорда Ревенскрофта.

– А, тот еще наглец! – отозвался Перегин. – Уж кого бы я назвал самым отъявленным мерзавцем, так это его сиятельство. Ума не приложу, почему принц до сих пор его принимает.

Георгия взяла Перегина под руку и направилась с ним в обеденный зал. Чем дальше они уходили от лорда Ревенскрофта, тем спокойнее становилось у нее на душе. Слушая веселую болтовню Перегина, она старалась отогнать свои страхи.

– Не бойтесь его, – говорил он. – Мы с Трайдоном не дадим вас в обиду. Расскажите мне лучше о французе. Кто он?

Последние слова Перегин произнес таким таинственным шепотом, что Георгия невольно улыбнулась:

– Человек в сером.

– Граф Сент-Клер? – опешил он. – Не может быть! Граф вхож в высшее общество, и многие считают, что для француза он неплохой малый.

– Это он, – без тени сомнения сказала Георгия.

– Боже милостивый! – воскликнул Перегин не в силах справиться со своим удивлением. – Вы уже сказали Трайдону? – спросил он, когда они дошли до дверей обеденного зала.

– Да.

Стены зала были обиты серебристым шелком. Потолок поддерживали массивные колонны из красного и желтого гранита.

Георгии никогда прежде не доводилось видеть такого великолепия. Она села за роскошно сервированный стол. Справа от нее расположился Перегин, слева – лорд Денмен, которого ей представила вдова.

Принц сидел во главе стола. По правую его руку – леди Хертфорд, по левую – леди Каррингтон. На другом конце стола, на почетном месте, – лорд Ревенскрофт. Рядом с ним сидели привлекательные дамы, которые, как показалось Георгии, его совершенно не занимали.

Одна перемена блюд следовала за другой, но все изысканные кушанья казались Георгии безвкусными. Лорд Ревенскрофт по-прежнему не сводил с нее глаз. Она с ужасом думала, что теперь-то он не упустит случая исполнить свою угрозу, высказанную когда-то у дверей ее спальни. Чтобы хоть немного успокоиться, Георгия взглянула на герцога. Он, как и приличествовало его титулу, сидел неподалеку от принца. От француза его отделяла только дама в тиаре из опалов и жемчугов.

Предположение леди Хертфорд оправдалось: ужин проходил в тесном кругу. За длинным полированным столом – нововведение принца, прекрасно обходившегося без камчатных скатертей, традиционно используемых до начала столетия, – расположилось не более тридцати человек. Стол был декорирован массивными золотыми украшениями и множеством крошечных букетиков, составленных из белых орхидей и неизвестных красных цветов. «Как капельки крови», – подумала Георгия и невольно вздрогнула. А если она обозналась? Если человек в сером, к которому, оказывается, все так хорошо относятся, не тот, кого она переправила через Ла-Манш около трех недель назад? Вдруг ошиблась?

Нет, у него такое запоминающееся лицо, что его трудно спутать с другим. Она не могла ошибиться.

Ужин шел своим чередом, наконец подали десерт. Георгия с облегчением подумала, что скоро дамам позволят выйти из-за стола, как вдруг услышала громкий голос герцога.

– Позвольте, ваше высочество, – обратился он к принцу, – рассказать вам одну занимательную историю. Смею надеяться, всем присутствующим будет небезынтересно ее услышать.

– Историю? – рассеянно переспросил принц.

Он нашептывал на ушко леди Хертфорд комплименты, а та прикрывала лицо веером, старательно делая вид, что скрывает краску смущения.

– Да, ваше высочество, – подтвердил герцог, – весьма занимательную, к тому же она имеет непосредственное отношение к вашему высочеству.

– В самом деле? – оживился принц, радуясь возможности услышать что-нибудь лестное о своей персоне. – Мы тебя слушаем, Вестейкр. Только, пожалуйста, покороче, чтобы не было похоже на проповеди моего духовника.

– Рассказ не займет много времени, – пообещал герцог. – История, ваше высочество, начинается во Франции, где около трех недель назад Наполеон Бонапарт дал аудиенцию некоему человеку, прибывшему из Англии.

– Любопытно! – заинтересовался принц, выпрямляясь в кресле. – Но как он смог пробраться во Францию?

– Я объясню позже. Сначала позвольте довести до вашего сведения суть встречи Бонапарта с этим человеком. Ими был разработан план, согласно которому готовилось покушение на первого человека Англии. И этим человеком, несомненно, являетесь вы, ваше высочество.

– Убить меня? Ты сошел с ума! Кто тебе это сказал, Вестейкр? – в недоумении и ярости вскричал принц.

– Позвольте мне продолжить, ваше высочество, – спокойно сказал герцог. – Это была в своем роде блестящая идея, поскольку ваша смерть, – он выдержал эффектную паузу, в продолжение которой все присутствующие должны были осознать, что речь идет о самом короле, – породила бы политическую нестабильность и смятение в армии, и в частности на флоте, как известно, являющемся объектом особой заботы вашего высочества.

– Да, да, все так, – важно проговорил принц. – Однако убить меня? Боже милостивый! Кто бы мог подумать?

– Только от одной мысли об этом мне становится дурно! – воскликнула леди Хертфорд, но, заметив, что никому нет никакого дела до ее чувств, замолчала.

– После встречи с Бонапартом герой нашей истории благополучно вернулся в Англию, – продолжал герцог.

– И как, черт побери, ему снова удалось переплыть? – воскликнул принц. – Чем там занимается Коллингвуд, если можно беспрепятственно взад и вперед шнырять по каналу, как по Пикадилли?

– Этого господина, – ответил герцог, осторожно подбирая слова, – перевезли контрабандисты. Как известно вашему высочеству, они продолжают совершать свои дерзкие рейды под самым носом у береговой охраны. К сожалению, нашей таможенной службе удается задержать только десятую часть контрабандных судов, свободно курсирующих через Ла-Манш. – Герцог помолчал и, оглядев присутствующих, продолжил: – Так вот, нашему господину переправа не составила особого труда. Дело в том, что в Англии у него есть друг и покровитель, – кстати сказать, довольно влиятельная личность, – который руководит контрабандными действиями, если не всеми, то, во всяком случае, многими из них. Потому шпиону Бонапарта и не составило труда переправиться во Францию, а потом обратно. Теперь вы сами видите, ваше высочество, каким образом можно использовать контрабандистов.

– Боже милостивый! Ну и история! – воскликнул принц, и все за столом возбужденно загудели. – Однако кто же этот влиятельный господин?

– Ваше высочество его хорошо знает. Его зовут…

Герцог не успел произнести имени – один из гостей вскочил, опрокинув стул. С искаженным от ярости лицом лорд Ревенскрофт быстро сунул руку во внутренний карман сюртука и вытащил крошечный пистолет.

– Ни с места! – закричал он. – Назад! Не смейте ко мне приближаться! Кто сделает шаг, получит пулю в лоб! Не знаю, как ты меня раскрыл, Вестейкр, но запомни – гореть тебе в аду!

Он пятился к двери, в то время как Перегин, незаметно выскользнув из-за стола, стал у него за спиной. Ревенскрофт обнаружил его только тогда, когда добрался почти до самой двери. Поняв, что путь к отступлению отрезан, он обернулся и выстрелил. Однако Перегин успел пригнуться, и пуля угодила в дверную раму.

Дамы истерически завизжали, а мужчины, сбросив наконец оцепенение, вскочили со своих мест. Но никто из них не успел сделать и шагу, как прозвучал второй выстрел, – и лорд Ревенскрофт мешком повалился на пол. Перегин стоял, прислонившись спиной к двери. В руке его дымился пистолет.

Мужчины с возбужденными криками бросились к нему. Но герцог оставался на месте. Он не спускал глаз с человека в сером и увидел, как тот сунул руку во внутренний карман сюртука… Леди Хертфорд пронзительно завизжала, а принц, замерев от ужаса, ждал, что в его грудь вонзится длинный тонкий стилет, блеснувший в руке Сент-Клера.

Но герцог успел перехватить руку графа и, рванув его к себе, со всего размаха ударил графа в челюсть. Это был удар профессионала, обучавшегося боксу в лучших лондонских клубах. Казалось, граф на мгновение повис в воздухе, а потом рухнул на пол и потерял сознание.

От быстроты и неожиданности всего происшедшего в зале поднялась настоящая паника. Но генерал Дарлингтон тут же взял командование в свои руки.

– Немедленно убрать этих негодяев с глаз его высочества, – приказал он растерявшимся слугам. – Леди и джентльмены, прошу вас занять свои места. Все страшное уже позади.

Его четкие и уверенные распоряжения подействовали на гостей отрезвляюще. Шум сразу стих, и все вдруг вспомнили о принце. Тот сидел с багровым лицом, ухватившись за край стола. Леди Хертфорд билась в истерике у него на плече. И только леди Каррингтон сидела, как ни в чем не бывало, с достоинством выпрямившись на стуле. На губах ее играла ироничная усмешка, старческие глаза блестели.

– С вашим высочеством все в порядке? – спросил генерал, хотя вопрос его прозвучал несколько неуместно.

– Все хорошо, – буркнул принц.

– Могу я попросить прощения у вашего высочества? – спросил Перегин, подойдя к принцу.

– Что такое? – раздраженно бросил тот.

– Я обнажил оружие в присутствии вашего высочества и отдаю себе отчет, что тем самым нанес вам оскорбление, однако не мог поступить иначе, поскольку предполагал такой ход событий.

– Вот как? – удивился принц.

– Признаюсь, со стороны лорда Ревенскрофта я ничего подобного не ожидал, – продолжал Перегин, – хотя мне было известно, что именно граф Сент-Клер – тот человек Наполеона, которому поручено убить ваше высочество.

– Так вы заодно с Вестейкром, – наконец догадался принц. – Но если вы знали о готовящемся покушении, какого дьявола не арестовали мерзавца еще до того, как он бросился на меня?

– А вдруг ваше высочество поверили бы ему, а не нам? – возразил герцог. – Кроме того, я не предполагал, что он попытается осуществить свой план именно сегодня. Скорее всего, он и не собирался делать ничего подобного – его наверняка бы распознали и схватили. Но когда увидел, что внимание всех приковано к лорду Ревенскрофту, решил осуществить свои гнусные намерения и улизнуть незамеченным.

Принц вытащил из кармана платок и вытер пот со лба:

– Ты спас мне жизнь, Вестейкр, и я этого не забуду. Кто-нибудь принесите коньяку. После всего, что я пережил, не мешает как следует промочить горло.

Принесли коньяк, и леди Хертфорд, все еще всхлипывая, увела всех дам в гостиную, где они принялись возбужденно обсуждать покушение. Каждой не терпелось рассказать, что она видела, слышала и чувствовала.

Через некоторое время Георгия поймала себя на мысли, что уже не слушает оживленных женских охов и ахов, а думает только о том, что ее роль завершена. И теперь незачем ехать к Элмаку или куда-то еще. Наряды, заказанные леди Каррингтон, ей больше не понадобятся. Завтра же герцог отвезет ее обратно в поместье, а сам навсегда уйдет из ее жизни.

Мрачные мысли теснились в голове девушки, как вдруг она отчетливо вспомнила, какие чувства испытала, когда герцог, вскочив из-за стола, перехватил руку человека в сером: она испугалась не за принца, а за герцога. Наконец-то Георгия призналась себе, что любит Трайдона. Причем любит всепоглощающей любовью, сжигающей ее огнем.

Она любит его всем сердцем и так сильно, словно живет этой страстью всю свою жизнь. Вот почему она чувствовала себя с ним в полной безопасности, вот почему поездка в Лондон доставила ей несказанное наслаждение.

Сидя в китайской гостиной Карлтон-хауса и слушая пустую болтовню дам, Георгия погрузилась в мир воспоминаний и снова ощутила, как губы герцога коснулись ее щеки. Должно быть, она и тогда уже догадывалась, что любит его, однако боялась признаться в этом даже себе самой.

И хотя любовь переполняла все ее существо, Георгия с горечью подумала, что никогда не осмелится признаться в своем чувстве герцогу. Им не суждено принадлежать друг другу. Слезы появились у нее на глазах, и она уже готова была разрыдаться, но тут на помощь, как случалось не раз, пришла гордость. Да, она любит его, но он об этом никогда не узнает.

Всю оставшуюся часть вечера Георгия провела точно во сне. Принц вызвался показать ей сокровища Карлтон-хауса. Она смотрела на бесценные произведения китайских мастеров – картины, скульптуры – и не видела их.

Георгия не замечала, что принц стоит к ней гораздо ближе, чем того требовали приличия, что он ласково потрепал ее по щеке и, взяв за руку, снова пощекотал ладонь. Она видела только одного человека – герцога. Спокойный и сдержанный, он непринужденно смеялся, рассказывая что-то своим друзьям, и будто бы совсем не замечал ее. Но всякий раз в нужный момент почему-то оказывался рядом.

Вечер подходил к концу. Гости стали прощаться. Принц еще раз поблагодарил герцога и обратился ко всем присутствующим:

– О том, что здесь произошло, никто не должен узнать, в первую очередь газетчики. Пусть Бонапарт ломает голову над тем, приведен ли в исполнение приговор и какая участь постигла тех, кто должен был его осуществить. Согласитесь, это гораздо интереснее, чем если бы ему сразу стало известно о провале операции. Могу я на вас положиться?

Все наперебой начали заверять принца, что ни одна живая душа не узнает о случившемся.

– Благодарю вас за то, что не покинули меня в трудную минуту, – добавил принц.

Георгия спускалась вслед за леди Каррингтон и герцогом по широкой мраморной лестнице, как вдруг увидела кавалерийского офицера, быстро поднимавшегося им навстречу.

– Бог мой! Да ведь это Артур! – воскликнул герцог. – Разве ты не в плену у французов? Тебе удалось бежать?

– Привет, Трайдон. Приехал повидать принца, – ответил офицер. – Меня только что привезли в Англию, обменяв на двух наполеоновских адмиралов. Признаться, даже не надеялся на такую удачу. Думал, просижу в какой-нибудь вонючей французской тюрьме до окончания войны.

– Примите мои поздравления – вот уж, действительно, большая удача, – вступила в разговор вдова.

– Прошу меня простить, – спохватился герцог. – Леди Каррингтон, позвольте представить вам полковника Артура Гудвина, моего старого друга. Мы вместе служили на Пиренеях…

– …До тех пор, пока я, как последний кретин, не позволил взять себя в плен, – закончил за него полковник. – Хотя засада была устроена довольно ловко. Но все равно не могу простить себе, что угодил в нее.

– Почему бы завтра нам не пообедать вместе? – предложил герцог. – Ты бы мне все подробно рассказал.

– К сожалению, не могу. Сегодня я должен увидеться с принцем, а завтра отправляюсь в Суссекс, в некую деревушку Литтл-Чедбери. Не слышал о такой? Мне нужно найти девушку по имени Георгия Грейзбрук и передать ей письмо от брата.

Полковник торопливо поклонился и уже готов быть устремиться вверх по лестнице, но тут услышал:

– Постойте, прошу вас! Я и есть Георгия Грейзбрук. Пожалуйста, расскажите мне о Чарльзе. Он попал в плен?

– Чарльза взяли в плен несколько месяцев назад, – быстро ответил офицер. – Он пытался спасти матроса, которого смыло за борт во время шторма. Французы оказались расторопнее наших моряков и подобрали его. Сейчас Чарльз в крепости Кале.

Георгия порывисто прижала руки к груди:

– Боже мой, это ужасно! Как он себя чувствует?

– Насколько я знаю, неплохо, – ответил полковник. – Хотя, конечно же, вне себя от ярости, что вынужден сидеть за решеткой, вместо того чтобы сражаться с врагом.

– Расскажите мне обо всем подробнее, – взмолилась Георгия.

Полковник бросил быстрый взгляд на герцога, словно призывая его на помощь.

– Послушайте, Георгия, – спокойно сказал герцог. – Полковнику необходимо срочно поговорить с его высочеством. А когда его аудиенция закончится, надеюсь, он окажет нам любезность и приедет на Гросвенор-сквер, если, конечно, ее сиятельство не будет возражать.

– Об этом не стоило и говорить. Мне, как и Георгии, не терпится услышать рассказ полковника, – заявила почтенная дама.

– Я постараюсь приехать к вам как можно скорее, – пообещал Артур Гудвин.

– Не забудь – Каррингтон-хаус, – напомнил герцог. – Я пришлю за тобой карету. Или у тебя появилась своя?

– Я еще не настолько разбогател, – усмехнулся полковник. – Да, помнится, ты и сам был не богаче меня, когда мы виделись в последний раз.

– Все течет, все изменяется, – рассмеялся герцог. – Поспеши, иначе его высочество придет в ярость, если заподозрит, что не он первый услышал о твоих захватывающих приключениях.

– Это верно, – согласился полковник и уже готов был бросился вверх, однако, вспомнив о правилах хорошего тона, церемонно поклонился дамам и только после этого помчался по лестнице, перепрыгивая через две ступени.

Выйдя из дворца, Георгия и ее спутники остановились, ожидая карету.

– Боже! Чарльз в тюрьме, – очень тихо прошептала Георгия, но герцог услышал ее. – Что же мне теперь делать? Какой ужас, он попал в руки французов!

– Мы что-нибудь придумаем, – успокоил ее герцог.

– Правда?

Георгия с надеждой посмотрела на него.

– Я ничего не обещаю вам, но у меня, кажется, появилась неплохая идея.

– Вам всегда все удается, что бы вы ни задумали! – с восторгом произнесла Георгия, но, испугавшись, что невольно выдает свои чувства, поспешила сесть в карету.