КОР, или Медленно и с удовольствием

Глава пятая, златокрылая бабочка, чей полёт грозит ураганом

Господи, какая изумительно красивая женщина! Пожалуй, теперь я знаю, чем инопланетяне отличаются от нас, землян. Это раскрепощённость, к которой мы стремимся, но редко кто может ею похвастаться. Естественно, что внутренняя свобода, подчёркнутая красотой бионической оболочки, производит неизгладимое впечатление, во всяком случае, на меня.

— Извините! — спохватился я и, отпустив руку Белинды, назвал своё имя.

Инопланетянка смерила меня доброжелательным взглядом и, обойдя стол, села напротив. Встающее солнце окружило его голову золотистым нимбом и у меня, как всегда при приступах вдохновения, зачесались ладони. Нужно будет упросить Белинду мне попозировать. С Фаном я бы тоже с удовольствием поработал. Потрясающий типаж! Если Белинда это пронизанное солнцем спокойное море, естественно, не лишённое опасностей, то Фан-Фан — изначально жутчайший водоворот подводных течений, соваться в которые может лишь самоубийца. Он позёр, так что есть надежда, что мне не придётся рисовать его по памяти. Кстати, лёгок на помине!

Вернувшийся Фан-Фан сел рядом с Белиндой, и она одарила его нежной улыбкой. В их обмене взглядами было нечто очень интимное и я неслышно вздохнул. Что ж, значит не судьба, подумалось мне. Тем не менее я расстроился и сильно, мне уже давно не встречалась женщина, в которую я мог бы безоглядно влюбиться.

В присутствии Белинды мы заговорили о всяких пустяках. Она жаловалась на неспокойное море и медуз, которые не дают ей поплавать, и ворчала по поводу куч мусора, оставляемых приливом. Когда она заявила, что землян уже давно пора наказать за наплевательское отношение к природе, я не удержался.

— Знакомая тактика! Чтобы оправдать своё вторжение на нашу планету, теперь нам, землянам, будут приписывать разнообразные грехи. Наши военные тоже так делают. Если правительство какой-нибудь слабой страны не угодно агрессору, то он начинает искать химическое оружие на её территории и, естественно, находит — даже если его там отродясь не водилось.

Вэньминь состроил мне страшные глаза.

— Мао, ты что несёшь? — прошипел он, подавшись ко мне, и улыбнулся Белинде. — Не слушайте его, госпожа Лоу, это у него от переутомления.

Предупреждение Вэньминя не сработало, меня действительно понесло.

— Да ладно тебе, Венька! — ухмыльнулся я. — Ищешь расположения будущих хозяев? Не спеши! Издержки от сделки могут оказаться куда выше, чем прибыль. Когда партнёры не равны, сам знаешь, чем это грозит. Думаешь, нашей планете так просто дадут членство в КОРе?

— Ярополк! Не смей оскорблять наших гостей. Моих гостей!

Внешне Вэньминь был спокоен, но, если судить по едва заметному тику на щеке и подрагивающим пальцам, он был на последнем градусе бешенства. Я опустил голову, пряча улыбку. С губ рвалась поговорка, что незваный гость хуже татарина, только вряд ли она была уместна в данных обстоятельствах, хотя точно отражала сложившуюся картину. Правда, с точностью наоборот.

Провокация, пусть и спонтанная, это хороший способ, чтобы выяснить истинные намерения инопланетян, потому я ни капли не раскаивался в содеянном. Что бы они ни говорили, я не верю, что они так просто подарят нам свои технологии. Двести с лишним лет игры в прятки говорят о том, что им не чужды захватнические инстинкты.

— Гляди-ка, а ты научился выговаривать моё имя, — сказал я и со значением постучал костяшками пальцев по столу.

Действительно, дятел! Столько лет ездил мне по ушам, убеждая, что не знает русского языка. Знает! Буква «р» прозвучала у Вэньминя как родная. В общем-то, я и раньше подозревал, что он врёт, ведь у него дед русский и Чен Александрович говорил по-русски почти без акцента.

Белинда мягко улыбнулась мне.

— Вы видите в нас оккупантов, Ярополк?

— Разве это не так? — сказал я, стараясь не глядеть на её губы. Проклятые гормоны начали свою утреннюю свистопляску. — С чего вдруг вы решили выйти из подполья и предстать перед нами, землянами? — добавил я несколько резче, чем намеревался.

— Чтобы самостоятельно передвигаться по вашей планете, нам нужны биопитомники. Управлять тефлас-двойником практически невозможно, остаётся только сидеть в его голове и пассивно наблюдать за его жизнью. Но даже такой ограниченный контакт не идёт ему на пользу, думаю, вы испытали это на себе.

«О да!» — расстроенно подумал я, стараясь подавить реакцию организма на Белинду. Чёрт! Как не вовремя!

— Прошу прощения! Не подскажете, где у вас тут туалет?

Естественно, интересный разговор угас на корню, когда я вернулся. Поначалу Фан и Белинда говорили о своих домашних делах, так что было неудобно вмешиваться, а затем, извинившись, они куда-то ушли. Вэньминь всё это время рассеяно глядел на море. Чего-то он с самого нашего приезда подозрительно тихий и, вопреки обыкновению, больше молчит, чем разговаривает. Вот и сейчас, когда мы остались одни, он курит, делая вид, что не замечает моего взгляда. А может, так оно и есть.

— Эй, Вэньминь! — позвал я вполголоса. — Может, поделишься, что на сей раз терзает твою тонкую восточную душу?

— Ровным счётом ничего, — ответил он и затушил сигарету. — Давай что ли искупаемся? — предложил он и направился к пляжу.

Пригасив привычное раздражение, которое вызывали у меня его диктаторские замашки, я поравнялся с Вэньминем и покосился на его профиль — не римский, конечно, но тоже хорош. Но сколько я ни просил, он ни разу не согласился мне позировать. Стоило только заикнуться об этом, и на его физиономии тут же появлялась высокомерная мина. «Мао, когда ты дорастёшь до настоящего художника, тогда я закажу тебе свой портрет, а до тех пор даже не мечтай», — следовал ответ, после которого мы, обычно, не разговаривали около недели.

Вообще-то, Вэньминь — свойский парень, несмотря на все свои заскоки, но временами он ведёт себя как последний засранец. Ещё бы! У семьи Ван столько денег и такое чудовищное влияние, что китайские императоры древности просто нищеброды на их фоне. На первом этапе, чтобы открыть свой бизнес в России, мне нужно было одобрение отца Вэньминя, и я до сих пор под впечатлением от встречи с ним. Скотина редкостная. Вэньминь на фоне своего почившего папочки просто ангел. Когда я вышел из кабинета старшего Вана, меня трясло как в лихорадке. Даже не знаю, как мне удалось сдержать себя и довести дело до конца. Правда, на тот момент у меня был сильный стимул. Мама серьёзно заболела и мне срочно нужны были деньги. И не просто деньги, а доллары. Очень много долларов, которые никто не дал бы задаром. В общем, Ваны умеют не только извлечь выгоду из просителя, но и унизить, как никто другой. Дьявольская семейка. Не уверен, что Чен Александрович пошёл на поводу у сына — не такой он человек. Даже не знаю, что он во мне увидел, если подписал контракт, причём на довольно сносных условиях. И всё же меня до сих пор преследует ощущение, что я за него заплатил душой. Поэтому я страшно рад, что старший Ван погиб и в этом мире мы уже больше не встретимся.

— Чего это ты приуныл, Мао? — поинтересовался Вэньминь.

— Вспомнил твоего отца, — признался я, на ходу стягивая с себя одежду. — Слушай, ты уверен, что он у тебя человек, а не демон?

— А что, есть сомнения?

— О да! А у тебя их нет?

— Не знаю, как с преисподней, а вот с мафией он точно не был связан. Ни с русской, ни с китайской. Даю слово.

Я фыркнул.

— Ну да! Скорей всего, обе мафии просто ели у него с рук.

— Думаешь? — Вэньминь задумчиво глянул на меня. — Возможно, ты прав. Отец терпеть не мог каких-либо неожиданностей.

Он швырнул в меня рубашкой и я, пообещав утопить поганца, бросился за ним в воду. Поскольку Вэньминь плавал как рыба, с местью пришлось погодить. Тем более что он далеко оторвался от меня и, добравшись до ближайшего крупного острова, выбрался на его берег и скрылся среди зелени.

Я не последовал за Вэньминем и поплыл дальше. Исчез — и слава богу! Когда мы вместе, то между нами постоянно идёт незримое соперничество, что временами напрягает. Иногда хочется просто отдохнуть и ни о чём не думать.

Кстати, Белинда сильно преувеличила насчёт волнения на море. Вода была довольно прозрачной и на мелководье хорошо просматривалось белое песчаное дно. Медуз я тоже не увидел и со спокойной душой заплыл на глубину. Единственно, что указывало на волнение на море это холодные слои воды, которые попадались мне во время ныряния.

Поначалу я принял Симку за акулу и поплыл к берегу. Но заблуждение быстро рассеялось, и я лёг на спину, дожидаясь, когда она подплывёт. Действительно, нашёл кого бояться. Уверен, что моя беспокойная соседка куда опасней, чем акула.

— Ну что, уже познакомился с хозяевами виллы? — спросила Симка, когда мы выбрались на берег.

Я кивнул, не вдаваясь в подробности, и мы направились к паре шезлонгов, которые стояли под большим ярко-красным зонтом. Господи! Какое счастье!

Пока мы под шелест волн наслаждались бездельем, солнце успело подняться довольно высоко и жарило на полную мощь. Пить хотелось страшно. Мы с Симкой вяло препирались, кому идти за питьём, но ни один из нас так и не сдвинулся с места.

Обрушившийся на меня песок сбил блаженно-созерцательный настрой, но коктейль с манго, преподнесённый Прыщавой Мартышкой, реабилитировал её в моих глазах. Правда, не в глазах Симки. Зловредная девчонка поначалу протянула ей другой бокал, а затем отдёрнула руку и выплеснула его содержимое в кусты.

— Ну и зачем ты это сделала? — спросил я, когда она притащила ещё один шезлонг и устроилась рядом со мной.

— Ненавижу рыжих, — охотно сообщила девчонка. — Вечно воображают о себе, а сами дуры дурами, — поделилась она житейским наблюдением.

— Похоже, что у тебя богатый жизненный опыт, — заметила Симка, не открывая глаз.

— Да уж побольше, чем у некоторых рыжих воображал, которые только и знают, что вешаться на шею красивым мужчинам.

Вызов был принят. Симка села и по-кошачьи потянулась. «Стерва, конечно, но красивая стерва», — подумал я, любуясь ею. Жаль, что между нами не проскочило искры и теперь уж не проскочит, и всё же она очень хороша. Тем временем, явно рисуясь, Симка запустила пальцы в волосы и, выгнув спину, встряхнула головой.

После устроенного небольшого представления она повернулась к девчонке и окинула её насмешливым взглядом.

— Что, малявка, тоже понравился мальчишечка? Но ты сильно губу не раскатывай, он мой.

— Ты спишь с этой старухой? — возмутилась Прыщавая Мартышка и пнула меня по коленке. — Вот увидишь, она заразит тебя СПИДом! — мстительно выкрикнула она и состроила мне страшную рожицу.

Было больно и смешно. Потирая ушибленную коленку, я хрюкнул разок, другой и, не выдержав, захохотал.

И почему в нашем мире всё встало с ног на голову? Раньше мужчины старались привлечь внимание понравившейся женщины, а сейчас всё наоборот.

Вот кто меня тянул за язык? Держал бы свои умозаключения при себе, было бы меньше синяков на теле.

Моё опрометчивое заявление о гендерном перевороте привело к тому, что девчонки переглянулись, а затем, забыв о вражде, дружно навалились на меня и на пару основательно изваляли в песке.

После этого мы уже втроём забрались в воду, и Прыщавая Мартышка показала нам грот, скрытый в прибрежной скале. Правда, смотреть там было не на что — обычная пещера, больше похожая на углубление в камне. Я выбрался наружу и, цепляясь за кусты — колючие зараза! — вскарабкался на верхушку скалы.

Красота! Настоящий райский уголок! Море и небо просто нереальной голубизны. К тому же на чистом белом песке нет ничьих следов, кроме наших с девчонками. Жаль, что такие виды настолько растиражированы рекламными проспектами, что убивают всякое желание их рисовать.

Тут мой взгляд натолкнулся на виллу, и радостное настроение будто испарилось. Где-то там Белинда и не одна, а с Фаном. Возможно, они сейчас занимаются любовью. Почти наверняка. Тогда почему я никак не могу выбросить её из головы? Что такого в ней особенного? Инопланетянка, ну и что? Одной экзотики недостаточно, чтобы меня потянуло к женщине.

Передо мной будто наяву возникла Белинда и я залюбовался. В каждом её взгляде, в каждом её движении читаются свобода и внутренняя сила. Она их олицетворение. Квинтэссенция прекрасного, как я его понимаю…

— Эй, Мао! О чём грезишь? — ворвался в мои мечты голос Симки.

— Вряд ли ты поймёшь, — я протянул ей руку, и когда она села рядом со мной, поинтересовался: — Где девчонка? Надеюсь, ты её не утопила?

— Я не настолько ревнива. Да и в шкале моих ценностей ты занимаешь далеко не первое место.

— И всё же?

— Убежала домой. Сказала, что разочаровалась в тебе и я могу забирать тебя себе.

— Предательница! — проворчал я и отпихнул её, когда она попыталась положить мне голову на плечо. — Ты тоже. Думаешь, у меня такая короткая память?

— А что такого я сделала? — захлопала Симка ресницами.

Вот нахалка! Делает вид, будто ничего не произошло! Будто это не она тыркала в меня своей «пушкой», а затем преспокойно глядела, как я умираю. Я уж не говорю о дряни, что она совсем недавно мне вколола, а затем чуть тёпленького сдала Вэньминю.

— Прекрати! — рассердился я, когда она обняла меня. — Я не из тех ослов, что покупаются на ваши нежности.

— Очень ты мне нужен!

Симка отодвинулась, насколько позволяла верхушка скалы. Гляди-ка, она ещё и дуется на меня! Обида улеглась, и я повернул к ней голову. Всё же что-то есть в этой стерве, да и в сексе она великолепна. Придвинувшись вплотную, я обнял Симку за плечи, а затем поцеловал. Она сидела смирно. Всё равно податься ей было некуда, если только вниз, на камни. На поцелуй она не ответила. Ну и ладно! Ко мне вернулся прежний беззаботный настрой, и я перевёл взгляд на бликующую водную лазурь, оттенённую пышной тропической зеленью и перламутровым ожерельем пляжа.

— Может, подвинешься? — прервала Симка мой созерцательный настрой и я, взяв её за талию, перекинул по другую сторону от себя. Правда, некоторое время я держал её перед собой, но она не дрогнула, лишь выгнула бровь дугой.

— Бросай, чего медлишь?

— Я тебе не Стенька Разин, — усмехнулся я.

— Ну а я тебе не персидская княжна, — ответила она, оказавшись в безопасности, и пребольно двинула меня локтем в бок.

— Надо было выбросить, — пожалел я, когда малость отпустило.

— Поздно! Ты свой шанс упустил.

Горящая мщением Симка оттеснила меня на самый край скалы, где до этого сидела сама, и я пошёл на рискованный шаг — резко оттолкнувшись, прыгнул вниз. Прежде чем войти в воду я успел перевернуться в воздухе.

Слава богу, голова осталась цела. Дуракам везёт, я попал на глубокое место и ушёл под воду метров на десять.

Симка ждала меня на берегу. Когда я вышел, она набросилась на меня с кулаками. Дралась она как обычная девчонка — просто лупила меня куда ни попадя, размахивая руками, как мельница. При этом у неё было такое лицо, что я помалкивал и терпеливо сносил экзекуцию. Ну конечно, она испугалась! Скала, с которой я прыгнул, была частью подводной гряды, и глубина воды кругом была небольшой. Только в одном месте была глубокая расселина, которая как раз подходила к тому месту, откуда я прыгнул.

Когда Симка зашагала прочь, я её догнал, но она вырвалась из моих объятий.

— Яр, лучше не тронь, а то ненароком убью, — сказала она сквозь зубы и я внял предупреждению.

Шагая позади Симки, я размышлял о том, что женщины — странные существа. Только тебе начнёт казаться, что ты ничего для них не значишь, и вот тебе доказательство обратного. Впрочем, Симка та ещё актриса, поэтому в её отношении ни в чём нельзя быть уверенным. Вот Белинда совсем другая — она не лжёт, когда дело касается чувств. Не знаю, откуда у меня эта уверенность, но я доверяю своим ощущениям.

После душа мы снова улеглись на шезлонги, предварительно перетащив их под пальмы. Благо, что Сом принесла нам целый поднос с напитками и лёгкими закусками. Хорошо! Я даже задремал после перекуса.

Когда я проснулся, Симка лежала с закрытыми глазами. Нос у неё был красный и видимая часть щеки тоже.

— Эй, Сим-Сим, а ты обгорела! Выглядишь, как чучело. Нужно было не лениться и намазаться кремом от загара, — сказал я вполголоса.

— Тебя не спросила, — буркнула она и смерила меня сердитым взглядом.

— Давай намажу, а то совсем сгоришь.

Я был само смирение, и она согласилась.

Прикасаться к Симке было удовольствием и пыткой. Великолепное тело! Под гладкой белой кожей, местами покрасневшей на солнце, чувствовались не по-женски тренированные мышцы, тем не менее внешне они были почти не заметны. За что не люблю культуристок, по ним без вскрытия можно изучать анатомию. После того как я смазал ей спину и ноги, Симка расстегнула лифчик и, перевернувшись, уставилась на меня. Стараясь видеть в ней только натуру для зарисовки, я оглядел её обнажённую грудь. Совершенство. Причём без грамма силикона. Стоило прикоснуться к её груди и розовые соски затвердели. Если бы не насмешливый взгляд, я бы не удержался и пошёл на поводу у гормонов — вот только терпеть не могу, когда девицы провоцируют меня на секс. Как можно быстрей я смазал Симку кремом и, улегшись на шезлонг, закрыл глаза. Фу-у! Ну, её к чёрту! Пусть обгорит как головёшка, мне-то какое дело?! Больше ни за что к ней не прикоснусь!

— Спасибо! — пропела Симка голосом змеи-искусительницы и мечтательно добавила: — Хотела бы я попасть в прошлое и стать королевой амазонок. Обязательно завела бы себе гарем из мужиков.

Вот зараза! Нет, чтобы заткнуться и дать мне прийти в себя! Так она ещё про гарем вспомнила! Естественно, память тут же подкинула соответствующие воспоминания — где из фильмов, где разгул в реале — и я, мысленно узрев сладострастно извивающиеся женские тела, бросился к воде — под гнусные смешки, несущиеся вслед.

Ладно! Сама напросилась. Ничто так не сбивает игривый настрой, как работа.

— Эй, ты бесплатно сотрудничаешь с инопланетянами, или они что-то тебе пообещали? — спросил я, когда вернулся.

Симка тут же сделала стойку. Женское в ней отступило на второй план, уступив место сотруднику Интерпола.

— А тебе что обещано? — поинтересовалась она сдержанным тоном.

— Членство в КОР, — сказал я и понял по её замкнутому лицу, что ей ничего подобного не предложили.

Настроение резко пошло вверх. Хотя чему тут радоваться?

— Не расстраивайся, Сим-Сим! — я заколебался, не зная, стоит ли говорить, тем не менее добавил: — Поскольку я не собираюсь быть их персональной ищейкой, то место вакантно.

Симка остро глянула на меня.

— Тебе предложили следить за Тимурайдом?

— Да, — я помедлил. — Что думаешь по этому поводу? Я отказался, но мне дали время на раздумья.

Вэньминь смутил меня своим разговором, так что я хотел услышать её мнение.

— Сколько? — спросила она, сверля меня полицейским взглядом.

— Недолго. Всего лишь до вечера.

— Рассказывай! — приказала Симка и я как можно подробней изложил ей свой разговор с Фан-Фаном, а затем с Вэньминем.

В конце концов, довериться мне было особо некому, а она — моя землячка и хотя бы по долгу службы должна блюсти интересы Земли.

Симка скрупулёзно расспросила: кто что сказал, кто был во что был одет, кто где сидел, кто уходил во время завтрака. Особенно её заинтересовало, как реагировал мой китайский приятель на высказывания Фан-Фана.

Когда речь зашла о Белинде, я не особо распространялся. В общем-то, о ней действительно было нечего рассказывать. Естественно, я не показал виду, что она мне нравится, но, похоже, обмануть не удалось. Симка смерила меня хмурым взглядом и, прекратив допрос, заявила, что не прочь пообедать.

Я попробовал выяснить, что она думает по поводу моего рассказа, но она уклонилась от ответа, сказав, что слишком мало данных, чтобы делать какие-либо выводы. Тогда я спросил, что за тварь была вместе с ней этой ночью.

Симка прошлась по мне изучающим взглядом, а затем положила ладонь на мой лоб.

— Вроде бы температура нормальная. Похоже, у тебя неадекват после нейролептика. Иногда они вызывают галлюцинации.

— Чушь! — я оттолкнул её руку. — Гигантского жука я видел до того, как ты вколола мне снотворное.

Симка покачала головой.

— Дело в том, что нейролептики способны путать явь и сон. Яр, тебе всё пригрезилось. Не было никакого жука.

— Да? Тогда от кого я удирал, да так, что сердце выскакивало из груди?

Воспоминания были слишком чёткими, к тому же я не из тех, кто путает реальность и сон. Я стал доказывать, что действительно видел распроклятого жука, но Симка стояла на своём и со снисходительной улыбкой отметала все мои доводы. В конце концов, ей удалось поколебать мою уверенность. И всё же я не поверил ей до конца. Чем-то мне не нравилось выражение её лица, особенно глаза — светло-карие и ясные, вроде бы они были такими же как всегда… и всё же с ними было что-то не так.

После спора, закончившегося ничем, мы направились к дому. По дороге я понял, что именно не так с глазами Симки. В Питере мы по вечерам иногда развлекались игрой в веришь-не веришь. Когда она лгала, её глаза слегка косили. Как-то Симка призналась, что в детстве у неё было косоглазие, но операция его убрала. Видимо, не до конца, внутреннее напряжение выдавало её прежний недостаток.

При виде новой гостьи глазки Фана сразу же загорелись, и этот инопланетный павлин не преминул распустить свой хвост. А вот Белинда хоть и была приветлива с Симкой, но не спешила раскрывать ей свои объятья — в отличие от Фана, который был в нескрываемом восторге от моей питерской соседки и только что слюни не пускал.

Короче, чувствовалось, что женщины с первого взгляда невзлюбили друг друга. Несмотря на это они щебетали, как давние подруги. Женщины это умеют — с улыбкой жалить друг друга. Нагляделся на их тактику на моделях, которые каждый раз устраивают грандиозные свары на сьёмках белья «Одалиски».

Узнав, что у Симки нет ничего, кроме купальника и гидрокостюма, брошенного на пляже, Белинда округлила глаза и потащила гостью к себе. Из её владений они вышли только к обеду. На Симке было облегающее летнее платье и лёгкие босоножки, которые подчёркивали её изящные лодыжки. Да и вся она выглядела настолько сексуально, что Фан и Вэньминь, когда мы сидели за столом, то и дело бросали на неё масляные взгляды — меня это забавляло, а вот её отчего-то злило.

Белинда, наоборот, сменила утренний стиль: волосы кое-как скручены на затылке, на лице ни грамма косметики, из одежды воздушное платье романтического фасона, на ногах удобные полотняные тапочки. На фоне гостьи, чья красота, искусно подчёркнутая косметикой и одеждой, бросалась в глаза, как обложка модного журнала, она казалась… милой домашней растрёпой. И хоть это было сделано намеренно, я не сводил с неё глаз, чувствуя, как в душе нарождается давно забытое чувство. Господи! Кажется, в последний раз я так по-дурацки влюблялся лет эдак в четырнадцать. Жаль, что в школьные времена мне не попалась такая чудесная зрелая женщина. Она сумела бы оценить мои юношеские порывы.

Я поймал взгляд Белинды и — о чудо! — в ответ на мою улыбку её щеки заалели румянцем. «Моя дорогая Бель! Где же ты была всё это время?» — подумал я с ностальгией Чудовища и, получив тычок в бок, сердито глянул на Прыщавую Мартышку. Вот ведь прилипала! Не стоило обращать на девчонку внимания. Теперь она всё время будет отираться рядом со мной, а я по себе знаю, от детских глаз ничего не скроешь. Это только родителям кажется, что они имеют дело с мелкими недоумками.

— Не пялься на Белинду! Это папина подружка. Будешь к ней приставать, он пустит тебя на корм акулам, — заявила девчонка, причём во всеуслышание.

Ну вот! Что и требовалось доказать, как любила говорить моя школьная математичка.

— Мария! — Фан укоризненно посмотрел на дочь. — Веди себя прилично или я отправлю тебя к матери.

— Я и так веду себя прилично, — пробормотала девчонка и с несчастным видом уткнулась носом в тарелку.

— Не горбись! — тихо сказал я и она выпрямила спину. — И не надо казаться взрослей, чем ты есть, — добавил я и она бросила на меня озадаченный взгляд.

— Если тебе хочется заорать и швырнуть чем-нибудь, то сдерживаться не обязательно, — тихо пояснил я и девчонка сверкнула улыбкой.

Моему совету Прыщавая Мартышка не последовала, зато мы снова стали друзьями. После обеда она позировала мне для портрета, и я удивился тому, что получилось. Гадкий утёнок обещал превратиться в прекрасного лебедя. С застенчивой улыбкой на губах с портрета смотрела совсем юная голубоглазая девушка. Она не была красавицей, но что-то такое было в её облике, отчего замирало сердце и, между прочим, не у меня одного.

Неслышно подошедший Вэньминь посмотрел на портрет, а затем перевёл взгляд на оригинал. Он так долго смотрел на девчонку, что та заёрзала на стуле.

— Мария, ты не против, если я заберу этот портрет себе? — огорошил он нас обоих своим вопросом.

Девчонка, красная как рак, кивнула ему и сорвалась в бега.

— Задаром не отдам, — предупредил я.

— Сколько хочешь? — рассеяно вопросил Вэньминь, не спускающий глаз с портрета.

Я подумал.

— Трехгодичный контракт для моей «Одалиски». На льготных условиях.

Вэньминь вздёрнул бровь.

— Не слишком ли жирно?

— Не скупись, дружище! — я хлопнул его по плечу. — Ведь я показал тебе, как выглядит любовь всей твоей жизни.

— Не выдумывай! — попробовал отпереться Вэньминь, но стоило пообещать уничтожить портрет, и он согласился на мою цену.

Ближе к вечеру хозяева выдали нам снаряжение для дайвинга и катер, а затем Белинда показала нам местные подводные красоты. Коралловый сад был великолепен, но что-то я уже устал от обилия впечатлений. Да и бессонная ночь давала о себе знать. Потому я вернулся и засел с альбомом на полубаке катера, пока остальные исследовали дно и подводные пещеры Сиамского залива.

Когда стало темнеть, я улёгся на скамью и уставился в небо. Звёзды. Вот мы и дожили до инопланетной угрозы. В том, что это так я не сомневался ни секунды. Инопланетное превосходство в технике обязательно выльется в превосходство над землянами. Теперь мы знаем, что такое тихие захватнические войны — спасибо США — стрельбы нет, а вот побеждённые и победители есть. Изо дня в день мы будем превращаться в людей второго сорта и однажды наши внуки примут это как данность.

И никакие супермены не придут нам на помощь: жизнь — не сказка, в ней нет обязательных хэппи-эндов.

В качестве синекуры Земле дадут место в каком-нибудь межпланетном совете КОРа, вот только её мнение не будет значить ровным счётом ничего — так ещё одна планета-марионетка. «Разговор закончен, господа! Будет так, как мы решили. Почему? По праву сильного». Именно так уже отвечают мне Мифр и Фан-Фан.

Тревога, которую я гнал от себя целый день, вырвалась на волю. Тревога и ощущение собственного бессилия. Чёртов Мифр! Лучше бы я ничего не знал! Да и что я могу сделать? По сути, ничего. Я даже не могу принять предложение Фан-Фана и получить распроклятое членство в КОРе — конечно, если оно имеет хоть какое-нибудь значение в судьбе Земли…. О Господи! Что я несу! Разве я Христос, чтобы быть в ответе за всех? Тут хорошо бы спасти собственную шкуру. Пусть о судьбе Земли пекутся высокопоставленные господа, умудрённые опытом. Судя по тому, как они надувают щёки на различных международных ассамблеях, им это раз плюнуть.

Плеснула вода и я улыбнулся Белинде, взобравшейся на борт катера.

— Где остальные? — спросил я, глядя, как она осторожными движениями высвобождается из гидрокостюма.

— Мария потащила вашего друга и подружку к своей любимой пещере. Ну а Фан всегда там, где дочь. У них воздух на исходе, так что они скоро вернутся.

— А вы как поплавали?

— Замечательно.

Вернувшись из душа, Белинда взяла альбом, лежащий у меня в изголовье, и пролистала его. Я не спускал глаз с её лица, но она ничем не выдала своих чувств.

— Ну как? — поинтересовался я, несколько задетый её сдержанностью.

— Вы мастер, — потешила она моё самолюбие. Правда, сказано это было без тени лукавства.

Белинда положила альбом на прежнее место и, помедлив, добавила:

— Ярополк, вы умеете схватить не только самую суть людей, вы умеете передать насколько они в гармонии с окружающим миром и собой.

А вот это уже дорогого стоит! Я хотел подняться, но она опустилась на колени у моего изголовья и её тёмные глаза пытливо глянули на меня. Несмотря на серьёзное выражение лица, она была необычайно притягательна.

Губы Белинды были солёными на вкус, а их поцелуй сладок как мёд. Смешно, но наш первый поцелуй был нежен до целомудренности. Такое ощущение будто я вернулся в пору своей неопытной юности.

Ну а когда заговорила страсть, то нам, естественно, помешали.

Явились остальные участники заплыва и на палубе началось столпотворение. Прыщавая Мартышка, как только взобралась на борт, тут же бросилась ко мне. Оттолкнув Белинду, она вручила мне коралловую ветку. Красота неописуемая. Жаль, что краски начали тускнеть, как только ветка подсохла.

— Я хотела сорвать белые кораллы, но господин Ван сказал, что мужчинам принято дарить красный коралл, — выпалила девчонка, сияя глазами.

Она плюхнулась рядом со мной и схватила альбом. Так что пришлось слушать её трескотню обо всём, что произошло в моё отсутствие. При этом я заметил, что она не столько смотрит мои рисунки, сколько наблюдает за Вэньминем.

Ветренные создания эти женщины. Ещё за обедом я был кумиром Прыщавой Мартышки, и вот уже меня переместили на полку с друзьями, а может, и с родителями, что совсем уж печально. Мой взгляд упал на коралловую ветку, которая формой походила на ветвистые оленьи рога. Вот и подарок соответствующий.

— Мария, давай ты подаришь эти кораллы господину Вану, — предложил я. — А то как-то нечестно получается. Ты даже не представляешь, сколько он заплатил за твой портрет.

— Нет, я не могу! — застеснялась девчонка.

— Эй, господин Ван! Тут одна юная леди хочет поблагодарить тебя, но не решается! — окликнул я Вэньминя и когда он с недоумением посмотрел на меня, одарил его мефистофельской улыбкой.

— Вот держи!

Избавившись от злополучных кораллов, я отобрал у девчонки свой альбом и направился к Белинде, но Фан опередил меня. Хозяева ушли в каюту, а я повернул к корме, где стояла Симка.