Космический экзамен для землянки (СИ)

Глава 39 разговор с отцом.

— Гррос.

Пробуждение после снотворного ужасно – в голове гудит, а руки подрагивают. Чтобы кровь и сердце запульсировали в нужном ритме, выбираюсь из кресла и прыгаю на месте, стучу в грудную клетку кулаком. Несильные похлопывания запускают все процессы в организме.

И только через пару миллисекунд оглядываюсь.

В Импеле я один.

— Аня? Педагог? Есть паспорт?

Но спрашивать воздух не нужно – и так ясно, что ее тут нет. И, судя по тому, что корабль не взаимодействует со мной, значит, мы находимся на поверхности. Сознание напоминает, что последний раз я видел Аню на капитанском мостике, когда она уверенно решила рулить космокораблем, а подсознание подкидывает идеи, что находиться я должен сейчас там, куда попадают души умерших.

Нулевик не сможет прыгнуть через складки пространства, а это значит, что мы могли умереть в пути… Нажимаю на кнопку, и шлюз открывается, показывая привычное небо М12-85. Дома.

… или у нулевика хватило мозгов посадить корабль возле академии.

Но передо мной встают вовсе не космокорабли, из которых состоит академия Межмировых отношений. Передо мной встает императорский дворец. Тоже корабль, только маневреннее и быстрее, технологическое совершенство…

Выхожу из Импела и иду вперед.

Прохожу мимо заградительных элементов. Иду прямо, уверенно и четко печатая шаг.

И с каждым шагом внутри растет раздражение. Накатывает волной, заставляет пальцы сжиматься в кулак.

Подозрения уже встают перед глазами, я примерно представляю, что произошло, и от этой мысли в груди глухо бухает расстроенное сердце.

Наконец, последнее препятствие.

Вот я и дома.

— Нового рождения, — складываю руки на груди крестом в уважительном жесте, увидев отца.

— Имарий! — он подходит ко мне, держит ладони на моих плечах.

Удивительно, как это работает… вижу второй раз и второй раз часть моего сознания поражается тому, как работает бессмертие.

Благодаря оХир, возможности перерождения, отец сейчас выглядит немногим старше, чем я. И все равно это – он. Тот, кто управляет империей, помня и то, что было недавно, и то, что было давно. Иногда я думаю, что деда у меня никогда не было, а был только отец, который использует оХир долго, слишком долго…

Дар и проклятие бессмертия. Для того, чтобы купить и построить его себе, он отказался от многого, от многих. Но оХир слишком сложен, слишком дорог даже для империи, и потому он купил его только себе. И потому сейчас смотрит на меня оценивающе, за веселым блеском глаз скрывая потребность проверить во мне все – от внешнего до внутреннего состояния.

После нового рождения я вижу его впервые. Если кристалл передавал старику, то сейчас передо мной молодой человек, который мог учиться старше меня на курс или быть преподавателем в академии, а может быть, командором одной из армий пехотинцев империи.

— Имарий, я рад, что ты, наконец, посетил меня.

Морщусь – да, мне сообщали, что двор снова открыт. Но когда? Когда прийти к отцу на прием, когда надо проследить, чтобы Аня не попала в неприятности в академии?! И, как выяснилось, не напрасно я сделал именно такой выбор…

— Есть причина, отец.

Он смеется, ему вторит Грей – замечаю его у дверей. Как всегда, верный помощник рядом, когда дело касается сына.

— Только не говори мне, что снова собрался оставить учебу в академии ради борьбы с колонийцами.

Жду, когда он закончит веселиться. Отец явно рад своему новому телу, своей молодости, а потому ведет себя не так, как прежде: двигается, хохочет, норовит применить тактильный контакт – дотрагивается до большого пальца, до нашивок на моем кителе.

— Кажется, учебу придется оставить.

Отец отмахивается рукой.

— Причин для этого нет. Мы все держим под контролем.

Я начинаю раздражаться. Он явно знает все – не случайно Грэй уже стоит тут, поглядывая на меня настороженно, просчитывая, чего можно ожидать.

— Тем не менее, — прерывать разговор с отцом нельзя. Перечить нельзя. Говорить долго – нельзя. Но сейчас другой дело, другой случай.

— Арано Урса ждут в лекционном зале, — подает голос Грэй, от чего раздражение в крови становится концентрированно ядовитым.

— О, мой сын стал преподавателем? Это успех, — улыбается отец.

Я выдыхаю.

— Отец, я нарушил правила академии. Подозреваю, что наказание вместо меня понес не виновный человек.

— Этого не может быть, — лукаво глядит на меня отец. — В нашей академии собраны лучшие педагоги. Лучшие роботы. Ошибки исключены. Ошибки остаются на других планетах.

Он снова хохочет, довольный шуткой. Его смех отталкивается от стен и отзывается неприятным постукиванием внутри.

— Этой ночью мы устраивали гонки с Даскатилусом. Дакс проиграл. Но ты знаешь, что в академии и победитель проигрывает.

— Даскатилус конвоирован… Нет, передислоцирован обратно домой, — говорит отец и глаза его опасно блестят. Он явно не хочет продолжения этой беседы. Флер от первой встречи с сыном пропал, и ему не терпится завернуть разговор в другую сторону или вообще прервать его. И скоро так и будет.

— И та, кто взял мою вину на себя, тоже.

То, что Импел стоит не на парковке академии, а возле дворца, говорит обо всем. Грей сделал все, чтобы скрыть ошибку сына императора. Как обычно…

— Да, но ты стоишь здесь. Ты – кадет академии. Преподаватель. Значит, все на своих местах. Все сделано правильно, — сужает глаза император.

— Землянка пробралась на Импел. Усыпила меня. Посадила корабль. И была отправлена обратно домой, когда ее исключили. Это ошибка. Она взяла мою вину на себя.

— Это ее плата за то, что она увидела так много, — разводит руками глава империи и поворачивается ко мне спиной.

— Но это моя ошибка!

— У императоров не бывает ошибок. Как видишь, все в порядке. На своих местах. Землянка – на Земле. Сын императора – на М12-85.

Он уже дальше, чем приличествует для продолжения разговора. По правилам я должен поклониться и уйти. Но вместо этого я…

— Забудь о ней, это мусор.

… я взрываюсь после этих слов.

— Такие ситуации часто будут возникать на твоем пути, — голос его становится дальше, но не тише. У отца богатейший опыт ведения бесед в зале дворца. — Нужно к ним привыкнуть. Иногда за тебя отвечают другие. Победителей не судят.

Смотрю на Грэя.

На спину удаляющегося отца.

— Не такой ценой.

Он поворачивается.

Не ожидал.

В любой другой раз я бы кивнул и удалился.

Но сейчас кровь кипит. Она бьется в висках. Перед глазами. В ушах.

— Это мой проступок. И мне нести за него ответственность.

— Перестань, мальчишка! — взрывается отец. Он тут же оказывается рядом, рот перекошен, глаз горит. — Кому станет легче, когда ты скажешь правду? Все будут показывать на тебя пальцем. И мне, императору, нужно будет вступиться за тебя.

— Не…

Отец не дает перебить себя.

— Ты будешь учиться дальше. Но все будут знать, что тебе можно все, и все твои личные успехи будут приписываться твоему имени, твоей крови. Все будут считать, что сам ты ничего из себя не представляешь.

Сглатываю.

Никто в академии не знает о моем непосредственном родстве с императором. Мое новое имя, новая жизнь созданы для того, чтобы я сам научился всему.

Проще будет согласиться и вернуться в академию. Но это будет также не достойно того, о чем я говорил Ане.

Девчонка с Земли окажется смелее, чем я?

Смешно.

— Я сам знаю, что я из себя представляю.

Развернувшись, иду к выходу.

— Вернись! — голос императора похож на обвал камней в горах.

— По пути я напишу рапорт в академию, — я уже далеко от отца, но не только он знает, как работают стены дворца. И как нужно произнести слова, чтобы они были слышны в каждом уголке зала. — Доложу, как все было на самом деле. Думаю, решение не заставит себя долго ждать.

Коридоры дворца я преодолеваю быстро. Отец может перекрыть все выходы, это не трудно. Но он этого не делает. Возможно, от шока, возможно от того, что ему все равно на мои слова. За воротами с сожалением смотрю на учебный Импел – с ним мы летали четыре года, знаю в нем все, от того, как устроен, до того, как сам модернизировал в свободное время.

Но у меня пока есть доступ к космолету, который использовался мной еще до того, как поступил на нулевой курс академии. Я летал на нем с Греем, когда он показывал, как можно использовать складки во времени, чтобы сократить путь. Именно благодаря его наводке я сдавал экзамены раньше всех. Это тоже можно считать читерством сына императора?

Усмехаюсь про себя, когда выстраиваю координаты пути космолета.