Коснись меня (СИ)

Глава 14. Опасность мучного и сладкого

— Я все знаю, — сказала я Александру, когда мы уединились в его офисе, — Я знаю о псевдо искре и опасности прикосновения к итхисам.

— Откуда? — задал вопрос мужчина. Он присел в кресло. Его зрачки задергались из стороны в сторону, как происходило, когда он начинал нервничать.

— На следующий день после того, как я получила эту работу, ко мне в дом пришла Галина и все рассказала.

— Галина? Значит, она рассказала вам о…

Я кивнула. Босс тягостно выдохнул.

— А еще Элио рассказал о своей невесте.

— Вы наверняка считаете меня ужасным человеком, — после непродолжительной паузы сказал он. Я лишь покачала головой. История с Элио меня смутила, и я очень надеялась на то, что Рамас солгал. Судя по реакции Александра это было не так. Мой босс действительно «заискрил» любимую своего лучшего друга.

— Нет, не считаю. Мы все совершаем ошибки.

Мужчина внимательно вглядывался в мое лицо, не знаю, что он рассчитывал увидеть. Очевидно, Александр ненавидел себя за то, что сотворил с этими женщинами. Он не хотел ранить Галину и уж точно обижать невесту Рамаса. Затянувшееся молчание нарушил тихий скрип жалюзи. Они медленно поднялись, впуская последние лучи уходящего солнца. Свет упал на мои волосы, заставив их засиять золотом. Наконец, Александр нарушил молчание.

— Псевдоискра не так страшна, Кира. Если надолго уехать от предмета своей страсти, не видеться с ним, наполнить жизнь впечатлениями, то она проходит. Галина сейчас проходит курс реабилитации на Бали. Через год она должна вернуться в норму. Ангелина, невеста моего друга, счастливо живет на Кубе. Она нашла там свою вторую половинку и недавно прислала фотографию сына. С Элио она не хочет встречаться, боится ранить его чувства. А я уважаю ее желание.

Тугой узел в моей груди словно разрубили гордиевым мечом. Дышать стало легче, на губах заиграла улыбка. Отчего-то мне было важно знать, что Александр — хороший парень. Что он не пользовался волшебством итхисов в своих целях, что он умел раскаиваться и исправлять свои неправильные поступки. Потому что, если Александр плохой, то хороших в мире не осталось.

— Я знаю, что псевдоискра совсем не похожа на настоящую любовь. Вчера с Аэрто, когда он до меня дотронулся, я… я провела с ним ночь. Утром я знала, что то, что было между нами не настоящее.

— Вот только Аэрто думает иначе.

Александр вдруг посмотрел на меня с типично мужским интересом во взгляде. Так, словно задал себе вопрос, что же такого я умею, что избалованный женским вниманием Аэрто прибежал за мной в офис. Я почувствовала, как заалели щеки, и поспешила сменить тему.

— Вы знаете, что несколько лет назад пропала моя мама.

— Это указано в вашем личном деле.

— Так вот, она в Октавии, в доме дяди Аэрто.

— Вы уверены?

— Сомнений быть не может. Мне нужна будет по..

Я не успела договорить, Александр меня перебил.

— Кира, Аэрто — первый в очереди на престол, его дядя Аэрин — второй, пока Аэрто не обзаведется наследниками. Спорить хоть с кем-то из них будет смерти подобно. Я не возвращался в Октавию уже двадцать лет и не знаю, смогу ли что-то сделать.

— Но у вас есть семья…

— Которая не поможет. Кира, простите. Октавия — это место, где ноги моей не будет.

Александр не бросал на ветер ни слов ни обещаний. Он не хотел мне помочь. Не хотел, не мог, не считал, что имеет достаточно ресурсов. Причина отказа не имела значения. «Нет» значит «нет», какими бы красивыми словами это слово не было сказано. Я опустила голову, сжала зубы, чтобы не дать слезам пролиться из глаз. Внезапно меня посетила еще одна мысль. Александр сказал, что Аэрто — второй после короля. Что ж, значит второе свидание с принцем состоится.

После разговора с боссом прошло два дня. Живот крутило, одолевала дикая слабость, никогда у меня еще не было таких болезненных месячных. Я свернулась калачиком на диване в гостиной Александра и тихо сопела от боли. Сам Дарк вошел в комнату с каким-то травяным чаем и протянул мне большую чашку. Я молча приняла ее из его рук и сделала глоток горького варева. Сразу стало легче. Даже укусы, оставленные Аэрто, перестали так сильно нарывать. Проклятые отметины никак не заживали, но они сослужили мне добрую службу. Когда наследный принц позвонил мне, чтобы назначить второе свидание то услышал, что я встречусь с ним тогда, когда следы пройдут. «В следующий раз мы будем обговаривать, насколько грубый секс я предпочитаю»: сказала я по телефону, обвинение в грубости не дошло до сознания наследного принца, а вот про «следующий раз», он все прекрасно понял. Наверное, пойдет на эпиляцию, чтобы как следует подготовиться к этому «следующему разу». Я представила Аэрто с восковыми полосками на груди и плечах и улыбнулась.

— Почему вы такой хороший? — сорвался с моих губ вопрос к молчаливо присевшему рядом со мной боссу. — Заботитесь обо мне, помогаете, защищаете. Я не заслуживаю всего этого.

Настроение было типично женское — гормоны одолевали, хотелось плакать, есть пирожные и снова плакать. Итхис вздохнул. Он был в великолепном костюме, отглаженном мной перед выходом на работу. Мне он сегодня дал отгул, за что я была безмерно ему благодарна. В такого мужчину можно было влюбиться, и именно это в последнее время я, кажется, делала.

— Я виноват во всех ваших бедах, — Александр положил мои ноги на себя, а сам устроился поудобней. Пижамные штаны не позволяли ему коснуться голой кожи, но все равно сердце сделало кульбит. Этот момент казался до неприличия интимным. Словно он делал это всегда, Александр вдруг нежно сжал мои лодыжки, уверенным движением пробежал по икрам, разминая, согревая, отгоняя разные мысли, а вместе с ними и боль.

— Чрезмерное внимание итхисов, покушения — все это косвенным образом относится ко мне, — он вздохнул и сделал долгую паузу. — И еще я подумал. Я хочу помочь вам с мамой. Я не смогу вызволить ее, но передать ей сообщение от вас постараюсь. В Октавии у меня остались старые друзья. Напишите на бумаге все, что хотите сказать. Электронные носители передать гораздо сложнее.

Он хотел было еще что-то добавить, но зазвонил телефон, и с фразой «Дарк слушает» он покинул меня. Сразу стало холодно и грустно.

После того, как Александр ушел, я все таки съела за раз пачку пирожных. А потом отправилась к Викки на тренировку, чтобы развеяться. Сестра добросовестно исполняла обещание и следила за «моим курятником». Да не просто следила, сегодня я увидела несколько новых лиц. В основном это были ее подружки из университета, решившие всерьез заняться фигурой.

— Кира, ты пришла! — завизжала сестра и бросилась ко мне. Это была какая-то неправильная Викки: общительная, легко идущая на тактильный контакт и неимоверно легкая. — Девочки, сейчас быстренько переодеваемся и за тренировку. А потом покажем Кире наш маленький танцевальный номер.

Мои подопечные разразились восхищенными возгласами и даже меня уговорили присоединиться к занятию. Я переоделась в свою старую форму и заняла место в углу, стараясь не отвлекать на себя внимание. Заиграла непривычная музыка и Викки принялась за работу.

— Тебя что, укусил тренер личностного роста? — тихо спросила я сестру после того, как она с улыбкой до ушей отработала всю мою программу, к которой добавила кое-что новенькое. Она сыпала комплиментами, грамотно подсказывала девушкам, как сделать то или иное упражнение и буквально светилась энтузиазмом и энергией.

— Я посмотрела самые топовые видео-уроки и поняла, что людям нравится вот это, — сестра указала на свою светящуюся улыбку. Она поднялась с коврика и затушила одинокую свечу, которую зажигала в начале тренировки. Девочки уже отправились в раздевалку, где принялись обсуждать мужей, бойфрендов, детей и работу. Звонкие женские голоса успокаивали, было что-то правильное и древнее в пустой болтовне. Мужчины так не умеют.

Мы с сестрой вышли в коридор, где на стеклянном столике с журналами о красоте и моде оказалась пачка удивительных на вид пирожных. Меня от их вида замутило, но только потому, что всего то час назад я уже умяла недельную порцию калорий. Большинство девчонок мужественно игнорировали угощение, но соседка-сладкоежка моей сестры уже ела вторую штуку.

— А кто принес пирожные? — спросила я Викки. Сестра посмотрела на меня, как на сумасшедшую.

— Я думала, что ты. Это же в твоем стиле всех вокруг раскармливать.

Она отняла руку с истекающим кремом пирожным ото рта. В этот момент мой телефон завибрировал. В охватившем меня недобром предчувствии я прочла сообщение и вздрогнула.

«Надеюсь, ты уже сдохла».

В эту же секунду девушка, уминавшая пирожные за обе щеки захрипела и упала на пол.

Я возвращалась в дом Александра, пребывая в шоковом состоянии. В больнице мне сказали, что с девочками все будет в порядке. Им промыли желудки, тех, кто съел самую маленькую порцию яда уже отправили по домам. Однако, если бы скорая приехала на десять минут позже — некоторые могли лишиться жизни. Сомнений не оставалось — меня снова пытались убить.

Решение отправиться к Викки я приняла спонтанно. А значит мой недоброжелатель следит за квартирой Александра. Более того, он или она окончательно слетел с катушек, раз отправляет ядовитые пирожные туда, где работает моя сестра и находятся посторонние люди. За свою жизнь мне было не страшно, но если бы что-то случилось с Викки или моими девочками, я бы никогда себя не простила. Черт, у многих из них же дети!

После того, как мы удостоверились в том, что никому из девочек ничего не угрожает, Викки отправилась обратно в университетское общежитие, пообещав, что не будет есть никаких сомнительных кондитерских изделий и станет вести себя предельно осторожно. Меня сильно беспокоило, что репутация студии Веры из-за этого происшествия теперь разрушена к чертовой матери. Пока неизвестный маньяк не будет пойман, тетя решила закрыть ее, мне она посоветовала оставаться у Алекса, а сама с сыном перебралась к Марку. Как я не пыталась, ни звонок ни ответное сообщение на неизвестный номер не проходили. Я уже начинала мечтать о том, чтобы встретить неизвестного нападавшего один на один.

Оказавшись на закрытой парковке я вдруг вспомнила историю, рассказанную профессором по психологии на каком-то открытом онлайн уроке. Когда тонул Титаник, люди поделились на три группы по поведению. Одни пытались спасти свои жизни любой ценой, другие помогали старикам, детям и женщинам, готовые пожертвовать собой, ведомые какими-то высшими ценностями. А третья группа продолжала сидеть в баре и шутить. «Мы не заказывали так много льда в виски» — говорили они.

Я всегда думала, что отношусь к первому типу, но, как оказалось, третья модель поведения мне куда ближе. Жизнь коротка, и я собираюсь выпить свой виски.

Хватит ходить вокруг да около. Я обожаю Александра. Этот мужчина стал неотъемлемой частью моей жизни и, признаться, мне хотелось, чтобы наши отношения окончательно вышли за рамки «работодатель — подчиненная», ведь временами я готова была поклясться, что видела жадные взгляды, которые он бросает на меня, когда думает, что я не замечаю.

Мне всегда нравилось заботиться о других. Принести чай, когда человек болеет, накормить сытным ужином. Такие мелочи я делала для Эдгара, получая от процесса огромное удовольствие. Сейчас я тоже проделала для Александра. Отключить свет, зажечь пару свечей, чтобы дать его глазам отдохнуть. Приготовить мясо и его любимый салат. Достать бутылку красного вина из кладовки. Даже если в последний момент я струшу, и ничего ему не скажу, такая встреча будет для него приятна.

Оделась я по-домашнему, волосы, еще влажные после душа, оставила лежать на плечах. Я включила телевизор и смотрела какую-то тупую передачу, мучительно ожидая, когда же появится Александр. В программе реалити шоу показывали учителя, который начал встречаться со своей пятнадцатилетней ученицей. Мужчина уверял, что между ним и школьницей — настоящая «Искра». Невооруженным глазом я видела, что это не так. «Искра» заставила бы его подождать и не заводить отношения так далеко. Потому что совершенная любовь предполагает, что интересы любимого ты ставишь выше своих. Мнение студии разделилось и только тест разлучения должен был показать, правда ли между парой есть Искра. У связанных при расставании активизируется особенный участок мозга. Как я и ожидала, пара оказалась симулирующей. Рыдающую девочку и смущенного учителя вывели из зала.

Я почти заснула на диване, когда грохот дверей вырвал меня из объятий Морфея. Еда осталась на кухне, свечи кое-где погасли. Моя улыбка померкла, когда я увидела лицо своего босса. Его глаза блестели, зубы были крепко сжаты, на скулах играли желваки.

— Аэрто просил передать, — он бросил на диван обернутую в упаковочную бумагу коробку. К коробке крепился плотный, небрежно закрытый конверт. Я не стала ничего открывать и смотреть, что за письма шлет мне Аэрто, просто отложила коробку в сторону.

— Александр, станете моим плюс один на свадьбе тети? Она на следующей неделе — я заглянула в его голубые как зимнее небо глаза и улыбнулась самой нежной улыбкой, на которую была способна.

— Почему я? — спросил он, чем немало меня смутил. Как ответить ему, что я хочу видеть именно его, хочу танцевать с только с ним. Меня одолело чувство неловкости, поэтому я решила отшутиться.

— С вами мне гарантированно повышенное внимание, — я имела ввиду его рост, положение в обществе и то, что Александр просто красавчик. Вот только итхис истолковал мои слова по-своему.

— Нет, пожалуй, я откажусь. Ваша тетя не питает ко мне любви, да и остальные гости не будут в восторге от лицезрения меня за праздничным столом.

Он отказал мне, отказал! Мозг упрямо отказывался понимать такое его поведение, в то время как сердце закололо от боли и обиды. Я решила предпринять еще одну попытку и жалобно сказала:

— Ну Александр, пожалуйста. Если я приду одна, меня же засмеют.

Александр вздрогнул, ярость его стала почти осязаемой.

— Значит, сойдет кто угодно, даже итхис? — процедил он сквозь зубы. — Или вы хотите моей экзотичностью развлечь гостей на своей вечеринке?

Я отошла от мужчины на шаг. Вспышка его необоснованного гнева была мне непонятна и поэтому еще более обидна. Едва слыша свой собственный голос, я промямлила:

— Как вы могли подумать… Я бы никогда… Вы же знаете, как я к вам отношусь.

— Ну так просветите меня! — вдруг воскликнул он, угрожающе нависая надо мной. Когда над тобой стоит разъяренная накачанная масса ростом под два метра — это страшно. Почему мужчины всегда забывают, насколько они нас больше?

Мне захотелось сжаться в жалобный комок. Это же Александр, мой босс, он не может меня обидеть. Полюса поменялись, планета стала крутиться в другую сторону, а Дарк смотрел на меня со злостью. Вдруг порыв гнева сменился на ласку, он приблизил свою огромную ладонь к моему лицу, словно желая погладить. Я испуганно отстранилась.

— Ах, вот значит как? Всем можно, а мне нельзя? — взревел он. — Элио, Аэрто, даже мой чертов братец — всем можно коснуться вас! Я проклинаю день, когда… — голос его надломился, из него ушел весь гнев, и он так и не договорил.

Почему он так кричит на меня, мысль испуганного ребенка билась в голове, чем я так провинилась? Где мой Александр? Спокойный, уравновешенный, способный решить любую проблему. Я стала ему доверять, я готова была влюбиться в него, а он посмел так со мной обращаться. В то время как из Дарка вышла вся его ярость, во мне заиграл гнев. Холодный, смешанный с серым равнодушием.

Я молча ушла в свою комнату и стала собирать вещи. Всегда уходи молча, учила мама своих подруг. Ребенком я любила подслушивать взрослые разговоры. Всегда уходи молча. В детстве я не могла понять, что она имела ввиду, а теперь осознавала — молчание помогает сохранить достоинство.

Я закидывала одежду в чемодан, не думая, что что-то может помяться. Не боялась я впопыхах что-то забыть, ведь вещи — это всего лишь вещи, они не имеют ценности. Я вышла из хозяйской спальни, быстрой походкой стала проходить мимо Александра, сидящего на диване и обхватившего голову своими мощными руками.

— Кира, — сказал он, его голос разрезал тишину, — не уходите, пожалуйста.

— Я не девочка для битья, Алекс. Я не знаю, что тебя сподвигло так себя вести, но ты меня сейчас в грязь втоптал.

— Прости, — произнес он это слово, как заклинание, которое должно было стереть из моей памяти только что произошедший скандал.

— Я ухожу, — я взяла сумочку и направилась к выходу, решив, что в этом доме я больше и минуты находиться не смогу. — За вещами я кого-нибудь пришлю.

Дарк так и не двинулся с места, лица его я не видела. Уже затворяя за собой дверь, я зачем-то сказала:

— Ужин на столе, поешь.

Этот день мне не принес ничего, кроме горя. Я села в машину и поехала вперед, не зная, куда направиться. Грустная музыка лилась из динамиков, полностью соответствуя моему настроению. Очень не хотелось терять работу, но не подвергнусь ли я еще большему унижению, если появлюсь завтра в офисе?

Странное чувство преследовало меня, когда я все сильнее удалялась от дома Александра. Будто кусочек меня, важный кусочек, оставался в его уютной квартирке на верхнем этаже. Если бы кто-то другой описал мне подобные ощущения, я бы сказала, что его преследует боль от расставания со своей Искрой.