Костёр чужих желаний (СИ)

Глава третья

Когда Арха вышла из ванной, на кровати, растопырив в стороны пышный подол, уже лежало бальное платье. Наверное, оно полностью попадало под определение «шикарное», но ведунье на это было глубоко наплевать.

— Адин, прочисть уши, пожалуйста. Или я сама это сделаю. Ни на какой бал я не пойду! — прорычала она, пытаясь взглядом испепелить ни в чем неповинный наряд.

— Ар, это традиция. Университетский осенний бал — одно из самых значительных событий в жизни столицы, — скучным голосом отозвался ивтор. — Вообще-то, достать туда приглашение ещё суметь надо. А ты его, как студентка, заполучила без малейших усилий.

— Я счастлива и за бал, и за столицу и за всех студентов скопом. Но мне это неинтересно!

Девушка решительно отвернулась от постели и уселась за стол, отодвинув в сторону какие-то баночки, скляночки и кисточки, которые ей мешали разложить учебники и блокноты.

— У меня домашних заданий гора и ещё мусорная кучка.

— Меня не может не радовать твоё рвение, но ты уже две недели головы от книг не поднимаешь, — укорил её Адин, подхватив свалившуюся с края стола щётку. — Так нельзя. В конце концов, ничего кошмарного не случилось.

— Может быть, для тебя это будет новостью, но я ещё три года головы поднимать не собираюсь. Лучше прекрати нудить и завари мне чаю, — фыркнула лекарка, делая вид, будто больше всего на свете её интересует схема кровеносной системы бесов.

На самом деле, она почти ничего не видела. Буквы и рисунки сливались в грязноватое пятно, похожее на раздавленную колесом телеги лягушку. Арха и сама себя чувствовала также. Как жаба, валяющаяся в грязи, выставив наружу белёсое вздувшееся пузо, из которого лезут вонючие внутренности. Омерзение от самой себя не проходило, то и дело поднимаясь волной тошноты.

— Нет, я придумал гораздо лучше, — синеглазик уселся на край стола, не смущаясь тем, что его гвардейская задница сминает студенческие тетради. — Давай так. Ты идёшь на бал, а я за тебя пишу реферат по истории.

Арха задумчиво посмотрела на него, оценивая, выгодность сделки. Депрессии депрессиями, а халявный реферат по истории стоил её внимания. Просто этот предмет давался ведунье гораздо труднее, чем та же топографическая анатомия. А позориться перед Тхия не хотелось абсолютно.

— По истории и политологии, — вынесла она встречное предложение.

— По рукам, — согласился Адин, подозрительно быстро.

Кажется, кто-то в этой комнате продешевил. И этим «кем-то» ивтор явно не являлся. Ведунья поморщилась, соображая, что бал — это нечто гораздо более страшное, чем она себе представляла.

И тут в голову лекарки пришла поистине гениальная мысль. Девушка от удивления даже рот приоткрыла, поражаясь, почему она не додумалась до неё раньше. Ведь идея-то была проста и прекрасна в своей изящности.

— Адин, я не могу пойти. Мне просто не с кем. Ты мне будешь рефераты строчить, а Шай в карауле. Если только ты Ирраша не заставишь стать моим кавалером, — ехидно улыбнулась она.

Конечно, дармовой реферат пролетал мимо ее носа, помахав на прощание страничками. Но, зато, появлялась возможность остаться дома, продолжая корчиться от презрения к себе. А не трястись на каком-то там балу, где нет даже подушки, в которую так удобно реветь, когда становится совсем невмоготу.

— Почему? А Тхия? — удивился синеглазик как-то не слишком искренне.

— Ты вот сейчас серьёзно? — поинтересовалась Арха. — Предлагаешь мне на университетский бал с ректором идти?

— Не хочешь? Ладно, мы пойдём на все, лишь бы вы улыбались. Давай уточним. Ты готова идти, если я напишу тебе два реферата и если я найду тебе кавалера, любого. Я нигде не ошибся?

Ведунья снова задумалась, грызя кончик пера. В том, что Адин готовит какую-то пакость, лекарка не сомневалась ни минуты. Нужно только оценить размеры этой пакости. Но, как назло, ничего грандиозного на ум не приходило. Поэтому девушка вынуждена была согласиться, хоть радости ей это не доставляло.

— И кто же, все-таки, мой кавалер?

— Пусть это будет для тебя сюрпризом, — ласково улыбаясь, предложил демон.

И Адин действительно остался верен своему слову. Сюрприз удался, правда, Арха он приятным не показался. Но её мнением в очередной раз поинтересоваться забыли.

Когда ведунья, причёсанная, разукрашенная и обряженная, как дорогая кукла, уже готовилась к выходу, в квартиру ввалился… Ирраш собственной желтоглазой персоной. То же при полном параде. То есть, облачённый в ярко-алый мундир капитана городской стражи, с полным набором аксельбантов, золотых пуговиц, сияющих нашивок и даже с какой-то лентой через грудь.

— Не-ет… — только и сумела простонать лекарка.

— Да, — не без злорадства, как почудилось девушке, ответил Адин.

— Тебе-то это зачем нужно? — попробовала воззвать к шаверу Арха.

От желтоглазого ей удалось добиться исключительно презрительного фырканья в ответ. Кажется, он был рад затее куда меньше ведуньи. В чем лично она и не сомневалась. Но его согласие участвовать во всем этом фарсе становилось уж совсем каким-то фантастическим. Ушастый, конечно, никогда к ней любовью не пылал. Но не настолько, чтобы добровольно сопровождать лекарку на светское мероприятие исключительно из желания нагадить.

— Арха, послушай меня, но, пожалуйста, без истерик, — Адин развернул девушку к себе, положив ладони ей на плечи и заглядывая в глаза, будто гипнотизируя. — У Дана сейчас проблемы, серьёзные. И Иррашу необходимо присутствовать на этом балу. Самый удобный способ там появиться…

— Дальше можешь не продолжать, — ведунья скинула его руки. — Знаешь, что самое обидное? Вы могли просто попросить. У Дана вечно проблемы и всегда серьёзные, как сердечный приступ. Только, по-моему, я помочь никогда не отказывалась. И на вас долгов не навешивала.

Адин пожал плечами и глянул на шавера поверх головы лекарки.

— Я предупреждал, — сказал он. — Стоило просто ей все рассказать, а не строить сложные комбинации.

Ушастый неопределённо хмыкнул. Кажется, в искренность Архи он не поверил ни на йоту. Этот демон вечно подозревает её в каких-то показательных выступлениях. Поэтому реакция его никого и не удивила. А вот мысль о том, что, может, вправду стоит начать действовать исходя из собственной выгоды, а не дурости, ведунью посетила.

Тем не менее, руку желтоглазый подал девушке весьма галантно и даже помог спуститься вниз, где уже ждала его персональная карета с гербами, грумами на запятках и плюмажами на лошадях.

— Если кто-то и сомневается, будто капитан городской стражи берет взятки, то увидев твой выезд, сомневаться перестанет, — пробурчала Арха, пытаясь упихать на бархатное сиденье все свои бесчисленные юбки.

Несмотря на усилия лекарки, они упорно задирались едва ли не выше её головы. Но, благодаря их немыслимому количеству, неприличным это не выглядело. Скорее нелепым. А поскольку на шавера девушка впечатление производить не собиралась, то просто плюнула на бесперспективное занятие. Решив, что до места её точно как-нибудь, да довезут.

— Мой род и без взяток не бедный, — снизошёл до ответа желтоглазый, даже не качнувшийся на сидении, когда карета тронулась.

— Кто бы сомневался…

Арха даже в окно уставилась — лишь бы на ушастого не смотреть. К сожалению, видами ей насладиться не удалось, так как стекла закрывали плотные бархатные шторы с золотыми кистями. Спрашивается, зачем делать окно, если его все равно наглухо завешивают?

— Кстати, отлично выглядишь, — вскользь, как о чем-то незначительном, заметил Ирраш.

Ведунья от такой незначительности чуть с диванчика не свалилась.

— Э-э-э… Ну, честно говоря, этот мундир тебе тоже идёт.

При этом лекарка душой ни сколько не кривила. Как бы она не относилась к ушастому, шавер, все-таки, обладал весьма привлекательной внешностью. А алая ткань только подчёркивала глубокий антрацитовый цвет его кожи. И от блеска всей золотой мишуры на мундире его глаза становились не просто жёлтыми, а мягко-золотистыми.

— Благодарю. Хотя женщины не должны делать комплименты мужчинам, — видимо, его запас вежливости на сегодня закончился. — Нам нужно решить один вопрос. Поскольку я — глава рода…

— Да? — обалдела Арха.

Такими подробностями с ней раньше никто не делился. Конечно, ведунья знала, что Великолепная Пятёрка — мальчики знатные, но даже не подозревала насколько. Кроме того, глава рода ей всегда представлялся эдаким убелённым сединами старцем, вроде деда Мана из её родной деревни.

… - а Шхар мой наследник…

— Серьёзно?

Ещё одно представление о реалиях было разбито вдребезги. Лекарка искренне считала, будто наследник — это орущий младенец в шёлковых пелёнках, а никак не здоровый мужик, да ещё и чей-то брат. Хоть и младший.

— … то именно я должен компенсировать оскорбление, которое он нанёс тебе, — едва ли не рыча и злобно сверкая глазищами выдал ушастый.

— А можно без этого? — покривилась Арха.

— Ты дашь мне закончить?! — вот теперь он точно рычал.

— А ты ещё не?.. Прости, я думала, ты уже всё…

Новый рык отразился от потолка кареты и запутался в кистях. Ведунья благонравно сложила руки на коленях, старательно олицетворяя собой эталон покорности и внимательности.

— Ну и что ты готова принять в качестве компенсации? — уже спокойно, но сложив руки на груди, видимо буквально понимаю фразу «держать себя в руках», закончил демон.

— То есть, «без этого» не прокатит? — пробормотала лекарка, теребя одну из юбок. — Ладно, тогда давай так. Ты мне ответишь на два вопроса.

— Смотря, какие вопросы, — подозрительно прищурился шавер.

— О, мать моя человек! — Арха закатила глаза к потолку, но на нем ничего путного не обнаружила. — Почему тебя настолько ненавидит твой брат и что там за проблемы у Дана. Нет, вопросов будет три… — добавила она, чувствуя, как кончики ушей становятся горячими.

— Я уже говорил тебе: шаверы — это животные. И инстинкты у нас как у животных. Из них главных три: не сдохнуть, наплодить потомство и накормить его.

Девушка не видела, как ушастый ухмыляется, так как всецело сосредоточилась на перебирании мелких рюшей, нашитых по краю юбки. Но зато его ухмылку она буквально шеей чувствовала. И была уверена: усмехается демон препаскудно.

— Если самку долго обхаживать, то до потомства можно и не дожить. Поэтому Тьма и дала этот… дар. Женщина, готовая к вынашиванию, желает всех и без разбора. И — да. Работает это с одними шаверами и исключительно при близком контакте. Очень близком. За руку хватать можешь без боязни. А, ещё одно забыл! Чем сильнее самец, тем сильнее он будет тебя возбуждать. Я ответил?

— А это только у самок… ну, в смысле, у женщин или… — промямлила лекарка, мечтая провалиться в сиденье.

— Или, — неохотно ответил ушастый. — Тьма позаботилась, чтобы и мы не ленились. Все?!

— Все-все. Можешь переходить к следующим вопросам, — успокоила его ведунья, переводя дух.

И костеря собственное неуёмное любопытство. Зачем, спрашивается, полезла с такими вопросами к шаверу? Могла и у Адина поинтересоваться. Тот тоже, наверняка, все это знал.

— На императора попытались совершить покушение. Не вскидывайся, ничего страшного не произошло. Вообще, все дело обстряпано довольно странно, словно главной целью было продемонстрировать некомпетентность Дана.

— А почему именно его? — не поняла ведунья.

— Может потому, что он капитан императорской гвардии? — иронично изогнул бровь шавер.

— И давно? — кажется, сегодня намечался вечер откровений.

— Да уж лет пять как.

— М-да… Это получается, кронпринц у него в подчинении? — Арха пыталась уложить полученную информацию у себя в голове — выходило не слишком хорошо.

— Номинально. Это традиция. Наследники императора традиционно проходят службу в гвардии, но никогда не получают чинов, выше младшего лейтенанта.

Похоже, лекарке удалось обнаружить у лордов ещё один бзик — их традиции. Куда не плюнь, попадёшь в традиции, которые, понятно, берут своё начало аж из Тьмы. Законы, инстинкты, а теперь ещё, обычаи. Арха решила, что их впору искренне пожалеть. Нелегко им, бедным. Но вот у самой лекарки жалости и на подаяние бы не наскреблось.

— Покушение — это все? — уточнила она.

— Нет, не все. Ещё недавно трагически погиб секретарь лорда-казначея. Утоп в канаве. Когда разбирали его бумаги, обнаружились документы, которые компрометируют Дана. Не слишком сильно, но неприятно. Такое впечатление, будто ему что-то демонстрируют.

— Нечто вроде: «Я на тебя могу в любой момент нажать, и ты будешь плясать под мою дудку?».

Иногда девушка сама поражалась своей догадливости. Вот и помрачневший, хотя дальше, вроде бы некуда, шавер лишь кивнул. И даже издеваться над её глупостью не стал.

— А тебе это все не напоминает то, что уже случалось? Ну, с сестрой императора… — осторожно попыталась намекнуть Арха.

Она старалась формулировать фразы предельно деликатно. А то с ушастого станется. Разорётся ещё, будто всякие, инстинктами управляемые самки, взялись его учить. И больше ничего из него вытянуть не удастся.

— Напоминает, — снова кивнул Ирраш. — Но это все просто домыслы. Разговоров не стоит.

— А что там с твоим братом?

— Мы уже почти приехали, — ответил демон, отодвигая пальцем занавеску и выглядывая в окно.

— Хорошо, — пожала плечами подлая ведунья, — значит, будем считать: компенсация не выплачена. И я все ещё оскорблена до глубины души.

Архе даже удалось, невинно хлопая ресничками, выдержать его как-мне-хочется-тебя-прикончить взгляд.

— Мать Шхара оказалась конченной дурой, — заявил ушастый, откидываясь на спинку сиденья.

И замолчал, словно ответ был исчерпывающим и все объясняющим.

— А более развёрнуто пояснить нельзя? Ну, для тупых человеческих самок? — поинтересовалась лекарка.

— Она ему с детства вдалбливала, будто Шхар, а не я должен занять место наследника. По её мнению, я отобрал у него все Тьмой положенное по праву рождения. А когда отец умер, эта идиотка отравила мою мать. Видимо, по её плану, на тот свет должен был отправиться я. Но у меня на этот счёт имелось собственное мнение.

— Представляю, — протянула девушка. — Интересно, ты ей просто голову оторвал или заставил-таки умолять её прикончить?

— Второе, — спокойно ответил Ирраш.

— Эй, стоп, погоди! Твоя мать, его мать… У твоего отца две жены имелось или как?

— Вообще-то семь.

— Может, я чего-то и путаю, но вроде многожёнство в Империи законом запрещено? — ядовито поинтересовалась ведунья.

И тут же собственным ядом и подавилась. Ушастый глянул на неё так, что девушка мгновенно почувствовала себя полной и окончательной дурой.

— Кроме того, Шхар действительно сильнейший боец рода. Не считая меня, естественно.

— Естественно, — не стала сомневаться Арха.

В отсутствии у шавера такой лишней вещи как скромность, она и раньше имела возможность убедиться.

— Компенсация получена?

— Да, благодарю, я полностью удовлетворена, — пришлось даже мило улыбнуться, подтверждая свои слова.

И отправить погулять горячее желание еще немного поизмываться над ушастым. Все-таки, инстинкт самосохранения у ведуньи слабостью никогда не отличался. Да и не стоило забывать: перед ней сидел великий воин, самый непобедимый самец рода Карро. Лекарка подозревала, что и сам род был куда круче варёных яиц.

Арха не знала, действительно ли осенний университетский бал считался одним из самых значимых событий в жизни столицы или Адин это придумал, чтобы её убедить, но проводился он не в университете, а в здании городской ратуши. Наверное, просто в учебных корпусах не нашлось помещения, способного вместить всю эту толпу. Сборище явно посетили не только студенты. Присутствовали тут и личности, сильно смахивающие на очень богатых купцов и чиновников не самого низкого ранга. Бледные, измождённые физиономии лордов и леди тоже встречались.

Бальный зал был настолько огромным, что камин противоположной стены, от входа казался не больше ведуньиной ладошки. Хотя судя по его двойнику справа от девушки, в его зев она спокойно могла въехать верхом на Ведьме, даже не нагибаясь.

С потолка на толстенных цепях свешивались двенадцать хрустальных люстр на триста свечей каждая. Как будто этого было мало, вдоль стен ещё стояли громадные канделябры. Свет дробился во множестве зеркал, повешенных в простенках, слепя глаза. К общему сиянию добавлялось и сверкание драгоценностей, которых тут, пожалуй, имелось больше, чем в императорской сокровищнице. Хотя лекарка там, конечно, не бывала.

От пахнущей воском, пудрой и мастикой для пола духоты не спасали даже открытые настежь стеклянные двери, ведущие в сад, освещённый ничуть не хуже залы. Через арки на противоположной стене виднелось помещение поменьше, уставленное столами с угощением, напитками, изящными цветочными букетами и какими-то скульптурами. Пожалуй, изящества наблюдалось гораздо больше, чем еды.

В общем, бал Арху не разочаровал. Все оказалось так, как она и ожидала. Помпезно, броско, уныло и противно до зубовного скрежета. И если бы не Ирраш, то ведунья смылась оттуда уже через пять минут после прибытия. Как ни странно, но шавер тут едва ли не всех присутствующих знал. И с половиной из них ему просто необходимо пообщаться. А девушка его, зачем-то, должна была сопровождать. Зачем — непонятно. Её своим собеседникам ушастый даже не представлял.

Но больше всего Арху поразил сам желтоглазый. Ведунья вообще не подозревала, что он умеет улыбаться. Причём весьма мило и — чего уж душой кривить — очень обаятельно. При этом улыбка с ним творила чудеса. Из просто симпатичного мужчины он вдруг превратился в писанного красавца. А уж когда он начал расточать комплименты, лекарка готова была поверить, будто где-то по пути Ирраша подменили на сильно улучшенного двойника.

Дивная перемена стала неожиданностью не для одной ведуньи. Собеседники, к которым обращался шавер, все, как один, сначала вздрагивали, и лишь потом отвечали. А глядя на преобразившегося ушастого, мужчины явно могли думать исключительно о том, как отвисшие челюсти не потерять. Большинство же встреченных ими дам готовы были выпрыгнуть из платьев непосредственно там, где они стояли.

Ирраш, сцепившись языками с тремя весьма почтенными на вид господами разом, обсуждал что-то настолько скучное, что у Архи скулы сводило. Через пять минут лекарка окончательно потерялась в «векселях», «имперских займах» и, почему то, «армейских поставках». Она и смогла уловить, будто вся эта муть каким-то образом имеет непосредственное отношение к городской страже.

Поэтому девушке оставалось только стоять рядом с шавером, изображая из себя статую, вроде тех, что столы украшали. Правда, лекарка подозревала, что у неё это получается гораздо менее изящно. Да, к тому же, ей ещё и приходилось следить за собой, чтобы не зевнуть во всю пасть. Или не уронить бокал с вином, который она в руках крутила. Пить его было невозможно даже от скуки. Архе хватило одного глотка. После него во рту появился такой привкус, словно девушка долго медную проволоку жевала.

— Тьма, дорогая, взгляни, как он обаятелен! — раздался за спиной лекарки не слишком тихий шепот.

Хотя, понижать голос в гуле, который только изредка перекрывал истеричные взвизги скрипок, должных изображать оркестр, было бессмысленно.

— Милая, даже не думай об этом! Не спорю, он безумно хорош, но лучше с ним не связываться. Про него ходят такие ужасные слухи! Говорят, что он лично пытает преступников. И, более того, ему это нравится.

— Ну и что? — совершенно по-идиотски хихикнула девица. — Я же не преступница. Слава Тьме, адюльтер[3] у нас пока законом не запрещён.

— Дорогая, ты не понимаешь, ему это нравится! Леди Фарах после того, как провела с ним ночь, сама отправилась в монастырь Тьмы Кающейся. И ко двору больше не вернулась. Мне рассказывали, будто когда она вышла из его спальни, на ней просто живого места не имелось.

— Ну, думаю, что в монастырь её муж отправил. И давно пора, потому как она подол и перед конюхами задирать не стеснялась. Но, если совсем откровенно и только между нами, я совсем не отказалась выйти из его спальни так, чтобы на мне живого места не имелось. Впрочем, можно и вовсе не выходить.

Кажется, кто-то за спиной Архи уже отправился прямиком с бала в мире грёз. Который воплотился непосредственно в спальне некоего шавера.

— Какие ужасные вещи ты говоришь, дорогая? Он настолько порочен, что…

— Что даже ты, не смотря на все своё ханжество, готова отдаться ему прямо в саду под первым кустом. Я же тебя знаю, милая.

От неожиданности, ведунья едва вина не хлебнула. Она всегда подозревала: лорды относятся друг к другу оригинально и представления о дружбе у них специфические. Но две девицы, шипящие у неё за спиной, живо напомнили лекарке парочку кобр. И виной тому был не только их шёпот.

— Кроме того, погляди на девку рядом с ним. Она изувеченной не выглядит. Наоборот, присмотрись, какое на ней платье. С виду простенькое, но как смотрится очень изящно.

— Лучше обрати внимание на её причёску. Я никогда такого не видела. Наверное, лорд Нашкас не скупиться, раз она смогла отвалить столько денег парикмахеру. Как ты думаешь, можно у этой дамы поинтересоваться, кто её причёсывал?

— Открой глаза, милая. Это парик! А если ты собираешься общаться со всякими… Конечно, я знала, что ты ради выгоды пойдёшь на все, но унижать себя общением с уличными девками!..

— Я же с тобой общаюсь, дорогая. С меня не убудет, если я, все-таки, спрошу.

Арха почувствовала, как её плеча что-то коснулось. Она скосила глаза. Оказалось, что лекарку деликатно постукивают сложенным веером. Пришлось обернуться. Почему-то, ведунье представлялось, будто она увидит двух почтенных леди, чья юность осталась далеко за поворотом. Оказалось, что змейки даже помладше самой девушки были. Такие молоденькие прелестницы с румяными, не смотря на толстый слой белил, щечками и невинными глазками. Все-таки, видимость порой бывает шокирующе обманчивой.

— Милая, — обратилась одна из коброчек к ведунье, растягивая пухлые губки в слабом подобии дружелюбной улыбки, — у вас прелестная прическа. Не подскажите, кто соорудил это чудо?

— Младший лейтенант Гвардии Его Императорского Величества, — абсолютно честно ответила Арха, — Кстати, макияж тоже его рук дело. Он же выбирал платье, туфли, чулки и нижнее белье.

Демонессочки похлопали накладными ресницами, огромными, как крылья бабочки, переваривая ее сообщение.

— Хамка, — выдала, наконец, вердикт одна из них и обе змейки, трогательно взявшись за ручки, гордо удалились.

Лекарка пожала плечами. Их реакции она не поняла. Вот стоит только сказать правду, как тебя обвиняют в хамстве. Где, спрашивается, справедливость?

— Тебе Адин уже даже белье выбирает? — вкрадчиво поинтересовались у нее над ухом.

От неожиданности Арха так дернулась, что у нее вино из бокала выплеснулось. Хорошо еще, что на пол, а не на подол. Ведунья сглотнула, пытаясь смочить разом пересохшее горло, и медленно обернулась.

— А у вас есть возражения по этому поводу, лорд Харрат? — мило, хоть и несколько судорожно, улыбаясь, спросила девушка.

— В данном случае у меня даже нет никаких поводов для ревности, мистрис Арха. Или даже он пал жертвой ваших чар?

Дан насильно завладел её рукой, которую лекарка безуспешно пыталась выдернуть, и запечатлел на ней галантный поцелуй. А ведунья на него таращилась, как последняя идиотка. Все-таки, никакой мужчина хаш-эду и в подмётки не годился. И ни один, даже самый шикарный, камзол не шёл рогатому больше, чем чёрная гвардейская форма.

— Вы так и не ответили на мой вопрос, — напомнил он.

— Какой? — как заворожённая, выпалила Арха.

И даже губу прикусила от злости. Надо же настолько быть идиоткой!

Кстати, злилась девушка не в одиночестве. Ирраш бросал в их сторону такие взгляды, словно они на его глазах младенца резали. Впрочем, в этом случае шавер так не злился бы. У ушастого даже губа подёргивалась, как будто он едва сдерживался, чтобы не оскалиться. Но, кажется, это занимало исключительно лекарку. Дан на своего кошака даже не смотрел.

— Арха, давай выйдем в сад? Тут даже поговорить спокойно нельзя, — не отпуская её руки, попросил демон.

— А как же ваша невеста? Или мы пойдём в сад втроём? — отрыв под грудой умиления здоровое ехидство, поинтересовалась ведунья.

— Нет, в сад мы точно пойдём только вдвоём. Но, если хочешь, то мы можем спросить у Адаши разрешения. Кажется, она была где-то тут. Ну, так что?

— Что? — тупо переспросила лекарка.

— Пойдём без разрешения или сначала спросим?

— Ты бы меня сначала спросил, — тихо, так тихо, что расслышали только они, прорычал Ирраш.

— Я тебя наслушался, хватит, — продолжая смотреть на девушку, ответил Дан. — Лучше пойди и ещё раз обсуди с Адашей мою блистательную карьеру — она оценит. А мы прогуляемся по саду. Вдвоём.

— Я никуда с тобой не пойду, — безуспешно пытаясь высвободить руку, процедила Арха. — Мы все уже выяснили.

— Ничего мы не выяснили. Даже еще и не начинали. А пора бы, — отрезал Его лордство.

Демон просто развернулся и потащил ведунью за собой. Пришлось ей быстро-быстро перебирать ногами, путаясь в многочисленных юбках. Иначе лекарка просто растянулась бы на полу. Присутствующие, наверно, зрелище оценили. На них и так поглядывали, хоть и искоса, но с большим интересом.

Рогатый вытащил Арху наружу, проволок по освещённым дорожкам, распугивая прогуливающиеся парочки, куда-то свернул, и они оказалась в темноте. И, естественно, девушка немедленно споткнулась, едва не пропахав гравий носом. Дан не дал, подхватил на руки и спокойно пошёл дальше.

Глаза ведуньи постепенно привыкали к темноте. Она рассмотрела, что демон её притащил в каменную, увитую сухим плющом, беседку. Осторожно, словно из хрусталя сделанную, рогатый усадил Арху на лавку. Накинул на полуголые плечи девушки собственный мундир и присел рядом с девушкой на корточки. Ей нужно было только руку протянуть лля того, чтобы коснуться его рога. Или волос. Или губ под тонкой полоской усов. Причём она хотела этого всего почти до реальной боли. Но… Собственно, что именно «но» девушка и сама не слишком понимала.

— Ну, и о чем ты хотел поговорить?

Арха первой решилась нарушить слишком затянувшееся молчание. Ей было неуютно, неудобно, как будто она не на скамейке сидела, а на гвоздях. Демон находился слишком близко. От него пахло слишком знакомо. Все это казалось слишком неправильным.

— Что у тебя с тем мальчишкой… братом Ирраша?

Ведунья всесторонне обдумала его вопрос, поплотнее закутавшись в любезно предоставленный мундир. От аромата душистой лимонной воды, сандала и едва уловимого запаха железа во рту стало горько, словно она хину жевала.

— А, собственно, почему тебя должно это интересовать? — тихо спросила ведунья.

Он смотрел на девушку снизу вверх. В темноте глаза хаш-эда казались черными, как две щели во Тьму. Арха не могла понять, о чем он думает. Впрочем, лекарка и при свете дня никогда не могла этого понять. Идол, истукан бесчувственный… Демон!

Дан вдруг качнулся вперёд, словно падая. Но не упал — лишь ткнулся ей лбом в колени. Завиток рога сам лёг в ладонь девушки. И это оказалось настолько естественным, как будто лишь так и могло быть.

— Я не знаю, что делать, — шепнул он — и замолчал.

Скажи он: «я не могу без тебя» или «мне без тебя плохо» — Арха бы не поверила. Дан мог все. Даже ради карьеры собственную жизнь по капле сцеживать стерве, которая по случайности была его матерью. Демон бы никогда не признался, будто ему плохо или больно. Это слабость, а у хаш-эдов их нет в принципе. По крайней мере, они упорно пытались убедить в этом весь мир, Тьму и самих себя заодно.

Он сказал: «Я не знаю, что делать» — и это звучало единственно возможной правдой. Той, которую он мог себе позволить. Поэтому ведунья поверила. И услышала все то, что хотела бы слышать.

Да, наверное, она была настоящей дурой. Да, стоило себя больше уважать. Да, Арха научилась жить без него и эта жизнь ей, в общем-то, нравилась. Но… Опять эти проклятые «но». Десятки, сотни «но». Они найдутся всегда.

А, может, Ирраш был прав — и она была всего лишь самкой с тупыми, примитивными инстинктами. Но девушка же сама свою жизнь с ним связала. И имелся ли в том поступке вообще какой-то смысл, если для неё даже не гордость — гордыня важнее?

Арха запустила руку ему в волосы, пропуская сквозь пальцы тяжёлые, прохладные пряди.

— Данаш, ты протягиваешь мне руку, а я иду за тобой. Только так правильно и только так может быть. И ничего с этим не поделаешь.

— А ты сможешь? — спросил он глухо, не поднимая головы.

— Смогу, — уверенно ответила ведунья, — не сразу и не всегда. Так что тебе придется набраться терпения. Но, в конце концов, смогу. Потому что мне плохо без тебя, я без тебя не могу. Нет, я живу, конечно, но это какая-то не такая я. Ты мне нужен, всегда, везде и только ты. Потому что я тебя люблю.

Оказалось, что выговорить это легко, очень легко. Так же естественно, как быть с ним. В мыслях все кажется сложнее, чем в реальности, особенно когда сам себе придумываешь страшилки, непреодолимые препятствия и прочие ужасы.

Дан поднял голову, глядя на нее. Его глаза были непроницаемы, как сама Тьма.

— Скажи это еще раз, пожалуйста, — попросил он тихо.

— Я. Тебя. Люблю. Потому что ты самый лучший демон. И потому что по-другому просто не может быть.

Архе казалось, будто она просыпается. Словно эти полгода в её теле действительно обитал кто-то другой, а она всего лишь поглядывала сквозь полудрёму. Наверное, потому что ведунья и вправду могла жить исключительно рядом с ним. Лекарка не знала, как это сказать вслух, чтобы не звучало избито и пафосно. Но, наверное, эти слова и затёрли так, что только они и могут быть правдой от начала времен и до конца мира. Поэтому она просто молчала, перебирая его волосы и кончиком пальца поглаживая прохладный, словно полированный, рог.

Но уже в следующую минуту Архе захотелось снова уснуть и не просыпаться уже никогда. Потому что на пороге беседки появился Ирраш. Он оглядел парочку мрачным взглядом, развернулся и обоими кулаками так вдарил по столбу, поддерживающему крышу, что все строение загудело, словно набат.

— Тьма, Тьма, Тьма! — взревел шавер и саданул по ни в чем не повинной беседке еще раз.

Все-таки, у ушастого был истинный талант портить окружающим настроение.