Костёр чужих желаний (СИ)

Глава шестая

Где-то трубил рог. Низко, протяжно, заунывно. Словно скликая неупокоенные души во Тьму. Звук все длился и длился, на одной ноте, без перепадов и перерывов. Казалось, что он звучит от начала времён. И будет трубить, пока мир окончательно не развалится на куски.

Арха открыла глаза и уставилась на почерневший от старости потолок с пучками пожелтевшего, высохшего мха, забитого в щели между досок. Рог продолжал трубить. Девушка осторожно, чтобы не расплескать боль, тряхнула головой. Но, как ни странно, никакой боли и не было. Чувствовала она себя прекрасно — отдохнувшей и выспавшейся. Но лекарка отчётливо помнила… Точнее, ведунья не слишком отчётливо, но припоминала, будто вчера они с Ю несколько переусердствовали с поисками утешения в вине.

События, произошедшие до появления Дана, затягивал зыбкий и неуверенный туман. А вот то, что случилось потом… Лекарка помнила, как бросилась спасать своих демонов, которых в порыве чувств снесла северянка. Помнила, как выбежала на улицу, а дальше… А вот дальше начиналась Тьма. Как будто сразу за порогом таверны девушка провалилась в яму.

Придерживая голову — на всякий случай — Арха села. Оказалось, что лежала она на чем-то вроде деревянного топчана, сколоченного из практически необструганных досок. Но лежак не был жёстким. Шкуры, брошенные друг на друга, делали ложе мягким и теплым.

Ведунья запустила пальцы в длинный мех с таким густым подшёрстком, что ладонь в нем просто утонула. Лекарка провела рукой по шкуре против ворса, следя, как серебристо-белая шерсть становится почти чёрной. Но стоило ей убрать ладонь — и шелковистые волоски легли на место, а мех опять стал бледно-серым. Арха даже не представляла, какому животному могла принадлежать такая-то роскошь.

Кроме топчана, на котором она сидела, в комнате с низким щелястым потолком стоял ещё грубо сколоченный стол, пара таких же примитивных табуретов и сундуки у стены. Хотя последние, скорее, стоило назвать коробами. Они были сплетены из полос странной серебристой коры и украшены выжженными рисунками. Такими примитивными, как будто их ребёнок делал. Нечто вроде «палка-палка-огуречик», но что-то в них завораживало.

Рог, наконец-то, замолчал. Арха прислушалась, пытаясь уловить хоть какой-то звук, но безрезультатно. Кругом стояла просто оглушающая тишина. Девушка выпуталась из шкур и спустила ноги на пол. Ступни в лёгких сапожках мгновенно окоченели, словно ведунья их в ледяную воду сунула.

Выбрав из груды мехов шкурку поменьше, лекарка, ёжась от холода, накинула её на плечи и толкнула дверь. Но открыть створку Архе удалось только с пятого раза. Дерево разбухло, и дверь сидела в притолоке плотно, как притёртая пробка.

Весь мир наполнял плотный, сырой туман. Такой густой, что ведунья каменистую землю с пожухлой, покрытой изморозью травой, не видела дальше, чем на пару шагов. А больше ничего и не было — только туман, земля, гравий и трава. Арха даже не могла понять, какое сейчас время суток.

Ведунья провела рукой по мшистым брёвнам, из которых была сложена стена дома, ощутив на пальцах холодную влагу и липкую слизь лишайника. Втянула воздух, пахнущий чем-то незнакомым, острым и будоражащим. Вера в реальность происходящего становилась все слабее.

Внезапно, абсолютно бесшумно, даже не потревожив хрусткой травы, прямо перед ведуньей из тумана вынырнул зверь. Он был похож на волка, только вот его лобастая голова находилась примерно на уровне плеча девушки. Да и о белых, как будто седых, волках она никогда раньше не слышала.

Зверь встал, широко расставив лапы, буквально в шаге от Архи. Лекарка чувствовала запах мокрой шерсти, не псины — просто намокшего меха. Волк нагнул голову, глядя на неё исподлобья, но без агрессии. Хотя его почти белые, лишь слегка отливающие серым глаза, вообще ничего не выражали, как будто были сделаны из стекла.

Опять затрубил рог. Девушка одновременно со зверем посмотрели в сторону, откуда лился звук. Но ведунья ничего кроме тумана не увидела. Арха нашарила у себя за спиной открытую дверь в дом. Волк тихо, утробно зарычал. При этом он даже пасти не открыл, не оскалился. Как будто рык рождался где-то в глубине его громадного тела. Лекарка замерла на месте, не рискуя больше шевелиться.

Волк вдруг поднял голову, насторожив большие, мохнатые даже изнутри, уши. И одним прыжком нырнул в туман, мгновенно пропав в нем, словно утонув во влажной взвеси. И опять девушка не услышала ни звука, кроме стона рога.

— С добрым утром, — раздалось чуть сбоку от ведуньи.

Она заорала и даже присела на корточки, почему-то зажимая ладонями уши. Ей уже и не казалось — лекарка буквально чувствовала, что сходит с ума.

— Тихо, тихо, это я! Арха, успокойся.

Ведунью обняли чьи-то тёплые руки, прижимая к широкой груди, загораживающей от всего этого промёрзшего, сырого кошмара. Перед глазами лекарки маячила рыжая прядь, покрытая прозрачными капельками влаги. Большая, странно жёсткая ладонь, гладила девушку по затылку, словно стряхивая панику.

— Тхия? — наконец, смогла выдавить Арха, поднимая голову.

Спокойная улыбка демона показалась ведунье солнцем. Она была реальной, привычной и настолько тёплой, что ледяной узел, в который скрутило внутренности, начал слабеть.

— Он самый. Испугалась? Наверняка решила, что уже во Тьму отправилась?

Девушка только кивнула, судорожно цепляясь за арифеда.

— А… мы где? — жалобно проскулила Арха, которой стало стыдно за собственную истерику.

Страшно, конечно, проснуться в мире, наполненном холодом и туманом. В котором живут огромные, тихие, как призраки, белые волки. Но это ещё не повод визжать, приседать и хвататься за ближайшего демона.

— Почти у меня дома. Но, конкретно сейчас, в гостях у клана Серой Лисы, — продолжая гладить ведунью по голове, как маленькую, с расстановкой пояснил Тхия.

— Какой ещё лисы? А нам домой никак нельзя? И где Дан?

— Лиса — серая. Дан, я думаю, в столице. А домой нам пока нельзя. И пошли-ка внутрь, а то ты совсем заледенела.

Демон подтолкнул девушку к избушке, но ноги ведуньи хозяйку слушать отказывались. То ли Арха, сама того не заметив, промёрзла до костей, то ли это шок так сказывался, но конечности переставлялись как ходули, словно она разом всех суставов лишилась. Рыжий подхватил её на руки, зашёл в избушку, одной рукой закрыв за собой дверь. И усадил лекарку на топчан, закутав ещё в одну шкуру.

— Тхия, может, ты объяснишь, что происходит?

Арха сжалась под мехом в комок, подтянув колени к груди и грея ладони собственным дыханием. Где бы они ни очутились, холод здесь был просто изматывающим. Вроде бы и не мороз, но, продрогла ведунья так, что зубы начали дробь выбивать.

— Да, понимаешь, какая штука, — он уселся на стол, старательно рассматривая узоры на сундуках, но избегая почему-то даже голову в сторону девушки поворачивать. — Вы вчера таких дел наворотили, что… В общем, Ю меня похитила. А тебя прихватила случайно. Просто ты в неё вцепилась.

— Как похитила? — обалдело ахнула Арха.

От удивления лекарка вытаращила жёлтые глазищи и даже рот приоткрыла. А уши у неё встали торчком, как у настороженно прислушивающейся кошки.

— Как-как, — рыжий ухмыльнулся и покачал головой, словно сам не слишком хорошо понимая «как». — Как в романах благородные лорды прекрасных принцесс похищают? Принцесса — это я, — подумав, пояснил арифед.

— А благородный лорд — это Ю? — уточнила Арха.

Тхия кивнул в ответ. Девушке подумалось, что сегодня они только и делали, что друг другу кивали.

— И что теперь?

— А теперь все очень сложно, — рыжий почесал ногтем бровь. — Земли клана Серой Лисы территориально принадлежат мне. Но грахи законов империи не признают, а без таких союзников тут не обойтись. Поэтому я… женился.

— На ком? — осторожно поинтересовалась девушка, чуя сердцем, что риск расстаться с нижней челюстью для неё вполне реален.

— На жене своего брата. В смысле, на дочери их вождя. Ну, на Ао. По имперским законам это ничего не значит, но сама понимаешь, традиции. Н-да, в общем-то, жён у меня здесь две. Ао и её младшая сестра Ол.

— Я даже знать не хочу, зачем ты женился на сестре, — решительно тряхнула головой Арха. — Ты к сути перейди, пожалуйста, пока я совсем не спятила.

— К сути? М-да… — кажется, к сути демону переходить не хотелось категорически. — Понимаешь, когда нас Ю вчера сюда через Тьму приволокла, она на все побережье заявила, что бросает вызов любому, кто на меня посягнёт. К сожалению, и Ао, и Ол это слышали. И пока ситуация не утрясётся, нам придётся побыть здесь.

— Нет, мастер ректор, ваш ответ слишком неполный. Будьте любезны, разверните его, — съязвила ведунья.

— Тьма! Ну что тут непонятного?

Он спрыгнул со стола, и начал расхаживать от стены к стене, благо для этого ему нужно было сделать всего три шага. Арха следила за ним, чувствуя, что у неё самой под черепной коробкой появился маятник.

— Есть законное место моей жены. И любая может его занять, если ей на это сил хватит. Ю бросила вызов и будет пытаться воспользоваться правом сильного. И не она одна. По такому случаю женщины грахов со всех ближайших кланов сбегутся.

— То есть, это что-то типа рыцарского турнира будет? — скептически поинтересовалась лекарка. — С тобой, в качестве почётного кубка?

— Да! Да, Тьма!

Арха не была уверена, что весь этот бред стоит того, чтобы увидеть психующего Тхия. В принципе, его бешенство ничем не отличалось от злости всех остальных демонов. Стандартный набор: вопли, стучание кулаком в стену, сверкание глазами и бешеные оскалы. Ну, может, у рыжего оскал был пострашнее. Все-таки, клыки у арифедов побольше обычных, хотя они их по прямому назначению и не используют.

— А твоё мнение тут не учитывается? — осторожно спросила ведунья.

— Нет! Я согласился жениться, мои жены живы. Значит, любая может занять это место, понимаешь?!

— Нет, — покачала Арха головой, — но ладно. Будем считать, что так и положено. Ты мне объясни, почему мы не можем вернуться? Ну, пусть они тут сами разбираются у кого длиннее… э-э-э… мускулы. А мы их в столице подождём, а?

— Если я присутствовать не буду, то нанесу всем кланам, чьи дочери будут участвовать, смертельное оскорбление.

— Ну, ладно… Жаль, конечно. Но тогда отправь меня быстренько обратно. Я за тебя и на расстоянии болеть буду, честно.

— Не могу, Арха… — почти простонал Тхия. — У них с женщинами вообще туго. Девушка, достигшая зрелости, либо принадлежит кому-то, либо доказывает свою независимость. Поскольку мы тут очутились вместе, то у меня выхода другого не было, кроме как тебя своей назвать. А принадлежащая всегда должна быть рядом с господином. Такой закон и у грахов, и у арифедов. Меня никто не поймёт, если я тебя отошлю.

— Интересно, а Дан поймёт? — спросила лекарка у потолка.

Тхия плюхнулся на табурет, запустил пальцы в шевелюру и глухо застонал. В принципе, ведунья его понимала. Перспективы у рыжего были так себе. Сначала ему предстояло насладиться битвой буйволиц, бодающихся за его белое тело, руку, сердце и прочие органы. А потом демону стоило эти самые органы преподнести в подарок лучшему другу. А-то друг их сам вынет. Особо жестоким способом.

— Нет, но я-то какова, а?! Кто ещё в наше время может похвастаться, что в прямом смысле мужику принадлежит? А вот меня угораздило быть собственностью аж двух разом, — задумчиво протянула Арха. — Интересно, в чем таком я провинилась в прошлой жизни, что меня Тьма теперь так карает, а? Неужели, войну развязала и собственноручно прикончила пару тысяч младенцев?

Рыжий ей ничего не ответил, продолжая раскачиваться на табуретке. Кажется, близкий к тому, чтобы начать себе шевелюру выдёргивать. А ведунья загрустила, улёгшись щекой на собственном колене. То, что с арифедом Дан поступит вопреки всем принципам гуманизма — было понятно. Но и её собственное будущее с хаш-эдом терялось в тумане, который царил за стенами избушки.

Дверь, хлюпнув разбухшим деревом, открылась, и на пороге появился демоненок, усердно делающий вид, что его тут нет. Он сложил руки за спиной, рассматривая потолок и заученно протарахтел:

— Мать просит уважаемого отца возглавить стол и благословить пищу.

— Чьего отца? — с разгону Арха ничего не поняла.

Хотя надобность в вопросах отпадала, стоило присмотреться к мальчонке. Глаза у пацана были белые, кожа тоже отливала всеми оттенками снега. А вот волосы, брови и ресницы сверкали фирменной рыжиной. Если бы Тхия даже хотел отвертеться от отцовства, то у него это вряд ли получилось. Рыжие демоны вообще встречались редко.

— Передай уважаемой матери, что мы идём, — тяжело поднимаясь с табуретки, велел арифед.

Пацана с порога как ветром сдуло — только дверь бухнула.

— А много у уважаемого детей? — невинно поинтересовалась ведунья.

— Трое, — коротко ответил мрачный демон.

— Здесь или вообще?

— Здесь. И вообще. Больше у меня детей нет. Жён тоже.

— Это радует, — не могла не отметить лекарка. — А говорят, что у демонов проблемы с рождаемостью. Тому, кто проливает слезы над демографией, стоит посоветовать обратиться к императорским гвардейцам. Они вмиг все проблемы решат.

— Арха, у меня огромная просьба. Умерь свой сарказм хотя бы на время. И без тебя голова лопается. Все совсем не так, как оно выглядит!

Девушка удивленно глянула на него, но решила промолчать. Обычно Тхия был спокоен, как стадо коров на выпасе. Вывести его из себя представлялось делом практически нереальным. Но, видимо, весь происходящий бред несчастного демона допёк сильно.

Но, с другой стороны, это-то как раз Арху ни сколько и не удивляло. Рыжий был таким же лордом и гвардейцем, как и все остальные. Значит, и для него гордость стояла на первом месте. А тут мало того, что от него ничего не зависит. Так ещё, вдобавок, он выступает в роли ценного приза, за которым бабы охотятся. Это Тхия-то, прославленный рыцарь и спаситель!

— Тхияш, а нельзя ли мне добыть что-нибудь потеплее? Иначе я тут от холода загнусь, — жалобно попросила ведунья, старательно отгоняя от себя горячее сочувствие демону.

— Это из-за океана. На самом деле, не так уж и холодно. Но я спрошу у Ао, она что-нибудь тебе подберёт. А днём отправимся в мой замок, там теплее, — рассеянно ответил рыжий.

Оказалось, что пока они дуэтом о несправедливости судьбы печалились, туман успел рассеяться. И стоило Архе выйти на порог, как у неё дух перехватило. Она не считала себя ценительницей природных красот. Но, наверное, к такой картине равнодушным никто остаться бы не смог.

Избушка, из которой они вышли, стояла на самом верху плоской скалы, густо поросшей темным еловым лесом. От него был очищен только пяточек и на нем, в кажущемся беспорядке, едва возвышались над землёй дома, походивших на спины выныривающих китов.

Покатые земляные насыпи с пробивающейся рыжеватой травой, заменяющие тут крыши, были не выше головы Архи. Сами бревенчатые жилища, узкие и длинные, будто врастали в скалу. Тянущиеся в белёсое небо дымки пробивались наружу не через трубы, а просто сквозь дырки в покатых холмиках.

Но ведунью поразили не постройки. Далеко-далеко под ними, так глубоко, что голова начинала кружиться, бликовала под лучами тусклого солнца вода. Она была необыкновенной, чуть голубоватой и такой прозрачной, что лекарка могла разглядеть на дне тысячелетние валуны. Каждый из них, наверное, был размером не меньше дома, но отсюда они казались простой галькой.

Узкую полоску воды как будто сжимали с двух сторон скалистые стены, покрытые сверху пушистой оторочкой тёмного леса. И с этих скал вниз, дробясь и рождая облака мелкой водяной пыли, в которой купались радуги, рушились сотни, если не тысячи, водопадов.

Тхия успел уйти вперёд и вернуться, пока девушка, буквально раскрыв рот, любовалась красотами. Он что-то буркнул себе под нос и взял Арху за руку. Наверное, чтобы ведунья не потерялась по дороге.

— А почему на дне водорослей нет и вода прозрачная? — оскальзываясь на заиндевевшей траве, спросила Арха.

— Потому что вода очень холодная, — неохотно пояснил рыжий.

— А как это все называется? — лекарка махнула рукой в сторону скальных стен.

— Фьорд это называется.

— Это океан, да? А почему волн нет?

— Потому что скалы служат волнорезами. Волны сюда не доходят.

— А…

Тхия остановился, резко развернувшись к ведунье.

— Арха, когда я просил тебя сдержать свой сарказм, то не подразумевал, что ты его заменишь детской непосредственностью. Будь добра, просто помолчи, ладно?

Девушка обиделась. Ничто ничем она заменять не собиралась. Просто… Ну, что ведунья видела в своей жизни? Родную деревню да столицу. А тут все было настолько новым и необычным, что лекарка просто ошалела от обилия впечатлений.

«Что с них, лордов, взять? Чурбаки бесчувственные!» — недовольно констатировал её внутренний голос. И Арха была с ним полностью согласна.

Убедившись, что просьбе девушка вняла и заткнулась, Тхия, по-прежнему держа её за руку, вошёл в один из китоподобных домов. Для того чтобы не снести затылком притолоку, ему пришлось нагнуться. Ведунья представила, как внутрь зданий попадают не в меру рослые грахи, и хихикнула. Вероятно, северяне не иначе, как на четвереньках в дома вползали.

Внутри домина оказался даже больше, чем снаружи. А может, Архе это померещилось потому, что тут почти не было мебели. Только у противоположного конца стоял длинный стол с лавками. Да прямо посередине залы горел обложенный плоскими камнями очаг. Половицы вокруг него были разобраны и аккуратной стопочкой лежали рядом.

Ещё в доме имелись топчаны, вроде того, на котором ведунья проснулась. Они стояли в углу, поставленные один на другой. А сверху на них была кинута гигантская груда меховых шкур. На этом обстановка заканчивалась.

Рядом со столом, за которым могло бы усесться сразу грахов двадцать, стояли две белёсые демонессы, давешний парень, девочка, чья макушка едва возвышалась над столешницей и старуха, держащая на руках голопопого младенца. То есть, на нем действительно была только одна тоненькая рубашечка — и больше ничего. А лекарке и в накинутой поверх платья шкуре было холодно. Кстати, все три дитёнка щеголяли рыжими шевелюрами. Стоило отдать ему должное, Тхия был силен.

Арифед уселся за один конец стола, жестом указав Архе на другой. Пришлось ей подчиниться странно молчаливому гостеприимству и занять своё место. Женщины и дети остались стоять. Только невесть откуда взявшаяся бесса, видимо служанка, начала метать перед ведуньей полные тарелки. Причём девушке показалась, что она с большим удовольствием швырнула бы их не на стол, а Архе в лицо.

Аппетит ведунью покинул, махнув на прощание ручкой. Она и представить не могла, как вообще можно есть рядом с этими ожившими статуями, которые даже смотрели строго перед собой. И это вот отважные воительницы, собирающиеся в бою защищать своё право? Да они не то, что рта раскрыть — сесть рядом со своей «принцессой» не смели.

Но и выбора особого у лекарки не имелось. Она взяла ложку и вяло поболтала ею в похлёбке, в которой плавали разваренные куски рыбы. Супец, хоть и густой, даже внешне аппетитно не выглядел.

— Ешь, Арха, — скомандовал Тхия таким голосом, что лекарка даже вздрогнула. — В следующий раз поесть удастся только в замке.

— Да, мессир, — сладеньким голоском пропела девушка, — как прикажет мой господин. А ничего, что я сижу? Может быть, мне подобает есть на полу? А то ваше присутствие своим… величием подавляет скромную меня.

Рыжий ей ничего не ответил, только глянул выразительно. Наверное, по задумке, ведунья должна была подавиться рыбной костью.

— Значит, сидеть, все-таки, можно, — констатировала Арха.

— Эй ты, чёрная! — заорал кто-то дурниной так, что лекарка действительно едва не подавилась, — Я — сильнее!

Ведунья, не зная, что ответить, пялилась на девицу, которая подлетела к столу, и, игнорируя сиятельного Тхия, нависла над девушкой, уперев оба кулака в столешницу. Архе подумалось, что она сильно ошибалась, считая Ю большой. Просто до этого момента лекарка больших женщин не видела. Рыжий бы ей, наверное, макушкой даже и до груди не достал. А маленькая метиска просто терялась на фоне этого богатства. Пожалуй, одна грудь грахи была размером с голову студентки. А у девахи их было две, естественно.

— Я — сильнее! — повторила северянка с нажимом.

— Да я и не спорю… — пролепетала Арха, неуверенно пожимая плечами.

— Ты что, не поняла? Я хочу занять твое место!

— Да, пожалуйста, — ведунья начала вставать, чтобы уступить этому монстру своё место. — Присаживайтесь. Я, лучше, действительно в уголочке постою.

— Я тебя вызываю, ворона! — рассеяла сомнения лекарки громила.

— Зачем? — обалдела девушка.

— Я — сильнее!

Граха грохнула кулаком по столу так, что все тарелки перед ведуньей подпрыгнули, а неаппетитная похлёбка растеклась по столешнице такой же неаппетитной лужицей. Арха тихо порадовалась, что так ни ложки и не съела. Потому что в лужице плавал мутный рыбий глаз.

— Да я и не спорю… — машинально пробормотала лекарка, разглядывая рыбий орган.

— Ты что, издеваешься? — взревела гигантша так, что у девушки порывом воздуха даже волосы с лица сдуло.

— Нет, с чего вы взяли? — испуганно пискнула студентка, пытаясь изобразить преданный и доверчивый взгляд несчастного котёнка.

Уши, поджавшиеся сами собой, помогли ей справиться с задачей. Вот только северянка обладала, видимо, каменным сердцем. Потому что она продолжала сверлить ведунью взглядом, в котором не было и намёка на жалость.

Арха в панике оглянулась, стараясь найти пути отступления — можно даже и не слишком достойного. Но их не было, потому что граха наглухо перекрыла дорогу своей тушей. Зато лекарка заметила, что одна из супружниц явно старается спрятать ехидную ухмылочку. Получалось это у неё не слишком хорошо. Мысли в голове у ведуньи забегали, как вспуганные тараканы. Но картина начала проясняться.

— Поправьте меня, если я не права, — постаравшись быть как можно более вежливой, попросила Арха. — Вы желаете, чтобы лорд Сареш…

— Меня тут называют То, — перебил студентку этот самый лорд, пряча лицо за рукой.

— А ты не хочешь мне помочь? Меня тут убивать собираются!

— Арха, я, правда, ничего сделать не могу. Поговорим потом…

— У кого-то есть все шансы до потом не дожить, — буркнула ведунья. — Ладно. Итак, вы желаете, что бы этот самый То назвал вас своей и поэтому вызываете меня на поединок?

Громила в ответ кивнула, ощерившись в подобие улыбки. Может, кому-то, она могла показаться милой, лекарке же живо напомнила оскал пещерного медведя. Хотя она этого зверя никогда и не видела.

— За-ме-ча-тель-но. А отказаться я могу? — поинтересовалась Арха, умудряясь все ещё оставаться вежливой.

Гигантша отрицательно помотала головой и разулыбалась еще шире.

— Ещё замечательнее. И эпическая битва должна состояться здесь и сейчас?

— Чего?

Ведунья нисколько не удивилась, что граха её не поняла. Равновесие всегда распределяет ресурсы справедливо. Добавление к такому обилию плоти большого количества мозгов было бы уже явным излишеством.

— Я говорю, башку ты мне отрывать прямо сейчас будешь или погодишь? — перевела лекарка своё предположение на язык родных елей северян.

— Погожу. Сначала за место жён будут драться. А потом уж я тебя поломаю, — порадовала студентку девица. — Я — сильнее! Я — сказала, ты — слышала.

— Да это мы уже выяснили…

Гигантша, саданула напоследок по столу ещё раз и, даже не глянув на своего будущего господина, гордо удалилась. Арха осталась сидеть, разглядывая рыбий глаз и пытаясь проглотить бешенство. Получалось не очень. Ярость кипятила мозги, превращая их в парящий суп.

— Ну, будем считать, что мы остались в тесном семейном кругу. Дети, закройте, пожалуйста, уши, — попросила ведунья, обращаясь к рыженьким демонятам.

Ребятня уставилась на неё, но просьбу выполнили. Арха набрала в легкие воздуха и выдала все, что слышала за пять лет жизни в районе Весёлых Висельников. Добавив к этому знания, подчерпнутые у сифилитичной шлюхи. И полирнув сверху все это богатство лексиконом Ируш. Под конец тирады нянька, не меняясь в лице, сама прикрыла уши младенцу. Хотя на него, вроде бы, речь студентки должна была произвести минимальное впечатление.

— С тобой все в порядке? — поинтересовался Тхия тихо, дослушав лекарку до конца.

Вид у него был задумчивый.

— Со мной? Со мной все отлично, — заверила Арха, переведя дух. — С вами не все хорошо. Я понимаю, что изменить уже ничего нельзя и придётся придумывать, как вытаскивать мою нежную задницу из этого… Причём, придумывать придётся тебе. Но у меня огромная просьба к вам, мессиры, просто гигантская. Прежде чем втягивать меня в свои проблемы… Разберитесь! Со своими! Бабами!

— Ты сейчас о чем?

— Я о чем?! Да так, о мелочи. Может ты помнишь, что Дан решил предъявить на меня свои права, не учтя в планах Адашу? А теперь, я смотрю, ситуация повторяется. Твои жены не согласны с моим присутствием в их жизни. Поэтому они то ли наняли, то ли подбили эту громилу меня порешить. Слушай, прекрасная принцесса, я за твою руку и сердце умирать не подписывалась. Так что, реши это все побыстрее и к взаимному удовольствию, ладно? Пока Дан тут не появился, — мстительно закончила она свою тираду.

Арха встала и с размаху отвесила поясной поклон обеим супругам.

— Дан тут не появится. Никогда, — как-то устало сообщил Тхия. — Придётся тебе потерпеть до возвращения в столицу.

Девушка притормозила, выдохнула, но ничего спрашивать не стала. Вылетела она из дома стрелой — просто оставаться боялась. Ведунья и так понимала, что наорала она на демона совершенно зря. Все-таки, в их законах и обычаях лекарка разбиралась слабовато. Кто знает, как ему могли повредить её вопли. Но если бы она задержалась в доме, то совершенно точно навредила бы ему с точки зрения законов империи. За пробитую башку лорда в их государстве орденами не награждали.

На улице по-прежнему не было ни души. Только тускло поблёскивало солнышко, зеленел лес на скалах, да радуги купались в водопадах. На ходу попинывая траву, Арха добралась до края обрыва и уселась на нем, поджав колени к подбородку.

Неплохо бы было найти Ю и отвернуть ей голову. Но ведунья пока предпочитала разглядывать разноцветные, словно акварелью нарисованные валуны под водой. А то, неровен час, лекарка и северянку могла покалечить, не заметив их разницы в габаритах.

Мелькнула мысль о том, что надо будет попросить Тхия перед битвой с «сильной» её так же завести. Тогда у ведуньи мог появиться шанс на победу. Например, девушка могла укусить граху за пятку, и громила от такой подлости отравилась бы и умерла.

— Уважаемая здорово ругается, — незаинтересованным тоном сообщил кто-то, стоящий у Архи за спиной.

Ведунья глянула через плечо на столь высоко оценившего её таланты, и очутилась нос к носу с белым зверем, похожим на волка. Его ничего не выражающие глаза оказались всего в ладони от лица лекарки. Девушка шарахнулась, едва не слетев вниз, но рыжий мальчишка поддержал её не по-детски сильной рукой, не дав свалиться в обрыв.

Волк, препаскудно усмехнувшись чёрной пастью, отбежал в сторону, развалился, подставив солнцу мохнатое пузо. Видимо он, в отличие от демоненка, не считал ведунью объектом, достойным внимания.

— Уважаемая боится Призраков? — удивлённо спросил он.

— Уважаемая вообще жуткая трусиха, — пробурчала Арха, отодвигаясь в сторону от зверя.

— Это недостойно женщины, — укоризненно покачал головой пацан.

— Только это и достойно, — убеждённо ответила ведунья, — позволяет остаться живой.

— Жить должен сильный, слабый обязан умереть, — равнодушно пожал плечами рыжий.

— То есть, если бы я тебя или твою сестрёнку вниз спихнула, то была бы глубоко права? Кстати, как тебя зовут?

— Дан, — ответил он, явно размышляя над её вопросом.

Арха поперхнулась. Вряд ли такое имечко выбрали случайно. Слишком уж оно не похоже было на местные.

— Это тебя так отец назвал?

— Мать. Сначала-то меня по другому звали, но мать хотела уважаемому отцу сделать приятное. У него друга так зовут.

— В смысле?! — ведунья обеим ладонями с силой потёрла уши. Не столько потому, что они замёрзли — хотя замёрзли, конечно — сколько для того, чтобы в голове хоть чуть-чуть прояснилось. Ощущение ирреальности становилось все сильнее. — Чего-то я не поняла. Тебе стали называть по-другому, лишь бы Тхия приятней стало?

— Ну да! — серьёзно кивнул мальчишка. — Сначала моя уважаемая мать и её уважаемая сестра были жёнами того, кто старше моего отца, а потом…

— Стой-стой! — почти завопила лекарка. — Кто старше кого?

— Мой старый отец старше То, — терпеливо ответил рыжий, искоса поглядывая на Арху.

Его она тоже явно веселила.

— Я ничего не понимаю, — жалобно призналась девушка то ли небу, то ли холодному морю под ногами. — То есть, не Тхия… в смысле То… Короче, не он тебя родил?.. Тьфу, Тьма! Он тебе не родной, да?

— Как же не родной? — маленький Дан, кажется, даже обиделся. — Род то один!

— Не-ет, давай попробуем зайти с другой стороны. Твоя мать — она чьей женой сначала стала?

— Старшего То, — мальчишка начал раздражаться на её недогадливость. — А потом…

— Ага, но с «потом» ты погоди пока. Старший То теперешнему кем приходится?

— Братом, старшим, — почти прорычал пацан, и даже для наглядности рукой показал.

По его жесту выходило, что чем арифед «старше», тем выше.

— Вот, видишь? Ситуация уже проясняется, — порадовалась ведунья. — Твоя уважаемая мать… тьфу ты! Твоя мать стала женой старшего брата Тхия. А потом?

— Потом я родился и младшая моей уважаемой матери тоже пошла за То, потому что он сильный и могучий воин и плодовитый отец, — важно пояснил рыжий. — И родились Эа и Си. А старый То взошёл на костёр и новый…

— Не торопись. То есть, сначала родились твоя сестрёнка с братиком, а ваш отец… — ведунья покрутила рукой в воздухе, — который старый, он что сделал? Умер?

— Погиб, — веско поправил Дан. — Как полагается воину — в битве со Светом. И новый То взял в жены его жён, а нас назвал детьми. Он достойный воин и не мог оставить родичей ничейными. Мой отец даже разрешил своим женщинам приглашать на ложе других мужчин, чтобы они не скучали.

Последнее демоненок добавил с некоторым сомнением. Видимо, рыжий сам ещё не определился, хорошее решение принял Тхия или не очень.

Уточнять, кто не должен был скучать — местные мужчины без уважаемых жён или наоборот, Арха не стала. Информации и так было больше, чем ей требовалось.

— Ну, вот теперь все понятно, — протянула лекарка. — В смысле, не Тьмы, конечно, непонятно. И ладно. Смысл в том, что тебе новое имя дали, когда твоим новым отцом стал Тхия. Чтобы ему было приятно. Все логично.

— Дан — великий и сильный лорд, — пацан явно гордился, что его нарекли в честь кого-то ну очень, по его мнению, крутого.

— Да уж, я в курсе. Величие его выше крыши храма, а силой он с Тьмой не сравнится, — буркнула ведунья. — Все они… сиятельные, — и тут её саму осенило. — Слушай, Данаш, а вот в этой драке меня может кто-нибудь заменить? Ну, я же слабая. Могу я у кого-нибудь помощи попросить?

— Можешь, — кивнул он, — только если у женщины. Мужчина за другую женщину драться не будет. Иначе он уж и не мужчина. Его место будет в женском доме. И Ю ты тоже просить не можешь. Она же за право назваться женой будет сражаться.

— Пе-ечально, — отозвалась Арха, прислушиваясь, как ее надежда рассыпается на хрустальные осколки. — Ладно, у твоего отца голова большая — пусть он и думает…

— А зачем ему за тебя думать? — удивился пацан. — Пищи много. Тебя убьют — он другую возьмёт.

— Это ты на что намекаешь? Что я для него всего лишь еда?

— Ты, я — все, — пожал он плечами глядя на лекарку несколько иронично.

Ее тупость мальчишку явно забавляла. Объяснять рыжему, что некоторые ведуньи для его папеньки, вообще-то, ядовиты, Арха не стала, отложив просвещение диких племён до следующего раза. Её гораздо больше интересовало другое.

— Ладно, допустим, мы пища. А он тогда кто?

— Бог, — просто и доходчиво объяснил тупой девушке Дан, приподняв белую бровь.

И очень этим напоминая… Да всех лордов скопом. Несмотря на дикое воспитание, кровь аристократических предков в пацане бурлила.

— Ага, — согласилась Арха, ещё не слишком осознав, что он имел в виду. — А ты тогда кто?

— Сын Бога, — спокойно, даже несколько отстранённо, ответил парень.

— Ну, действительно, что тут непонятного? — хмыкнула ведунья, прикусывая зубами высохший стебелёк травы. — Вот у нас уже и Боги с детьми по земле шастают. А я на них ещё и материться посмела. Тьма, что вообще происходит-то?