Коварный план

8

Ужиная в ресторане на первом этаже, оба молчали. Дженифер гадала о том, что творится в душе Дориана. Во время сегодняшнего тренинга он был явно чем-то недоволен. Наверное, откровенной беседой о ее тайном поклоннике, но, возможно, еще и оказываемыми ей Марком знаками внимания.

Идти в номер Дориан не торопился. Покончив с ужином, он уставился на музыканта, выдувавшего из саксофона заунывные мелодии. Дженифер тоже продолжала сидеть за столиком, несмотря на то что страстно хотела уединиться с Дорианом в их номере.

Поначалу она твердила себе, что не должна позволять себе в предстоящую ночь ничего лишнего. Но чем больше фантазий наводняло ее голову, тем менее важной казалась ей необходимость не забывать о существующей между боссом и подчиненной дистанции.

Может, мне стоит воспользоваться случаем и соблазнить Дориана? Ведь нас тянет друг к другу как железо к магниту, это очевидно!.. — подумалось ей, и по ее телу пробежала трепетная дрожь. Если мы позанимаемся любовью хотя бы раз, все изменится… Он поймет, что сторониться меня нелепо и смешно, и останется со мной навсегда.

Окрыленная своей идеей, она осторожно взглянула на Дориана. Тот с невозмутимым видом смотрел на сцену. Его губы были плотно сжаты, глаза выражали лишь холодное спокойствие.

Дженифер усомнилась в своих силах.

Соблазнить такого — задачка не из легких, подумала она смущенно. Хотя… Порой страсть творит чудеса даже с самыми стойкими и непробиваемыми людьми…

Ей вспомнилась история любви родителей. Молодой Арчибальд Рэй впервые увидел будущую жену на одной из студенческих вечеринок, на которую попал совершенно случайно. Он учился на последнем курсе колледжа фермерского хозяйства, был одержим идеей приобрести собственный сельский дом и терпеть не мог шумные компании.

Юная Мирабель, дочь известного в Арканзасе промышленника, мечтала стать журналисткой и обожала бывать в обществе.

Вспыхнувшая между ними страсть спутала все их планы, изменила привычки, заставила обоих по-иному взглянуть на жизнь. Арчибальд до сих пор посещал вместе с женой все банкеты и званые ужины, устраиваемые друзьями и родственниками. Мирабель давно переселилась с мужем за город и превратилась в настоящую фермершу. Университет закончила, но журналистике посвящала лишь крохотную часть своего времени, изредка пописывая для газет небольшие статьи о фермерской жизни.

Дженифер очнулась от раздумий и, осознав, что блаженно улыбается, тут же напустила на себя серьезный вид. Дориан продолжал смотреть на саксофониста и скорее всего ничего не заметил.

Когда же музыкант доиграл наконец очередную композицию, ее спутник повернул голову и деловитым тоном спросил:

— Пойдем?

Дженни кивнула.

Поднимаясь с ним на лифте на восьмой этаж, она ужасно волновалась, хотя старалась выглядеть невозмутимой. Их двоих ждал номер с одной кроватью. Двуспальной кроватью, предназначенной для супругов и любовников…

Быть может, обстоятельства не случайно забросили нас этой ненастной ночью в гостиницу, где свободным оказался лишь единственный номер? — размышляла она, глядя в пол. Судьбу не обманешь, даже если очень этого захочешь.

— Иди в душ первая, — распорядился Дориан, едва они переступили порог номера.

Дженифер медленно прошла в комнату, опустилась на стул и, затаив дыхание, окинула медленным взглядом проследовавшего за ней босса. При свете лампы его глаза казались темными, как морская вода, а густые каштановые волосы отливали золотом.

Я должна соблазнить его, стучало в ее голове. Иначе буду ругать себя за нерешительность всю оставшуюся жизнь.

— Так ты идешь в душ? — спросил он.

Дженни вздохнула.

— Мне после него будет не во что переодеться, — ответила она. — Напяливать на себя после душа несвежие одежды…

— Я одолжу тебе футболку и тренировочные штаны, — прервал ее Дориан, кивая на сумку, которую он принес из машины. — В них я хожу в спортзал.

Она наморщила нос.

— Представляю, чем от них пахнет.

— Свежевыстиранной одеждой, — заявил Дориан. — Каждый раз, возвращаясь домой с тренировки, я закидываю в стиральную машину то, в чем занимался в спортзале, а в багажник сразу кладу чистые вещи.

Дженифер покачала головой.

М-да, человек, у которого вся жизнь разложена по полочкам, действительно прямая противоположность мне, подумала она. Наверное, не стоит даже пытаться соблазнять этого робота.

— А сам-то ты во что переоденешься?

— У меня в багажнике постоянно лежат еще и джинсы с рубашкой. На случай возникновения в дороге непредвиденных обстоятельств.

Дженифер ухмыльнулась.

— С тобой все ясно.

Приняв освежающий душ и переодевшись в джинсы и рубашку, Дориан почувствовал себя самим собой. А это означало, что ему следовало быть предельно осмотрительным, ведь в подобные минуты он мог совершить что-нибудь необдуманное.

Дженни лежала на кровати поверх стеганого одеяла, уставившись в телевизор. Футболка и тренировочные штаны Дориана смотрелись на ее стройном теле довольно забавно.

— Предлагаю установить своего рода график пользования ложем, — произнес Дориан. — Большую часть ночи на нем спать будешь ты, в оставшееся время — я.

— Да? — не отрывая глаз от экрана, ехидно спросила Дженни. — А не желаешь ли еще установить нормы пользования электричеством, телефоном, водой?

— Очень смешно, — проворчал Дориан, затем достал из шкафа две дополнительные подушки и одеяло, положил их на пол между кроватью и столом и нахмурил брови. Спать на созданном им ложе было бы весьма неудобно. — Сколько одеял на кровати?

— Ты намереваешься поделить их между нами по справедливости — разорвать каждое на две части? — иронично поинтересовалась Дженни.

— Послушай, мне не до шуток, — устало произнес Дориан. — Я всего лишь хочу узнать, есть ли под стеганым одеялом на кровати еще какое-нибудь. Если да, то я положу стеганое на пол в качестве матраса.

Дженни испытала стыд. Права издеваться над людьми, пусть даже такими странными, каким часто был Дориан, ей никто не давал.

— Да, извини. — Она поднялась с кровати, сняла с нее верхнее одеяло и протянула Дориану.

Через несколько минут они уже лежали в темноте.

— Ты считаешь, что нам с тобой мешает только то, что мы разные? — неожиданно для самой себя спросила Дженни.

— Да, — без колебаний ответил Дориан.

— Может, дело в чем-то другом? В ревности, во взаимной симпатии, которой мы оба побаиваемся?

— Дженни, ты привлекательная женщина, — произнес он, тяжело вздохнув. — Находиться с тобой ночью в одной комнате и не прикасаться к тебе — очень трудно, можешь не сомневаться. Я здоровый нормальный мужчина, поверь. Но не хочу пользоваться подвернувшейся ситуацией. Все, что нас с тобой объединяет, — это работа и физическое влечение друг к другу. Больше ничего.

Некоторое время Дженифер молчала. Потом спокойно сказала:

— Дориан, я чувствую себя безумно глупо. Я сплю одна на огромной кровати, а ты валяешься на полу. Мы оба в одежде. У нас будут разные одеяла. Но даже если случайно во сне и прикоснемся друг к другу, то ничего страшного не произойдет.

В самом деле, подумал Дориан. С предосторожностью я, пожалуй, перебарщиваю. А Дженифер не только привлекательная и умная, но еще и добрая и заботливая.

— Ты права. — Он поднялся со своего неудобного ложа, включил свет, убрал в шкаф лишние подушки и улегся на свободную половину кровати, укрываясь одеялом.

Дженифер повернулась к нему спиной.

Взглянув на ее попку, укрытую одеялом, он закусил губу. Не дотронуться до этой выпуклости стоило ему невероятных усилий, но он был решительно настроен до окончания этой сумасшедшей совместной ночи оставаться джентльменом. Поэтому тоже повернулся к девушке спиной и выключил свет.

Потолок и стены освещали отсветы ночных огней. Дориан смотрел на них широко раскрытыми глазами и слушал ровное дыхание Дженни. Странно, но на душе у него было необычно спокойно и светло.

— Я ведь так и не извинился перед тобой вчера, — прошептал он, повинуясь силе внезапного порыва.

Дженни тихо рассмеялась.

— Только сумасшедший может посылать цветы и конфеты самому себе. Но не переживай. Все мы время от времени делаем ошибки. Вспомни, как я пыталась уличить тебя в том, будто это ты подарил мне оба букета.

Мысли Дориана мгновенно перенеслись в тот день, когда он пришел к Дженни домой, чтобы извиниться за поцелуй. На ней был коротенький халатик, она выглядела ангельски невинной и чистой… И вела себя очень естественно и искренне.

Им вдруг овладело странное желание открыться ей. Она этого заслуживала.

— Помнишь, я сказал тебе, что мама ушла от нас с отцом, когда я был еще совсем ребенком? — произнес он чуть сдавленным голосом.

— Помню, — мягко ответила Дженифер. — Насколько я поняла, это событие сыграло очень важную роль в становлении твоего характера.

— Да, — пробормотал Дориан. — Но я ни в чем ее не виню… Понимаешь, нам не хватало денег. Мама решилась на столь отчаянный шаг лишь потому, что достигла предела. Она — всего лишь человек, грешное создание, как все мы…

Дженифер не понимала, как мать может бросить собственного ребенка, поэтому ничего не ответила.

— Мама не общается со мной, чтобы не окунаться в воспоминания о прошлом, — продолжил Дориан. — Возможно, многие осудят ее, назовут преступницей, но я не держу на нее зла, честное слово! Мне никогда не очутиться на мамином месте, не прочувствовать всего того, что пережила она в те далекие годы.

— Ты удивительный человек, — сказала Дженни. — Умеешь прощать такое, что любой другой на твоем месте не простил бы никогда. Ты гораздо лучше меня.

Он засмеялся.

— Это ты гораздо лучше меня, Дженни! Ты жизнерадостная, забавная и смелая и умеешь брать от жизни все, что ни пожелаешь.

Дженифер моргнула.

Если бы твои слова соответствовали действительности, подумала она мрачно, то мы бы давно занимались с тобой любовью, а не лежали, как полные идиоты, в одежде и под разными одеялами.

— Я выросла на ферме, — ответила она, зевая. — Поэтому и наделена определенной долей смелости. Там, где я родилась, нет ни супермаркетов, ни ресторанов, ни прачечных. Я с самого детства умею ездить верхом, справляться с трудностями и заботиться о себе и близких.

— Городская суета тебе еще не надоела? — спросил Дориан.

— Я уже привыкла к ней. — Дженни еще раз зевнула. — Мне она по душе.

Дориан задумался, но несколько минут спустя, когда ему на ум пришел очередной вопрос, понял, что девушка уже спит. Ее дыхание стало более ровным и глубоким, от нее повеяло каким-то особым умиротворением и теплом.

Он еще долго лежал с открытыми глазами. В его мозгу теснилась сотня мыслей, а душу распирало от ярких, непривычных чувств. Наконец сон подкрался и к нему.

Дориан проснулся, ощущая под щекой что-то ароматное, теплое и мягкое. И, не раскрывая глаз, догадался: это волосы Дженифер. Его губы расплылись в счастливой улыбке.

Только спустя минуту он понял, почему ему так не хочется подниматься: они с Дженни обнимали друг друга, как настоящие любовники. Ее тепло, обволакивавшее его густым облаком, казалось, воздействует каким-то странным образом на его разум и тело.

С ним творилось нечто невообразимое: он чувствовал, что с каждой последующей минутой проникается к Дженифер все большим доверием, все сильнее и сильнее привязывается к ней, желает ее.

Испугавшись собственных эмоций, он осторожно убрал руку Дженни со своего плеча и отстранился от нее. Она тут же придвинулась ближе и еще крепче обняла его.

Растерявшийся и окончательно сбитый с толку, Дориан еще раз попытался высвободиться из ее объятий. И с ужасом заметил, что на губах у нее играет улыбка, а ее ресницы подрагивают, — она уже не спала.

— Дженифер? — тихо позвал он.

Улыбка Дженни стала явственнее.

— Ты уже проснулась?

Она кивнула и приоткрыла глаза.

— С добрым утром, Дориан.

Он нервно кашлянул.

— С добрым…

— По-моему, ночью природа взяла верх над нашими предосторожностями, — пробормотала Дженни охрипшим после сна голосом.

— Именно поэтому я и хочу побыстрее встать с этой чертовой кровати, — проворчал он.

Дженифер рассмеялась.

— Может, лучше поцелуешь меня? — спросила она, прижимаясь к нему своей мягкой теплой грудью. — Обещаю, что бы ни случилось сейчас с нами в этом номере, это никак не повлияет на нашу дальнейшую жизнь.

Дориан приподнял голову и серьезно заглянул ей в глаза.

— Неужели ты согласна вступить со мной в случайную связь?

Дженни обворожительно улыбнулась.

— Если я вступлю с тобой в связь, то никогда не назову ее случайной. — Она потянулась к нему губами и принялась целовать его — сначала медленно и нежно, потом все более жадно и горячо.

Дориан ощущал, что с катастрофической скоростью теряет над собой контроль. Разум твердил ему, что он должен прекратить эти безумные ласки и как можно быстрее и дальше отдалиться от девушки, отстраниться от нее душой, перестать обращать внимание на ее потрясающую улыбку, на живой блеск ее голубых глаз… Но его сердце отказывалось слушать эти разумные доводы, и он упивался каждым мгновением, каждым движением губ, каждым вздохом Дженни.

Еще немного, и я остановлю ее… Еще несколько секунд, и все вернется на круги своя, говорил он себе, заранее зная, что выполнить обещание не сможет.

Дженифер трепетала и стонала в его руках, прижимаясь к нему все ближе, целуя все безудержнее и пламеннее. В какое-то мгновение стены, окна, мебель гостиничного номера для них обоих вдруг потеряли свои прежние очертания, обретя расплывчатые контуры. Все тревоги, разногласия и неурядицы перестали существовать, сдавшись под напором блаженных ощущений.

Под футболкой на Дженни был лишь бюстгальтер из гипюровой ткани. Дориан чувствовал это, гладя ее по груди, по спине, животу и плечам. Ему безумно хотелось сорвать с нее одежду, но его внутренний голос, заметно ослабевший к настоящему моменту, еще пытался остановить его.

Не прерывая поцелуя, Дженни положила свои горячие мягкие ладони на руки Дориана и, крепко обхватив их, направила вниз, к краям футболки.

Противостоять подобному он был не в состоянии. Медленно, едва касаясь ее кожи подушечками пальцев, он принялся гладить ее гибкое тело.

Девушка негромко вскрикнула от удовольствия и изогнула спину.

Ее крик как будто пробудил Дориана от полузабытья. От достигшего накала желания у него перед глазами уже мелькали круги, а внутри всего его существа разгорался пожар.

Если мы не остановимся прямо сейчас, то скоро оба серьезно об этом пожалеем, мелькнуло у него в голове, и он невероятным усилием заставил себя отстраниться от обжигающих губ Дженифер. Она распахнула глаза и долго смотрела на него в полном недоумении.

Дориан нежно провел пальцем по ее щеке.

— Я сгораю от страсти, Дженни, и заняться с тобой любовью хочу в данный момент больше всего на свете, поверь, — прошептал он. — Но это повлечет за собой серьезные осложнения. А они нам ни к чему.

Она ничего не ответила.

Решительным жестом откинув одеяло, Дориан поднялся с кровати и удалился в душ.