Красивый. Родной. (не)Мой (СИ)

Глава 3

Максим

Не люблю Краснодар. После Севастополя или Владивостока он кажется пресным. Сухим каким-то. И дело вовсе не в отсутствии моря — иногда и от него надо отдыхать. Просто это не мой город, совсем не мой. С самого начала чувствовал себя здесь чужим, со временем стало только хуже. Здесь я не на своём месте. Раздражает всё: вечные пробки, узкие улицы с односторонним движением, забивающийся в нос тополиный пух… Зато Регина тут, как рыба в воде. Давно освоилась и обратно в Севастополь не рвётся. Хотя, если бы перевёз туда семью, разразилась бы катастрофа.

Я не понял, как оказался в таком положении: жизнь на две семьи. Не вчера родился, лично знаю не одну подобную историю, моряки этим на самом деле часто грешат. Но, когда женился, Регине не изменял. Да, она сложный человек — противоречивая, часто капризная, привыкла добиваться своего. Наши отношения развивались стремительно, не удавалось перевести дыхание. Подруга из детства стала женой по щелчку пальцев, возразить не успел, опомниться — тоже. Вышел в первый рейс и только тогда перевёл дыхание и задумался. Женат. Скоро стану отцом. Может, так правильно? Родители не возражали, наоборот, на свадьбе кричали «Горько!» громче всех. Нет, громче, пожалуй, кричали тесть с тёщей. Семья довольна, Регина так и светится от счастья, а я… В какой-то момент почувствовал себя телком на привязи, когда поздно трепыхаться.

Перед регистрацией сказал об этом отцу. Тот рассмеялся, похлопал по плечу:

— Девушка хорошая. Красивая, умная, ладная. Чего тебе, оболтусу, ещё нужно? Сейчас дети появятся, крепче привяжетесь.

Тут бы спросить: а как же любовь? Смешно, но, думая о будущем, я представлял любимую женщину рядом. До Регины мимолётная влюблённость в любовь никогда не превращалась — проходила, растворялась туманной дымкой на рассвете. Только жизнь с морем связывают романтики, и я не исключение. Хотелось, чтобы как у Грея с Ассоль, а получилось то, что получилось.

До встречи с Алиной ни разу не жалел, что женился. Регина оказалась действительно хорошей женой, и встречала всегда с озорным блеском в глазах. Привык. К потере ребёнка отнёсся с пугающим равнодушием: не успел осознать, прочувствовать. Зато, когда родилась Аделя, сердце забилось в новом ритме. Смотрел на крохотное чудо и не мог поверить, что эти пальчики с ноготками, эти реснички, пушистые волосики буквально появились из ниоткуда. Две клетки, в новый человек. Частичка меня и Регины.

Дочка восхищала всем, об одном только жалел — что пропускаю слишком много моментов. Регина присылала видео, которые пересматривал снова и снова, умиляясь, как быстро растёт Аделя. Жизнь стала ровной, пошла по накатанной, но внутри всё равно дрожало едва уловимое недовольство. Чего-то не хватало. Чего? Все так живут: дом-работа-дом. Жена и дочка — красавицы, денег в достатке, на что жаловаться? Я и не жаловался, просто со временем стал замечать, что оттягиваю возвращение домой. Задерживался в Севастополе под любым предлогом. А потом познакомился с Алиной…

Это называется пресловутым «поделиться на до и после». Как будто всё вокруг стало разноцветным, а до этого я не замечал, что живу в черно-белом кино. Не мог от неё оторваться, забыл обо всём. Надо было всё рассказать, сразу. Но кто мог подумать, что так завертится? Надо было решиться и уйти от Регины, только тогда Аделя сильно заболела, я просто не смог бросить их. И… закрутилось. Две семьи, две женщины, две симки, двое детей.

Смотрю на Регину — она увлечённо разговаривает с тёщей по телефону, спрашивает, надо ли что-то купить. Чем она заслужила моё предательство? Да ничем, по сути. У неё всё хорошо, и сказать правду равно обрушить бетонную плиту на голову и смотреть, как трепыхается. Если просто сказать, что хочу развестись, не называя причину, отпустит? Как сделать, чтобы было правильно? Алину с сыном бросить не могу — всё равно, что кусок сердца вырвать. Она — моя Ассоль, которую так долго искал и слишком поздно нашёл. Почему нельзя повернуть время и всё изменить?

Не брать Регину на выпуск, не спать с ней, не жениться… Но тогда не родилась бы Аделя, а без неё я тоже жизни не представляю. Голова гудит, скорее бы вернуться в Севастополь. Постоянно верчусь, как уж на сковородке, обманываю обеих, самому с себя тошно.

— Почему тебе надо так быстро уезжать? — тоскливо вздыхает Регина. — Всего ничего дома пробыл, дочь скоро забудет, как папа выглядит. Вот пойду к твоему начальству и потребую, чтобы тебя перевели!

— Куда? На сушу? — усмехаюсь. С Регины сталось бы скандал закатить, благо, мозгов хватает это не делать. Контракт через год заканчивается, ещё не решил, буду ли продлевать. Может, правда на гражданское судно перейду, чтобы рейсы были короче. Без моря не могу себя представить.

— А что? — Регина поворачивается всем корпусом, глаза загораются знакомым блеском. — Через год уйдёшь из флота, устроим тебя к папе, будешь заниматься продажей компьютерного обеспечения. Сам же знаешь, как это выгодно. А папа давно себе замену ищет.

— То, что ты возглавила мамин бизнес не значит, что я хочу того же.

Начинаю раздражаться. Сесть в офисе за телефоном? Убалтывать людей купить какую-то программу? Волосы на затылке поднимаются дыбом, как представлю.

— Зато ты будешь рядом со мной. — Она накрывает ладонью мою, лежащую на переключателе скоростей. — Я так скучаю, когда тебя нет. Неужели ты по нам совсем не скучаешь?

— Регин, не начинай, а, — вздыхаю. Скучаю по Аделе, да. А вот по жене ни разу особо не скучал, благодаря Алине понял причину. Меня тянет к ней магнитом, но если она узнает про семью… Каждый раз при этой мысли бросает в холодный пот.

— Ты никогда не говоришь, что соскучился. Иногда мне кажется, что мы тебе совсем не нужны.

Кошусь в зеркало — Аделя в наушниках и в телефоне, во что-то играет. Не слышит, как мама заводит старую песню о главном.

— Может, — продолжает, постепенно повышая голос, — у тебя есть другая семья?

— Может, и есть, — огрызаюсь и паркуюсь у дома тестя с тёщей. Регина несколько раз моргает и смеётся.

— Очень смешно, Максим. Ты так больше не шути, а то я поверю.

Если бы я шутил.

Дом у родителей Регины большой, кирпичный, в два этажа. После смерти бабушки тесть отстроил. За домом сад, виноградная беседка, искусственный пруд — это тёща, любительница поковыряться в семье. Шашлык уже жарится, стол накрыт. Над мангалом колдует Витёк, старший брат Регины. Его жена, Лена, кивает, пробегая из дома к беседке с тарелками. Они тоже часть моей семьи, как и Андрей Сергеевич со Светланой Васильевной. Когда родителей внезапно не стало, именно они были рядом. Получается, их доверие тоже предаю.

— Здаров, Макс! — Витёк тянет крупную ладонь, крепко пожимает. — Как море? Волнуется?

Когда-нибудь он придумает новую шутку, но только не сегодня. Семилетние племянники уже подхватили Аделю под руку и утащили к качелям, Регина уходит в дом. Смотрю на шампуры, при виде шашлыка и овощей на гриле рот наполняется слюной. Ни у кого такой шашлык не пробовал, сам жарить не особо умею. Вроде несложно, но так, как у Витька, не разу не получалось.

— Накатим по маленькой, пока бабы на стол метают? — подмигивает Витёк и ставит на барную стойку перед мангалом графин с водкой и рюмки. Я уже давно не позволяю себе напиваться до беспамятства, это в юности осталось. Могу выпить немного для настроения, легко останавливаюсь. Вообще больше вино люблю, желательно — белое. А вот Витёк и тесть любители накатить покрепче, а если вино — то красное, непременно домашнее, креплённое и сладкое. От него потом голова как чугуном налита. Поэтому лишний раз на застолья стараюсь не попадать.

— Если только по одной, — отвечаю, поняв, что если начну отказываться, весь вечер буду выслушивать насмешки о трезвенниках и язвенниках.

— О, а вот и наш капитан дальнего плавания! — раскатистый голос тестя разносится по всему участку. — Надолго к нам, или скоро опять море зовёт, волна поёт?

Яблоко от яблони недалеко падает — привычку к однотипным шуткам Витёк перенял от отца. Улыбаюсь, пожимаю руку.

— Через несколько дней обратно.

— Ничего, скоро контракт закончится, осядешь на земле наконец.

Почему он так уверенно об этом говорит? Уже обсудил всё с Региной? Я глубоко уважаю её родителей, но один раз без меня меня женили, второй раз не прокатит. В этот момент отчётливо понимаю, что, несмотря ни на что, так и остался здесь чужим. Пытался влиться в семью, но так и не смог, навсегда останусь белой вороной. У Витька золотые руки и сеть автомастерских, Регина крутится со своими ателье, тесть завязан с компьютерами, а я… Мне подавай солёный ветер. Снова думаю об Алине — она никогда не говорила, чтобы ушёл из флота. Наоборот, гордится, что я служу. Тоскливо ноет сердце.

Надо решаться. Объясниться с Региной и уйти. Сказать, что в никуда. Не хочу подставлять Алину и Илью под удар. Алина мой паспорт никогда не видела, только военный билет, в котором нет информации о семье. Но если мы поженимся, увидит штамп о разводе… Проще сделать новый, сказав, что потерял.

Весь вечер в голове зреет план, похожий на план побега из тюрьмы. В окружении шумных весёлых людей, за столом, накрытым с такой любовью, чувствую себя совсем паршиво. Уже стемнело, вокруг зажглись фонарики. Не выдержав, выхожу из-за стола, огибаю беседку и дом, достаю телефон и набираю Алину. Она берёт не сразу. Запоздало смотрю на часы — время укладывать Илью.

— Привет, родной. Не ждала, что ты сегодня позвонишь. — Она отвечает, когда я уже почти сбросил вызов.

— Я люблю тебя, — говорю на выдохе. — И очень, очень скучаю.