Красивый. Родной. (не)Мой (СИ)

Глава 4

Алина

Всему может быть объяснение. Мало ли, зачем Максим поехал в Краснодар? Может, это жена какого-нибудь сослуживца, почему обязательно другая женщина в его жизни? Я верю Максиму и не хочу знать, кто это был. Если наброшусь с обвинениями, он может решить, что следила. Хотя если перевести всё в шутку… Да, так и сделаю: посмеёмся потом вдвоём над мнительной Риткой. Как будто я не вижу, не чувствую, как он меня любит! Постепенно начинаю злиться на подругу — зачем она вообще мне это скинула? Из-за неё третий день спать не могу. Скорее бы Максим вернулся.

Ритка больше не звонит, с ней всегда так: вбросила что-то и убежала. Я тоже не звоню и не пишу ей, пусть думает что хочет, у меня же хватает забот, которые постепенно отвлекают. Набросили бумажной волокиты под конец месяца. Ещё и в садике ветрянку нашли, теперь все в напряжении ждут, закроют на карантин, или нет. Сегодня рабочий день до трёх, будет ещё три часа перед тем, как забрать Илюшку из садика, хочу посвятить их себе. По дороге предвкушаю ванну с пеной, и пофиг, что день в самом разгаре. Люблю за собой ухаживать: все эти скрабы, крема, ароматические масла… С рождением сына сложно выделять достаточно времени, но я стараюсь выкроить хотя бы полчаса на домашние спа-процедуры.

Ванна уже набирается, по квартире плывёт аромат клубники со сливками. Я уже мысленно лежу в пенной воде, когда в дверь звонят. Кого там могло принести? Плотнее запахиваю халат, иду открывать, надеясь, что незваный гость надолго не задержится. Открываю — огромный букет ярких подсолнухов, а поверх них — не менее яркие голубые глаза.

— Сюрприз!

— А почему ключом не открыл? — улыбаюсь во всё лицо.

— Хотел эффектно появиться! — Максим проходит, дверь захлопывается, и в следующую секунду оказываюсь в родных объятиях. От него пахнет морем и солнцем, самый любимый запах на свете. Утыкаюсь носом в шею и не могу надышаться.

— Я так скучал, — говорит он, обнимая одной рукой, а во второй держа букет.

— И я. Безумно скучала, — бормочу, целуя в шею. Все сомнения неважны, их просто не существует, когда Максим рядом.

— Кто-то решил понежиться в пене? — хмыкает он и демонстративно ведёт носом. Приподнимает бровь: — Не против, если я присоединюсь?

— Кто добровольно откажется от такого предложения?

Моя голова лежит на его плече, губы легко касаются моего виска. Ванная у нас обычная, не большая, поэтому колени Максима возвышаются над бортиками.

— Знаешь, — шепчет он, задевая губами ухо, — я жалею, что не могу останавливать время, чтобы задержаться в таких моментах. Не навсегда, конечно. Но этот час я бы заставил застыть.

— Пока наша кожа не сморщится, да? — усмехаюсь. — И мы выберемся из ванной, как две варёные креветки. Или как куриные желудочки, которые кажутся покрытыми морщинами.

— Да-да. Ты будешь самой красивой креветкой. А потом, — голос понижается, внизу живота собираются мурашки, — я тебя съем.

Я поворачиваюсь в пол-оборота, демонстративно рассматриваю мышцы на груди, поднимаю взгляд к шее, к губам и, наконец, смотрю в глаза.

— Давай не будем останавливать время. Раз ты решил устроить парные спа-процедуры, предлагаю продолжить их в спальне.

Спешить некуда, любим друг друга неторопливо, гладим давно изученные изгибы, целуемся лениво, едва касаясь губами. Секс всегда разный: то нежный и чувственный, то бурный и порывистый. Мы почти пять лет вместе, и до сих пор не устали друг от друга, не пресытились. Конечно, тут ещё дело в частых разлуках, когда не успеваешь надоесть, но я уверена — если бы мы жили в обычном браке, ничего бы не поменялось.

— Люблю тебя, — сладко выдыхаю, часто сжимаясь внутри, вокруг него. — Люблю!..

Дыхание постепенно восстанавливается. Смотрим и улыбаемся, слова лишние. Максим медленно поднимает руку, я касаюсь кончиков пальцев, сплетаю их с нежностью. Притягиваю руку к себе и целую костяшки. В его глазах сейчас целая Вселенная, принадлежащая мне.

— Надо собираться? — спрашивает Максим, глядя на часы на запястье. — За Ильёй.

— Пора, — вздыхаю и нехотя сажусь. Хоть бы раз оставить его на пару деньков кому-то и провести это время только с Максимом… Но моей мамы давно нет в живых, папа — проще сразу ребёнка в детдом, чем ему давать. У Максима тоже никого. Иногда я очень устаю, хочется пожить для себя. Встать, когда я хочу, весь день делать то, что я хочу. Иногда мне тяжело, но Максиму в этом ни за что не признаюсь. Сложно представить более включённого отца, когда он с нами.

— Хочешь, я сам схожу, — говорит он и тоже садится. Целует в плечо. — А ты пока поваляешься.

— Нет, хитрец. Я хочу увидеть его реакцию, когда тебя заметит.

Максима в садике знают. Конечно, сложно не запомнить высокого красавца. В первый раз он пришёл со мной в парадной форме, и я прекрасно видела, как воспитательницы пускали слюни. Пусть, я не ревную, знаю, что он только мой.

— Папа!

Илюшка бежит навстречу, заметив нас сразу у входа. Максим присаживается, легко подхватывает на руки и обнимает.

— Эй, ты стал ещё выше! Совсем немного, и дорастёшь до мамы! — говорит со смехом, кружа сына на руках. Тот весело, заливисто смеётся, а я не могу не умиляться с этой картины. Не выдержав, достаю телефон и фотографирую их. Хочется запечатлеть каждый счастливый момент, когда мы вместе. Весь вечер они проводят вместе, как говорит Максим: «Разгружу тебя по максимуму». Иногда я даже ревную его к сыну, как бы смешно это ни звучало. Пеку блины, прислушиваясь к возне в комнате, но, когда выхожу с тарелкой, никого нет. Максим в детской. Волна нежности затапливает и согревает: Илюшка спит, мой муж — рядом. Горит ночник, на подушке лежит раскрытая книга сказок. Словно почувствовав, Максим открывает глаза. Первый взгляд — на Илью, потом на меня. Тихо встаёт.

— Задремал, — говорит он виновато, когда мы выходим. Обнимает одной рукой, прижимает к стене. — Почему ты у меня такая красивая?

Дыхание привычно перехватывает при звуке интимных ноток в голосе. Касаюсь его щеки, веду вниз, к шее, обвожу ключицы, выпирающие под майкой.

— Это ты у меня самый красивый, — шепчу в губы.

— Я знаю, — усмехается он и шутливо охает, получив лёгкий удар кулаком в плечо. — К чему отрицать очевидное? Ай! Да хватит уже! Впрочем, — голос становится ещё ниже, дыхание согревает ухо, — если сегодня ты хочешь быть главной, я не против. Давай уже разложим диван.

Мы живём в обычной двухкомнатной квартире, которую Максим стал снимать, когда появился Илюшка. Из своего жилья у меня только маленький домик на окраине города. Я сдаю его в сезон — небольшая, но помощь. Максим пока ждёт квартиру от флота. Ритка как-то спросила:

— Если ты ждёшь квартиру, не проще ли жениться на Алине? Тогда ты встал бы на очередь на большую жилплощадь.

Я уже не помню, что тогда сказал Максим — отшутился как-то. Сама никогда не считала штамп в паспорте чем-то важным. Сын записан на отца, остальное неважно. Но червячок сомнения, которого я думала, что убила, снова начинает точить сердце. Максим давно спит, а у меня не получается уснуть. Те фотографии и видело удалила, а теперь жалею. Спросить-не спросить?

Так до сих пор и не спросила. Две недели прошло, и, глядя на Максима, не перестаю гадать, с кем он тогда был. Вижу, что не врёт, и любит по-прежнему. Невозможно так притворяться, да и зачем? Я не дочь миллионера, ничего, кроме своей любви, дать не могу. Если бы он не давал деньги, даже не смогла бы водить Илюшку на развивашки. Зарплата небольшая, деньги за аренду домика я стараюсь по максимуму откладывать: впереди школа, университет, мало ли, что вообще может случиться. Не живём впроголодь, но и не шикуем. На курорты не ездим, потому что живём на курорте. Всё есть, всё хорошо, но внутри будто зреет что-то неприятное, как склизкий комок, который пока слишком мал, чтобы откашлять.

— У нас на выходные никаких планов? — спрашивает Максим вечером в четверг. Они с Ильёй сидят на полу, собирают большие паззлы.

— Нет, а что? — Я отрываюсь от книги, которую читала. Такая редкая возможность — сын не спит, а не пляшу перед ним.

— Толик позвал на уху. Я уже согласился, ты не против?

Нехорошее предчувствие начинает оформляться. Всё это время подруга подозрительно молчала, а я не обращала внимания на эту тишину, поглощённая приездом Максима. И тот факт, что Толик лично позвонил ему, а не она — мне, настораживает.

— Может, проведём это время втроём? — делаю слабую попытку отказаться.

— Ты не хочешь с ними встречаться? Вы, что, опять с Риткой поругались? А я удивился — что это он сам звонит… Что на этот раз?

— Да ничего, — неловко улыбаюсь. Если бы хотела, Ритка уже сбросила бы на нашу семью бомбу. Не станет же она при детях вываливать свои подозрения. Да и Толик, хоть и спокойный, терпеть не может скандалы и может вспылить, накричать на жену, чтобы не лезла. Нет, это будет простая встреча, нет причин отказываться.

Поначалу так и есть. Дом у них стоит прямо на берегу моря. Крепкий, в нём не одно поколение выросло. У Толика и Ритки двое детей: дочка чуть старше Илюши и годовалый сын. Иногда я понимаю, почему подруга такая резкая и раздражительная — сложно с двумя детьми. Толик, как настоящий мужчина, предпочитает проводить время на работе и в море, подальше от громкой семьи. Хорошо, хоть свекровь с мамой помогают.

Большой котёл висит над костром — Толик предпочитает готовить «по-рыбацки». Стол в виноградной беседке уже накрыт, дети бегают под нашим зорким присмотром по двору, на небе зажигаются первые звёзды. Слышно дыхание моря, размеренный плеск воды. Максим и Толик стоят в стороне — Толик отошёл покурить подальше от жены, которую мутит от запаха табака.

— Так что, подруга, узнала, кто та баба с ребёнком? Дай, угадаю: сказал, что знакомая. Или, что жена друга?

Холодею. Точно такие же мысли постоянно крутятся у меня в голове. Ритка подпила, язык слегка заплетается. Самое время нам уходить.

— Только не говори, что голову в песок засунула, — с неожиданной злостью говорит Ритка. — Тебе рога навесили, а ты и рада!

— Прекрати, Рит, — отвечаю и поднимаюсь. Отыскиваю глазами Илюшку. Устал, сегодня легко получится уложить.

— Конечно, проще сделать вид, что ничего не происходит, и продолжать играть роль идеальной жены, да? Муж весь из себя такой, сын…

Она говорит с таким ядом, что до костей пробирает. Пошатываясь, встаёт и вдруг громко говорит:

— Эй, Макс, а почему ты не хочешь рассказать, кто там у тебя живёт в Краснодаре?

Мужчины подходят и… Я вижу панику в его глазах.

— Ты о чём, Рит? — спрашивает Толик. Хватаю Максима за руку и тяну на себя:

— Идём, заберём Илюшу и домой.

— Как, о чём? — Ритку уже понесло. Я чувствую — ладонь Максима холодная и мокрая. Невольно отпускаю его, смотрю в глаза. — О той женщине с ребёнком, с которыми я тебя видела три недели назад. Сейчас…

Она достаёт телефон и копается в нём. Тихо. Слишком тихо. Максим молчит, не отпирается, не переводит всё в шутку. Его напряжение можно пощупать.

— Вот. — Ритка протягивает телефон, чтобы всем было видно. — Хочешь сказать, я обозналась?

— Алин, я… — Максим вдруг словно ниже становится. — Я всё объясню…