Красивый. Родной. (не)Мой (СИ)

Глава 8

Алина

Как можно подготовиться к тому, что твоя жизнь в одночасье рухнет? Когда болела мама, я хотя бы знала, что скоро её не станет. Не спала ночами, представляя жизнь без неё, выла в подушку, а наутро улыбалась и говорила, что всё будет хорошо. С Максимом хотела прожить до глубокой старости. Смотреть, как растёт Илюшка, отвести в первый класс, прийти на выпускной… Распланировала нашу жизнь, не зная, что с самого начала туда не вписывалась.

Надо собраться. Выдохнуть и понять, что делать. Забирать Илюшу из садика пока рано — слишком много дел надо переделать до переезда. Куда только бежать? Мозг начинает работать чётко, как часы: собрать вещи и вывезти их в дом, там как раз есть небольшой сарай, который мы с Максимом в прошлом году разобрали. Опять он, везде в моих мыслях, со своей улыбкой, голосом, словами о любви. Надо думать о нём, как о двуличном предателе, а сердце всё равно болит. Не могу просто взять и забыть, разлюбить. И простить не могу. Не после пережитого позора.

Уснуть не получается. До утра пакую его вещи, туда же — наши мелочи. Все воспоминания придётся похоронить, но как это сделать? На фотографиях наша счастливая семья, как лишить себя этих моментов? К утру комната похожа на перевалочный пункт, забита коробками и пакетами. На автомате бужу сына, собираю в садик, сдаю на руки воспитательнице. Теперь разговор с заведующей поликлиникой. Понимаю, что всех подвожу, но слухи сюда прилетят быстро, больше на работу выходить не хочу, не могу, не выдержу чужого осуждения. Если бы я только была виновата! Ходила бы, высоко подняв голову, высокомерно и гордо отвечала бы на любые нападки. Но в чём моя вина?! В том, что влюбилась в обманщика?

— Я не ослышалась? — С заведующей у меня всегда были хорошие отношения, поэтому перед ней дико стыдно. — Ты уходишь в отпуск с последующим увольнением? И кем прикажешь тебя заменить?

— Незаменимых нет, — шучу неловко. Щёки и шея полыхают. Хотя отпуска у нас делятся в начале года, по факту мы уходим, когда надо. Подменяем друг друга, договариваемся. Выходим из отпуска раньше, уходим позже.

— Алина, что у тебя случилось? Максима куда-то переводят? Но почему так срочно?

— Д-да, — мнусь на мгновение. Уже скоро она обо всём узнает, так что небольшая ложь погоды не сделает. — Мы переезжаем во Владивосток. Простите, что не сказала раньше, никто не думал, что перевод подпишут так быстро. Сами понимаете, сколько дел перед переездом…

— Понимаю. — Заведующая снимает очки, трёт переносицу. — Ладно, что поделать. Ты не в рабстве. Сегодня хотя бы отработаешь?

— Да, — выдыхаю с облегчением. — Конечно отработаю!

До обеда много пациентов, но как только наплыв стихает, в кабинет начинается паломничество — все приходят попрощаться.

— Почему не предупредила, мы бы устроили отходную! — вздыхает терапевт Таня.

— Точно! Проводили бы как следует! А то сбегаешь, как воришка, — поддакивает хирург Дима.

— Простите.

Ведь правда как воришка сбегаю, подтверждая свою вину. Почему должна всё менять, бежать из родного города? Почему это я должна всё терять, а не Максим или его жена? Почему?.. У меня нет ответа, просто чувствую, что больше не смогу нормально дышать в родном городе. Здесь всё напоминает о нём, каждый уголок. И море это… Нет, хочу туда, где его не будет видно, где не будет этого проникающего под кожу запаха.

До того, как забрать Илюшу, нанимаю газель и вывожу все вещи, оставила только необходимое на первое время. Связываюсь с риэлтором, чтобы сдавал домик в сезон, оставляю ключи. Всё происходит так быстро, что нет времени на сожаления или грусть по привычному. Специально тороплюсь, не даю себе опомниться. Словно на пятки наступают, и кто-то дышит в спину. Даже знаю, кто — жена Максима. Один раз приехала, ничто не помешает снова на пороге появиться. Вечером, заходя в подъезд, здороваюсь с соседками. Те улыбаются приветливо, но в спину летит:

— А казалась такой порядочной…

— Вот никогда не знаешь, какой человек на самом деле…

— С чужим мужем жила, надо же…

— А ещё говорила, что замужем…

Всё это в лицо никто не говорит — я слышу, потому что стою в подъезде за закрытой дверью. Лёгкие печёт — не дышала всё это время.

— Ма, идём домой, — тянет за руку Илюшка. Надо ему объяснить, почему переезжаем. Ему три, но он парень смышлёный для своих лет. Нельзя просто взять и сдёрнуть с места, ничего не сказав.

— У мамы новая работа, малыш, поэтому мы теперь будем жить в другом городе, — говорю за ужином.

— А папа к нам приедет? Он нас найдёт?

Надеюсь, не найдёт, потому что сама не знаю, куда бежать. Хорошо хоть деньги откладывала, на первое время хватит. Смотрю на карту страны и прикидываю, куда лучше податься. Холодные регионы отметаю сразу — мы тепличные растения, не любим морозы. К тому же, в крупных городах поликлиники укомплектованы, куда податься? Надо искать место, где много лечебных учреждений. Выбор падает на Минеральные Воды. Горы, леса, и никакого моря поблизости.

Через несколько дней мы выходим из аэропорта в новую жизнь. Пришлось извиняться перед хозяйкой квартиры, с которой пришлось съехать и забрать часть оплаты — Максим платил всегда за десять месяцев сразу. Всё наше имущество уместилось в двух больших чемоданах, рядом с которыми моментально появляется улыбчивый армянин.

— Красавица, куда едем? Такси надо? Не бойся, много не возьму! Детское кресло есть, всё есть!

Я почитала отзывы о местных таксистах, вроде бы положительные перевешивают, поэтому решаю не заказывать у агрегатора — там, как раз, аварии чаще. Мы грузимся на заднее сиденье Ниссана, пристёгиваю Илюшу. На удивление, он отлично вёл себя во время перелёта, только расстроился, что пришлось с друзьями из садика попрощаться. Называю адрес гостиницы, где сняла номер на несколько дней. За это время надо будет найти квартиру.

— Отдыхать приехали? — улыбается таксист, трогаясь с места.

— Нет, — улыбаюсь в ответ, — жить.

— Вот как? Тогда почему гостиница, э? Меня, кстати, Джаник зовут.

— Алина. — Дружелюбность начинает напрягать. Наверное, я совсем мозги потеряла, раз отвечаю. Пусть просто довезёт до места, этого достаточно.

— А витязя как? Тебя как зовут, витязь?

— На дорогу смотрите. — Получается резче, чем необходимо, ну и пусть.

— Не обижайся, Алина-джан, я просто помочь хочу! У меня жена как раз постояльцев ищет, прежние съехали недавно, а найти непросто.

— Почему? Туристов мало?

— Какие туристы, слушай! Это не туристы, это камнепад какой-то! Приезжают, мусорят, нос воротят, а потом снова в свои города! У нас тут посмотри какая красота: горы, воздух! А им тут и доставку подавай, и рестораны подавай, и номера люкс подавай… И чтобы подешевле, а всё равно не так!

Джаник эмоционально размахивает руками, но ведёт машину на удивление ровно. Всю дорогу слушаю его жалобы на приезжих и не могу перестать кивать в такт: наверное, это боль жителей всех курортных городов — туристы. С одной стороны, без них никак, с другой — с ними тоже тяжело.

— Держи, Алина-джан, — говорит Джаник, выгрузив чемоданы перед гостиницей. Протягивает визитку. Вот уж чего от него не ждала! — Это жены телефон, Мадина зовут. Позвони, может, понравится тебе наш домик. Там по-простому всё, но чисто. И туалет в доме, не снаружи, как у других.

Истерично хмыкаю. Где-то ещё есть туалет на улице, серьёзно?!

Следующие два дня мы с Илюшей просто гуляем по городу и дышим. Воздух тут совсем другой: сладкий, даже не знаю, с чем сравнить. Хочется дышать полной грудью, вытесняя другой, солёный, любимый… Я на самом деле сделала это? Всё бросила и сбежала. Надо ли этим гордиться? Если бы дала себе время, наверняка так и осталась бы в Севастополе. Столько «но» и «а если», через которые я перешагнула и начала с чистого листа. Должно быть страшно, но пока какое-то оцепенение, словно это не со мной происходит.

Просматриваю недвижимость и мрачнею — то, что нравится, слишком дорого, остальное — далеко от садика и санаториев. И как быть? Решаюсь позвонить Мадине не сразу. Впрочем, за спрос денег не берут. Джаник приезжает на следующий день, улыбается, как будто старую знакомую увидел.

— Алина-джан! Садись, садись, красавица, и витязя устраивай! Сейчас Джаник вам такую красоту покажет! Дышать забудете!

Дорога и правда живописная — мы поднимаемся в гору, с двух сторон лес, дома как будто его часть, вырастают из ярко-зелёных зарослей. Останавливаемся у высоких ворот, которые сейчас настежь распахнуты. Внутри двухэтажный каменный дом с деревянным балконом, по двору ходят куры, при виде которых у Илюшки вспыхивают глаза. Навстречу выходит красивая полная армянка лет сорока пяти на вид.

— Вот она, царица моя, — с гордостью говорит Джаник.

— Какая худенькая! — восклицает Мадина. — Смотри, ветер подует, и в горы унесёт! Но ничего, тётя Мадина тебя откормит, чтобы на женщину была похожа, а не на цыплёнка. Э-э, а кто тут у нас такой красивый?

От напора голова идёт кругом. Мадина говорит, не переставая, изредка прикрикивает на мужа, когда тот пытается вставить хоть слово. Домик, о котором говорили, стоит в глубине большого сада. Их тут несколько, как объяснила Мадина, скоро всё будет туристами забито, но этот они долго местным сдавали, пока те в Сочи не перебрались.

— Все бегут куда-то, зачем бежать? Жили, горя не знали. Нет, тихо им тут, суеты захотелось, — ворчит Мадина, разливая душистый чай из горных трав по кружкам. — Значит, ты у нас врач? Какая хорошая профессия! Врачи всегда нужны.

Даже не поняла, как успела выложить всё про себя. Только про Максима опустила, просто сказала, что решила начать новую жизнь. Мадина посмотрела цепко, но ничего не спросила.

— Вот, что, — она кладёт ладони на стол, — поживите пока у нас. Нечего в гостиницу деньги сливать, тётя Мадина с ценой не обидит. Устроишься на работу, сына пристроишь в садик, тогда решишь, оставаться или другое жильё искать.

Я не верю, что всё так легко устроилось, просто не верю. Может, это вселенная так извиняется? Не видела очевидного, закрывала глаза на тревожные звоночки, жила во лжи… Больше этого не повторится. Никаких мужчин в моей жизни не будет, не в ближайшее время точно. Но всё-таки вера в хорошее живёт внутри, и мир не без добрых людей. Поэтому я соглашаюсь, а там будто что будет.