Кровавая дань

Глава 2

Кружащий Стервятник

I

Нора стояла перед дверью в сердце крепости. Солнечный свет пробивался сквозь высокие окна коридора, пригвождая ее к месту. Она не могла заставить себя сделать еще один шаг.

Утро после ее встречи с Гесперином — последнее место, куда ей хотелось ступить, была усыпальница. Последний, кого она хотела видеть, — Сэр Виртус.

Но ее не должно было удивлять, что Командор Ордена явился с визитом сегодня. Он всегда появлялся в самый подходящий момент, чтобы застать ее за чем-то неподобающем.

Она отогнала мысли о Гесперине и часах, проведенных без сна, ее тело горело от неутоленного желания. Вместо этого она представила архитектурные схемы. Ее планы по расширению крепости были так успокаивающе.

Ее спокойствие дало трещину, когда она заметила новую щель в стене между двумя гобеленами. Расширение было невозможно, пока она не устранит повреждения.

Тяжелая старая дверь скрипнула, и она вздрогнула. Сэр Виртус стоял в дверях, его золотой и белый сюрко⁴ слишком яркий для ее уставших глаз.

— Где твои мысли, Онора? — Он цокнул языком, на его аристократичном лице появилась гримаса недовольства. — Опять мечтаешь о постройке дворцов?

Она заставила себя подождать перед ответом — урок, который она усвоила на собственном горьком опыте. Первые слова, срывающиеся с ее губ, всегда были неправильными. Хотя она никогда не говорила именно то, что нужно.

— Дядя Виртус! — Она гордилась фальшивой бодростью, которую смогла изобразить. — Что привело тебя сюда? Я не ожидала тебя до Осеннего Равноденствия.

— Заходи. — Он придержал дверь и жестом пригласил ее внутрь.

Она вспотела, но плотнее закуталась в шаль. Если она замешкается, он решит, что ей есть в чем признаться. Она заставила себя переступить порог.

Фантомные боли вспыхнули вдоль ее рук, жгли кожу, проникая глубже. Она пошла вперед, чтобы он не увидел ее гримасу.

Стены, увешанные реликвиями, словно сжимались вокруг нее, приближая сверкающие серебряные мечи и чаши святого огня. Книги, прикованные к подставкам, словно осуждали ее.

Она старательно избегала взгляда на инкрустированный ларец, где лежал лишь один из пары рыцарских кинжалов. Главное — не дать ему повода проверить его.

— Не притворяйся невинной, Онора. — Голос Сэра Виртуса разнесся по залу усыпальницы.

Неужели он уже знает, что Арсео пропал? Если он узнает, что она охотится на Гесперина в одиночку, он заберет добычу и славу себе. А если узнает, что она позволила Гесперину осквернить ее хотя бы одним укусом, он подвергнет ее очищению.

Она закрыла глаза перед алтарем Андрагатоса в глубине зала. Но в ее сознании все равно стоял белый щит. Глиф⁵ бога, сияющий золотыми чарами, будто прожигал ее веки.

Шаги Сэра Виртуса замерли рядом.

— Ты думала, я не узнаю?

Она сдержала порыв прикрыть запястье рукой.

— Весть достигла моих ушей, — сказал он, — как только ты не смогла добиться предложения от последнего жениха.

Нора медленно выдохнула — только сейчас осознав, что все это время задерживала дыхание. Она открыла глаза и посмотрела на него.

— Орден дал мне время до Осеннего Равноденствия найти мужа. У меня осталось два дня.

— Дорогая, мы оба знаем, что у тебя не осталось холостых рыцарей, которых ты могла бы соблазнить. Кто еще есть, и как ты сможешь заполучить его за два дня?

Она не могла. Но за это время она могла отравить и уничтожить Гесперина.

— Дворец за два дня тоже не построишь, — усмехнулся Сэр Виртус. — Что за подмости⁶ в коридорах?

— Некоторые ремонтные работы больше не терпят отлагательств. Мы и так уже слишком долго их откладывали — и мастеров толковых не хватает, и материалов. Все знатные дома Тенебры сейчас спешно восстанавливают свои владения после последней волны междоусобиц.

— Что я говорил тебе о твоем неподобающем увлечении архитектурой? Дневники твоих предков, строивших крепость, — совершенно неподходящее чтение для дамы. Если бы ты уделяла столько же внимания ткачеству, сколько изучению укреплений, ты бы уже нашла мужа.

Она знала, что ее одержимость крепостью была слабостью. Но хотя бы полезной, которая не давала Кастра Глорию развалиться на части. Она старалась не болтать об этом с женихами. Хотя это и не помогло.

Сэр Виртус вздохнул.

— Ты должна принять условие Ордена. Кастра Глорию даровали твоему далекому предку в награду за заслуги, но его потомки могли владеть ею только пока обеспечивает Орден рыцарями или женами.

Она прикусила язык и терпеливо выслушала его нравоучение.

— Если бы я был твоим родным дядей, мы бы сохранили крепость в семье. Но твой отец был моим братом по оружию. В его отсутствие мой священный долг — наставлять тебя. Я делал все возможное, но тебе уже двадцать четыре, и все знают, что тебе не хватает смирения и скромности, чтобы быть дамой святого рыцаря. Пора признать, что ты никогда не выйдешь замуж.

Как он смеет? Он не ее отец. И она не дура. Она знала, кто больше всех выиграет, если Кастра Глория вернется во владение Ордена.

Сэр Виртус жил и дышал ради Ордена — и ради своего положения в нем. Реликвии ее семьи и стратегическая крепость принесли бы власть и престиж святым рыцарям, а значит, и Сэру Виртусу.

Нора всегда подозревала, что он завидует достижениям ее отца. То, как он кружил, словно стервятник, после смерти ее родителей, только подтверждало это. Он уже вел себя как хозяин, появляясь когда хотел, командуя ее слугами, будто они его.

Без приглашения он опустился на колени на месте, где молился ее отец.

— Остальные рыцари прибудут на Осеннее Равноденствие, чтобы вновь посвятить крепость Ордену. Но не бойся за свое будущее, дорогая. Ты знаешь, я всегда буду присматривать за тобой. Ты сможешь жить в моей цитадели под моим руководством.

Впервые Норе не пришлось сдерживать необдуманные слова. Горло сжалось, воздух вырвался из легких. Она съежилась в шали, фантомные боли полосовали ее кожу.

Таково было его видение ее будущего. Наследие ее семьи закончилось бы позором, который Орден предпочел бы забыть. Она потеряла бы доброе имя, дом и последние крупицы контроля над своей судьбой. Она существовала бы под его присмотром до конца дней.

Сэр Виртус спас ее от Гесперина, убившего ее родителей. Возможно, она была обязана ему жизнью, но не послушанием. Не домом. Не наследием.

Ей придется завершить свой план у него под носом. Она прекрасно понимала, насколько отчаянной была эта затея. За всю историю Ордена здесь было лишь несколько дам. Но, несмотря на все свои недостатки, она заставит родителей гордиться. Даже если их нет рядом, чтобы увидеть это.

Она удержит свой замок.

Нора кралась по коридору, держась в тенях между факелами. Ее подмости лежали в разобранном виде. Как быстро лорд Виртус приказал их убрать. Как охотно слуги, знавшие ее всю жизнь, поспешили подчиниться.

У открытой двери усыпальницы она прижалась к стене, избегая света. Шуршание бумаги. Сэр Виртус все еще не спит, роется в книгах ее семьи? Она думала, он уже в постели.

Она перешла на другую сторону коридора, где свет не доставал, но тени были недостаточно густыми. Сердце колотилось, она спряталась за остатками лесов. Один шаг. Два. Три.

Она миновала дверь. Выпрямилась, сливаясь с темнотой, и вздохнула с облегчением.

Затем чья-то рука сжала ее плечо.

Она подавила вскрик, замерла на месте. Рука развернула ее. Она подняла глаза и встретилась взглядом с затемненным лицом Сэра Виртуса.

— Онора, — его тихий, но строгий упрек пробрал ее до костей. — Что дочь святого рыцаря делает вне своих покоев в такой час?

Нора знала, что ее вина и гнев написаны у нее на лице. Скрывать эмоции — не ее талант. Единственный шанс — придумать ложь, которая объяснила бы ее выражение.

— Я пришла проверить ремонт. Знала, что ты не одобришь, поэтому дождалась темноты. Как ты мог разобрать подмости, дядя Виртус?

Он презрительно фыркнул.

— Выбрось свои чертежи из головы, девочка. Представь, что подумают люди, если ты будешь бродить по залам ночью, словно в поисках любовного приключения!

— Конечно, дядя Виртус. Я сразу вернусь в свою комнату. — Она выскользнула из его хватки и повернулась, чтобы уйти.

Он схватил ее за руку так сильно, что она едва сдержала крик боли. Притянув ее ближе, он навис над ней в полумраке.

— Неужели ты играла только с подмостями, Онора? — его пальцы сжались еще сильнее.

Она с трудом сдержала слезы.

— О чем ты?

— Арсео пропал из усыпальницы. В ларце остался только Санкти⁷.

Санкти, Клинок Очищения. Одно лишь имя реликвии навело на нее мрак. Если Сэр Виртус открыл ларец, значит, он готов использовать второй кинжал.

Он наклонился ближе.

— Неужели архитектурные книжки — единственное, с чем ты играешь, Нора?

Она отпрянула.

— Ты же знаешь, я не подходила к ларцу.

— Напомнить, насколько ценны эти реликвии? — его голос зазвучал громче. — Твой отец был самым молодым рыцарем, удостоенным чести носить Санкти. Это принесло ему славу на долгие годы. А когда ему вручили Арсео, это стало венцом его служения Ордену.

Если бы они только знали, что Гесперин поджидал их в засаде по дороге с церемонии. Если бы реликвии смогли спасти ее родителей.

— Тебе не нужно напоминать, — прошептала Нора. — Мой отец погиб за Арсео.

— Именно. И, как и все в этом замке, кинжалы теперь принадлежат Ордену. Ты понимаешь?

Она опустила взгляд.

— Да, дядя Виртус.

— Ты знаешь, как я снисходителен, — его голос стал тише. — Я не предприму ничего до утренней молитвы. У тебя есть шанс признаться, если ты что-то скрываешь. Но если Арсео не вернется в ларец к концу моих молитв — последствия будут серьезными.

— Наверное, его украл слуга, — Нора без угрызений совести переложила вину на предателей. — Мы начнем обыск замка после утренней службы.

— Надеюсь, мы найдем его у слуг.

Реликвия была в безопасности в одном месте, куда аскетичный⁸ Сэр Виртус никогда не заглянет — под юбкой девственницы.

— Возвращайся в свои покои, — он подтолкнул ее и наблюдал, как она убегает.

Убедившись, что он не пошел за ней, она свернула в боковой проход, затем прокралась за потайную арку за гобеленом. Она знала каждый уголок Кастра Глории, перестроенный и восстановленный за века.

Луна уже высоко стояла в небе, когда она добралась до поляны. Как только она вышла из-под деревьев, появился Гесперин.

— Я начал думать, ты передумала насчет нашего соглашения, — сказал он.

— Я просто задержалась, — она выпрямилась, пытаясь отдышаться. — Я держу клятвы, Первородный Дар… Дейр…

Он приподнял бровь.

— Если мое имя слишком сложно для произношения, можешь звать меня Дэв.

Она прочистила горло.

— Что ж, это справедливо, раз ты отказываешься называть меня по имени.

— Как же… Нора. — Ее имя звучало непристойно на его языке. — Сегодня вечером я покажу тебе много интересного.

Проклятье, ее сердце уже начало бешено биться. Его зрачки расширились, губы приоткрылись, обнажая клыки.

— Не в этом смысле, — он усмехнулся. — Я хочу рассказать тебе о культуре Гесперинов.

Она нахмурилась.

— Я пришла не за уроками ереси. Возьми мою кровь и покончим с этим.

— Но я тоже должен выполнить свою часть соглашения. — Он протянул ей руку. — Пойдем со мной.

Она отпрянула.

— Куда ты меня ведешь?

Уголок его рта дернулся.

— В мое логово.

Она застыла на месте.

— У тебя есть логово? На моих землях?

— Да, но ты не сможешь попасть туда без меня.

— Этого не было в нашем договоре.

— В нашем договоре не было ограничений на место, где будет проходить твоя дань.

— Ты не можешь ожидать, что я просто исчезну с тобой.

Его взгляд упал на траву.

— Я не стану пить твою кровь здесь.

Между ними повисло молчание. Если бы он попытался обмануть или уговорить ее, она бы уперлась. Но по правде, она не могла винить его за это. Никто из них не хотел, чтобы их следующая схватка произошла здесь, где погибли их родные.

Она уже отдала себя на его милость. Какая разница, если она пойдет с ним в еще большую опасность?

Она взяла его руку.