Кто вы, мистер соблазнитель?

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Он предчувствовал, что ощутит сладость, и не ошибся: рот его наполнился медом. Однако он не предвидел, насколько живым и жарким окажется ее отклик. Норин не стала дразнить его легким поцелуем, она с жадностью впилась в губы Винни, маня танцующим языком, и обвила его шею руками.

Он почувствовал, как вспыхнуло в нем желание, воспламененное поцелуем и прикосновением ее груди. Когда он прижал ее к себе и провел ладонью по ее спине, женщина томно застонала. Винни стал покрывать поцелуями ее лицо и шею, испытывая головокружение от настойчивого зова плоти. Ни одна женщина не влекла его к себе так неудержимо, как Норин. Он готов был немедленно сдаться ей в плен и стать ее рабом.

Его ладонь скользнула под ее футболку. Какая нежная и гладкая у Норин кожа! Какое блаженство чувствовать ее мягкое тело! Боже, подумалось Винни, сколько радости может принести мужчине одно лишь прикосновение к этому телу!

Норин затрепетала, и у Винни перехватило дыхание от пронзительного желания овладеть ею. Он сделал жадный вдох и понял, что она тоже готова к этому. Норин не выпускала его из объятий и прижималась к нему животом и грудью, обдавая жарким и учащенным дыханием его шею. Он отстранился и взглянул ей в глаза.

— Норин! Я готов отдать все на свете, чтобы вместе с тобой упасть сейчас в траву. — Он провел ладонью по ее щеке и отступил еще на шаг. — Увы, сейчас для этого не подходит ни место, ни время.

Пелена страсти упала с ее глаз, в них обозначилось смущение: Норин тоже вернулась к реальности. Срывающимся от волнения голосом она спросила, стараясь казаться спокойной:

— Разве я дала повод предположить, что сгораю от страсти?

Винни мягко улыбнулся.

— Я ощутил электрический разряд, едва лишь наши взгляды скрестились. И не пытайся меня убедить, что и ты его не испытала. Между нами возникла невидимая связь.

— Ты прав, — покраснела она. — Не стану этого отрицать. Ты мне понравился с первого взгляда. Однако из этого не следует, что я поддамся чувствам.

— А почему бы и нет? — спросил Винни, взмахом руки приглашая Норин в обратный путь.

— Ты не тот, кто мне нужен, хотя и привлекаешь меня физически. Логика говорит, что ты мне совершенно не подходишь. Мне нужен совсем другой спутник жизни.

— Но это не означает, что мы не должны встречаться! Что мешает нам совместно развлекаться, пока ты будешь искать свой идеал?

— Поразительная целеустремленность! — расхохоталась Норин.

— Я привык добиваться поставленной цели, невзирая на препятствия. И ты в этом еще не раз убедишься, — осклабился Винни.

— Это мы сейчас проверим. Взгляни-ка, — Норин кивнула головой куда-то в сторону.

Винни вздрогнул: отделившись от веселой и шумной толпы, на них с осуждением смотрел отец Норин, глава городской пожарной службы. У Винни засосало под ложечкой. Но, посмотрев на Норин, он почувствовал, как на душе полегчало. Закатное солнце позолотило пряди ее волос, а васильковые глаза могли поспорить с нежно-голубым небом. И, вспомнив, как жарок и сладок был их первый поцелуй, Винни воскликнул:

— Ради твоих поцелуев я готов целый месяц чистить и полировать Красную Толстуху.

У Норин округлились глаза и порозовели щеки. В следующий момент к ним подбежал Билли.

— Смотрите, мне дали приз! Я говорил, что на мне самые быстрые кроссовки! Я победил в беге с препятствиями.

В руках счастливого мальчика была зажата маленькая фигурка. Он весь светился радостью и счастьем. Окинув хитрым взглядом Винни и Норин, Билли громко спросил:

— Ну а как дела у вас? Скоро я получу в подарок малыша?

— Поразительная настойчивость! — расхохотался Винни. — Мне есть чему поучиться у твоего сына!

Он наклонился и подхватил мальчика на руки.

— Пошли готовить сладкое!

Они подошли к группе людей, разжигающих костер для приготовления любимого детского лакомства — суфле из кукурузного сиропа, сахара и крахмала с желатином. Винни помог Билли насадить одну порцию на специальную палочку и сел отдышаться.

Между тем парковочная площадка быстро пустела: многие уже покидали пикник. Приближались сумерки. Небо на западе порозовело. Вдыхая нежный аромат духов Норин, Винни с умилением наблюдал, как Билли возится у огня. На душе у него стало хорошо и спокойно.

Обычно в предзакатный час его охватывало волнение: воспоминания об утраченном усиливались по мере приближения темноты, обостряя тоску одиночества. Но детский смех отпугивал это наваждение, а близость Норин пробуждала надежду на счастье.

— Все готово! Можете полакомиться! — Подбежав к столу, Билли протянул им дымящуюся палочку с какими-то липкими кусочками.

— Спасибо, Билли, но я не любитель сладостей.

— Значит, мне больше достанется! — воскликнула Норин, и, стянув кусочек лакомства с палочки, отправила его в рот. Теплый, густой сироп потек по ее подбородку.

— Какая гадость! — шутливо поморщился Винни.

— Пойду приготовлю еще порцию! — сказал Билли и вернулся к костру, окруженному смеющейся детворой.

Норин усердно отдирала липкую массу от подбородка и облизывала губы, давясь смехом. Винни живо представилось, как он склоняется над ней и целует, чувствуя сладость во рту.

Словно бы угадав его мысли, Норин прильнула к его плечу, сверкая глазами, и ему показалось, что их фантазии слились в одну волшебную сказку. Но в следующий миг волшебство рассыпалось от густого баса Сэма:

— Эй, Винни! Помоги-ка! — Он собирал конусообразные дорожные знаки, служившие препятствиями в соревнованиях детей. — Одному мне здесь не управиться. Ну, где ты там, Пасторелли!

— Я скоро вернусь, — сказал Винни. Норин кивнула, пряча глаза. Винни подбежал к товарищу, и тот спросил:

— Ты решил на всю жизнь остаться в штрафниках? Понравилось получать наряды вне очереди?

— О чем это ты? — невинно захлопал глазами Винни.

— Ты все прекрасно понимаешь, — прорычал Сэм. — Это я никак не возьму в толк, почему ты прилип к дочери босса. Других женщин в городе мало? Опомнись, пока не поздно!

— Ей нужен кто-то, чтобы выйти из спячки и начать новую жизнь, — сказал Винни, помогая собирать оранжевые щитки. Он обернулся: Норин подошла к Билли и присела на корточки у костра.

Вот уже четыре года, как она избегала встреч с мужчинами и не решалась завязать с кем-то близкие отношения. Винни подозревал, что это папаша обмотал дочку цепями, и решил освободить бедняжку из плена страха и предубеждений.

— Если ты разобьешь ей сердце, приятель, наш босс свернет тебе шею, — тихо сказал Сэм, перехватив его взгляд.

— Да не собираюсь я никому разбивать сердце, — рассмеялся Винни. — Норин видит меня насквозь, да и я не скрываю, что не хочу серьезных отношений.

— Любопытно, чего же ты тогда добиваешься? — обернувшись, спросил Сэм, удивленный услышанным.

Винни медлил с ответом, поглядывая в сторону Норин и Билли. И в самом деле, неужели он удовлетворится легким флиртом? Действительно ли его интерес к этой женщине обусловлен лишь физическим влечением, игрой гормонов в крови?

Пожалуй, все обстоит гораздо сложнее. Ему нравится ее звонкий, мелодичный смех, он любит наблюдать, как меняется ее лицо в зависимости от настроения, как она общается с сыном.

— Ты оглох, черт бы тебя побрал, Винни! — нарушил его раздумья Сэм. — Объясни мне наконец, зачем ты крутишься вокруг Норин, если не получишь от этого ничего, кроме неприятностей.

— Я и сам этого не знаю, — упавшим голосом ответил Винни. — Мне показалось, что она выплакала все слезы и заслужила толику радости и счастья.

— Ты сошел с ума, Пасторелли, — сокрушенно покачал головой Сэм.

— Это точно, — не стал спорить Винни.

Первым человеком, который приветствовал Норин на следующий день, стала ее соседка. Она поднялась на крыльцо дома с пирогом в руках и бодро воскликнула:

— Доброе утро!

— Вы так рано встали, что успели испечь это чудо? — искренне удивилась Норин.

— Я обещала испечь три пирога для старушек, живущих в церковном приюте, и приступила к работе пораньше. У меня осталось тесто для четвертого пирожка, и я испекла его с вишнями. Я знаю, как любит твой папа пирожки с такой начинкой.

— Папа должен заехать ко мне на чашечку кофе перед работой. Может, и вы заглянете, дорогая Эмили?

— Спасибо за приглашение, но у меня пироги в духовке!

— Вы нас балуете! — покачала головой Норин, принимая угощение.

— Мне это нравится, — улыбнулась соседка, сразу помолодев. — Кого же еще мне баловать, как не главного защитника нашего городка от пожаров. Он так много сил отдает своей службе! Ну, я пойду. До свидания, деточка! Привет Чарли.

Норин проводила Эмили задумчивым взглядом: и с чего это она так заботится о ее отце? Не пора ли серьезно поговорить об этом и с самим Чарли-сладкоежкой? Норин внесла пирог в дом, поставила его на стол и задумалась.

Ей вспомнилось, как Винни говорил, что они с отцом чересчур опекают друг друга и не впускают в свой маленький мирок других людей. А ведь он прав! Об этом же ей толковала и Синди.

Из Эмили и Чарли вышла бы отличная пара! Они люди схожей судьбы и одного поколения, а по своей натуре Эмили во многом похожа на покойную мать Норин. Так почему бы ей не стать отцу утешением на склоне лет?

Подавая Чарли кофе, Норин заметила:

— Пикник в этом году получился очень удачным.

— Ты осталась довольна, доченька? — с удовлетворением откинулся на спинку кресла отец. — А какие у тебя планы на лето? Как думаешь отдохнуть?

— Вряд ли у меня будет для этого время, — с сомнением произнесла Норин. — Я буду отвозить Билли в подготовительную группу, а сама заниматься покраской дома.

— Через пару деньков у меня выходной, — оживился отец. — Я тебе с удовольствием помогу. А ты пока отдохни.

— Спасибо, папа. Думаю, что я и одна справлюсь, — наливая себе в чашку кофе, ответила Норин. — Мне не терпится приступить к работе.

Она сделала глоток и вместе с горячим ароматным напитком проглотила слова о том, что надеется отбить изнурительным трудом нестерпимое желание снова поцеловаться с Винни.

Всю ночь она проворочалась с боку на бок, сгорая от желания увидеть его, вновь и вновь вспоминая все, что произошло на пикнике. К рассвету она забылась сном, едва ли не впав в безумие.

— Папа! А тебе не приходила в голову мысль найти себе симпатичную подружку?

— О чем ты говоришь, дочка! — с тревогой, словно на душевнобольную, посмотрел на нее отец. — Кому такой старый пень нужен?

— А по-моему, многим женщинам ты нравишься, — возразила Норин.

— Разве что слепым старухам, — засопел Чарли. — Услышь эти слова твоя покойная мать, она перевернулась бы в гробу!

— Мама обрадовалась бы, если б у тебя появилась спутница жизни. — Норин погладила отца по руке. — Мама давно ушла в лучший мир, а Джесси развлекается с другой. Не пора ли нам с тобой почувствовать себя живыми?

Чарли отдернул руку и поморщился.

— Что это сегодня на тебя нашло, Норин? Мне моя жизнь нравится. Не говори чепухи!

— Это не чепуха, отец! Разве наш образ жизни можно назвать нормальным?

— Лично мне никого, кроме вас с Билли, не нужно! Это он причина таких вздорных мыслей, дочка? — прищурился Чарли.

— Кто? — с невинным видом спросила Норин.

— Пасторелли! — с отвращением выпалил отец. — И надо было этому пройдохе свалиться на наши головы! Как же ловко он сумел запудрить тебе мозги! Учти, дочка, он разобьет тебе сердце. Держись от него подальше!

Чарли одним глотком допил кофе и встал из-за стола.

Норин тоже вскочила и обняла его.

— Не беспокойся о моем сердце, папа. Оно в полном порядке, и я не собираюсь никого впускать в него.

— Ну, мне пора на работу. — Чарли похлопал дочь по спине. — Увидимся вечером?

— Я приготовлю отбивные.

— У меня уже слюнки текут. Тогда до шести!

После ухода Чарли Норин отвезла сына на занятия и вернулась домой. Мыслями ее вновь овладел Винни, а сердцем — огонь, вспыхнувший от его поцелуя.

Ей следовало бы знать, что он мастер поцелуев, он же наверняка много тренировался с другими женщинами. Но зато каков результат! Его губы откровенно соблазняли, суля изысканное блаженство и сладостное забытье.

После того как потерпел крушение ее брак, Норин забыла, что такое физическое наслаждение в объятиях мужчины. О том, что она нормальная здоровая женщина, она вспомнила лишь после поцелуя Винни. А ведь раньше она совсем не была сухарем. Но с уходом Джесси ей стало казаться, что это уже не для нее.

Женское начало в ней словно бы оцепенело, застыло в глубоком сне, и Норин порой казалось, что Джесси унес его с собой. А теперь, когда она осознала, что заблуждалась, возникает новый вопрос: что делать с проснувшимся чувством?

Да, Винни ей определенно импонирует. Но чисто физическая, лишенная духовности близость ее не прельщает. А Винни совершенно ясно дал понять, что готов лишь развлекаться, не обременяя себя никакими обязательствами.

Этого Норин мало.

Но почему иногда в его глазах сквозит печаль? Какое горе скрывается под маской весельчака и дамского угодника?

Норин отключила кондиционер, распахнула окна (в такой жаркий день не обойтись без сквозняка, особенно при малярных работах!), переоделась в старые шорты и майку и откупорила банку с краской.

Мебель она заранее накрыла старыми простынями. Она ничего не стала менять в доме со времени исчезновения бывшего мужа, хотя понимала, что новая обстановка поможет ей забыть обиду. Однако хроническая нехватка денег и сил мешала осуществлению этого плана.

Внезапно Норин осознала, что теперь спешить с ремонтом ей незачем. Воспоминания о коварстве Джесси стали неотъемлемой частью ее жизни, как веснушки на плечах или цвет собственных волос, а потому и не раздражали.

Винни заставил ее задуматься о будущем, и она уже сомневалась, что готова прожить всю жизнь затворницей. Однако заурядный представитель противоположного пола ее совершенно не устраивал.

Винни! Она вспомнила, как он участвовал в детских состязаниях, как поглаживал ее лицо и волосы. Да, сколько в нем жизнелюбия и заразительной энергии! Жаль, что они не пара...

Норин с грустью вздохнула и, наполнив краской специальный резервуар кисти, поставила стремянку в угол спальни. В первую очередь надо было покрасить потолок, а уже после этого браться за стены.

Она остановила свой выбор на желтом цвете веселенького светлого оттенка. Ей казалось, что он придаст комнате света и уюта, поскольку удачно сочетается с занавесками и покрывалом. Работала Норин самозабвенно, и по мере того, как потолок из грязно-белого преображался в солнечно-желтый, настроение у нее поднималось.

Время за работой летело незаметно. С каждым часом в комнате становилось все жарче, и Норин то и дело прерывала покраску, чтобы перевести дух. Майка липла к вспотевшему телу, волосы спадали на лоб и щекотали шею, приходилось их поправлять. И вдруг раздался звонок в дверь.

Спускаясь со стремянки, Норин ощутила легкое головокружение. Вцепившись в лестницу, она глубоко вздохнула и, выждав несколько секунд, спрыгнула на пол и побежала открывать дверь, стараясь не замечать боли в затылке и висках.

На крыльце стоял Винни. Норин уставилась на него с изумлением.

— Какими судьбами?

— Решил заглянуть в твой уголок и пригласить тебя пообедать, — широко улыбнулся незваный гость. — Но теперь вижу, что из этого ничего не получится. Ты вся в желтой краске! И воняет здесь, как на красильной фабрике.

— Я крашу спальню.

— А ты не заболела?

— Да, слегка кружится голова. Наверное, от жары.

Только сейчас Норин поняла, что крепко вцепилась в дверь, чтобы не упасть.

Винни взял ее за руку, отвел к дивану, усадил и направился по коридору в спальню.

— Винни! — устремилась следом Норин, почему-то обеспокоенная мыслью, что он войдет в ее комнату и наполнит своей аурой. Винни уже не раз побывал там в ее снах, однако ей почему-то не хотелось, чтобы это случилось наяву.

— Здесь такая жарища и так воняет краской, что остается лишь удивляться, как ты не лишилась сознания, — поморщился Винни.

— Но ведь окна раскрыты настежь!

— Сегодня полное безветрие, и все ядовитые испарения остались в помещении. У тебя случайно нет вентилятора?

— Был где-то старый — по-моему, в подвале.

— Покажи мне, где вход в подвал, и я спущусь за ним.

— Дверь в подвал на кухне, за кладовой. Вентилятор, кажется, в углу за топкой.

Едва Винни вышел из спальни, Норин захотелось подбежать к зеркалу и стереть с лица краску, а потом быстренько переодеться и привести себя в порядок.

Но вместо этого она присела на кровать. Плевать на внешний вид, ведь она не собирается очаровывать Винни Пасторелли!

— А вот и он! — радостно воскликнул Винни, вернувшись из подвала с вентилятором. Он поставил прибор рядом с дверным проемом и нажал на кнопку. Мощный поток воздуха унес неприятный запах в окно и освежил разгоряченное тело Норин.

— Сиди и остывай, я скоро вернусь, — приказал ей Винни и снова вышел.

Спустя минуту он вернулся с двумя бокалами охлажденного чая в руках.

— Ну как, полегчало?

Норин кивнула и сделала несколько жадных глотков.

— Я даже не осознавала, что меня мучит жажда!

— В такой жаре и духоте ничего не стоит отравиться вредными испарениями!

Винни сел поверх бледно-розового покрывала на кровать и окинул взглядом помещение.

— Чудесный оттенок! И кровать удобная. — Он многозначительно посмотрел на хозяйку дома.

Норин вскочила и торопливо сказала:

— Ты говорил что-то насчет обеда. Выбираться из дома мне совершенно не хочется. Можно перекусить здесь, бутербродами.

Он улыбнулся, сообразив, что ей хочется поскорее выйти из спальни, и последовал за ней на кухню.

— Располагайся, — кивнула Норин на стул. — Я быстренько умоюсь и вернусь.

В ванной она обтерла лицо влажной салфеткой, но переодеваться не стала, опасаясь вызвать очередной пронзительный взгляд своего гостя.

А тот глядел в окно на задний двор. Когда Норин вошла в кухню, Винни обернулся.

— Там, кажется, установлена палатка для Билли?

— Это дедушка привез неделю назад, — ответила Норин, выставляя из холодильника на стол ветчину и тарелку с помидорами и салатом. — Винни готовится к походу. Он мечтает совершить этим летом путешествие.

— А тебе, похоже, эта затея не по душе, — заметив, что она хмурится, сказал Винни.

— Дело вовсе не в этом. Мне кажется, в походы мальчику интереснее ходить с отцом: ведь у мужчин свои забавы. Разумеется, и матерям надо играть с сыновьями, но им труднее найти с ними общий язык.

— А Чарли? Разве он не занимается внуком?

— Редко. И вообще, дед отца не заменит.

— Если хочешь, я могу составить вам компанию. Мы с Билли будем изучать растения и основы охоты. — Винни встал и подошел поближе к Норин. — Я научу его добывать огонь, ловить рыбу с помощью куска веревки и заколки, различать следы зверей. — Он обнял Норин за плечи и погладил по спине. — И тебе не будет скучно и страшно по ночам. Уложив Билли спать, мы с тобой будем забираться в спальный мешок и предаваться страстной любви.

Норин прекратила нарезать ветчину и строго сказала:

— Кажется, ты забыл, что я пригласила тебя перекусить, и не более того. А в руках у меня, между прочим, острый режущий инструмент. Понятно?

Винни рассмеялся, обдав ей шею теплым дыханием, и, к ее облегчению — и сожалению, — разжал руки и сел на место.

— Горчицу? Майонез? — спросила Норин.

Они с аппетитом принялись за еду, непринужденно болтая о любимых фильмах и мелодиях, и не заметили, как разговор вновь обрел личный характер. Это случилось за чаем, когда они, перекусив, перебрались на свежий воздух и удобно устроились в шезлонгах в тени дуба.

— Скажи, Винни, почему ты решил, что не создан для семейной жизни? — спросила Норин.

Винни устремил взгляд куда-то вдаль, не торопясь отвечать. И на мгновение Норин показалось, что в его глазах промелькнула боль. Наконец он вновь посмотрел на нее и хитро прищурился.

— Я не представляю себя привязанным к другому человеку до конца своих дней.

— Значит, мы смотрим на жизнь по-разному! Я с детства мечтала стать женой такого мужчины, который обожал бы меня так, как мой отец обожал мою мать. Они не представляли себе жизни друг без друга, были единым целым.

— И даже угадывали желания и мысли друг друга. Ты это хотела сказать?

— Да! — радостно воскликнула Норин. — Им достаточно было одного ласкового взгляда, легкого прикосновения, чтобы все понять. — Она тихонько вздохнула. — Мне нравилось находиться рядом с ними.

— А потом отец остался один и до сих пор не в силах справиться с горем. Согласись, Норин, в этом нет ничего хорошего, — с плохо скрытым раздражением заметил Винни.

— Это так, — удивленно посмотрела на него Норин. — Утрата близкого человека всегда приносит его родным душевную боль. Возможно, мы с отцом слишком замкнулись в своих переживаниях. Но рано или поздно тоска по былому притупляется, освобождая в сердце место для надежды на новое счастье.

— А по-моему, глупо позволять тоске брать над тобой верх, — тихо произнес Винни совершенно серьезным тоном. — Хочешь, продемонстрирую, сколько радости может принести обыкновенный спальный мешок? — Он встал и кивнул в сторону палатки.

— Почему ты так себя ведешь? — с любопытством посмотрела на него Норин.

— Как именно?

— Начинаешь говорить пошлости и банальности, едва лишь разговор касается личных проблем?

— Но именно таким образом мне всегда и удавалось добиться желанного результата! — осклабился Винни.

— Однако на сей раз у тебя ничего не выйдет! — тихо ответила Норин, размышляя, что же он все-таки за человек. — Со мной этот фокус не сработает.