Кукла колдуна

Глава 13 — Постучав в дверь, не стоит удивляться ее открытию

Открывшаяся мне правда: «доверять стоит в первую очередь только себе» позволила взять эмоциональную паузу после непростого разговора с родителями. В конце их «пламенной речи» я смогла только кивнуть и молча удалиться, предоставив им право самостоятельно толковать мое поведение. У меня не было желания спорить, протестовать или даже соглашаться для вида. В один миг я осознала себя отдельной от них и не стремилась сокращать возникшую пропасть.

Второй вопрос, который меня теперь волновал: «Хочу ли я услышать «правду» Аарона?» и на него тоже пока не находилось однозначного ответа. С одной стороны, мы расстались после такой странной, но волнующей и, что скрывать, приятной прогулки каких-то пару дней назад. С другой, с тех пор между нами пролегла такая же пропасть, но над ней, по крайней мере, еще виднелся хлипкий мост. Осталось лишь найти желанием им воспользоваться.

И последний, но не по важности вопрос (и я очень удивилась, что никогда не задавала его себе раньше): «А что я планирую делать со своей жизнью?». Да, вот так просто и так сложно. Я бы даже сказала глобально. Что и как я хочу прожить? Удивительно, почему раньше все казалось очевидным настолько, что не требовало уточнений и как сейчас оно же отзывается в голове звенящей пустотой и огромной паникой.

Он написал мне на третий день. Сообщил, что берег мои чувства, что не стоит мне сожалеть о моем поступке и что гул голосов в городе почти улегся. Еще двое суток я гипнотизировала конверт, наконец, решившись увидеть ответы своими глазами.

Если он и удивился моему предложению встретиться у него, то не подал виду. Мне же было давно наплевать не только на общественное мнение, но и на понятия о чести и достойном поведении молодой леди. Достаточно стало своего знания, что я не делала ничего предосудительного с моей точки зрения.

Да и письмо мое назвать предложением тоже можно было с натяжкой, ведь это был листочек с одной строкой внутри: «Готова узнать все. Покажи. Сегодня». Видно, дурной тон заразительный.

И вот я снова стою у злополучной двери особняка герцога Аарона Дартмута. С моего первого визита прошло чуть больше трех месяцев, а по ощущениям, как будто лет. Если первый раз в его дом с колотящимся сердцем стучала напуганная и отчаявшаяся до безумия, но еще восторженная девочка, то сейчас перед дверью ожидала разочарованная, больше безразличная еще не женщина, но уже девушка на пути к ней.

Встретили меня со всеми почестями королевы. Мужчина, открывший дверь был также великолепен внешне и совершенно загадочен внутри. Отличались от первого впечатления только его глаза — в них как будто застыло радостное, несколько детское, ожидание, и то ли облегчение, то ли предвкушение сладкого.

Дом внутри был привычно безлюден, затемнен и идеально прибран. Нас ждал изысканный стол, накрытый на двоих, очень много свечей и отдаленные звуки музыки.

— Вы сегодня особенно великолепно выглядите, леди Чатэм.

«Вот я уже и леди Чатэм, а не Ленси» — мелькнула непрошенная мысль. Тем забавнее было, что сегодня я нарочно не придавала своему виду особенного значения, а даже наоборот, пыталась несколько заглушить его.

— Родители мне рассказали, что моя сестра была, — тут я все же немного запнулась, — куклой и ее сделали вы. Это правда?

Лишь еле слышный выдох выдал удивление мужчины таким вопросом в лоб и тем более с порога. Он медленно расположился на кресле, разлил вино по бокалам, немного погрел в руке, послушал аромат. Только после небольшого глотка, удовлетворившись, соизволил выдать ответ.

— И да, и нет.

Я уже было вскинула руку, уставшая от его загадок, но он и так понял, что сегодня не время увиливать и недоговаривать.

— Да, твоя сестра была ммм куклой, но нет, ее сделал не я.

— А кто же?

— Мой хозяин. Помнишь, я тебе рассказывал историю про мое детство и как я попал к «настоящему» как мне казалось колдуну? Я не успел ее закончить и пояснить, почему в итоге ношу сейчас его титул и владею его имениями.

И действительно, я поняла, что рассказ Аарона не был полным. Да, собственно, как и обычные его истории. Тогда, поверженная правдой о его страданиях и жестоком отношении к родным, я не заметила явного пробела в повествовании.

— Почему ты называешь старого лорда Дартмута хозяином?

Тут он как-то добродушно усмехнулся.

— Наверное, по привычке. Я ведь когда попал к нему, считал его чуть ли не божеством. А он мне постоянно напоминал, что является моим хозяином, раз я согласился служить ему, — он пожал плечами — тогда это не задевало, да и не звучало так дико. Есть хозяин фабрики, есть хозяин поместья, а есть хозяин моей жизни. По сути, так все и было.

— Хорошо, — примирительно согласилась я, уже не сильно удивляясь вывертам его логики, — родители решили, что куклу сестры сделал ты и сказали, что ты с тех пор совсем не изменился внешне, как это возможно?

— Хм, ну если подумать, но нет, не может же быть…

И тут он сам замер, кажется, сделав какое-то открытие. Я ждала. Эти эмоции невозможно было сыграть (или я совсем ничего не понимаю в людях).

— Я никогда не размышлял в этом ключе, но возможно, совсем отдаленно, мы с лордом Дартмутом старшим действительно были похожи.

Дальше он принялся говорить скорее для себя, чем для меня.

— А ведь правда, я все думал, почему я. Как так получилось, что в день оглашения наследства, все огромное богатство: земли в нескольких странах, пара замков, с десяток поместий и внушительный список ценных бумаг досталось никому неизвестному слуге, мальчику на побегушках. Ну нет, это было бы слишком просто. Я ведь и пробыл у него не так долго, лет пять или шесть от силы. Он был относительно молод, лет на десять старше меня сейчас, полон жизни, полностью погружен в свою научную деятельность и эксперименты. Мы были так далеки друг от друга в социальном плане, словно пришельцы из разных миров. Мне и в голову не могло прийти сравнить себя с ним, тем более я еще оставался неоперившимся юнцом, а он уже солидным мужчиной. Как же он это разглядел, что я вырасту, если не в его копию, то в очень похожего на него человека.

— Оу, но…как же он умер? — не выдержав, задала вопрос я.

— Я не знаю.

— Как?

— Вот так, — мужчина совсем по простому пожал плечами, — Я проснулся однажды совсем поздно. Смотрю, солнце уже высоко-высоко, думаю, ну сейчас влетит и как же это я так умудрился проспать. Всегда чуть свет вставал сам. А тут еще и голова чугунная, слабо соображает. Ну умылся и наверх, получать. Думаю, пусть лучше сразу мне всыпят, чем оттягивать. А в доме суета необычная, да отмахиваются все. Ничего не понять. Тут меня ловит какой-то важный господин, видел я его пару раз у хозяина в гостях. Они всегда запирались вдвоем на целую ночь и особенно велели никого не пускать, меня один раз даже попросили сторожить. Так вот, он ловит меня и спрашивает, я ли Рон, подмастерье? Ну я, говорю. И он шепотом таким доверительным, сообщает, чтобы я через пару недель явился по адресу его конторы, будет оглашение последней воли усопшего. Переспросил еще пару раз, точно ли я запомнил дату и адрес. Помявшись, добавил, чтобы я присмотрел местечко себе, подальше, да поскромнее. На первое время. Пока действие завещания в силу вступать будет, он за мою жизнь и ломаного гроша не даст. Лучше всего бежать, бежать сразу, как все узнаю, дом снять в далекой деревне на чужое имя или вообще матросом в плавание уйти на полгода — всяко безопаснее своры жадных до денег родственников.

Я тогда не понял ничего. Но спустя время, когда узнал и про внезапную смерть хозяина, и услышал толки немногих оставшихся слуг на тему на кого теперь они перейдут, сложил два и два. Верить приказчику было смешно. Его предложение прийти и сесть вровень с уважаемым господами, леди и высокими лордами походило скорее на очень злую шутку, но и не сделать этого я не мог. Все же к тому моменту покойный лорд успел не только меня погонять, но и кое-чему научить, за что я впоследствии был ему крайне благодарен.

Как я и сказал ранее, на том собрании я узнал, что стал единовластным владетелем всего наследства старого лорда, получаю герцогский титул (когда-то он успел выбить и на это разрешение короны) и все имущество. Статус лорда, к сожалению, передать таким образом было невозможно, но наличествующие богатства помогали влегкую открыть и эти двери.

Так, в один день я стал одним из самых богатых людей страны. И так на меня началась охота. Тут я впервые возблагодарил Господа за мое нелегкое детство. Потому что если новоиспеченного герцога Дартмута еще можно было отыскать, то Рон, сын рабочего был иголкой в стоге сена.

— То есть, колдун все же исполнил мечту маленького мальчика о богатстве?

— Получается так. Только, я так и не успел им насладиться: сначала бегство и бесконечные игры в прятки, потом попытки хоть что-то понять и наладить в свалившемся на руки бардаке. Ведь прежний хозяин был фанатик своего дела и очень плохой управленец. Большая часть владений была растащена, заложена или просто находилась в упадке. Мне катастрофически не хватало знаний, а еще меня отказывались где-либо принимать из-за слишком быстрого возвышения. У меня было все, кроме толпы предков правильной крови за спиной. От отчаяния, я сам не заметил, как погрузился в прежнее дело хозяина, где раньше лишь помогал ему. Достал все записи, вывез лабораторию. Что-то стало получаться. Потом и вовсе превзошел его.

Тут Аарон как-то замялся и попытался свернуть с неудобной темы.

— Ты сам стал делать … этих кукол?

— Да, — на выдохе произнёс, словно скинул тяжкий груз. Видно было, что в моем присутствии это дело не приносило ему уже столько восторга.

— Понимаешь, это было как наваждение. Ты только решишь пол часика попробовать, добавить новый вкус, а уже не заметил, что ночь, а ты провел больше десяти часов за опытами. Ты, возможно, замечала, что у меня дома нет слуг в привычном понимании.

После моего осторожного кивка он добавил: я так устроил, что всем занимаются они.

«Да, и как я раньше не подумала, что вряд ли он сам бегает с тряпкой по дому или с котелком на кухне. Все делали его куклы. Он задал каждой четкие команды и потом только получал плоды. Ведь, в отличие от людей, они не болели, не забывали указаний и не уставали. Например, Лана, занимавшаяся уборкой и стиркой делала это строго в периоды, когда Аарон находился в своей лаборатории, занятый очередными творениями. Она обходила дом, по нарисованной для нее карте и сверяла, что находится не на своих местах. Также в нужные периоды протирала пыль, мыла полы и другие дела по списку. После завершения работы или если услышит шаги на лестнице уходила в свой шкаф, где ждала следующего дня или щелчка пальцами — знака для особых поручений.

Для покупок и иных дел в городе была Тильда, которая располагала к себе своей добродушной внешностью матроны и умильным, но бойким голосом.

Даже системой его имений управляла кукла — миниатюрный белокурый ангелок с удачным именем Элвин. Это «изобретение» стало настоящей находкой и наконец-то дела лорда пошли в гору. Он мог бы побиться об заклад, что дворецкие на местах вырвали бы себе последние волосы, узнав, что подчиняются девушке. Да не стоило им лицезреть воочию этого дотошного, занудного и абсолютно неподкупного управляющего, который писал им письма, посылал внезапные проверки и пересчитывал финансовые таблицы до последнего пенни.

У него был только один слуга-человек и он же слуга мужского пола — конюх Пол. Его я уже видела пару раз, когда мы прогуливались в экипаже герцога. По словам Аарона, у Пола было два бесценных качества — он был нем и неграмотен. Безукоризненно соблюдал правило никогда не заходить в господский дом, по-своему любил лошадей и стабильно брал отгул раз в месяц (да, именно в такой отгул я застала лорда Дартмута за закапыванием «трупа» моей сестры). Возможно, и он бы не понадобился Аарону, но если его возницей будет девушка — лишнее внимание обеспечено везде и всюду. Делать же кукол-мужчин еще его хозяин считал сродни мужеложеству.

Даа, сколько бы платили другие за таких идеальных слуг…Хорошо, что его не интересовали деньги и он мог, по его словам, поступить по совести — не отнимать работу у тех, кто в ней нуждался — селян и горожан. Или же просто не хотел делиться хотя бы одной из своих творений? Кто знает…»

— Ты, хочешь посмотреть? — как будто даже испугано задал вопрос лорд.

Я не хотела, но чувствовала в этом шаге острую необходимость. В конце концов убедиться, что это все не горячечный бред моего поврежденного рассудка, а такая неудобная и фантастичная правда.

— Хочу, только сначала, последний вопрос — почему ты мне не рассказал о сестре, но, при этом, сам вызвался помогать с поисками? Чтобы я точно не вышла на тебя?

Он как будто замялся, но видимо, приняв решение выложить все козыри на стол, сдался.

— Нет, по поводу раскрытия себя я никогда не волновался, по сути, я не занимаюсь даже ничем противозаконным. Правда и широкой огласки, конечно же, не хочу. Но да я отвлекся. Понимаешь, ты так переживала потерю сестры. Смерть, разлука ведь означает только потерю всего возможного будущего, которое ты представила когда-то. А если бы я рассказал правду, ты бы лишилась еще и прошлого, потому что больше не смогла бы думать о леди Ангелине Чатэм, как о своей сестре. Я ведь прав?

Я промолчала. Во мне боролись противоречивые желания закричать, что это был не повод в открытую лгать мне (точнее, умалчивать), когда я умоляла о правде и молчаливое сожаление о том, что я это узнала. Ведь действительно, до этого я потеряла сестру только для своего будущего, а сейчас воспоминания о ней как будто стали оскверненными. От обоих чувств было неуютно.

Видимо, поняв мое состояние, Аарон решился за меня и щелкнул пальцами. В соседней комнате перестала звучать мелодия и практически бесшумно к нам вышла девушка. У нее были неестественные алые волосы, убранные в пучок, неприлично короткое платье, достигавшее лишь середины бедра и совершенно идеальные черты лица, словно списанные с лучших полотен.

Это была Лана. И ничего не выдавало в ней отличие от людей. Ее движения вовсе не были похожи на рваные махи заведенных механических кукол. Наоборот, ее пластичности и легкости могла бы позавидовать даже самая именитая балерина. Она была молчалива, кротка и невероятно притягательна даже для меня. Становилось очевидно, что создавалась она явно не для уборки помещений. Рядом с ней было не по себе. При этом, она и не казалась идеальной, что единственное могло бы показаться неестественным. У нее можно было разглядеть пару мелких морщинок на лбу, легкую асимметрию глаз и непослушность пары локонов. Именно в этом стала заметна рука не просто мастера, а настоящего маэстро. Выверенная неидеальность — вот описание лорда Аарона Дартмута.

И когда я посмотрела на нее с точки зрения искусства стало гораздо легче. Видимо, даже некоторый восторг осенил мои глаза, что расслабило моего собеседника.

Я понимала, что Лана здесь не одна. И еще, что где-то в этом доме есть самая настоящая мастерская. Но на сегодня сложных впечатлений было достаточно.

Аарон настоял на том, чтобы лично проводить меня домой. Только в момент прощания что-то екнуло в моем сердце, вспыхнув мимолетным желанием оказаться в его объятиях. Они вдруг показались успокоительными, безопасными и тихими. Хотелось спрятаться. Но прятаться я больше не могла. И так слишком много жизни прошло через смотровое окно, со страхом выглянуть даже на улицу.

Прощаясь, в мою руку вложили какую-то потрёпанную записную книжку.

— Я правда искал способ вернуть твою сестру «к жизни». Помнишь, я уезжал на какое-то время из города? Тогда я навестил бывшее поместье хозяина, надеялся найти какие-то не замеченные мной записи про то, как он смог создать растущую куклу. Честно, до появления твоего отца, я и не знал о таком. Мои ммм произведения всегда сохраняли свой возраст. Правда, я и не задавался целью дать им возможность стареть. Как я и предполагал, в свое время я вывез все. Даже перерыв дом вверх дном, простукав в поисках скрытых ниш все от крыши до подвальных помещений, я нашел только это. Дневник. Я так и не смог открыть его дальше первой страницы. Может у тебя хватит духу прочитать и тогда, появятся ответы на вопросы.

И уехал. Оставив меня в недоумении глядеть на словно ставшую заразной книжицу.