Лазурь и Пурпур. Месть или Любовь?

20. Кьяра

— Я за свою жизнь путешествовала по Хурлах немало, но да, вы правы, тут я не была. Мы глубоко под землей? — восхищенно проговорила Кьяра, гладя взглядом высокие скулы одного из самых красивых мужчин, что когда-либо видела.

Теперь на Дэмина смотреть было можно, и ей нравилось вот так разглядывать его в упор. Ответный взор был острым и каким-то нежным, и теперь опасность, таившаяся в глубине синих глаз, казалась Кьяре совсем другой природы. Да и смотрел сам Дэмин иначе: тепло и словно не хотел терять из вида ее лицо.

— Всего в паре десятков шагов под пар-оольцами, — едва заметно кивнул Дэмин, прислушиваясь. — Как только они закончат нас искать, выйдем наружу и последуем за ними.

— Вы их слышите?

Дэмин несколько секунд глядел на Кьяру, улыбаясь, а затем что-то прошептал — быстро и тихо, слов она различить не успела. И тут же абсолютная тишина глушащего все звуки песка наполнилась шумом шагов, треском заговоров, шепотом, приказами, шелестом подошв о песок, жужжанием вьющихся где-то над поверхностью жучков и шипением потревоженных в глубинах бархана змеек, и даже далеким криком беркута.

— Научите? — только и смогла вымолвить девушка, подходя к Дэмину ближе.

— Ты мне и так задолжала, — усмехнулся лекарь. — Не расплатишься.

— Следуя вашей логике, я и так не расплачусь, — легко повела плечами Кьяра. Щеки горели приятным румянцем. — Так что добавим в гору ваших одолжений обучение тайному языку? Мы же все равно вынуждены тут сидеть, вам наверняка скучно.

Дэмин одним шагом преодолел расстояние между ним и Кьярой и обхватил ее плечи собственническим, но в чем-то и отчаянным жестом. Объятие было почти болезненным, но Кьяре оттого показалось только сладким — в каждом движении неожиданно изменившегося великого лекаря сквозило желание, и, сама не понимая почему, девушка ощущала сейчас себя по-настоящему нужной.

Словно он смотрел только на нее. Даже прислушиваясь к речам пар-оольцев, даже творя заговоры, Дэмин был только с ней. Этому чувству не было обоснований, но Кьяра могла поклясться, что не ошибается.

И это было… лестно?

— Не сказал бы, что мне скучно, — иронично заметил Дэмин, и хотя тон его голоса совсем не вязался с жаром действий, Кьяра услышала смех и облегчение.

— А почему, собственно, вы так тепло меня встретили? — поинтересовалась Кьяра будничным тоном, словно махом срывая повязку с запекшейся кровью раны. Как же страшно было услышать ответ — и как сердце замерло в ожидании!

— Есть идеи? — гладя ее пряди, в тон ей осведомился Дэмин.

— Есть, — кивнула Кьяра и задрала голову, чтобы видеть его глаза, отражавшие свет зависших рядом с ними светлячков. — Но разве могу я лишить вас возможности завернуть свои действия в шелка правильных и красивых слов?

Сама от себя не ожидала! Тут же Кьяре стало весело, и она попыталась не прыснуть, боясь, что это оскорбит лекаря, но вместо нее засмеялся Дэмин:

— Никаких шелков не хватит, чтобы обернуть мою радость созерцать тебя.

— И вы учили меня этикету!

— Я разве учил?

— И с самым строгим видом!

— Кьяра… — словно сдался Дэмин, снова привлекая девушку к себе, несмотря на ее шутливые протесты. — Ты поразительная, — уже тише и куда серьезнее сказал он. — Не представляю, что было бы, не окажись тебя здесь. И когда думаю об этом, мысль раздирает мне сердце.

Кьяра замерла. Она была готова к тому, что Дэмин признается ей в определенного рода симпатии, была почти уверена, что он увлечен, и хотела броситься в этот омут — и будь что будет! Но он говорил совсем иначе: уверенно, тяжело, непоколебимо. И смысл сказанного совсем не вязался с образом известного ей Дэмина Лоани.

— Ну это вы лишку хватили, — попыталась Кьяра сгладить ситуацию, но лекарь только покачал головой, и желание шутить вдруг пропало, растворяясь в необычности момента.

— Почему ты не злишься на меня?

— Вы же только что меня спасли.

— Тебе было больно. — Дэмин не спрашивал.

— Я переоценила себя в бою, попалась, а потом растеряла ваши снадобья.

— Ты могла погибнуть из-за меня.

— Вы чувствуете вину? Вы? — Кьяра отстранилась и недоверчиво взглянула на Дэмина.

— Даже не знаю, радоваться или расстраиваться, что тебя это удивляет.

— Радоваться. Всегда при таком выборе берите радоваться.

— Ну что ж, я рад, что ты считаешь меня своим спасителем. Но ты могла бы ненавидеть меня, как я ненавидел себя, когда понял, в какой ситуации ты оказалась из-за моей уверенности, что ты всегда будешь рядом.

— Я не злюсь, — только и сказала совершенно выбитая из колеи Кьяра. — Но вы меня немного пугаете. Не громкие слова?

Дэмин Лоани взял ее лицо в ладони.

— Ты самая необычная девушка, какую я встречал.

Это звучало почти как признание в любви. Слова и тон, которым Дэмин сказал их, расцвели внутри волной огня.

Кьяра никогда не ощущала подобного.

— Что с вами? — едва шевельнула губами она. Лицо Дэмина было совсем близко, и глаза в темноте, освещенной лишь желтым светом огоньков, казались громадными. Точеная линия губ стала непривычно мягкой. Его дыхание обжигало.

— Ты.

— Я, — повторила Кьяра.

Дэмин продолжал смотреть ей в глаза, почти касаясь губ своими губами. Время остановилось. Кьяра всем своим нутром желала, чтобы Дэмин поцеловал ее, и вместе с тем это дрожащее расстояние было чуть ли не острее влажной волны поцелуя. Словно в трансе, она коснулась его губ указательным пальцем — такие гладкие! — и сразу убрала руку, скользнув по тяжелому шелку одежд лекаря, по твердому плечу, по переброшенной вперед пряди белоснежных волос.

Сильнейший мужчина, которого она знала. Вероятно, и самый красивый. Рядом с ним Кьяра чувствовала себя девчонкой, совсем еще юной, слабой — и впервые в жизни это оказалось восхитительно. Дэмин заполнял своей силой все пространство: так крупный хищник гипнотизирует жертву, становясь ее миром, не давая отвести взора, заполучая еще до того, как вонзит клыки.

Сейчас Кьяре хотелось вещей, о которых заикнись она при Гэрэле, получила бы подзатыльник. Собственное желание броситься Дэмину навстречу вдруг разозлило Кьяру: нет, она не будет одной из фавориток! Поэтому девушка отшатнулась от голодной и жаркой синевы его глаз, спасаясь и храбрясь, и весело спросила:

— Этот разговор вас смущает?

— Смущает? Меня? — поднял бровь великий лекарь.

— Ну не меня же! — громче, чем надо, воскликнула Кьяра, унимая дыхание.

— Как скажешь, — усмехнулся лекарь, обводя кончиками пальцев подбородок девушки и неожиданно делая шаг назад.

.

Дышать стало легче. Кьяра села у края сферы, скрестив ноги, и оперлась на прозрачную стену спиной. Вдруг она скорее вспомнила, чем услышала, что мир вокруг полнится звуками, и девушку удивило, как она могла их не замечать.

— Уходят, — заметил Дэмин.

— Как вам удается различать что-то в таком шуме?

— Человеческую речь ухватить проще, чем разрозненные звуки. Ты не говоришь по пар-оольски?

— Очень плохо. Могу потребовать у них сдаться или сложить оружие. Может, пойму пару ругательств. Отец считал, мне не нужен язык захватчиков.

— Нужно хорошо знать язык врагов, — заметил Дэмин. — Твой отец недальновиден.

— Может быть, — отмахнулась Кьяра. — Вы выучили язык Пар-оола, потому что они враги?

— Как и язык степняков, — неожиданно ответил Дэмин.

— К чему вы? — уязвленно спросила Кьяра. — Степи давно не воюют с Пурпурными землями.

— Да.

Повисла тяжелая тишина. Дэмин стоял к Кьяре спиной, его длинные волосы белели на фоне темного шелка, а высокая фигура была прямой и недвижимой, как обычно. Девушке вдруг невероятно захотелось увидеть его лицо, но она остановила себя.

— Вы не любите степняков, да?

— Разве можно не любить весь народ? — не оборачиваясь, отозвался Дэмин.

— Легко, — ответила Кьяра без сомнений. — Терпеть не могу Пар-оол и пар-оольцев.

— Они отняли у тебя что-то или кого-то, кто был тебе важен?

Этот разговор становился все более странным.

— Нет. Тогда я бы их ненавидела, наверно.

— Ты недавно потеряла братьев. Была с ними близка?

— Зачем вы спрашиваете? — возмутилась Кьяра. Потом вздохнула, подобрала к груди колени, обняла их руками. И ответила: — Не очень. Но я любила их. Мы росли порознь, редко виделись, но... Не хочу об этом. Их убили не пар-оольцы. Они совершили глупую ошибку, за которую и поплатились. Некого ненавидеть. Так…

— Сложнее?

— Сложнее, — согласилась Кьяра, отгоняя слезы. — Почему вы вспомнили о них?

— Ты спросила меня о нелюбви к степнякам.

Наконец Дэмин обернулся, но выражение его лица полоснуло Кьяру словно лезвием: оно было вновь холодным и отстраненным, только теперь за маской безразличия проглядывалась горечь.

О чем он думал, когда смотрел на нее так?! Девушке стало неуютно, словно взгляд лекаря проникал под кожу.

— Что вас беспокоит? — спросила Кьяра прямо.

— Сорок семь лет назад Сфатион Теренер сжег город Рень-Ци. Вместе с моей матерью, младшей сестрой и сотнями служивших мне безымянных.

Будто что-то ухнуло вниз.

— Свет… — тихо прошептала Кьяра. Трагедия приграничного города, уничтоженного по приказу брата ее отца, была и правда ужасающей в своей кровавости и, по мнению Кьяры, намертво въелась пятном в честное имя Теренеров, чем бы отец ни объяснял содеянное. — Мне очень жаль. Мой дядя сделал это. Простите.

— Нет! — неожиданно оборвал ее Дэмин, присаживаясь рядом. Его плечо теперь едва заметно касалось плеча Кьяры, и почему-то у девушки сжалось сердце. — Не извиняйся. В этой истории я не жертва. И тебя еще не было на свете, — словно самому себе сказал он. — Тебе не о чем жалеть.

— Это не так, — покачала головой Кьяра. — Моя мать была из Рень-Ци.

Она повернулась — и встретилась с удивленным взглядом Дэмина Лоани.

— Я не знал об этом. Расскажи мне, — попросил лекарь.

Кьяра пошевелилась, собираясь с силами, а потом положила голову Дэмину на плечо и закрыла глаза. Так было проще.

— Ее звали Ингтей, она была сестрой главы города. Когда Рень-Ци грабили, отец увидел ее и... Забрал с собой. У нее не было выбора, а он… он не мог жениться на ней, потому что она была не из Красных земель. Или не хотел, я не знаю. Она стала его наложницей, забеременела. Мама мне рассказывала, что отец очень любил ее, но она сама любила другого человека, за которого должна была выйти замуж еще в Рень-Ци. Сейчас я понимаю, что после сожжения города они иногда виделись. Когда мне было семь, мама хотела бежать с ним. Отец поймал нас, убил маминого жениха… — Кьяра набрала в грудь воздуха. Перед глазами стояло словно лишившееся жизни мамино лицо и разъяренный отец, отшвыривающий ничтожную преграду со своего пути, и как он схватил маму за волосы, поднимая к себе, и как она плюнула ему в лицо. — Мама потом покончила с собой.

Кьяра ощутила, как теплые пальцы вытерли нечаянную влагу с ее щек, и уткнулась лекарю в плечо лбом, все так же не открывая глаз. Миг спустя на ее спину легла тяжелая, успокаивающая рука.

— Отец потом не мог видеть меня. Говорил, я очень похожа на нее. Так что мне есть из-за чего жалеть о Рень-Ци.

— Если бы Сфатион Теренер не уничтожил Рень-Ци, тебя бы не было.

— Или я была бы другой, — ответила Кьяра. — Родилась в счастливой семье, где отец не стыдится своей жены. И мама была бы жива.

— Ты не заслужила этого, Кьяра.

— А кто это решает? — Девушка смахнула слезы и через силу улыбнулась. — Вы не подумайте, я не о своей тяжелой судьбе хотела рассказать. Я хорошо жила. Меня воспитала чудесная женщина, меня любили и защищали, у меня все было. Меня не надо жалеть. Но мне сейчас искренне стыдно за мою семью перед вами. Поэтому я и прошу прощения. Простите, что мой дядя сделал это. Отец считает, что мы были в своем праве, но какой бы ни была причина, уничтожение Рень-Ци — преступление.

Кьяра подняла глаза. Лекарь смотрел на нее с болью, и эта боль сжала и ее сердце. В его глазах не было слез, но что-то билось внутри, и Кьяра ощущала это биение как собственный пульс, как часть себя.

— Знаю, мои слова ничего не меняют.

— Меняют, — отозвался Дэмин тихо.

— Тогда я рада, что попросила прощения. Вы, наверно, ненавидите моего дядю.

— Да. Ты бы ненавидела меня, если бы я убил твоих братьев?

— Да. — Что-то дрогнуло в лице Дэмина, когда Кьяра ответила, и она добавила: — Но вы знаете, дядя понес наказание. Позже он напал на белую семью Вертерхард и был казнен черным герцогом за их убийство.

— Знаю, — глухо ответил Дэмин, отворачиваясь. — Кто-то напомнил Сфатиону о причинах его ненависти к Вертерхардам, а затем помог ему найти брешь в защите белого замка. Так красный герцог попал в ловушку со всей своей большой армией шепчущих.

— Дядя и правда убил Вертерхардов, как и хотел, — не поняла Кьяра. — Сложно назвать это ловушкой.

Дэмин не ответил.