Леди любят артефакты 3 (СИ)

Глава 7 . Сладкая месть и амулеты

Леди Ричардс не появилась в Холмах ни в тот вечер, ни на следующий день, ни даже через неделю. И я не чувствовала вины за собственное злорадство. Как, порой, умеет удивить жизнь: вдова грозилась вышвырнуть из Золотых холмов меня и Беатрис, а в результате ей самой, похоже, отказали от дома.

И с каждым днем моя уверенность в том, что леди Ричардс больше не переступит порог замка, только крепла. Особенно если учесть, какими немыслимыми слухами стала обрастать эта история.

С появлением новых людей ушей у замковых стен оказалось гораздо больше, чем представлялось. Как и языков, охочих обсуждать досужие сплетни. Поэтому внезапное исчезновение благородной дамы очень быстро обросло пикантными подробностями.

Так, одна из молоденьких горничных клялась, что когда «совсем случайно» пробегала мимо комнаты, куда лорд Блэквуд вызвал на разговор вдову, то слышала, как та рыдала и умоляла дать ей еще один шанс: не топтать любовь, не верить наговорам и всяким магическим штучкам. Но лорд Блэквуд был непреклонен. Что именно он ответил, осталось загадкой, потому что хозяин, в отличие от вдовы, не позволил себе вести беседу на повышенных тонах. Однако ответ его был «убийственен»!

Это слово горничная Касси каждый раз произносила с каким-то особым придыханием. И тут же принималась описывать позорный побег Ричардс: «Вся в слезах, с красным, перекошенным горем лицом, она спешно бросилась к выходу, не замечая ничего на своем пути! Лорд Блэквуд же после всего произошедшего долго курил в своем кабинете, а когда вышел — на лице его царила полнейшая невозмутимость».

Картина, живо описанная впечатлительной болтушкой, так и стояла перед моими глазами: раздавленная Ричардс и лорд Блэквуд в роли ангела возмездия. И от этих образов торжествующей справедливости на душе становилось теплее.

Впрочем, сочувствия к вдове не проявлял никто (кроме, разве что Моргулиса, который поначалу вяло пытался пресечь шепотки). А подслушанный разговор вскоре дал начало множеству слухов о том, как леди Ричардс сама себя скомпрометировала, заигрывая с другом хозяина — лордом Дрессингом.

— Красивая, но глупая, — снисходительно вздыхали горничные. — Клюнула на столичного хлыща и упустила шанс стать хозяйкой замка!

А дальше чужие фантазии уже было не остановить. Внезапно оказалось, что леди Ричардс носит ребенка!

На мой наивный вопрос, кто мог стать отцом нерожденной крохи, Пайпер принялась вращать глазами, красноречиво указывая на портрет хозяина, около которого мы как раз и остановились. Ей, похоже, было невдомек, что такие разговоры портят репутацию не только вдовы, но и лорда Блэквуда. И я не преминула обратить ее внимание на этот факт. Как и Нэнси, которая, услышав новую сплетню, устроила горничным разнос, чтобы не смели порочить честь хозяина.

Но уже через пару дней и сама Нэнси попалась на крючок. Если отец ребенка не лорд Блэквуд, то почему бы не пофантазировать, кто именно? Других же подозревать не возбранялось! Так и выходило, что еще немного, и список кандидатов сравняется со списком избирателей Бринвилля!

Тут уже Моргулис взялся за наведение порядка всерьез. Но рты людям не закроешь… Оставалось только гадать, какое количество слухов вылетит за пределы замка или, еще хуже, дойдет до ушей лорда Блэквуда.

Я в своем промежуточном положении между господами и слугами, была осведомлена лучше, чем хотелось бы, и даже мое прежнее злорадство слегка поутихло. Все же вдова получила по заслугам, не казала носа в замок, а что до неприятных слухов о беременности, то все могло быть еще хуже, узнай домочадцы правду. Несмотря на своенравие, Бетти в Золотых холмах любили…

И все же после этой истории лорд Блэквуд стал смотреть на меня чуточку иначе. Словно увидел заново или попросту каждый раз думает о том, что сказала Ричардс? Про пепельницу страсти, например? От этой мысли вновь накатывала неловкость, и частенько в обществе хозяина я чувствовала себя, как натянутая струна.

К счастью, виделись мы не так часто. С отъездом приятелей, лорд все больше времени проводил в своем кабинете, часами сидел в библиотеке, обложившись бумагами и картами, а то и вовсе пропадал в Бринвилле. Я полагала, что все это связано с расследованием, но лишних вопросов старалась не задавать. Лишь радовалась тому, что за обилием важных дел, хозяин не забывал о тренировках с Кристофером и по-прежнему уделял этому пристальное внимание. А заодно и Беатрис. Пусть она девочка, но девочка с неуемной энергией, которую нужно выплеснуть. И, кажется, лорд Блэквуд потихоньку смирился с тем, что его дочь тот еще сорванец.

— Есть в кого, — говорил он, и в напускном ворчании чувствовалась гордость, когда мы наблюдали за тем, как Беатрис, не отставая от Кристофера, увлеченно лупит по манекенам деревянным мечом. — Лучше физически вымотать, как курсанта, чем с боем усаживать за пяльцы, а потом ругать за шалости. Не правда ли, мисс Лавлейс?

— Безусловно, — соглашалась я, кусая губы. Это он еще не знает, как хорошо Беатрис научилась справляться со стихийными заклинаниями! — Боюсь, время, когда девочку можно было увлечь рукоделием, уже упущено. И слишком энергичная она натура для таких занятий. Сами знаете, — сказала и поспешила утешить отца, которого, похоже, все же слегка нервировало, что его маленькой дочери пока далеко до леди. — Зато как вытянулась за прошедшее лето! И осанка прекрасная, а вид — румяный и здоровый! Манеры приложатся, когда Беатрис поймет их значимость и захочет нравиться юношам.

— Юношам, значит, — хмыкнул лорд, а по его задумчивому взгляду на дочь, я прочла, что Беатрис могла бы в этот момент запросто упросить отца научить ее драться с копьем и охотиться на виверну.

Интересно, как отнесся бы лорд Блэквуд к словам о том, что в нем взыграла отцовская ревность? А еще гордость, что дочка так на него похожа?

Быть может, пройдет время и к нам вернется прежняя легкость общения, когда я могла бы задать подобный вопрос. Но пока это было не так, и мне было необходимо сохранять деловой вид в его присутствии.

А еще не давали покоя хаоситы. Стоило лечь в постель, и в голову лезли мысли о том, что где-то рядом бродит чудовище. И жуткие картинки, как тварь нападает на кого-то в замке, пробирается через защиту, хватает и тащит в свое логово…

При свете дня эти страхи, по большей части, казались надуманными. Вряд ли тварь охотится поблизости от Холмов, да и магических ловушек здесь для нее предостаточно. И все же.

Боюсь, тревожность усугублялась тем, что пока у меня не было хороших идей для артефакта, который подойдет всем без исключения обитателям замка.

Хотя бы потому, что большая их часть не обладает магией, которая требуется для активации любого простого амулета. А это значит, он должен быть не совсем простой. Допустить, что кто-то останется без защиты, я просто не могла!

С бытовыми чарами проще. Большая часть артефактов, которые создала леди Блэквуд, вполне подходят для не магов, поскольку связаны в единую цепь и замкнуты на замок. А тут речь идет об индивидуальных амулетах с боевым зарядом, которые нужно активировать в экстренных случаях и защитить от спонтанного срабатывания.

После долгих раздумий, я, наконец, пришла к решению. И лежало оно на поверхности. Вместо того, чтобы бестолково листать книги о боевых артефактах, нужно было просто поглядеть вокруг! Сколько времени я потратила на пластинку для Пайпер? А ведь в ней и содержатся все ответы! Многие медицинские артефакты делаются с учетом того, что после активации пользоваться ими сможет человек без способностей. Вот он — выход! По крайней мере, пока у меня не появится доступа к военным разработкам. И, подозреваю, не случится это приблизительно никогда.

Другая проблема — добыть материалы, чтобы изготовить такое количество артефактов. Попросить лорда? Но как это сделать одновременно не оскорбив его? Вряд ли хозяину понравится, что какая-то гувернантка сомневается в его способностях защитить замок.

И если с идеями и даже набросками будущих амулетов все было более или менее понятно, то вопрос с изготовлением оставался открытым.

В конце концов, преодолев смущение, я все же обратилась к лорду. Слова подбирала тщательно, рассказала о своем беспокойстве и желании тоже внести вклад в защиту людей.

И случилось чудо! К моему огромному удивлению, хозяин не стал насмешничать, как тогда, с коловертышем, и отнесся к просьбе со всей серьезностью. А подумав, дал мне разрешение поискать нужные материалы и ингредиенты в кабинете леди Блэквуд и, при необходимости, даже воспользоваться ее лабораторией. Если, конечно, там сохранилось хоть что-нибудь целое. И ни в коем случае не проводить эксперименты вне специальной экранированной комнаты, которая находится там же и специально для этого предназначена.

Лорд Блэквуд не стал говорить о том, как трагически может закончиться пренебрежение этим правилом, но эта мысль, обдавая холодом, так и витала в воздухе, словно мертвые из Лисьего камня и Золотых холмов встали у нас за спиной. И я вняла предупреждению. Теперь у меня было дозволение не только беспрепятственно вернуть на место дневник покойной леди и провести ревизию артефактных материалов, но и использовать свои способности, чтобы защитить тех, кто стал мне дорог…

Несмотря на разрешение лорда Блэквуда, мне по-прежнему было слегка неловко рыться в кабинете покойной леди. Успокаивала лишь мысль о том, что делаю я это для защиты, и прежняя хозяйка, наверняка, оценила бы мои усилия.

Как бы то ни было, лорд Блэквуд вручил мне ключ и предпочел не вмешиваться процесс поисков. В отличие от Беатрис, которая, к моему большому удивлению, совсем не расстроилась, узнав о вторжении в кабинет ее матери. Наоборот, она решила принять в этом самое деятельное участие.

В один из вечеров, Бетти, узнав о моих планах, пришла туда вместе с Кристофером. Она рассказывала мальчику о своей матери, садилась в мягкое кресло за столом, листала дневники и задумчиво перебирала безделушки.

Глядя на нее, я поймала себя на мысли, что лорду Блэквуду не стоило закрывать кабинет покойной жены. Если для него это было способом унять боль и оградить от нее маленькую дочку, то для Бетти стало попыткой заставить забыть то, что она забывать не хотела — вычеркнуть из памяти дорогого человека.

Возможно, в ее детской душе леди Блэквуд продолжала пребывать в этой комнате, словно уехала на время, но обязательно вернется, а потому я не удивилась, когда воспитанница попросила Нэнси организовать уборку в нежилом коридоре.

Лорд Блэквуд закрыл это крыло, но его дочь твердо была намерена открыть его заново. Благо, нашелся подходящий повод. Правда, допустить горничных в святая святых — кабинет леди — она так и не решилась. Здесь могли находиться только мы с Кристофером. И пока я перебирала поделочные камни, найденные в одном из шкафов, девочка укладывала в ровную стопку дневники, наводила порядок на стеллажах и самолично стирала пыль с инструментов. Думаю, перепоручить ей ключ, который отдал мне лорд Блэквуд, было самым правильным решением.

Из разнообразия материалов, найденных в запасниках прежней хозяйки, я таки остановила свой выбор на поделочных камнях и серебре. Заготовок из дымчатого кварца было маловато, а потому к ним я добавила солнечно-желтый цитрин. По магпроводности они практически равны и оба неплохо удерживают заклинания воздушной стихии. Для искры же взяла недорогой пирит и медь — немножко огненной силы тоже не помешает.

Дети еще в процессе поисков вызвались участвовать в создании будущих артефактов. Все же практика в обучении магии — самое интересное, не говоря уже о том, что она — основа обучения. Это правило я усвоила на собственном опыте.

На серьезную помощь от Бетти и Кристофера я не рассчитывала. Работа предстояла долгая и непростая. Шутка ли, почти двадцать амулетов изготовить! В семьях потомственных артефакторов детей частенько чуть ли с пеленок приучают к скучной и монотонной работе, не разгибая спины, а тут под мое начало попали обычные вертлявые пострелята.

Но ребята явно увлеклись, и без всякого принуждения часами просиживали в нашей импровизированной артефактной мастерской. Пользоваться мрачной лабораторией в подвале мы не решились, поскольку разубедить детей, что там не водятся призраки пока не представлялось возможным. Потому наша компания разместилась в конюшне. Длинный железный стол рядом с паровыми котлами и инструментами мистера Хьюза, вполне подошел и для изготовления амулетов. Может, к тому моменту, когда настанет черед испытаний, мне удастся убедить воспитанников, что привидений не существует? По крайней мере, о своем обещании лорду Блэквуду о том, что все эксперименты с чарами мы будем проводить только в специальной комнате, я им сообщила.

А пока дети тщательно вырисовывали руны, которые я затем закрепляла, отливая серебром, шлифовали заготовки и обматывали медной проволокой бусины пирита для лучшей проводимости. В общем, всячески старались приблизить самое интересное — испытания.

Мне тоже было любопытно, что получится, но торопливость в таких делах смерти подобна: быстрая вода до моря не доходит…

— А это обязательно? — Бетти сидела за столом, подперев голову руками, и внимательно следила за моими движениями.

Она нацепила монокль с увеличивающий линзой, отчего казалось, что ее глаза разного размера. Это весьма забавляло Кристофера, но девочка не обращала внимание на его хихиканье. Вид у нее был такой серьезный, что мне то и дело казалось, что я вернулась на десять лет назад и вновь сдаю лабораторную работу седобородому магистру артефакторики Абениусу.

— Вприпрыжку хорошее дело не сделаешь, — ответила я, поймав себя на том, что невольно копирую интонации бабушки. — Предохранительное устройство требует особого внимания.

— Может, ну его? — Бетти осторожно потрогала маленький выдвижной шип на уже готовом амулете, проверяя, насколько тот острый.

— Вот бы ты была такой же настойчивой, когда дело касается правил грамматики, — мягко пожурила девочку. — Мы же уже говорили об этом. И не раз.

— Мисс Катарина нам не доверяет, — Кристофер сопроводил свое замечание таким горестным вздохом, будто сам искренне верил в собственные слова, а не пытался сыграть на моем чувстве вины.

Отчасти мальчик был прав. Я действительно не доверяла детям, поскольку знала, на что они способны. Вряд ли их любопытство удовлетворят испытания в экранированной комнате. Наверняка, им захочется проверить артефакт в полевых условиях. И кто станет жертвой, после того, как Ричардс исчезла с горизонта — неведомо. Достаться может кому угодно. Вряд ли они станут пробовать чары на мне, замковых слугах или Черстере. А вот испытать друг на дружке, понадеявшись на собственную прыткость — запросто. Несмотря на то, что я раз триста предупредила детей о том, что так делать не стоит, мне было весьма сложно не думать об этом и не давать волю собственной тревожности.

— Нам нужно сделать так, чтобы использовать амулеты могли все, — напомнила я. — Даже те, у кого отродясь не было магических способностей. От лорда до садовника, от леди до камеристки.

— Зачем? — Бетти стянула монокль и теперь терла покрасневший глаз. — Садовников и камеристок на охоту не берут.

— Зато они будут в безопасности, если защита замка снова падет, — опередил меня с ответом Кристофер. — Правильно, мисс Катарина?

Я кивнула.

— Когда это еще будет? — протянула Бетти. — Через год-два? Разве амулеты способны так долго хранить заряд?

— Вполне. А еще можно подзаряжать их время от времени, — пожала плечами я.

Пугать детей тварью, которая бродит по округе, мне не хотелось. Благо, что совсем скоро в Бринвилле будет организована Большая осенняя охота, а потому амулеты якобы предназначались для нее. Ну и, быть может, на тот случай, если в замок проберется сумеречник. Легенда получилась вполне достоверная.

Но, похоже, я недооценила детскую любознательность. Хотя в ней и были свои плюсы: сами спросили, а затем пофантазировали над ответами. Однако усть лучше так, чем страх перед реальной угрозой, нависшей над городом. Хотя я сама не была до конца уверена в том, что поступаю правильно, скрывая правду.

— А заряда точно хватит? — спросил Кристофер, взвешивая готовый артефакт на ладони. — Вдруг на охоте мы встретим гивра?

— Маловероятно, — успокоила я мальчика. — Они давно вымерли.

— В отличие от земляных кошек, — заговорчески протянула Бетти.

— Фу! — скривился мальчик. — И кто придумал это название⁈ Они совсем не похожи на кошек!

— А ты откуда знаешь?

— Видел такую, когда в Бринвилле зверинец проездом был.

— Не может быть! Земляная кошка скорее перегрызет себе горло, чем станет жить в неволе. Ты видел не ее, а карлика в шкуре!

— А вот и нет!

— А вот и да! Скажите ему, мисс Катарина!

Во время кропотливой работы с рунами мне меньше всего хотелось становиться участницей спора и принимать чью-либо сторону, а потому я решила переключить внимание детей:

— Уверена, кто бы ни сидел в той клетке, это зрелище не для слабонервных. Давайте-ка вместо пустых разговоров займемся делом и посмотрим, что мы начаровали.

Как я и надеялась, любопытство победило страх перед мрачным подвалом. Впрочем, определение «мрачный» ему сейчас и не особо-то подходило. После настройки энергокуб исправно работал, и по мере того, как наша компания спускалась вниз, на потолке и ступенях загорались магические лампы.

К тому же трудно трястись от страха, когда вокруг так отчетливо пахнет съестным. Подвальные кладовые то и дело пополнялись свежими припасами на зиму, и в коридорах чувствовался аромат копченостей, молодого вина и кисловатых поздних яблок.

Однако, готовясь к вылазке, парочку дополнительных фонарей мы все же прихватили. От пожара пострадала лишь часть обширных помещений лаборатории. Да, там, где находился эпицентр взрыва, не сохранилось ничего, но все остальное вполне себе соответствовало представлениям о рабочем пространстве. Просто было заброшенным и пыльным. Я надеялась, что просто была не слишком наблюдательной и не приметила вход в экранированную комнату при первом визите сюда. Да, в запасе были фонари, но если придется пробираться к ней через пепелище… Я просто откажусь от этой идеи. Успокаивало лишь то, что лорд Блэквуд вряд ли предложил бы нечто подобное, зная, что Беатрис и Кристофер наверняка захотят поучаствовать.

Чем ближе мы подходили к лаборатории, тем больше я замечала нервозность детей. У двери они и вовсе оробели. Я вздохнула, понимая, что сейчас мы в сто первый раз начнем обсуждать несуществующих приведений. Однако сказать что-то ободряющее все же стоило:

— От этого места мурашки по коже не только у вас, — наблюдая за тем, как дети переглядываются, я поняла, что начало вышло не очень. — Вероятно, потому что все здесь пропитано воспоминаниями… Очень разными…

Но чем дольше я искала слова, тем больше пугались Беатрис и Кристофер. Да уж, не быть мне магистром риторики. Хотела успокоить, а выходило ровно наоборот. Уж лучше сразу прийти к воодушевляющему финалу:

— Но знаете что? Свет озарит даже самые мрачные уголки!

Скастовав несколько светляков, я прошептала заклинание, которым уличные фокусники в столице обычно превращают простые огоньки в фигурные. Лошадка, бабочка и звезда получились легко, а вот с последним, которому я решила придать более сложную форму дирижабля, пришлось повозиться немного дольше. Кристофер коснулся светляка, зависшего над его плечом, и огонек заметно подрос, чем удивил его самого.

Мы с Беатрис переглянулись. Похоже, его сила мага-энергетика потихоньку начинала стабилизироваться.

— Давай так же с остальными, — взбодрившись, сказала воспитанница, обозначая нужный размер руками. По ее мнению, светляки должны были быть с хороший такой кочан капусты.

Но Кристофер не заставил себя уговаривать, и, сосредоточенно коснулся всех огоньков поочередно. А потом еще и еще, пока Беатрис, наконец, не была удовлетворена. Что ж, неплохой способ преодолевать собственные страхи… Форму светляки, конечно, потеряли, но теперь рядом с нами висели четыре крупных светящихся шара.

— Ну? Надеюсь, теперь все выглядит не таким уж мистическим, правда?

Дети кивнули, и я, не дожидаясь, пока они нафантазируют новых чудовищ, шагнула в лабораторию. Шары поплыли за мной и, словно магнит, притянули за собой Беатрис и Кристофера. Маленькая, но победа. Я всегда была убеждена, что большинство страхов надуманы, и лучший способ их преодолеть, это заглянуть в тот самый пугающий «темный чулан». Зажечь свет, осмотреть каждый уголок и убедиться, что никаких «монстров» там нет.

И тут следует действовать по тому же принципу. В лаборатории не было темно, но большие огни добавили света, развеивая мрачную атмосферу. Я решила на этом не останавливаться, и наколдовала еще пару десятков небольших светляков, подвесив их по периметру комнаты, как праздничную гирлянду.

Несмотря на общую запыленность, теперь, глядя на приборы, реторты и корешки книг, вполне можно было себе представить, что в этой лаборатории проводились опыты. По крайней мере, здесь достаточно светло, чтобы не ошибиться с замерами во время занятий алхимией.

И, удивительное дело, даже дети немного расслабились и перестали жаться к друг дружке. Кристофер так и вовсе бродил по лаборатории, вертя головой.

— Похоже, не зря еще древние считали свет символом знаний и истины. В нем все видится иначе, — сказала я, разглядывая фарфоровый алхимический кальцинатор. Очень даже неплохой, вон, даже есть клеймо мастера.

— Да, — неожиданно поддержала меня Бетти, с каждым словом ее голос становился громче: — моя мама тоже искала здесь ответы на вопросы. Очень важные, между прочим.

Кристофер кивнул, хотя, как мне представлялось, он не слишком понимал, о чем речь.

— И мы продолжим ее дело. Будем лампы чинить, а заодно и мрак невежества рассеивать, — пошутила я, чтобы перевести тему.

В подтверждение своих слов я взобралась на шаткий стул, чтобы попробовать подцепить крючок, за который крепился один из тусклых светильников. Но ничего не вышло. Слишком высоко. Нужно в следующий раз принести лестницу, инструменты и заняться починкой всерьез. Огоньки, это, конечно, мило, но у меня начинается натуральный зуд, когда я вижу рядом с собой что-то неработающее.

— Ладно, — согласился Кристофер, — лаборатория и впрямь не такая уж и страшная.

— Но без взрослых вам сюда нельзя, — спохватилась я, спрыгивая со стула. Отряхнула руки, а затем, пристально поглядев на Беатрис, добавила: — И никаких фокусов с огнем! Договорились?

— Даже ради света знаний? — хмыкнула воспитанница.

— Используй внутренний. Тот, что называют «светом души», — в ее же тоне ответила я. — Как писал один поэт: «Здесь и сейчас пробивается чья-то мысль к свету чужой души…»

Бетти скривилась, но дальше спорить не стала. Впрочем, я не слишком беспокоилась, что девочка нарушит запрет. Это сейчас они с Кристофером осмелели, но не удивлюсь, когда через пару дней, дети вновь вспомнят о привидениях.

Дверь в экранированную комнату обнаружилась между двумя стеллажами, заставленными всякой всячиной от пустых банок до ржавых ящиков для ингредиентов. Обитая мифрилом, она сливалась с закопченной стеной и дышала надежностью. Однако было совсем неудивительно, что я не обратила на нее внимание при первом посещении. Лорд Блэквуд явно не бывал здесь очень давно и позабыл, что кто-то, возможно, слуги, разбиравшие завалы, оперли на дверь старенькую грифельную доску и заставили сундуками. Последние оказались такими тяжелыми, что сдвинуть их удалось, лишь выложив содержимое, в результате чего все свободное место на столе заняли потемневшие от застаревшей копоти книги и инструменты.

Провернуть ключ в замке получилось не сразу, зато экранированная комната оказалась выше всех похвал: несмотря на довольно большой размер, артефакторы не пожалели защитных рун, а вентиляция заработала тотчас, стоило нам войти. Затворив тяжелую дверь, я почувствовала себя отрезанной от мира, так тихо тут было. А дети, которые, судя по всему, видели нечто подобное впервые, даже слегка занервничали. Пришлось объяснять, что такое ощущение вызывается большим количеством специальных рун, которые в случае чего впитают лишние чары. Но долго находится в таком месте для мага весьма неуютно, и с непривычки может разболеться голова.

А потому с испытаниями мы решили не тянуть. О том, что активировать амулеты придется кровью, я сказала заранее, и Кристофер, как мужчина, тотчас вызвался быть добровольцем. Однако прежде чем колоть руки ребенку, я все же решила сперва поэкспериментировать на себе. Хорошо, что в лаборатории полно всякой рухляди, о которой точно никто плакать не будет. Вот и протестируем.

Для начала зачаровала старую перчатку. Не хочется в первую же минуту получить обгорелым томиком артефакторики в лоб. Дети хихикали, глядя, как воздушный поток носит перчатку из стороны в сторону, словно живую. Хорошо, что мы додумались запереть Честера, иначе испытания провалились бы, не успев начаться.

В теории мой амулет был проще некуда. Придя к мысли, что вряд ли Моргулис или Беатрис смогут прицельно ударить тварь молнией или огненным кулаком, я решила сделать защитный артефакт с особыми свойствами. Твари хаоса нередко обладают магией и вполне способны пробивать стандартные чары щита. Но что если сам щит будет дополнен чем-то атакующим? При таком раскладе, чудище, решившее напасть, получит в ответ хороший магический удар. Идеально смертельный, но на такое я не слишком рассчитывала, взвешивая риски. Пусть лучше разряды будут слабее, но сама защитная сфера простоит достаточно долго и та же Бетти будет в безопасности. Не убьет тварь, но дождется помощи. Все же для уничтожения хаоситов у нас есть лорд Блэквуд со своей огненной плетью.

Сжав амулет с двух боков, я выпустила специальный шип и проколола подушечку пальца. Мгновение, и передо мной соткалась полупрозрачная защитная сфера. Дети ахнули, увидев плоды своих рук, а я, постучав пальцем по запястью, напомнила Кристоферу о его задаче: смотреть за временем. Спохватившись, мальчик вытащил из кармана часы с секундомером, которые мы для этих целей позаимствовали из кабинета леди Блэквуд.

Время пошло, и перчатка, подхваченная ветерком, полетела на щит. Раздался треск, словно кто-то разорвал плотную ткань, и в следующее мгновение, она под радостный визг детей осыпалась пеплом!

Я выдохнула и невольно растянула губы в улыбке. Получилось! Все же в глубине души я немного нервничала, что из моей задумки ничего не выйдет и дети разочаруются в способностях своей горе-гувернантки.

— А теперь что-нибудь потяжелее, — сказала я, указывая на горку мусора, которую мы собрали для испытания.

Следующим метательным снарядом оказалась ножка стула, которую прицельно метнул Кристофер, а затем в меня полетели безнадежно испорченные книги, пара старых башмаков, деревянные обломки старой мебели и неопознанные железяки. Щит держался еще четверть часа и даже периодически искрил, но атакующий заряд, по всей видимости, был потрачен на ту самую перчатку.

— Ну вот! — разочарованно простонала Бетти. — Тоже мне атака! Только мышей пугать.

— Зато мы выяснили опытным путем, что количество энергии — слабое место нашей разработки, — в душе я была рада, что все закончилось, иначе не представляю, как смогла бы вытянуть детей из лаборатории. — И амулеты нуждаются дополнительных камнях, чтобы увеличить емкость, а еще их следует зарядить на большом накопителе. Как хорошо, что он у нас есть!

Но, несмотря на воодушевляющие речи, я была согласна с Бетти — слишком слабая атака, особенно, для твари хаоса. И щит продержался недолго. Я рассчитывала на большее. Придется, похоже, окончательно разорить запасы леди Блэквуд, чтобы довести дело до ума…

— С кубом это вы без меня, — напомнил Кристофер, — лорд Блэквуд четко сказал, чтобы я к нему пока не приближался.

— Ах да! Впрочем, это не детская игрушка. Последний этап я завершу сама, а вот дарить будем все вместе.

Последнее от чего-то воодушевило Беатрис, которая принялась рассуждать о том, нужно ли красиво упаковывать амулеты. Ведь это самые настоящие подарки! И она была бы не прочь украсить артефакт для Нэнси симпатичной лентой. Хотя Моргулис вряд ли такое оценит… Слишком уж он серьезный. Или вообще, быть может, стоит подложить артефакты тайно, чтобы поутру нашли и удивились?

В разговорах о том, как лучше преподнести наши поделки, мы вышли из подвала и отправились переодеваться к ужину. Уж лучше дети будут придумывать забавные способы всех одарить, чем станут требовать, чтобы я обучила их азам работы с энергокубом. К счастью, сами они к нему пробраться не смогут. Нэнси, как и прежде, контролирует винные запасы, и я пообещала вернуть ей ключ от подвала сразу после того, как мы закончим свои дела в лаборатории. Слишком уж много у этого замка тайн, чтобы позволить им быть не запертыми.