Лето — это маленькая жизнь

ГЛАВА 11. Я снова выхожу замуж

Дома я бывала редко, практически приезжала туда только ночевать, и то не каждый день. Родя и тетя Клава были удивлены, что я приехала за час до полудня.

— Ты что, поссорилась с принцессой? — спросил Родя.

— Тебя уволили из фрейлин? — вторила тетя Клава.

— Нет, все в порядке, — ответила я. — Я просто хочу немного отдохнуть.

— Может, ты заболела? — забеспокоилась тетя Клава.

— Я здорова. Просто мне хочется побыть одной и поразмышлять, — ответила я и ушла в свою комнату.

А Родя и его мама продолжили заниматься своими делами.

Я легла на кровать, но мне не лежалось, я встала и подошла к окну. И увидела на лужайке напротив окна Родю. Он подстригал кусты в виде разных животных. Справа я заметила кошку с котенком, а слева — лошадь с жеребенком. Я и не знала, что он такой мастер ландшафтного дизайна. Сейчас он работал над большим разросшимся кустом в центре, и скульптура уже начала просматриваться. Это была танцующая пара.

Я сразу вспомнила летний бал, последний танец, который танцевала с Родей. Как же мне было тогда хорошо. Мне с Родей всегда было хорошо, с первого дня знакомства. Он всегда поддерживал и утешал меня. Практически все, что я знаю об этом мире, рассказал мне Родя. Я поймала себя на мысли, что скучаю по тем дням, когда жила в усадьбе Орловских. Моя жизнь тогда была проста и беспечна. И не так уж плоха, если подумать.

А думать-то мне надо было совсем о другом. Как найти мага Августа. Но, тщетно промучившись час, я поняла, что не могу об этом думать, постоянно ловила себя на том, что думаю о чем угодно, только не об этом.

И я решила не думать о маге, по крайней мере, сегодня. Подумаю завтра, как героиня одной книги и одноименного фильма, от которого тащилась тетя Света. А в этом мире кино не существует. Как же я соскучилась по цивилизации. Я сейчас даже самый тупой мультфильм с радостью посмотрела бы…

От нечего делать я взяла лист бумаги, разрезала его на маленькие листочки, скрепила наподобие блокнота и принялась схематически рисовать прыгающего и машущего руками человечка. Когда листаешь быстро, человечек двигается. Я не очень хорошо умею рисовать, но иногда так в школе на скучных уроках развлекалась. У меня же телефона не было, вот и приходилось как-то по-другому убивать время. Меня этому, кстати, дядя Андрей научил.

— Ланочка, обед готов, — услышала я голос тети Клавы.

Я спустилась в столовую.

— А почему накрыто только на одного человека? — удивилась я.

— Так ведь… мы с Родей обедаем на кухне, — пробормотала тетя Клава.

— Или вы будете обедать со мной в столовой, или я с вами на кухне, — сказала я. — Нет ничего хуже того, чтобы есть в одиночестве.

— Мы же твои слуги, Лана, — сказала тетя Клава.

— Нет, — ответила я. — Кто угодно, только не слуги. Мы столько времени провели вместе, в усадьбе Орловских вы были моими друзьями, и сейчас вы мои друзья. Поэтому пойдемте-ка все вместе обедать на кухню, как раньше.

Родя тоже пришел, и я показала ему свое творение.

— Ух ты, здорово, — восхитился он. — Ты что, волшебница?

— Нет, конечно, — рассмеялась я и начала объяснять, что никакого волшебства тут нет, а рисунок движется из-за особенностей человеческого зрения.

— Сама придумала? — спросил Родя.

— Ну, можно сказать и так, — уклончиво ответила я. — Давай обедать.

Обед прошел весело. Я наконец-то почувствовала себя дома. А потом Родя повел меня в парк, показать, что он успел сделать, пока я выполняю обязанности фрейлины принцессы.

Все дорожки были расчищены от травы и засыпаны мелкой цветной галькой, восстановлена беседка и подход к небольшому озеру в глубине парка.

Мы гуляли по дорожкам и болтали, как в старые добрые времена… всего месяц назад. И почему я никогда не ценила того, что имела? Все от меня чего-то ждут, чего-то хотят. Кроме Роди. Я видела его в ночь Призрачного бега, и малодушно спряталась. А, может быть, он и есть моя судьба?

Но Родя, кажется, любит Елену. А я, возможно, скоро стану ею. И смогу сделать Родю счастливым. Он даже не узнает, что его Елена — это я, его давняя подружка из Орловского. И я спросила:

— Родь, скажи, тебе все еще нравится принцесса?

— Разве принцесса может кому-то не нравиться? — ответил он с грустной усмешкой.

— Ну, это конечно, — согласилась я. — Ты любишь ее?

Он молчал некоторое время, потом сказал:

— Нет, наверное, нет. Что толку любить того, кто для тебя недосягаем?

Как же он прав. Я ведь то же самое подумала, когда узнала, что Максимилиан мой брат. Мне очень хотелось рассказать Роде все, но я дала слово Елене, что никому не открою их тайну. А если расскажу ему, что я из другого мира, он точно сочтет, что я сошла с ума, и, чего доброго, упечет в… куда тут упекают сумасшедших. Но кое-что я рассказать могу.

— А почему ты спрашиваешь? — поинтересовался Родя.

— Так, просто из любопытства, — ответила я.

— Уверена? — усомнился он.

— Родя, я выхожу замуж за Максимилиана, — вместо ответа сказала я.

— Поздравляю, — улыбнулся он, но тут же нахмурился: — Не слышу радости в твоем голосе. Разве ты не об этом мечтала?

— Разве я тебе говорила, что мечтаю выйти замуж за принца?

— Нет, но разве не все девушки об этом мечтают?

— Я хочу замуж не за принца, а за того, кого люблю, — возразила я.

— Я думал, ты его любишь. Ты на него так смотрела на летнем балу, и когда он у нас на сенокосе был.

— Да, мне казалось, что люблю, — призналась я. — Но когда он предложил замуж, я что-то засомневалась.

— Так не выходи за него.

— Ты думаешь, так просто отказать принцу? — усмехнулась я. — Вот ты откажешь, если принцесса Елена предложит тебе на ней жениться?

— Нет, наверное, нет, — ответил Родя.

Это было как раз то, что я хотела услышать. Но вдруг поняла, что не смогу всю жизнь обманывать Родю. Да и не хочу.

— Только я знаю, что она не предложит, — добавил он.

— Поживем — увидим, — ответила я.

— Слушай, если ты совсем уж не хочешь замуж за принца, можешь просто убежать, — предложил Родя. — Хочешь, буду тебя сопровождать? Для тебя богатство ведь не главное? А на жизнь мы всегда заработаем. Вот хотя бы ты будешь эти живые картинки рисовать и продавать. А я любую работу делать могу.

Заманчивое предложение. Мне показалось, Роде оно самому понравилось. Но я уже пообещала принцу и принцессе. Не могу же я их кинуть. Хотя, может, если из их затеи ничего не выйдет, мы с Родей так и сделаем. Но подводить Елену и Максимилиана не хотелось.

— Спасибо, — благодарно проговорила я. — Посмотрим.

— Знаешь, я даже сапожником могу быть. Сапожники в любом городе в цене, — признался Родя. — Мой отец был сапожником, он меня учил.

— Здорово, а вот такие туфли сшить сможешь? — спросила я и нарисовала на листке туфельку на высокой шпильке.

Он минут пять разглядывал рисунок, а потом сказал:

— Ну, смогу, наверное. Только ты же не сможешь ходить на этих подставках, это будет очень неудобно.

Доказывать человеку, который никогда не видел высоких каблуков, что на них можно успешно и даже красиво ходить, бесполезно. И я сказала:

— А я буду на них танцевать. Ты разве не заметил на балу, что все девушки, когда танцуют, приподнимаются на носочки? А в таких туфлях я буду всегда как будто на носочках. Это ведь всем нравится, правда?

— Да, — согласился Родя и пообещал: — Я сошью тебе такие туфли.

Так прошло несколько дней. Королевская семья меня не беспокоила, и мы с Родей целыми днями бродили по парку или по кедровому лесу. К слову, никаких говорящих деревьев нам не встретилось. Может, потому, что я была с Родей, а не одна. Они же разговаривают не со всеми. Я рассказывала Роде, какие еще у меня есть идеи. Например, сделать педальную стиральную машинку и велосипед. Он удивлялся, и обещал, что смастерит все, если я подробно нарисую ему эти вещи. Только он никак не мог поверить, что на двух колесах можно прекрасно ездить. Я не знала, как ему объяснить, почему велосипедист не упадет. Подумав, взяла монетку и катнула по столу. Монета катилась, пока не упала на пол.

— Попробуй-ка поставить ее на ребро, — пояснила я. — Ничего не получится. А пока она катится, то не падает. В этом вся суть.

— Магия? — спросил Родя.

— Нет, просто закон… — я хотела сказать "физики", но здесь даже такого слова не было, и я добавила: — Закон природы.

В Орловском была школа, в которой детей учили читать, писать, считать. Литературе, пению, рисованию, естествознанию, истории. Весь школьный курс от начала до конца занимал пять лет, в школу ходили дети с девяти до четырнадцати лет. Учили их бесплатно, за счет государства. Те, кто хотел учиться дальше, могли продолжить учебу в столице в королевской академии. Если у ребенка был к чему-то талант, его в академии тоже учили бесплатно.

Родя смотрел на меня, и я видела в его глазах понимание и восхищение идеями. Хотя на самом деле идея-то не моя, все равно было приятно.

Как же мне хотелось, чтобы все так и продолжалось долго-долго.

Только вот ночами я часто не могла уснуть, меня мучила совесть. Принц и принцесса ждут, думают, что я бьюсь над загадкой, как найти волшебника Августа, а я тут просто живу, наслаждаюсь моментом. Я заставляла совесть замолчать: я, может быть, последние дни живу, как Милана. А мне моя внешность еще не надоела.

И вообще, может, волшебник откажется нам помогать. Вот что тогда делать?

Я поняла, что сидеть, сложа руки, пора заканчивать, потому что однажды утром из окна своей спальни увидела, как по дороге за оградой парка прогуливаются Елена и Максимилиан. Они не зашли в дом, но это был красноречивый знак, что их терпение на исходе.

Я подбежала к калитке, позвала их.

— Алена, Макс, здравствуйте, я рада вас видеть.

— О, Ланочка, привет, — сказала Елена, как будто только что увидев меня. — А мы тут с Максом по лесу гуляли, и как-то незаметно оказались около твоего дома. Ну, мы пойдем, да? Не будем тебе мешать.

И она потянула Максимилиана к тропинке, ведущей к королевскому загородному дому.

— Подожди, Аленка, — Максимилиан отпустил ее руку и шагнул ко мне. — Разрешишь пару минут поговорить с моей невестой наедине?

— Да, конечно, — кивнула Елена и отошла шагов на десять.

— Милана, — тихо сказал Максимилиан. — Я так понимаю, поиски мага не сдвинулись с места.

— Нет, — честно призналась я. — И я вообще не знаю, смогу ли его найти. Может, отменить свадьбу?

— Не получится, — покачал головой Макс. — Алена уже всем раззвонила о нашей свадьбе. Но ты не волнуйся, Лана. Даже если ничего не получится, моей женой будешь ты. Ты мне тоже нравишься.

— Ты что? А как же Елена? — шепотом возмутилась я.

— Она все поймет, и смирится.

— Передай Алене, что я уже почти напала на след, — сказала я. — Пойду думать дальше, пока.

— Пока, удачи, — ответил Макс и пошел к Елене. А я поплелась к дому.

Я по-прежнему не знала, где искать этого волшебника. Может, недостаточно сильно желала его найти? Но я должна. Видимо, я из тех Золушек, которые не хотят выходить замуж за принцев…

А время шло, последний месяц лета подходил к концу. Мы с Родей купались в озере в парке, собирали в лесу грибы, встречали рассветы и закаты, и наблюдали, как лето постепенно переходит в осень. Дожди и роса стали холоднее, и уже не хотелось с раннего утра бежать купаться, а на деревьях начали появляться желтые листочки.

Елена и Максимилиан приезжали еще несколько раз, я съездила с ними в город, потому что Елене не терпелось показать мне платье, и все остальное, что они приготовили к свадьбе. Да и надо было показаться вместе с женихом, иначе пошли бы пересуды, почему невеста — затворница.

Мне было очень стыдно, что я так и не нашла мага Августа, но Елена ласково меня утешала:

— Ничего, не расстраивайся, еще найдешь, после свадьбы. Знаешь, мне будет даже интересно посмотреть на собственную свадьбу со стороны.

А я не хотела быть подсадной уткой на чужой свадьбе, хотя Максимилиан пообещал мне, что если до свадьбы я не найду мага, его женой стану именно я. А я вообще уже не хочу за него замуж. Мне уже другой парень нравится.

И вот до свадьбы осталось всего два дня. Елена просила меня вернуться в столицу, но я сказала, что использую оставшееся время для поисков. А вдруг меня осенит в последний момент? Не очень охотно, но Елена согласилась.

Я ходила по дому, как тень, в голове была только одна мысль: "Маг Август, где ты, как тебя найти?"

Я разглядывала подсвечники, статуэтки на комодах и каминных полках, посуду в шкафах, узоры на коврах, в надежде, что что-нибудь подтолкнет меня к пониманию, где его искать. В бесцельных блужданиях я пошла в детскую, стала рассматривать кукол. Тут были принцесса, принц, служанка и придворный волшебник в традиционном колпаке.

Может быть, поискать ниточки в жизни здешней Миланы?.. Подумав о ниточках, я вспомнила, что она вышивала. Вышивка еще тогда показалась мне странной. Теперь я достала ее из корзинки, сняла пяльцы с ткани, и принялась рассматривать картинку более внимательно.

Вышито было красиво. При ближайшем рассмотрении я увидела, что некоторые детали вышиты очень подробно, можно разглядеть каждый листочек на дереве, или цветок на лесной поляне. Другие же места были только обозначены. И между этих мест вилась тропа, заросшая травой. Она была вышита более светлой зеленью.

Рассматривая не до конца вышитый замок, я вдруг поняла, что это и не замок вовсе, а дом Кедровых. Но как? Милана же ничего не помнила о том, кем была раньше… Может, это осталось в подсознании, и она сама не знала, что за картину вышивает? Ладно, неважно, важно то, куда ведет тропинка от дома. Раньше-то я думала, что наоборот, тропа ведет в дом.

Я проследила, куда ведет тропа. Она прихотливо петляла по всей картине, по березовым рощам, лугам, через ручьи и речки, и заканчивалась в лесу, просто растворялась в нем.

Никуда меня не привела эта ниточка. Жаль… Я отложила было вышивку, но тут мне в голову пришла мысль: маг Август живет в лесу. Так, может быть, эта тропа — к нему? Милана подсознательно помнила ее, хотя все остальное забыла.

Я была дома одна: Родя и тетя Клава с утра уехали в Кедровку закупать свежие продукты. Молоко, яйца, мясо, овощи на целую неделю, так что я не ждала их скоро. Поэтому я быстро набросала записку для Роди: "Ушла по дороге из зеленой травы, как на вышивке над которой трудилась Милана… — слово "Милана" я зачеркнула, написала "я", и продолжила: — …может быть, найду то, что ищу. Скоро вернусь", вышла из дома и, руководствуясь планом на вышивке, покинула парк через неприметную калитку в задней его части. Я вошла в лес там, где мне показалось, находится старая заросшая травой дорога. Трава на ней была ниже, чем по обочинам, и вся ровная, будто подстриженная. Около такой же старой дороги стояла Липа, с которой я разговаривала, когда жила в Орловском.

Да, наверняка я нашла ту самую дорогу, вышитую на куске ткани, хотя среди деревьев и разросшихся кустов она угадывалась с трудом. Повороты были не настолько круты, как на вышивке, но я непременно находила нужный поворот, и шла все дальше. Я вышла из кедрового леса на широкий луг, вдали виднелась какая-то деревня. На вышивке здесь был ручей и мостик через него. Я нашла ручей, и только одно бревнышко, оставшееся от моста. На той стороне, на опушке леса нашлось продолжение дороги, и я отправилась дальше. Во мне проснулось детское любопытство: что или кого я найду в конце дороги?

Так в детстве я изучала окрестности Монастырского. Находила какую-нибудь тропинку в лесу или в поле, и бежала по ней, пока не выбивалась из сил. А потом возвращалась, довольная, что побывала там, где еще ни разу не была.

Вечер застал меня на середине пути. Возвращаться домой было поздно, ночевать в лесу — страшно, а в темноте дорога не видна, можно и заблудиться. Несколько минут я стояла, раздумывая, что делать, и ругала себя за то, что так увлеклась. Я устала, проголодалась, но все-таки решила идти вперед, пока совсем не стемнеет. У меня есть еще как минимум час, и я успею далеко продвинуться. А потом что-нибудь придумаю.

Как же я жалела, что в этом мире нет мобильных телефонов. Родя и тетя Клава, наверное, волнуются, а я никак не могу сообщить им, где я. Зря не дождалась, пока они с покупками приедут. Но что сделано, то сделано.

Я остановилась, когда подвеска на моей груди начала слабо светиться. Все, дальше идти было нельзя, стало слишком темно. Надо было найти место для ночлега, хотя я сомневалась, что смогу уснуть. В конце лета ночи прохладные, а я не думала, что так задержусь в лесу. На мне было только легкое летнее платье из батиста, под ним корсет, батистовая же сорочка и панталоны. На плечи была накинута тонкая кашемировая шаль, перед выходом из дома я взяла ее в основном для защиты от солнца. И еще у меня было полотно с вышивкой — кусок ткани примерно метр на метр. В общем, негусто.

Я отошла от старой дороги на полметра и села в углубление между корнями толстого дуба, поплотнее завернувшись в шаль. Но мне все равно было холодно. И становилось все страшнее, по мере того, как угасали сумерки. Я была одна в лесу ночью один раз в жизни — не только с того момента, как оказалась в этом мире, а вообще один — во время Призрачного бега. Но тогда было все по-другому. Я была одна, но знала, что лес вокруг полон людей. Сейчас же я была совершенно одна, в совершенно незнакомом лесу.

Я вздрагивала от каждого шороха, от каждого звука. Даже свет моего лунного камня меня не успокаивал.

Вдруг мне показалось, что кто-то идет. Под чьими-то осторожными шагами тихо похрустывали сухие веточки. Я хотела вскочить и убежать, но не могла пошевелиться от страха. Мне говорили, что в лесах Вятоши крупные хищные звери не водятся, но я сразу представила, что это медведь. А может, вообще леший. Я затаила дыхание и зажмурилась, надеясь, что кто бы ни шел, пройдет мимо, не заметив меня.

Но нет, шаги приближались. Я пыталась успокоить себя мыслью, что если бы это был медведь, ему незачем осторожничать, и он шел бы более шумно, а лешего или другое магическое существо я бы вообще не услышала. Это были очень правильные и логичные умозаключения, но все равно было страшно. Я даже о холоде забыла. Нет, хватит с меня этого магического мира. Если переживу эту ночь, обязательно найду волшебника, и попрошу его отправить меня в мой мир.

И вдруг я услышала негромкий зов:

— Милана, ты где?

Я едва не расплакалась от охватившего меня облегчения: это был голос Роди. Я открыла глаза и увидела между стволами деревьев свет масляного фонаря.

— Родя, — я вскочила и бросилась к нему. — Роденька, как ты меня нашел?

— Просто. Записку твою прочитал, и пошел по дороге из зеленой травы, — ответил он, обнимая меня. — Сначала шел по твоему следу — где-то трава примята была, где-то стебелек сломан. Когда стемнело, зажег фонарь. Захватил с собой магический шар, когда он засветился, я понял, что ты близко. Ты что, убежать хотела? Ведь послезавтра твоя свадьба с принцем. А почему ты хотела убежать без меня?

— Нет, никуда бежать я не собиралась. Я же написала, что вернусь.

— А что ты хотела найти?

Я, конечно, была очень рада, что Родя меня нашел, но, чтобы ответить на его вопрос, мне нужно рассказать ему все, а я дала слово не разглашать тайну. Ладно, попробую как-нибудь не выдать ее.

— Давай сядем, — предложила я.

Родя достал из котомки, висевшей у него на плече, одеяло. Мы сели под дерево, завернувшись в него. Мне сразу стало тепло и уютно. Как же мало надо человеку для счастья. Вот только есть все еще очень хотелось.

— А пожевать чего-нибудь ты случайно не захватил? — спросила я.

— Случайно захватил, — Родя достал из котомки краюху хлеба и фляжку с молоком.

Вкуснее я никогда ничего не ела. Пока я ела, Родя молчал. Потом мне очень захотелось спать, но Родя спросил:

— Так что ты искала в лесу, да еще так далеко от дома?

Спать мне сразу расхотелось.

— Может быть, ты сочтешь меня сумасшедшей, но я все-таки скажу, — издалека начала я. — Дело в том, что я не из этого мира.

— Давно уже это понял, — сказал Родя.

— Как? — удивилась я.

— Когда ты из леса тогда вернулась, и сказала, что память потеряла, я сначала поверил, — ответил Родя. — Но потом понял, что ты никогда не была Миланой… то есть, нашей Миланой, той, которую я знал раньше.

— Но как?

— Ты стала вести себя по-другому. Плавать научилась, как по волшебству. На лошади разучилась ездить. Грозы не боялась. Все это можно было объяснить потерей памяти, но эти твои идеи… Подставки под пятки для туфель, машина, которая сама стирает, экипаж двухколесный, который не падает и сам ездит…

— Да не сам, я же тебе объясняла, что надо крутить педали, — засмеялась я, и добавила уже серьезно: — Так ты мне веришь, что я из другого мира?

— Может, кому другому бы не поверил, и тебе не поверил бы, если бы сразу сказала, — признался Родя. — Но теперь верю. Магия в нашем мире уже не та, что в древности, но есть еще маги, которые могут не только послать кого-то в другой мир, но даже сами могут создавать миры. Мне один торговец рассказывал. Такой маг мог переместить тебя из другого мира в наш, а нашу Милану — в твой.

— Именно такого мага я и ищу, — воскликнула я. — И не просто мага, а мага Августа, который подарил мне… то есть здешней Милане магический дар. Мне сказали, что он как раз такой. Я долго думала, и решила, что дорога на ее вышивке ведет к нему. Родя, а Милана тебе ничего об этом не рассказывала?

Я откинула одеяло, достала из-под шали ткань с вышивкой и развернула ее.

— Да, она говорила мне, что это ее дом, а эта дорога ведет к нему, — сказал Родя.

— А откуда ведет? — уточнила я.

— А вот этого она сама не знала. Она же не помнила ничего о том, где жила раньше. Просто вышивала то, что видела во сне. И в лес убегала затем, чтобы эту дорогу найти, но так и не нашла, — ответил Родя.

— Не нашла, потому что эта дорога ведет не в дом, а из него, — сказала я.

— Возможно, — кивнул Родя. — Но зачем ты ищешь этого мага? Чтобы он отправил тебя в твой мир?

— Ну… в общем… да, — кивнула я.

— Конечно, я понимаю, — сказал Родя. — Тебе в твоем мире жилось лучше. Там чудеса поинтересней, чем в нашем, где магия почти угасла.

— Не лучше. В нашем мире вообще нет магии. Все то, о чем я тебе рассказывала, это не магия, а техника. И все эти вещи я не сама придумала, они существуют в моем мире давно.

— А что такое техника?

— Вот что такое мельница? — начала объяснять я. — Разве магия крутит ее жернова?

— Не магия, а вода, или ветер, — сказал Родя. — Причем тут мельница?

— А часы, ходики? Разве магия крутит стрелки на циферблате? — продолжала я.

— Нет, там специальная цепь с гирьками. Но причем тут ходики?

— Притом, что все это и есть техника, — ответила я. — И в моем мире ее очень много, а магии совсем нет.

— И никто не может дать человеку магический дар, например, такой, как у тебя?

— Нет, да он и не нужен. У нас есть электрические лампочки. Они светят в сто раз ярче магических шаров.

— Это, конечно, здорово. Я хотел бы увидеть твой мир. Но если тебе там было не лучше, почему ты хочешь уйти обратно?

Пришлось рассказать ему, что я попала в этот мир случайно, понятия не имею, как, но, если я здесь, то здешняя Милана там, и ей там в сто раз хуже, чем было мне. А я не хочу, чтобы она страдала. И не хочу замуж за принца.

— А ты думаешь, та, другая Милана хочет? — спросил Родя.

Вот ведь ситуация. И что мне с ней делать? И то плохо, и это нехорошо. Я сказала:

— В любом случае, я не могу оставить ту Милану в том мире, — сказала я. — Если я найду волшебника, он поменяет нас, и вы с ней можете сбежать, куда хотите.

— Ну, ты пойми, Лана, я не хочу никуда сбегать с ней, я хочу сбежать с тобой… — выпалил Родя, и смущенно замолчал.

— Родя… — прошептала я. — Ты же говорил, что влюблен в Елену.

— Думал, что был влюблен. Но потом понял, что люблю тебя.

— Родя… — прошептала я, крепче прижимаясь к нему. — Я тоже тебя люблю.

Нам больше ничего не надо было говорить друг другу. Он обнял меня и закрыл мои губы поцелуем.

Мы целовались, наверное, минут десять. Потом Родя тихо сказал:

— Останься со мной, Лана. Давай забудем о принце, и о маге, мир велик, уедем куда-нибудь, где нас никто не найдет. Ты будешь подавать мне идеи, а я буду воплощать их в жизнь. Мы не пропадем.

— Родя, ты же понимаешь, что я не могу не попытаться найти этого мага, — сказала я, жалея, что не могу рассказать ему всего. — Как мы сможем жить счастливо, зная, что кто-то из-за нас несчастен?

— Да понимаю я все, — вздохнул Родя. — Расскажи мне о своем мире.

И я стала рассказывать. Сумбурно, урывками, то об этом, то о том. Что в школе у нас учат девять или одиннадцать лет, а потом еще нужно учиться от одного до шести лет, чтобы профессию получить. Что страны у нас есть и маленькие, и большие, и я жила в одной из самых больших. Что город, который находится на месте Вятоши, называется Киров, и он больше Вятоши раз в десять. Что в том мире его зовут Славик, а село Орловское называется Монастырским, и там его дом стоит рядом с домом Орловых, а его мама так же работает у них. Рассказала и о том, как я жила в своем мире, и почему сбежала с собственной свадьбы. Я так долго говорила, что едва не охрипла. Родя дал мне воды, а потом сказал:

— Давай спать. Завтра еще долго идти.

— Но мне еще так много надо тебе рассказать, — уже почти шепотом возразила я.

— Ничего, завтра расскажешь, — ответил он.

Мы поплотнее завернулись в одеяло. Я прикрыла светящийся шар полотном с вышивкой, чтоб не светил в глаза, удобно устроила голову у Роди на плече и уснула.

Проснулись мы рано, едва взошло солнце. Умылись у ближайшего ручья, позавтракали остатками молока и хлеба. Потом я разложила на траве вышивку, провела пальцем по зеленой тропе:

— Если я правильно понимаю, мы находимся здесь. Идти осталось меньше трети пути, так что за день успею дойти и вернуться обратно. Жди меня здесь до вечера, если не приду, возвращайся домой. Переезжайте с мамой в большой дом. С завтрашнего дня вы там хозяева, бумага по этому поводу в гостиной в серванте лежит.

Я эту бумагу уже давно написала и заверила у королевского нотариуса. Если стану Еленой, этот дом мне не понадобится, я буду жить во дворце. А Елене, которая станет мной, этот дом и подавно не нужен.

— Подожди с бумагами, — отмахнулся Родя. — То есть, ты хочешь сказать, что ты и дальше пойдешь одна?

— Родя, ты прости, я должна сделать это сама, — сказала я. Врать было неприятно, и я пообещала себе, что все расскажу ему, если вернусь, а вернусь я в том случае, если не найду мага. Или вернется она, здешняя Милана. — Если ты действительно меня любишь, ты сделаешь, как я прошу.

— Ладно, — нехотя согласился он и протянул мне свою котомку. — Возьми. Тут еще есть немного воды, хлеба и сушеных фруктов.

— Спасибо. Ты всегда меня выручаешь, — я взяла котомку, повесила на плечо и поцеловала парня в щеку. — Пока. Увидимся.

В чем я немного сомневалась. Хотя сомневалась и в том, что найду волшебника Августа.

Сомнения мои постепенно превратились в почти уверенность, потому что мне показалось, что я начинаю узнавать местность. Когда зеленая тропа вывела меня на опушку леса, я увидела вдалеке село Орловское, и поняла, что иду в его сторону. Но тропа снова поворачивала в лес, и я решила, что все-таки дойду до конца, потому что до него оставался всего один поворот.

После последнего поворота тропа незаметно растворилась среди деревьев и кустов, и я сама не нашла бы ее, если бы за мной не оставался примятый след. Я надеялась увидеть какую-нибудь избушку, или хотя бы большое дупло в толстом дереве, где мог бы жить маг, но ничего такого не наблюдалось. Я растерянно поворачивалась в разные стороны, и никаких следов присутствия человеческого жилья не замечала. Разочарованию моему не было предела.

Я едва не расплакалась. Мне придется смириться со свадьбой с принцем, или сбежать с Родей, и я не знала, как поступить, по велению сердца или долга. Свадьба завтра в десять утра, а время уже перевалило за полдень, я вообще рисковала опоздать. Елена и Максимилиан, наверное, меня уже ищут, с ног сбились… И Родя ждет в лесу… А я стою, и не знаю, что делать.

Я уже совсем было решила повернуть назад. Пока иду, еще подумаю, как поступить. Но вдруг заметила среди деревьев знакомую Липу.

— Липушка, вот я и вернулась, — я бросилась к дереву, обняла толстый ствол, и рассказала все без утайки, все дворцовые тайны и план принца и принцессы с заменой тел. В конце я пожаловалась: — Мага Августа я так и не нашла, и поняла, что люблю Родю, а не Макса. И очень беспокоюсь за здешнюю Милану, как она там, в моем мире?..

— В какой-то мере ты нашла мага Августа, Милана, — прошелестела Липа.

— Как это? — опешила я.

— Когда волшебники умирают, некоторые не умирают полностью, — сказала Липа. — Их дух может переселиться в животное, или в дерево.

— Так… так ты и есть маг Август? — догадалась я. Чтобы видеть лицо Липы, я села под соседнее дерево, как раз на то место, где три месяца назад проснулась в этом мире.

— Да, моя дорогая, это я, — ответило дерево. — Я умер через два года после того, как ты родилась. Старый уже был.

— Почему же ты не сказал той Милане, что ты маг Август?

— Она не помнила обо мне, а в качестве дерева я мало что могу. Разве что поговорить, утешить… Скрыть от других на несколько часов. Она так же, как и ты, приходила ко мне, жаловалась на судьбу… Три месяца назад она желала, чтобы ее жизнь изменилась…

— И ты не нашел ничего лучше, чем отправить ее в другой мир? — возмутилась я. — А тебе хоть известно, как ей там живется?

— Не я. Так совпало, что вы обе в одно и то же время оказались в одном и том же месте, и желали одного и того же. Магия во мне еще есть, только я не могу управлять ею. Но она сработала, и вы поменялись местами.

Что ж, придется, мне, видно, всю оставшуюся жизнь провести в этом полумагическом мире. Вернуться в дом Кедровых и принять какое-то решение. Или остаться жить под Липой, и постоянно, двадцать четыре часа в сутки, желать вернуться в свой мир… не есть, не спать, и в туалет не ходить. Надеясь, что когда-нибудь та Милана придет и пожелает того же, чего желаю я.

— Так, значит, превратить меня в принцессу Елену, а ее в меня ты не сможешь? — с затаенной надеждой спросила я.

— Возможно, и смогу, — ответило дерево. — Для этого вы обе должны прийти сюда, находиться рядом со мной, и очень сильно желать тебе стать ею, а ей — тобой. Конечно, может и не получиться, если кто-то из вас будет желать недостаточно сильно. Но девять из десяти, что получится.

Что ж, решила я, пойду домой и обрадую принца с принцессой. А Родя, если на самом деле меня любит, то полюбит и в теле Елены. И все будут довольны и счастливы. Я снова собралась было топать по зеленой дороге, но сообразила, что никак не успею к сроку. Я и так уже устала и проголодалась. А, собственно, чего мне торопиться? Я еще и отдохнуть успею. Посижу тут часик, перекушу, а потом пойду в Орловское, попрошу лошадь у господина Андриса, и к вечеру буду дома.

Беседуя с Липой, я съела хлеб, запила водой. И мне так захотелось немного подремать, что я не могла сопротивляться.

— Липа, разбуди меня через полчаса, — попросила я, прислонилась к дереву, и уснула.

Сколько я спала, не знаю, но когда проснулась, солнце по-прежнему просвечивало сквозь кроны деревьев и было еще высоко. Я открыла глаза, и с удивлением увидела, что одета в белую маечку, джинсы и розовую кофточку. Сумка лежала рядом на траве.

Черт, неужели мне и правда все приснилось?

Но нет, скоро я поняла, что это не так. Когда я заснула первого июня, кофта прикрывала мое лицо, а теперь она была на мне. В траве кое-где уже лежали желтые листья, и почти не было цветов. Уже осень? Не могла же я проспать тут все лето.

Я схватила сумку, порылась в ней в поисках телефона, чтобы посмотреть, какое сегодня число. Под руку попался пакет с булочками. Странно, они по-прежнему были просто черствыми, хотя уже должны были превратиться в сухари, или покрыться плесенью, или должны быть съедены лесными зверюшками. Я достала пакет с булочками, и увидела, что это другие булки. Мои были простые, а эти — с маком. Я положила пакет на траву и принялась дальше рыться в сумке.

Наконец я нащупала телефон и достала его. Хотя уже сообразила, что он давно должен был разрядиться и выключиться. Но, странное дело, телефон включился, и заряд был почти полный.

На календаре было тридцать первое августа. Все-таки это был не сон.