Лев и монстр [СИ]

Глава 3

На следующий день я услышал, что кто-то пожаловал к нашему чудовищу с визитом и этот кто-то был очень не сдержан в эмоциях. Это была её сестра. Ханна Бонстер была намного моложе и очень отличалась от своей сестры добротой и красотой. Говорят, что она не выдержала тех порочных поступков, что творила старшая Бонстер в их доме и сбежала жить одна. Ханну очень любил народ и часто просил повлиять на нерадивую родственницу, но девушка отмалчивалась и лишь говорила, что не смотря ни на что, очень любит свою сестру.

— Керри, это правда? Говорят, ты привела в дом мужчину и надела на него ошейник, говорят, он ночует в твоей спальне на коврике, — с порога начала Ханна.

Я искренне рассмеялся, представляя какие слухи поползли среди жителей нашего Ольтона.

— И тебе добрый день, — невозмутимо ответила Керри.

— Перестань! — повысила голос сестра, немедленно ожидая объяснений.

— Ханна, Ханна, тебе уж замуж скоро, а ты все еще мыслишь, как дитя, — поучительно произнесла Керри, чем кажется, еще больше разозлила сестру.

— Я знаю, что эти нелюди говорят о тебе всякую дрянь, но что-то же все же случилось?

— Случилось, как всегда Грег и Карл.

— Опять эти два дегенерата, что ж они тебе никак проходу не дадут. Что на этот раз?

— Они всего-то, приставили ко мне охрану, которая в любой момент может меня убить, — доволе честный и прозрачный ответ. У них с сестрой, видимо, очень доверительные отношения.

— Что? — пискнула Ханна. — Это нельзя оставить просто так. Эти ублюдки хуже дворовой собаки, которая лает и бросается на кареты. А этого убогого надо вообще убить.

— Ханна! — холодно и властно крикнула старшая. — Еще раз услышу от тебя такие речи и наказание будет похуже, чем прошлое заточение в доме.

Вот это да! Неужели монстр садила на эти цепи свою же сестру? Хотя, если судить по услышанному, то отличий между ними, как оказалось — раз-два. Может младшая сестра еще похлеще будет, раз безоговорочно пожелала меня умертвить.

— Позволь я сама об этом позабочусь. Займись помолвкой, — на этом они удалились и я больше ничего не расслышал. Зато четко понял, что нельзя верить слухам и сплетням, иначе такую гадюку, как Ханна, за добрую фею можно принять.

Через три дня заточения и моего полного безделья я узнал, что в доме живут: кухарка Шанталь с двумя дочерьми, старик Эдвард, он же кучер, девчонка Дарья лет шестнадцати и соответственно исчадие самого ада. Рядом на участке есть еще один дом для посменной охраны. Днем приходят еще садовники и конюхи. В доме целый день царит мертвейшая тишина, лишь со стороны кухни часто слышится ругань или смех. Женщина-монстр постоянно сидит у себя в комнате или в кабинете и ни с кем не разговаривает. Старик Эдвард приносит мне еду и иногда оставался поговорить, но в основном он выпытывал про моих предков и очень огорчался когда я говорил, что ничего не знаю.

И вот на пятый день, видимо настал тот час, когда меня решили проверить. Я ждал чего-то подобного. Вечером, прямо напротив дверей моей камеры — комнаты, остановились две дочери кухарки. Одна из них сильно плакала.

— Я больше так не могу, сегодня этот монстр заставила меня дать пощечину собственной матери за то, что видите ли, суп был недосоленный. Как я теперь маме в глаза посмотрю, — выла она на весь второй этаж.

— Ты права сестренка, хватит это терпеть, завтра утром я подсыплю отраву в её чай и мы наконец-то сможем зажить по-человечески.

Ну, что ж, девицы актрисы. Убедительно было, значит, завтра утром? Вот и увидимся, а то скучно тут у вас.

Утром меня вывели завтракать аж на кухню, намекая на важный разговор. Собрались почему-то все жители дома.

Кухонька была не большая, но уютная: рабочая зона в углу возле большого открытого окна, стилажи с посудой и два стола: маленький, скорее всего для прислуги и большой дубовый.

— В зале совещаний ты дал клятву охранять меня, — зло взирало на меня сидя за большим столом и наливая себе чай.

— Да, — подтвердил я.

— Ценой своей жизни? — она прищурила глаза, ожидая ответа, отчего стала еще уродливей.

— Да.

— Хорошо, — и взяла чай со стола. — Пей.

Я взял кружку, но не спешил пить. Глянул на двух девушек побледневших в уголку. Я их не видел еще, но сразу понял, что это вчерашние обиженные страдалицы.

— Я приказываю тебе пить. Или его выпью я, — подловила. И выхватила у меня кружку, но до рта так и не поднесла, я перехватил и выпил его.

Все охнули, старик улыбнулся.

— Он не может ослушаться прямого приказа, я же говорил.

Бонстер грозно осмотрела всех присутствующих. Надеюсь с театром на этом покончено?

— Вышли все, — рявкнула она. Кухня опустела и для меня, почему-то, как-то даже уменьшилась в размере. Оставшись с этим существом наедине, мне стало неловко. — Я приказываю тебе не причинять боли или ущербу моему здоровью, а так же это касается любого, кто живет в этом доме. Эдварда и Дарью будешь слушаться так же, как и меня. Это приказ. Все понял?

— Слушаюсь, — сделав покладистый вид, ответил я.

Странно, вернувшись в комнату, меня не заточили в кандалы и даже не замкнули дверь, не озвучили больше никаких указаний и вообще оставили в покое. Целый день меня не трогали, я вел себя тихо и не высовывался, а вечером старик позвал на ужин.

В кухне на этот раз были лишь я, он и кухарка. Для её почтенного возраста она была уж слишком сварлива и остра на язык.

— …и прикажи ему, помимо всего прочего, ни в коем случае не подходить к моим стеллажам с чашечками, — сотрясалась Шанталь, повторив это уже, как минимум четвертый раз.

— Приказываю тебе, упаси небо, даже не смотреть на тот стеллаж, — усмехаясь повторил старик. И нагнувшись поближе: — поверь, она любому руку за свои чашки отрежет. Но ты и про тапочки тоже не забывай. Она, ох, как не любит, когда в её кухне наследят.

Я жевал и кивал, да помалкивал. Хотя вся эта ситуация меня немного сбивала с толку. Я не мог понять, как все эти люди могут так спокойной здесь работать. Возможно, они уже привыкли бывать в такой близости от источника всемирной мерзости, а может у них невероятно высокая зарплата?

Так как с тех пор меня больше никто не трогал, я стал потихоньку выбираться и ходить по дому. Двухэтажный особняк был очень старым, но безусловно красивым и ухоженным. Здесь могли уместиться две — три семьи, не считая слуг, и это считалось скромным жильем для чиновника такого уровня, как наша монстр. Но с другой стороны, зачем ей дом побольше? Надеюсь она не питает надежд создать семью. Уверен, на всем белом свете и ни за какие деньги не съищешь такого мазохиста, который согласиться пойти с ней под венец.

На меня часто обращали внимание работники и слуги, но побаивались подходить и говорить. А через день я осмелел и вовсе вышел во двор. Странно, я ожидал увидеть, как демоническое отродье стоит на высоком пьедестале: в одной руке вырванное невинное сердце, в другой — длинная кожаная плеть и она бьет своих подчиненных, заставляя работать до изнеможения, а бедные люди падают и плачут в агонии моля о спасении… Где-то я явно преувеличивал. Каждый спокойно занимался своим делом, не отвлекая других работников. Я бы даже сказал, что трудились они более слаженно, чем я когда бы то видел. Дисциплина рождается от страха и уважения, в нашем случае — первое.

— Лаен, я приказываю тебе отнести ведра на кухню, — громко сказала Дарья, неожиданно появившись у меня за спиной. Я взял ведра с водой и не придал значения, что у девчонки странно бегают глаза.

— Ты что, совсем безрукий? — завопила кухарка. — Это ж надо было так дно у ведра помять. Ты, что прыгал на нем, козел ушастый? — на меня наступал настоящий ураган, я даже растерялся и выдал совсем не свойственную мне жалобу.

— Мне Дарья приказала, — и когда этот вихрь пронесся мимо, я лишь облегченно вздохнул. Ну и работничков она подобрала, прям себе под стать. А может это и к лучшему, таким нелюдям не место среди нормальных людей.

Все время так сказать обживался и молча следил за обстановкой, гулял во дворе, прислушивался к сплетням. Изучая территорию, обнаружил прекрасный фруктовый сад с дорожками и лавочками, озеро с белыми лилиями и множество ухоженных клумб с ранними весенними цветами.

К концу недели мне вручили два целых ведра и дали ключ от колодца, отныне я официально хожу за водой. Чтоб не слонялся без дела, начали просить выполнять разные мелкие дела: лестницу подержать, фитиль сменить в люстре, принести бочки с копченостями из подвала. И как-то проходя с мешком гречки, я заметил в коридоре следы копоти на стене под самым потолком.

— Здесь был пожар, — сзади подошла Дарья. — Это был подпал, как ты сам мог догадаться, — и добавила тихо: — Но это полностью наша ошибка. Мы слишком поторопились и вот результат, — она печально дотронулась до стены и повернулась ко мне. — Именно тогда, полтора года назад, госпожа Бонстер распорядилась, чтоб мисс Ханна переехала в другой дом. Подальше от неё. После этого здесь стало так тихо и в гости ходят только слуги, — я ждал? что она сейчас мне все расскажет об этом, но она развернулась и ушла.

Кто подпалил дом? И почему это была их вина? Мне стало безумно любопытно, но сколько бы я не пытался выяснить детали поджога, работники лишь говорили, что поджег кто-то ночью и из своих. И вторая версия была, что мол, сама госпожа выпила лишнего, а выпить она, оказывается, очень любила, и пыталась покончить с собой. Но ничего, я выясню правду. Интересно же.

На следующий день я увидел, что Бонстер куда-то собралась.

— Я с вами, — выбежал ей навстречу.

— Нет.

— Я должен вас охранять везде, — попробовал я настоять на своем.

— Нет. Ты остаешься дома, это приказ.

Пришлось подчиниться, а со слов одной из работниц оказалось, что пару раз в неделю госпожа монстер отправляется к своему состоятельному любовнику на полдня. Так вот оно что, значит, мы правильно предполагали, что у неё есть любовник и это точно кто-то из вышестоящих. Кто же из шести человек является её покровителем. Наконец, я узнаю то, ради чего сюда был сослан.

— Значит, сейчас Мэри выпустит своих собак, — произнесла вдруг работница сада.

Какая Мэри? Я слышал это имя здесь, но так и не понял, о ком они говорят. Через мгновение послышался лай собак и все они прыгали вокруг одной фигуры.

— На этой недели это впервые, пусть бедняга хоть немного подышит воздухом.

Собаки вместе с неизвестной Мэри умчались в сад. Девушку было не разглядеть из-за странного сооружения на голове полностью скрывающего лицо. На мое недоумение пояснили.

— Не знали? Нам запрещено об этом говорить вне территории, но раз уж вы уже её видели, то я вам расскажу. Год назад госпожа уехала за дорогими сторожевыми собаками в другую страну, Арабию. Поехала лично, хотя всем известно, что она до смерти боится и ненавидит собак и похоже животных вообще. Так вот, вроде как по дороге домой, она так гнала кучера с лошадьми, что сбила девушку, но не насмерть. И чтоб в чужой стране ей не назначили наказание, она посадила девчонку в клетку к собакам и привезла домой. На свое несчастье девушка выжила, но с тех пор не разговаривает и вообще не выходит из комнаты. И лишь когда наша монстер уезжает, та выходит погулять со своими единственными друзьями — с собаками, которые слушаются её, как никого другого. Ходит, конечно, еще один слух, мол, что это её незаконная дочь, как две капли воды на неё похожа вот поэтому и носит паранджу, но я сомневаюсь что это правда.

— Дочь? А сколько лет Бонстер? — впервые задался я вопросом.

— Не знаю. Может тридцать пять. Поэтому я и не думаю, что это её дочь, во сколько ж это надо было её родить?

— Никто не пытался ей помочь? — меня охватило сильное чувство жалости.

— Пытались, но она убегала или кидалась, поэтому мы её не трогаем и тебе не советую.

— Я очень не рекомендую вам и близко подходить к бедной девочке, — раздался сзади резкий голос кухарки. — Она и так многое пережила. Оставьте её в покое.

Вот так я узнал еще один секрет этого сумасшедшего дома. За пару мгновений до приезда хозяйки, собаки были у себя в вольерах, а Мэри скоропостижно скрылась в своей комнате на первом этаже. Когда же Бонсер вернулась и медленно поднималась по ступенькам, я мысленно пожелал ей споткнуться о свой черный балахон и разбить себе нос, череп, ну, или на худой конец коленную чашечку, но как показала жизнь, с такими людьми никогда не случается ничего подобного.